да? Здорово! Как же это ты? - Да так как-то... Иду я по институту, гляжу:
хронокамера! Дай, думаю, зайду! А она ка-ак швырнет меня прямо в 1976 год!
А ты, значит, мой здешний двойник? Очень приятно познакомиться!" Ну, и так
далее... Нет уж, хорошо, что никто нас не слышит.
Но пока я думал об этом и о многом другом, никаких разговоров мы не
вели. Аркадий и Борис ждали, когда же я выскажусь и все объясню. А я
сомневался, что смогу все объяснить. Вернее, не сомневался, что не смогу.
Такая уж это была история! Я в ней подметил любопытную закономерность: как
только мне покажется, что я в чем-то разобрался, тут же выясняется, что я
проглядел небольшую деталь, которая в корне меняет всю картину.
Ребята смотрели на меня во все глаза и явно нервничали. Аркадий,
конечно, делал вид, что ему все нипочем, и насмешливо улыбался, но я
видел, с каким ожесточением он терзает листок липы: попробовал скрутить
его в трубочку, но так нажал, что все пальцы зеленой мякотью измазал.
Борис насупился и смешно оттопырил губы, как обиженный дошкольник.
(Неужели и у меня есть такая дурацкая манера? Надо будет последить за
собой!)
Наконец Борис решительно встал и заявил, что он не намерен сидеть тут в
рабочее время и смотреть, как я молчу и изображаю из себя роденовского
мыслителя в одетом виде.
- Я пошел! - с достоинством заключил он, одергивая свитер. - Надумаешь
говорить, позвони в лабораторию.
Я отлично понимал, что никуда он не уйдет, что тягачом его не вытащишь
из сквера. Но мне было совестно: ну чего я, в самом деле, канителюсь? Рано
или поздно объясниться нам придется, начинать это дело надо мне - и по
справедливости, и просто для экономии времени и энергии: без моих
объяснений слишком многое останется в тумане.
- Садись, друг, брат и двойник! - сказал я, вздыхая. - Лекция сейчас
начнется. Только разрешите мне как лектору подкинуть одному из слушателей
один вопросик. А именно: объясни ты мне, Борис, как ты меня воспринимаешь?
- То есть? - не понял Борис. - Какими рецепторами, что ли?
- Нужны ему твои рецепторы! - вмешался Аркадий. - У него свои такие же.
Боренька-юниорчик, насколько я понял, интересуется результатами анализа и
обработки той информации, которая поступает в твои мозги через эти самые
рецепторы. То есть: что ты думаешь о нем, воспринимая его оптически,
акустически, тактильно и... ну, как там еще?
- А-а... - протянул Борис.
Он ухватился за подбородок и начал его осторожно теребить. Тоже смешная
манера. А это я уж безусловно делаю! Теперь вижу, до чего это нелепо
выглядит... Модель ошибок! Словно тебя на кинопленку засняли скрытой
камерой, а ты глядишь и краснеешь. И чего он рот кривит? Ох, наверное, и я
тоже! Ну и смешной же я тип, оказывается!
- Это... это, знаешь, нелегко объяснить... - вдумчиво говорил Борис,
слегка кривя рот. - В общем, вижу перед собой... ну, двойника, скажем. Не
просто очень похожего человека, а именно двойника... не совсем, конечно...
Аркадий сочувственно и снисходительно улыбнулся.
- Да ну тебя! - разозлился Борис, поймав эту улыбку. - Сам небось тоже
мямлить будешь! Я что имею в виду? Мы с ним не двойники. Я старше на два
года и вроде потолстел за это время... - с неудовольствием заметил он,
глянув на свой живот. - Но, с другой стороны, шрам на левой руке. Видишь?
- Он растопырил ладонь, демонстрируя Аркадию тот самый шрам. - Борька,
покажи, я видел у тебя. Вот... Видал, Аркадий? Ну, и тому подобное...
Значит, что? Обман зрения тут исключается. Биологических дублей
конструировать пока не научились, слава те господи. Обращаемся к
хронофизике и задаем ей вопрос: в каком случае может рядом со мной
появиться еще один я? Получаем ответ: только в том случае, если он придет
сюда из другого времени. Условие необходимое и достаточное. Тем более, что
в принципе я такие штучки уже наблюдал...
- Ты? Наблюдал? - Аркадий так и вскинулся. - Где?!
Я захохотал, и Аркадий так яростно сверкнул на меня глазами, что из них
будто искры вылетели. Борис-76 был и вправду постарше, посолидней, чем я,
и на Аркадия меньше реагировал. Он спокойно объяснил, что в апреле был на
конференции в Москве и там японские хронофизики показывали фильм о своих
опытах на мышах.
- Своего они, в общем, добились, - сказал Борис. - Правда, в крохотных
объемах - ну, мышь, представляете! И результаты неустойчивые. Но все же!
- А что же конкретно они делают? - спросил я, хотя больше из
вежливости: подумаешь, событие - мыши; мы вон сами запросто разгуливаем во
времени!
- Да что: суют мыша в камеру, выстреливают его на пять минут в
прошлое... ну, в общем, по принципу петли работают. И появляется бодрый
мыш N_2, тут же, рядышком... Расчетов они, правда, никаких не сообщали -
говорят, рано еще, результаты ненадежные и вообще... Но смотреть эти
картинки все же было интересно.
- А не липа это? - недоверчиво спросил Аркадий. - Я что-то ни о чем
таком не слыхал.
- Как же ты не слыхал? - удивился Борис, но тут же осекся. - Ах, ну
да... Нам-то они и письма писали, эти японцы, и в газетах сообщения
были... Аркадий, правда, на конференцию не поехал, сказал, что серию
кончает. Как он смог от такого отказаться, просто не понимаю! - Борис-76
на секунду задумался о чем-то, нахмурился. - Да... но он тоже все знал, и
вообще у нас это было, понимаешь?
Аркадий сейчас показался мне усталым, замученным, почти больным:
наверное, он в эту минуту особенно остро ощутил, что здесь он чужой,
лишний, что его место занято другим... то есть им же самим. Я это понял
потому, что сам время от времени чувствовал себя удивительно мерзко и все
по той же причине. Аркадий, наверное, заметил мой сочувственный взгляд,
весь даже передернулся и начал преувеличенно интересоваться японскими
мышами - что они, да как они, да какое это производит впечатление.
- Ну, какое же впечатление? - сказал Борис-76. - Мыши как мыши. Я ведь
не могу разобрать, двойники они или нет. Вижу только: была одна мышь, и
вдруг их стало две. А сами мыши, видимо, в этом ориентируются...
чувствуют, что непорядок какой-то. Вот интересно, они свой личный запах
ощущают? Возможно, что да. Во всяком случае, они очень суетились, все
обнюхивали друг друга... и хвосты у них так забавно дрожали...
- Был бы у тебя хвост, - сумрачно заметил Аркадий, - он бы еще забавней
дрожал, когда ты Стружкова-юниора обнюхивал.
Я хотел хорошенько выдать Аркадию за грубость, но Борис едва заметно
подмигнул мне.
- Что у нас было после этой конференции, что у нас было! - весело
сказал он, будто и не услышав реплику Аркадия. - Споры вплоть до драки.
Аркадий особенно горячился, ну просто на стенку лез... Я имею в виду,
конечно, не тебя, а моего, натурального Аркадия.
Аркадий слушал его с привычной насмешливой улыбкой, но при слове
"натуральный" даже зашипел от негодования. Я расхохотался.
- Это еще что за термины? - угрожающе спросил Аркадий. - Тоже мне,
хронофизик! Тот Аркадий натуральный, а я какой? Из пробирки, что ли,
вылез? Думать надо, товарищи Стружковы. Причем - головой! Если умеете,
конечно.
Борис равнодушно оглядел его с головы до ног и отвернулся.
- Может, ты и натуральный, кто тебя знает, - нарочито лениво проговорил
он. - Я к тому говорю, что подозрительный ты какой-то. Вид у тебя не
тот... не наш вид!
- Ну, знаешь, чья бы корова мычала! - возмутился Аркадий. - Да ты же
меня за своего принимал, пока тебя твой двойник носом не ткнул в эти
кожаные отвороты! Действительно, угораздило меня в таком наряде... Ну
ладно!
Борис чуточку смутился.
- Это верно, не сразу я тебя раскусил, - сознался он. - Так ведь
почему? Просто я посмотреть на тебя не успел! В лаборатории ты был
считанные секунды. Что ты опоздал, так мой Аркадий тоже что-то повадился
опаздывать. И пиджак этот я не разглядел... А все-таки повезло тебе, что
ты никого не встретил по пути! И потом... слушай, как ты вообще решился
лезть в институт? А если б ты на моего, на "здешнего", Аркадия напоролся,
тогда что? Еще на проходной подняли бы такой скандал - страшно подумать!
- Ну-ну, - снисходительно сказал Аркадий. - Блага современной
цивилизации неисчислимы, и среди них не последнее место занимает
телефонная связь. Не помните ли вы, товарищ Стружков, как в вашу
лабораторию сегодня утром позвонил индивидуум, страдающий острым катаром
верхних дыхательных путей, и спросил Аркадия Левицкого?
Я сразу вспомнил утренний звонок в квартиру Аркадия. Хриплый,
простуженный голос... Ах, ловкач Аркашенька! Но я решил пока не говорить
Борису о своей сегодняшней ночевке.
- Авантюрист! - пробурчал уязвленный Борис. - Действительно, хрипел и
гнусавил ты довольно доходчиво.
- Вот так-то, молодые люди! - наставительно сказал Аркадий. - Получая
информацию, стремись ее использовать. А роковые отвороты я временно
нейтрализовал вот таким образом: распахиваем пошире пиджак, заворачиваем
полы назад...
И он продемонстрировал нам, как это делается. Выглядело это довольно
странно - не то ему жарко, не то он драться собирается, - но отворотов
действительно не было видно.
Борис, однако, не сдался.
- Вот и это тоже... - вяло и брезгливо протянул он, выслушав объяснения
Аркадия. - Уж очень ты какой-то несолидный! Эти дешевые розыгрыши по
телефону, эти пробеги по институту в пиджаке навыворот... Все это, знаешь,
выглядит как-то так...
- То есть позволь! - ошеломленно запротестовал Аркадий. - А что же мне
было делать, по-твоему?
- Не знаю, не знаю... - отмахнулся Борис. - Например, не носить такого
пижонского пиджака. Ты же ученый, а не...
- Да ты что! - Аркадий уставился на него с возмущением. - Это у вас
таких костюмов не носят, а у нас...
- Не знаю, не знаю... - лениво повторил Борис. - Но пари держу, и у вас
не все их носят.
- Не все, не все, успокойся, у нас униформы вообще нет! - сердито
сказал Аркадий.
- Ну вот видишь, - невозмутимо продолжал Борис. - Это пижонство... все
одно к одному. И нервный ты чересчур. Глаза бегают, руки трясутся.
Подозрительно мне все это, ох, подозрительно...
У Аркадия в самом деле начали трястись руки - от злости. Я решил
прекратить розыгрыш.
- Ты вот что, - обратился я к Борису-76, - ты обо мне доскажи!
- Что ж о тебе? - сказал он уже совсем другим тоном. - С тобой,
наоборот, все ясно и надежно. Ты для меня с самого начала был вне
подозрений. Нормальный, честный, добропорядочный товарищ, который
путешествует во времени, строго соблюдая его законы. Да у тебя все это на
лице написано... Открытое такое у тебя лицо, как книга, - все прочесть
можно...
- Открытое оно у него, как же! - ядовито прошипел Аркадий. - Книга!
Целая библиотека у него, а не лицо, романы из него штабелями можно брать,
в очередь на них записываться!
- Злобствуешь, Аркашенька? - с кроткой укоризной сказал я. - Не
понравилось тебе, значит, что посторонний человек правду обо мне сказал?
У Аркадия побелел кончик носа, и уши тоже побелели, - значит, он
всерьез разозлился.
- Тоже мне правда! - буркнул он. - Хвалят сами себя, соловьями
разливаются, а о деле толком высказаться не умеют. Смотреть противно.
- Не плачь, дитя, не плачь напрасно, - примирительно заговорил
Борис-76. - Натуральный ты, натуральный, чего уж там! Вон ты и злишься
всерьез по пустякам, совсем как мой Аркадий... И, между прочим, моего
Аркадия тоже с неудержимой силой тянет к хронопутешествиям, да бодливой
корове бог рог не дает. Он после этой конференции до хрипоты орал, что мы
должны немедленно и целиком переключиться на опыты с человеком. Ну, на
ближайшем семинаре Витька Самойленко доложил прикидочные расчеты - жуть,
мрак и ничего не видно. Все, конечно, остыли. Аркадий, правда, сказал, что
за такие расчеты убивать надо...
- И правильно сказал, - убежденно отозвался Аркадий. - Витька - дуб,
разве он может...
- Витька, безусловно, не гигант, - согласился Борис. - Но я все это к
тому, что за время дискуссии я как-то привык к идее встречи с самим собой.
Даже обидно становилось иной раз: ну что ж это, думаю, ни один Стружков
Б.Н. ко мне не заглянет хоть на часок. Посидели бы, поговорили, он бы
рассказал, как там у них завтра-послезавтра...
- Почему именно завтра? - спросил я.
- Ну, а как же? Ведь самого себя встретить можно, я так понимаю, только
если отправишься в прошлое, где ты уже есть. А если ты в будущее
перескочишь, так ведь тебя там еще нет, верно? Откуда же тогда двойник?
- Постой-постой... - сказал я. - Вот я, например, прибыл сюда из
прошлого, из 1974 года, а не из будущего...
- Как раз это меня и сбивает с толку! - признался Борис. - Я рассуждаю
по-простецки. Вот, допустим, твоя мировая линия. - Все тем же
многострадальным прутиком он провел длинную ровную черту на песке. - Тут
ты, а тут я. Я - это твое продолжение, тот же самый ты, только в следующий
момент времени. Если я двинусь назад, я тебя непременно встречу, поскольку
ты, то есть я сам, уже был раньше. Но если ты сделаешь скачок вперед во
времени, обгоняя его естественный ход, то всех следующих Борисов ты как бы
вместе с собой заберешь. Они из тебя еще только должны возникать, а ты в
хронокамере сидишь... Сидишь ты, значит, и мгновенно превращаешься в
следующего Бориса, в послеследующего, и так далее, пока в меня не
превратишься. Значит, это я должен теперь выйти из камеры. Тогда снаружи
меня быть не может.
- Он прав, - серьезно сказал Аркадий. - Если ты делаешь скачок назад,
то там твоя линия уже существует, а если вперед, то она еще только
возникнуть должна. В этом случае ты свою предстоящую мировую линию
забираешь с собой в камеру, там она и продолжается. И в мире, который ты
оставил, тебя уже нет: твоя мировая линия там оборвалась в тот момент,
когда ты вошел в хронокамеру. А когда ты выйдешь из хронокамеры - уже в
будущем, - с этого момента снова возникнет твоя мировая линия.
- Ну, с этим я согласен, - сказал я. - Но Борька не принимает в расчет
одной вещи - петли...
- Я как раз хотел ему об этом сказать, - подхватил Аркадий. - Ты
представь, Борис, что сначала ты назад подался. Так? И встретил там себя.
У твоего двойника есть продолжение - следующий Стружков, как ты
выражаешься, послеследующий и прочие. И у тебя есть, ведь так?
Борис-76 задумался.
- Ты хочешь сказать, что с этого момента идут уже две мировых линии
Стружковых?
- Вот именно, две. Идут они параллельно, мирно сосуществуют до поры до
времени. - Аркадий быстро вычертил прутиком другую схему рядом с чертежом
Бориса. - Вот смотри: Б-2... это ты, Борис-второй... возвращается в
прошлое к Б-1, к этому вот типу, что глаза на меня таращит. - Он ткнул
прутиком в мою сторону, хотя я вовсе не таращил глаза: я же сам недавно
рисовал такие картинки. - И начинаются две линии: у Б-2 - своя, у Б-1 -
своя. Как ты думаешь, если Б-1 достигнет того времени, когда он уже станет
Б-2, должен он все повторять за ним или нет? Ну, лезть в хронокамеру,
возвращаться в прошлое и так далее?
- Нет, пожалуй, - задумчиво сказал Борис-76. - Зачем же ему все
повторять? Вот если б к нему не являлся Б-2, Тогда конечно... Но он
явился, и с тех пор все события пошли по иной линии, и Б-1 теперь, в
сущности, совсем другой человек, значит, и история у него будет иная. Ты
же сам показал, что обе линии отклонились от прежней, на которой Б-1
обязательно должен был когда-нибудь превратиться в Б-2.
- Соображаешь, Стружков! - похвалил Аркадий. - А теперь смотри: беру я
этого Б-2, который в прошлое заявился и немножечко побыл рядом с Б-1, беру
я его и опять швыряю в будущее! Что теперь получится? - и он дорисовал
схему.
Борис глянул на чертеж и покрутил головой.
- Понятно... - медленно сказал он. - Совсем вы меня заморочили, дубли
несчастные! Я и сам бы все сообразил, если б вы тут не изощрялись...
Конечно же, линия Б-1 как была, так и идет себе в будущее. То есть он все
эти два года нормально работает, ест, спит, в кино ходит...
- Женится... - многозначительно вставил Аркадий.
А ведь в самом деле - женится... Аркадий и это успел выяснить или
просто крючок закидывает? Мне стало как-то совсем уж неуютно. Все
остальное - ладно, как-то утрясется... но вот Нина! Борис-76, по-видимому,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг