понимал, что может дать правильное воспитание. Почитайте-ка, что он писал
о своих зверях. Даже такой несложный по психике зверек, как морская
свинка, заметно развивается, по его наблюдениям, от общения с другими
животными, от частой перемены обстановки.
"Я замечал громадную разницу между свинками, сидящими на одном месте, и
теми, которые часто переезжают... В Зоологическом саду, несмотря на более
благоприятные условия жизни, свинки, имеющие постоянное местожительство,
дичее и пугливее, чем мои, путешествующие из одного цирка в другой".
Животные, как дети, зависят от воспитателей и многое от них усваивают,
стремится к этому воспитатель или нет. Нельзя, конечно, сказать, что
собака или кошка по характеру бывают похожи на хозяина, хотя и такое
прямое сходство не редкость.
Я видел в одном французском журнале фотографию. Очереди к ветеринару
ждут трое. У самой двери кабинета сидит толстая, пожилая женщина с
брюзгливой миной на оплывшем лице; у нее на коленях бульдог, поразительно
похожий на нее. Рядом с ней хорошенькая блондинка с длинными пышными
волосами держит белую пушистую кошечку. К кошке заинтересованно тянется
здоровенный симпатичный котище; его еле удерживает хозяин - молодой
широкоплечий парень, который сам с не меньшим интересом смотрит на хозяйку
кошки. Это, надо признать, замечательная иллюстрация к сходству между
животными и их хозяевами. Уж не знаю, нарочно подбирал фотограф этих людей
или вправду увидел их случайно вместе.
Но такое прямое сходство бывает далеко не всегда, а вот взаимосвязь
иного рода - это уж закономерность: на характере домашнего животного
отражается атмосфера дома. Злое, недоверчивое, угрюмое, коварное животное
- это прямое предостережение против хозяев: в хорошей семье таких животных
не встретишь, и значит, хозяева либо злобные и опасные люди, либо, в
крайнем случае, вздорные, истеричные, неумные. Ну, а если животное
запугано и замучено - тут дело еще яснее.
Все это я к тому, чтобы объяснить, почему я так отнесся к действиям
Барса.
Вернее - почему меня раньше не удивляло, что он благодарит за еду,
прыгает через руки, служит. Это, видимо, у него особые способности,
которые легко развились. Я ведь и сам не заметил, как обучил его прыгать:
он, наверное, почти сразу прыгнул, как только я ему подставил руки, и
сейчас делает это охотно, хотя стал солидным, довольно-таки увесистым
котом. А то, что он бросается брюхом кверху, - это от природного
добродушия и доверчивости, которые закрепились благодаря ласковому
обращению. Не всякий кот, даже вполне ручной и домашний, даст гладить себе
брюхо: тут уж полное доверие к людям необходимо, уверенность в
безопасности. Ведь живот - самое незащищенное, легко уязвимое место. А
Барс подставляет его сам: вот он я, весь ваш, доверяю вам без предела, и
неужели вы не оцените, какой я красивый и добрый и как я хочу вашего
внимания.
Теперь - с этими его действиями. Я сначала думал, что это случайное
совпадение, а вовсе не результат моего внушения. Проверил еще и еще -
опять получается. И не только "рукопожатие", а что угодно: Барс по
внушению встает, прыгает, садится, мяукает. Меня это и испугало как-то, и
удивило, и очень увлекло. Но вскоре я заметил, что Барс тяжело дышит. Да и
сам я вдруг устал, будто с тяжелым грузом по лестнице поднимался. Я
сообразил, что это нас обоих так вымотал сеанс гипноза и что надо
отдохнуть да обдумать все происшествие.
- Ладно, Барс, пойдем завалимся на тахту! - сказал я, с трудом
поднимаясь:
ноги затекли, я черт те сколько просидел на корточках - так увлекся,
что и позу не менял.
Барс лежал на боку, и его рыжеватая шуба с темными пятнами и полосками
вздымалась от тяжелого дыхания.
- Бедняга ты мой, - сказал я с раскаянием, - замучил я тебя, ты уж
прости!
Барс слабо и жалобно промяукал в ответ. Это, впрочем, ничего не
значило: он всегда охотно отзывался на сострадательные интонации в моем
голосе. Но тут я решил еще раз пустить в ход внушение: представил себе,
как Барс встает, идет к тахте и там ложится брюхом вверх... Нет, постой,
это всё действия обычные - он и без внушения мог бы это сделать, а вот что
бы такое придумать?..
Ладно, пускай он один только раз царапнет тахту, да, один раз, левой
передней лапой. Барс, ну, давай!
Барс тяжело вздохнул, со стоном поднялся с пола и укоризненно поглядел
на меня - мол, что ты мне покою не даешь? Я промолчал, чтобы не сбивать
его с толку. Барс прыгнул на тахту и разлегся там брюхом кверху. Я уже
решил, что внушение удалось не полностью, - либо потому, что мы оба
порядком устали, либо потому, что я на ходу изменил задание. Но тут Барс
поднялся, царапнул левой передней лапой тахту и подмигнул мне, а потом
повалился на бок и призывно мурлыкнул. Это уже был довольно чистый
эксперимент: Барс никогда не действовал одной лапой, а всегда двумя сразу
или попеременно.
- Что и говорить, ты заслужил! - ошеломленно сказал я и стал гладить
его и почесывать, а потом улегся на тахту с Барсом в обнимку и начал
обдумывать все эти необычайные события.
Еще одно отступление - на этот раз короткое. По поводу необычайности.
Для меня все, что произошло за эти полчаса, граничило с чудом. Потом я
прочел описание опытов Дурова с овчаркой Марсом, с фокстерьером Пиком, с
французским бульдогом Дэзи и другими животными. По мысленному внушению
Дурова собаки лаяли определенное количество раз, приносили из другой
комнаты заказанные предметы, различали цвета и так далее. Все это,
конечно, поразительно. Однако я-то не Дуров, я ни дрессировкой животных,
ни гипнозом в жизни не занимался до того воскресенья, 29 мая, и почему же
у меня получилось вот так, сразу, без всякой подготовки?
"Случайность исключается, - думал я, лежа на тахте и машинально
почесывая Барса за ухом. - Какая уж там случайность, незачем самому себе
голову морочить! Значит - что же? Ни с того ни с сего прорезались
гипнотизерские способности? Да еще по отношению к коту? Действительно,
надо бы проверить это дело на людях. Потому что если только кот... Нет, ну
почему же только он?"
Подниматься с тахты мне не хотелось, я все еще чувствовал себя так,
будто целый час в темпе перетаскивал тяжести. Но уж очень меня разбирало
любопытство.
Я вышел на площадку лестницы и позвонил Соколовым.
- Валерка, - сказал я, - если ты ничем таким не занят, то удели мне
полчаса.
Валерка вытаращился на меня, но молча встал из-за стола и пошел к
двери. У меня даже засосало под ложечкой: чего это он сегодня такой
послушный, может, и тут уже гипноз действует? Но это у меня было неверное
суждение, я потом выяснил. Валерка мне казался более капризным и хмурым,
чем был на самом деле, из-за этих уроков английского языка, которые
придумала Ксения Павловна в основном для Светы. Впрочем, наверное, это
сама Света и сообразила. Она ведь невероятно серьезная и целеустремленная
девица. Нет, не думайте - она не какой-нибудь там ученый заморыш, она и
спортом занимается, и танцует, и все такое, и вообще вид у нее вполне
подходящий: такая, знаете, розовая, синеглазая, светловолосая, смотреть
приятно. Но когда я ее спросил, - каюсь, довольно легкомысленным тоном, -
зачем это ей понадобился английский язык, она сурово ответила, что вопрос
ей кажется странным, и объяснила, в этаком сугубо официальном стиле, что
английский язык нужен ей для трех основных целей.
- Во-первых, - сказала она, уставившись на меня своими прозрачными
синими глазами, - я твердо решила, что стану работать в области
кибернетики, а для этого мне нужно будет читать специальную литературу.
Конечно, впоследствии я изучу и японский - для этой же цели. Во-вторых,
мне необходимо изучать научную фантастику, а она в основном выходит на
английском.
Я, должно быть, выразил на лице некоторое недоумение, потому что Света
быстро и холодно отчеканила:
- Вы, старшие, этого обычно не понимаете, но фантастика необходима для
современного ученого, потому что она развивает воображение и помогает
координировать различные области знаний, а это в нашу эпоху узкой
специализации создает духовное противоядие.
Я так был ошеломлен, что поспешно заявил: мол, я и сам высоко ценю
фантастику; даже заискивающе добавил, что у меня есть фантастические
романы и сборники рассказов на английском языке, так что она сразу сможет
применять на практике свои знания. Впрочем, я тут же сообразил, что у меня
имеются в основном детективы, а не фантастика, но Света, против ожидания,
и это одобрила. Сказала, что детективы развивают способность к логическому
мышлению и, стало быть, тоже полезны ученому; а вдобавок это, как она
выразилась, "отдых на высоком уровне".
Третья же причина, по которой Света решила изучать английский язык,
была несколько неожиданной: Света хотела затеять переписку с какой-нибудь
американской девушкой. "Для развития круга представлений", - несколько
туманно определила она.
Словом, заводилой тут была Света. Валерка же вовсе не интересовался
моими уроками, а потому фыркал и дулся. Но я вскоре убедился: он парень
что надо.
Тоже, в общем, серьезный, но не до такой степени, как Света. А то у
меня прямо муравчики по спине забегали, когда Света сказала: мол, вы,
старшие, этого обычно не понимаете. Черт те что, думаю, может, я и вправду
уже старик, хоть продолжаю считать себя мальчишкой, ведь в прошлом веке
двадцать шесть лет - это был вполне солидный возраст... Ну и так далее.
Рассказываю я как-то нескладно, все отвлекаюсь. Но вообще-то и Света, и
особенно Валерка играют известную роль в этой истории, я просто забыл о
них сказать вначале, а рано или поздно говорить обязательно придется.
Может, мне вообще надо было бы, как в американских детективах, дать
вначале перечень действующих лиц и объяснить сразу, кто есть кто? Но у нас
такое не принято, многие будут думать, что я нарочно оригинальничаю. Уж
лучше я буду постепенно, по ходу дела рассказывать о тех, кто участвует в
дальнейших событиях.
Значит, Валерка пошел ко мне. Прежде всего он огляделся и спросил:
- А что случилось-то?
Я ответил: мол, ничего особенного не случилось, и почему, собственно,
он спрашивает? Валерка с сомнением покачал головой, поглядел на меня и
сказал, что по моему лицу сразу видно: либо какая-то беда случилась, либо
я заболел.
Тут я опять вдруг почувствовал, что устал до смерти, и уж хотел было
отказаться от этой затеи, но как-то неудобно показалось: привел парня к
себе неизвестно зачем, а теперь скажу - иди, мол, я раздумал.
Словом, я сказал Валерке, что хочу провести один опыт и чтобы он сел
вот тут, на стул, и посидел спокойно, ни о чем не думая.
- Нет, думай обо мне или просто гляди на меня, - уточнял я на ходу.
Валерка вовсю пялил глаза на меня, страшно заинтригованный, а я только
тут начал соображать, что понятия не имею, как надо проводить сеанс
гипноза, и что зря притащил сюда Валерку... А впрочем, тут ведь что
главное:
принципиально выяснить, есть у меня эти способности или их нет.
Подумав так, я уселся на стул против Валерки и начал представлять себе,
как Валерка правой рукой чешет себе нос. Представлял изо всех сил, а
Валерка и не думал чесать нос. Наконец он спросил:
- Ну и что?
Действительно, ну и что? До чертиков неопределенный результат! С Барсом
у меня и раньше был идеальный контакт, а с Валеркой - ничего подобного; к
тому же психика человека, хотя бы и тринадцатилетнего мальчишки, все-таки
посложнее, чем у кота. Я решил попробовать еще раз, только переменил
тактику: сказал Валерке, чтобы он глядел мне в глаза, а сам взял его за
руки и начал представлять себе, как он кашляет. Вдруг Валерка не то что
кашлянул, а вроде поперхнулся, и я уж решил было, что опыт удался, но
оказалось - ничего подобного, а просто Валерку смех разобрал на меня
глядя. Тогда я встал и довольно мрачно сказал:
- Ну, валяй домой! Прошу прощения, что зря оторвал от дела.
Но Валерка был парень дошлый, или, как говорилось у нас в семье, ушлый.
Что именно означает слово "ушлый", я сказать затрудняюсь, но какое-то оно
более подходящее, чем "дошлый". Он проницательно и сочувственно поглядел
на меня.
- Это вы гипноз на мне пробовали, да? Только не переживайте, что не
получилось. Может, я неподдающийся? Бывают такие, я сам читал. Если у кого
сильная воля! Давайте я Свету приведу?
"Нашел тоже слабовольную! - подумал я. - Только мне твоей
целеустремленной Светы сейчас и не хватает". Я совсем выдохся и еле на
ногах стоял.
- Нет, брат, спасибо, - еле выговорил я. - Голова что-то разболелась.
Перенесем это мероприятие на другой раз.
- А на когда? - с мольбой спросил Валерка. - Вы скоро это самое...
опять, а?
- На днях, а может быть, и раньше, - пообещал я. - Уговоримся заранее.
Валерка еще предлагал привести какого-то Юрку из восемьдесят шестой
квартиры либо Павлика, который живет "вон там, за углом". Но я только
пробормотал:
- Ну и пускай себе живет там, за углом.
Валерка понял, что на сегодня разговор окончен, и очень неохотно ушел.
А я опять завалился на тахту рядом с Барсом.
- Барся-Марся, котище, - сказал я, - ну и задал ты мне задачу!
Потом я заснул и проспал часа два.
Глава третья
По-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться.
Марк Твен
Сезам, откройся! Я хочу выйти.
Станислав Ежи Лец
Когда я проснулся, Барс сидел рядом и внимательно глядел на меня. Мне
даже показалось, что я и проснулся-то именно от этого пристального
взгляда. Когда я открыл глаза, Барс удовлетворенно мурлыкнул и начал
говорить. То есть, понимаете, он только мяукал и никаких человеческих слов
не произносил, но по интонации было ясно: он хочет мне что-то сказать. Под
конец он мяукнул вопросительно и уставился на меня своими
зеленовато-желтыми яркими глазами.
Длинные белые усы его встопорщились, темная каемка верхней губы чуть
приподнялась, обнажая острия клыков, нежно-коричневые ноздри чуть
подрагивали, а вся морда кота выражала такое нетерпеливое и страстное
ожидание, будто я держал в руке аппетитный кусок свежего мяса.
- Ты чего, собственно? - с удивлением спросил я. - Играть, что ли,
хочешь?
Барс продолжал пристально и требовательно смотреть на меня. Мне все еще
жутко хотелось спать, и я как-то даже забыл про всю историю с гипнозом.
- Играть, да? - сладко зевая, сказал я. - А что человеку надо
выспаться, это до тебя не доходит?
Барс подмигнул мне. Это он часто делал и раньше: дернет так головой
вверх и подмигнет. Некоторые коты начинают мигать, когда злятся, но у
Барса это означало всегда не злость, а... ну примерно так я расшифровывал:
"Давай, давай, чего ж ты?" То есть фактически - нетерпение.
- Все-таки это нахальство, приятель, - сказал я, действительно
обидевшись. - Будить человека для игрушек! Ну что ты, маленький? Тебе пять
лет уже стукнуло, шутишь! По кошачьему счету ты старше меня. Тебе лет
тридцать, а то и больше. Солидный котище, а за веревочкой с бумажкой
носишься, как котенок.
Барс вдруг мяукнул очень сердито и... ударил меня! Мягкой лапой, почти
не выпуская когтей, но все же крепко шлепнул по руке. Сон с меня
окончательно слетел. Я поднялся и сел на тахте.
- Ты что, сдурел? - спросил я, и голос меня как-то не очень слушался.
Я уже начал понимать, что Барс и не думал об игре с бумажкой. Да и
вообще никогда он меня раньше не будил ни с того ни с сего: только если
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг