Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
даже не заметил ничего, слишком увлекся рассуждениями.
   - ...Женится, - машинально повторил он, - и так далее...  Словом,  идет
нормальным шагом по своей дороге. А этот стрекозел Б-1, - он покосился  на
меня, - нахально прыгает над его головой, одним скачком перемахивает через
два года и начинает морочить голову  бедному,  хорошему,  добропорядочному
Б-2! Понятно... При таком обороте  дел  можно  встретиться  с  собой  и  в
будущем, ты прав, Аркадий.
   - Я-то прав... - задумчиво отозвался Аркадий. - Сам знаю, что  я  прав.
Но это вообще. А вот в частности, в данном  конкретном  случае?  Тут  ведь
есть такая закавыка! Если встретиться с собой в будущем можно  только  при
условии, что сначала смотаешься хоть на полчасика в прошлое, то  каким  же
образом этот тип, - он слегка повел головой в мою сторону, -  ну,  словом,
как он мог оказаться здесь перед тобой?
   - А ты? - возразил Борис. - Ты ведь тоже вроде  бы  дубль?  Или  ты  из
будущего?
   - Нет, я-то как раз по закону все сделал! - гордо заявил Аркадий. - Все
честь честью: сначала махнул в прошлое, а потом уже  в  будущее  двинулся,
как на чертежике изображено... Ты только не думай, - вдруг заторопился он,
- это я не ради встречи с самим собой... у меня совсем другие планы  были.
С собой я, наоборот, вовсе не хотел встречаться... -  Он  вдруг  осекся  и
замолчал.
   Я  больше  не  мог  вытерпеть  -  слишком  стремительно  и  неотвратимо
надвигалась на меня истина.
   - Аркадий, - хрипло спросил я, - значит, ты... это ты приходил к самому
себе двадцатого мая?!
   - Ну да! - криво улыбнувшись, сказал Аркадий.  -  А  ты  только  теперь
догадался?
   Борис ошеломленно глядел то на  меня,  то  на  Аркадия,  тщетно  силясь
понять, о чем мы говорим.
   - Зачем? - еле выговорил я. - Ты приходил... зачем?
   Аркадий молчал, вплотную сдвинув брови и  прищурившись.  Это  означало,
что он недоволен собой, но не хочет признаваться в этом, а потому  злится.
Я поймал его взгляд - сердитый, настороженный и в  то  же  время  какой-то
растерянный... Ну, так и есть!
   Мне теперь, собственно, все  уже  было  ясно,  но  как-то  не  хотелось
верить. Пускай он сам скажет. Я просто не смогу _этого_ сказать... духу не
хватит.
   - Так зачем же? - снова спросил я.
   Борис-76, конечно, почуял что-то неладное.
   - Я... не понимаю... - сказал он, тревожно поглядывая на нас обоих. - К
кому ты приходил, Аркадий? То есть когда?
   Аркадий неопределенно хмыкнул  и  отвернулся.  Я  решил  выступить  для
затравки.
   - Понимаешь, Борис, - я говорил медленно, с  запинками,  с  паузами,  -
дело это очень сложное... очень! Побывал Аркадий у нас в институте...  ну,
в том времени, откуда я прибыл... А утром, на следующий  день...  как  это
тебе объяснить, даже не знаю...
   Я снова запнулся и замолчал. Аркадий наконец не выдержал:
   - Да чего ты мямлишь! Утром на следующий день в  этом  самом  институте
обнаружили труп Аркадия Левицкого...
   - К-какого Аркадия Левицкого? - спросил потрясенный Борис-76.
   - Того самого! - со злостью сказал Аркадий. - Все того  же!  Который  с
тобой сейчас говорит. Который с тобой в  институте  работает.  Натуральный
труп натурального  Левицкого,  понял?  -  Он  помолчал  и  добавил,  криво
улыбаясь: - И на этом основании твой натуральный двойник, кажется, думает,
что я убийца! - Он в упор посмотрел на меня, я отвел глаза. -  Ну,  думай,
думай на здоровье, я тебе не мешаю!
   Он раздраженно пожал плечами и отвернулся.
   - Но ведь, Аркадий... - заговорил Борис-76, откашливаясь, чтобы  скрыть
дрожь в голосе. - Но ведь ты не умер? И  мой  Аркадий  тоже?  Так  что  же
получается? Какой труп нашли, почему? - Он растерянно посмотрел на меня. -
Борька, чего же ты молчишь?! Вы что, разыгрываете меня или... Не мог же он
сам себя убить! Скажи ему, что он  чушь  порет,  что  ты  вовсе  этого  не
думаешь!
   Аркадий глядел на него, невесело улыбаясь.
   - Чудак ты, Борька! - сказал он неожиданно мягким тоном. - С ума сойти,
какой ты чудак! Ну чего ты прячешь голову в песок,  словно  страус?  Разве
дело в том, обиделся я на твоего тезку и дубля или не обиделся? Совсем  не
в этом дело...
   Тут Аркадий помолчал немного, а потом, глядя прямо перед  собой,  очень
медленно и спокойно выговорил:
   - Я ведь действительно убил Аркадия Левицкого!



ЛИНЬКОВ ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ

   Линьков смотрел на Бориса и никак не мог разобраться в своих  чувствах:
то ли огорчает его эта встреча, то ли радует. "Пожалуй, больше радует, чем
огорчает, - решил он. - Что рановато чуточку мы встретились, это  пережить
можно, как-нибудь  разберемся.  А  вот  то,  что  Борис  Стружков  все  же
вернулся, - это замечательно! Как ему  удалось  вернуться  и  чего  мы  не
поняли, не учли, не смогли предусмотреть - это потом. А сейчас -  вот  он,
живой-здоровый Борис Стружков, вернулся из прогулки во времени, и стоять с
ним рядом - это уже само по себе переживание!"
   Изобретатель  машины   времени   и   первопроходец   хроноса   выглядел
довольно-таки невесело, это Линьков сразу отметил. Лицо у него было серое,
осунувшееся, глаза воспаленные, и держался он как-то  скованно,  будто  не
знал, на что решиться и куда идти.
   - А, здравствуйте... - тоже скованно и неловко пробормотал  Линьков.  -
Вы, значит, пришли?
   Стружков будто и не заметил нелепости этого вопроса. Он мотнул головой,
словно отгоняя какие-то свои мысли, и медленно, нехотя проговорил:
   - Да... пришел вот. А вы... вы со мной хотите говорить?
   Линьков удивленно посмотрел на него.
   - Нет. Я, собственно, к Шелесту. Но с  вами  мне,  конечно,  поговорить
хочется! Я вам домой только что звонил, кстати.
   - Звонили? Мне? Ах да...  -  Борис  хмурился,  словно  стараясь  что-то
сообразить. - Погодите, я что-то не пойму... Почему же вы звонили?
   - Как, то есть, почему? - изумился Линьков. -  Вы  записку  оставили...
ну, насчет перехода, а потом не являетесь...
   - Не понимаю... Как это: потом не являюсь? - растерянно сказал Борис. -
А куда делась записка... и журнал с расчетами?
   - Шелест забрал, - объяснил Линьков, с недоумением глядя на него. - Вас
же не было утром, мы забеспокоились, пошли в лабораторию...
   - Ах, ну да... Значит, Шелест знает. И вы... А еще кто?
   - Не знаю. Шелест, по-моему,  созывает  небольшое  совещание  по  этому
поводу. Он Чернышева при мне вызывал и еще кого-то. Но пока у него  ученый
совет заседает. Кстати, надо его известить, что вы здесь, а то он вас ждет
не дождется...
   - И опять не понимаю, - тоскливо проговорил Борис. - Как это  он  может
меня ждать? И вы тоже, говорите, звонили,  искали...  Ах,  ну  да!  Вахтер
сказал, наверное? И вы догадались? Неужели можно было догадаться...
   - С вахтером я потом поговорил. Сначала  Шелест  подсчитал  по  расходу
энергии, что камера не только ушла в  прошлое,  но  и  вернулась  назад  с
полной нагрузкой... примерно соответствующей вашему весу.
   - Понятно... -  протянул  Стружков.  -  А  вы,  значит,  в  хронофизике
ориентируетесь?
   - Пришлось отчасти разобраться,  -  суховато  ответил  Линьков,  слегка
обидевшись. - И ваши лекции не пропали даром...
   - Мои лекции? - искренне удивился Борис. - Я никогда лекций  не  читал!
Ах да, вы, наверное, имеете в виду разговоры... - Он осекся и замолчал.
   "Да что ж это с  ним?  -  недоумевал  Линьков.  -  Может,  переход  так
подействовал? Все-то он перезабыл".
   - Не кажется ли вам, - светским тоном сказал Линьков вслух, - что вести
разговор в коридоре несколько неудобно? Почему бы нам не посидеть в  вашей
лаборатории? Ведь у вас есть ключ?
   Борис явно не пришел в восторг от этого предложения.
   - Мне бы надо к Шелесту... а потом... - неохотно проговорил он.
   - Так ведь  Шелест  сейчас  занят,  -  возразил  Линьков.  -  Я  звонил
секретарше, она сказала, что ученый совет все еще заседает, какое-то у них
там каверзное дело.
   - Каверзное дело?  А,  это,  наверное,  они  с  Туркиным  возятся...  -
задумчиво отозвался Борис. - Ну  ладно...  только  действительно  сообщить
надо Шелесту...
   - Я сейчас же из лаборатории позвоню! - заверил Линьков.
   В лаборатории окно было распахнуто, ветер шелестел бумагами на столе  и
в выдвинутом ящике.
   - Это я тут хозяйничал... - смущенно пояснил Борис.
   "Интересно, почему он сначала сюда кинулся, а потом  только  к  Шелесту
собрался? - раздумывал Линьков. -  Про  записку  спрашивал...  Что  ж  он,
только теперь сообразил, что ее лучше бы ликвидировать?"
   - У меня к вам целая куча вопросов накопилась,  -  сказал  он,  положив
трубку после разговора с секретаршей Шелеста. - Можно, я по порядку?
   - Пожалуйста, - досадливо морщась, сказал Борис. -  Только  я  вряд  ли
смогу... Вообще-то лучше бы мне с Шелестом сначала объясниться. Вам трудно
будет понять...
   - А я все же постараюсь, - невозмутимо возразил Линьков. - Да и вопросы
будут  не  такие  уж  сложные.  Значит,  вопрос  первый:  что  вы  сказали
Берестовой по поводу того, что она видела вас в окне  лаборатории  вечером
двадцатого мая?
   - Что же я мог сказать? - смущенно проговорил Борис. - Я... ну, я  ведь
там действительно был...
   Линьков даже растерялся - очень уж легко и просто Борис признался,  что
лгал все эти дни, лгал изощренно, артистически... Потом ему стало жарко от
злости.
   - Выходит, что о смерти Левицкого вы знали еще двадцатого мая? - жестко
спросил он.
   - Ну... можно сказать, что двадцатого... - подумав, ответил Стружков.
   - И знали, почему он... умер?
   - Да... знал... Поэтому я и... - Он осекся и замолчал.
   Линьков ошеломленно уставился на него. Да что ж это, Стружков теперь во
всем сознается, и без особого смущения, словно это был дружеский розыгрыш!
С ума он сошел, что ли?
   - Тогда уж давайте по порядку, - мрачно предложил он, протирая очки.  -
Как вы попали в лабораторию? Неужели через проходную?
   К его удивлению, Борис вяло улыбнулся, словно услышал не очень  удачную
шутку.
   - Нет, через проходную мне было  бы  трудновато,  -  с  оттенком  юмора
сказал он. - Я прямо сюда, в лабораторию...
   - Как это: прямо в лабораторию? - удивился Линьков.
   Борис посмотрел на него тоже с удивлением.
   - Да вот... - Он кивнул на хронокамеру. - Как же еще?
   Линьков совершенно сбился с толку. Не зная, как дальше вести  разговор,
он уцепился за хронофизические проблемы:
   - Но ведь если вы путешествовали  в  прошлое,  вы  не  могли  вернуться
назад! То есть если  вы  там  выходили  из  хронокамеры.  А  вы,  я  знаю,
выходили!
   - Выходить-то я выходил, - сказал Борис, - но тут есть одна закавыка...
боюсь, что вы не поймете, это уже тонкости... Лучше  бы  я  сразу  Шелесту
доложил, и вы бы заодно послушали...
   - Воля ваша,  -  сдержанно  сказал  Линьков,  уязвленный  этим  упорным
пренебрежением к его способностям в области хронофизики. - Но  Шелест  вам
тоже вряд ли поверит. Всего час  назад  он  втолковывал  мне  элементарную
хронофизическую истину,  что  раз  вы  вернулись,  значит,  из  камеры  не
выходили и никаких действий в прошлом не совершали.
   - Что касается действий, - медленно проговорил Борис, - то действий  я,
пожалуй, никаких особых не совершал... Мне кажется,  я  и  не  должен  был
отклонить мировую линию... Хотя... ах я дурень! Ну конечно...
   У Линькова в голове какая-то неприятная пустота  образовалась  от  всей
этой  путаницы,  от  этих  нелепых  ответов,  совершенно  между  собой  не
согласующихся. О каком двадцатом мая, собственно, говорит Борис? Ведь если
он попал туда через хронокамеру, то речь идет уже не  о  том  "нормальном"
двадцатом мая, с которого начинается в здешнем мире дело  Левицкого,  а  о
возвращении в прошлое. А это совсем другое дело! Но как же тогда могли его
видеть Нина и Чернышев? Видели раньше, чем он там побывал? Опять нарушение
причинности! Линьков рассердился и решил взять быка за рога.
   - Вот что, - сухо сказал он. - Расскажите, пожалуйста, что конкретно вы
делали вечером двадцатого мая?
   Борис вздохнул и досадливо поморщился.
   - Н-ну... что... - Он запинался на каждом слове. - Увидел Аркадия... на
диване... Хотел вызвать "скорую помощь"...
   - Почему же не вызвали?
   - Телефон, понимаете, не  работал!  -  растерянно  сказал  Борис.  -  Я
побежал в зал хронокамер...
   - Лаборатория Чернышева ближе, чем зал, - заметил Линьков.
   - Я... я не знал, что Чернышев еще здесь - пробормотал Борис. - Вернее,
не сообразил... растерялся!
   - Ну хорошо, побежали вы в зал, - скептически сказал Линьков, -  и  что
же дальше?
   - А там телефон тоже не работал! - криво усмехаясь,  ответил  Борис.  -
Представляете мое положение? Я совсем растерялся!
   - Так растерялись, что на все  махнули  рукой?  -  с  нескрываемой  уже
насмешкой спросил Линьков.
   Его злила эта бездарная, нелепая ложь. Злила и очень удивляла. Три  дня
Борис Стружков лгал виртуозно, ни на секунду не вышел из роли, а теперь не
может сочинить  хотя  бы  относительно  правдоподобную  версию,  путается,
противоречит себе самому.
   Но Бориса возмутила эта насмешка, и он заговорил без прежней вялости.
   - То есть как это: махнул рукой?! - почти крикнул он. - Да  вы  что!  Я
затем, что ли, в прошлое лез? Я обратно побежал, в лабораторию. Мне  вдруг
страшно стало, что, пока я бегаю, Аркадий  умрет...  Он  ведь  совсем  как
мертвый был! - упавшим голосом сказал  Борис.  -  Я  пульс  никак  не  мог
нащупать и дыхания не слышал... И вот тут я голову совсем потерял! Сначала
решил в проходную бежать.  Потом  в  окно  высунулся:  думал,  может,  кто
пройдет по улице, я закричу, - мне уже все равно было, пускай меня  видят,
пускай что угодно! Но никого не было...
   - А Нина? - невольно спросил Линьков.
   - Нину я не видел... может, она раньше проходила, еще до  того,  как  я
бегал вниз. Ну, в общем, я начал бестолково метаться из угла в угол.  Стыд
и позор, конечно, что я так растерялся. Но, понимаете, я рассчитывал,  что
попаду туда часов в шесть-семь вечера, а почему-то  меня  перебросило  так
поздно, почти в  одиннадцать...  и  Аркадий  уже  умирал!  Я  к  этому  не
подготовился как-то... и потом, телефоны эти проклятые, ведь надо же!
   - Действительно... - отозвался Линьков, уже без насмешки.
   Он не знал, что и думать: рассказ Бориса звучал  теперь  гораздо  более
правдоподобно. "Э, за счет интонаций! - вдруг  обозлившись,  решил  он.  -
Опять он в роль вошел, вот и все. А сочиняет  по-прежнему  чушь.  Взрослый
парень, и знал ведь все это заранее, с чего бы он так уж растерялся?"
   - Ну вот... И я даже понять не могу, чего меня туда  понесло!  -  уныло
сказал Борис.
   - Куда это? - изумленно осведомился Линьков.
   - Да вот! - Борис с ожесточением махнул рукой в сторону хронокамеры.  -
Понимаете, я туда случайно глянул и вижу: стоит там подставка, здоровенная
такая! А я твердо знаю, что никакой подставки у меня в камере не было! И я
вот так, ничего толком не  сообразив,  сунулся  туда...  Мне  бы,  дураку,
подумать хоть минуточку, но где там! Совсем я был  не  в  себе.  Ну,  мне,
конечно, и в голову не пришло, что она на автоматику включена... Я  только
здесь понял, в чем дело. В общем, сунулся я туда - меня и швырнуло...
   - Почему же вы обратно не отправились? - поинтересовался Линьков.
   - Я... ну, просто я никак не мог разобраться, что произошло. Я  не  мог
понять, почему меня швырнуло и куда я попал...
   - Как же это? - удивился Линьков. - Ведь записка тут на столе лежала  и
расчеты...
   - Ну да, вот записка... Но я все равно не сразу понял...
   - А теперь вы уже понимаете? Разобрались во всем?

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг