Михаил Грешнов.
Цветы Альбароссы
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Волшебный колодец".
OCR spellcheck by HarryFan, 7 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
Чудеса начались сразу, как только ракета опустилась на луг. Григорий
приземлил ее на воздушной подушке: уже сотню лет инструкция требует при
достаточной плотности атмосферы пользоваться компрессорами. Но при любом,
даже сверхосторожном спуске воздушный столб срывает верхний почвенный
слой, корабль садится в облаке пыли. Здесь ракета села, не подняв с
поверхности ни пылинки. Под каждой из ферролитовых лап шасси клонились
живые цветы.
Борис и Григорий смотрели на них сквозь стекла иллюминаторов.
- Давление воздушной струи - четыре тонны на сантиметр, - сказал
Григорий. - Можно было бы раздавить слона...
Цветы оставались целыми, нежными, с полупрозрачными лепестками.
Датчики показывали наличие кислорода, двадцать два градуса тепла по
Цельсию и отсутствие в воздухе биогенных носителей.
- Прямо-таки не терпится потрогать цветы руками! - ответил Борис. -
Выйдем!..
- Подожди, - Григорий включил приемник.
- Зачем? - Борис поднял недоумевающий взгляд. - За восемь часов облета
хоть бы кто-нибудь охнул на наши вызовы...
- А что мы теряем? - сказал Григорий, глядя, как наливается зеленью
индикатор. Борис недовольно сопел у него над ухом, ему не терпелось
ступить на почву планеты - вечно жгучее желание открывателей.
Верньер медленно, не считаясь ни с чьим желанием, двигался по шкале
УКВ. В диапазоне четырех метров он наткнулся на звон.
- Слышишь? - спросил Григорий, останавливая планку и оборачиваясь к
Борису.
- Что-то новое!.. - воскликнул Борис.
- Новое, - согласился Григорий.
- Поет планета?..
Из решетчатого кружка динамика лился непрерывный, настойчивый звон.
Казалось, что звенит рой возбужденных ос. Или миллион серебряных
колокольцев...
Планета была открыта лет тридцать тому назад - в пересчете на земные
обыкновенные годы. Световые ракеты смяли обычное время, сделали его
частным временем каждого корабля. Они же показали полную непригодность
гигантских космических лайнеров, которыми увлеклось человечество в начале
двадцать первого века. В Пространстве лучшими показали себя небольшие
ракеты, с экипажем в два-три человека. Когда снаряжалась комплексная
экспедиция, объединялось до двадцати кораблей. Впереди ставились заслонные
керамитовые ракеты, которые рассекали облака пыли, прокладывали туннель
последующим, идущим за ними в нитку.
Даже в двадцать втором столетии человечество еще приглядывалось к
Пространству. Полеты были трудными, как плавание на каравеллах, уходивших
когда-то путями Колумба и Магеллана. Космос не давал человеку ни уютного
света кают-компаний, ни широких экранов. Каждый полет требовал от
космонавтов работы, выносливости, невероятной смелости и физической силы.
Седьмая комплексная экспедиция была направлена к Ригелю Ориона в 2111
году. У небольшой белой звезды, в четырнадцати парсеках от Солнца,
экспедиция открыла голубую планету с удивительно постоянным фоном: в
атмосфере не было облаков, поверхность планеты казалась ровной, как
бильярдный шар. Об открытии сообщили на Землю, попросили назвать планету
Зарей. Понравился цвет: планета, наверно, была покрыта водой или синим
туманом. Оказалось, что Заря есть уже в Кассиопее, а вторая Заря - в
Павлине. В Космографическом Центре попробовали перевести название на
латинский, на близкие к нему языки и в древнем провансальском нашли
замену: Альба - рассвет. Но и здесь открывателям не повезло: Альб
оказалось шесть... Выход все же нашли: планете дали название Альбаросса.
Это Седьмую звездную удовлетворило. Но исследовать планету тогда не
удалось - слишком далеким был путь до Ригеля. Исследование было поручено
Девятой комплексной, тоже посланной к Ориону. Флотилия замедлила ход,
кроме ракеты Григория Ломма: ему на исследование было дано сорок часов. А
потом предстояло догонять экспедицию в течение двух недель. Так навигатор
Ломм и механик Борис Рожков оказались на Альбароссе.
Планета действительно была синей, как весеннее небо. Но не океан и не
дымка придавали ей синеву: от экватора до полюсов планета оказалась
покрытой цветами.
- До безумия хочется подержать их в руках... - говорил Борис, налегая
на рычаг гидросистемы, открывавшей выходной люк.
- Сейчас, сейчас... - сдерживал Григорий нетерпение друга.
Подъемник опустил их на цветочный ковер. Кабина открылась
автоматически. Борис и Григорий вышли, не закрывая, однако, за собой
дверь.
Ни один, ни другой не знали, что ожидает их.
Борис тотчас опустился на корточки. Цветы были обыкновенные - синие
колокольчики. Нет, не обыкновенные: их нельзя было сорвать - невозможно
переломить стебель.
- Проволокой прикручены?..
Борис рассматривал красную полоску на пальцах. Как обычно, он потянул
стебель к себе, цветок наклонился, Борис ощутил на руке влажность его
лепестков. Но сорвать цветок не удалось: стебель, как струна, резал
пальцы. Сейчас Борис дул на медленно бледнеющую полоску.
- Попробуй! - кивнул он Григорию.
Тот ничего не ответил, думал, что Борис дурачится: светлый прозрачный
воздух, пьянящий большим количеством кислорода, солнце, синяя даль,
похожая на спокойное море, рождали мальчишеское желание пуститься с
Борисом вперегонки, плюхнуться в колокольчики и, задрав рубаху, подставить
спину теплому солнцу.
Борис повторил:
- Попробуй!..
Выбрав цветок покрупнее, Григорий потянул стебель к себе. Тонкая
прохладная нить врезалась в пальцы.
- Да-да... - сказал он, отпустив стебель и шевеля пальцами в воздухе.
- Что ты на это скажешь? - спросил Борис.
- То же, наверное, что и ты...
- Здоровенные парни, - развил его мысль Борис, - покорители космоса, не
могут сорвать цветочек с клумбы. Что скажут девушки?..
- Без иронии, Боря. Это непростые цветы.
- За двести лет никто не встречал цветочков на проволоке... - не
унимался Борис.
Григорий вошел в кабину, загремел в ящике инструментами. Вынес
обыкновенные, испытанные на Земле и на космических трассах кусачки. С
трудом, действуя в две руки, друзьям удалось перекусить стебель цветка.
- Один... - сказал Борис, держа цветок на ладони. - А их миллиарды!
Колокольчик лежал маленький, легкий, слегка холодил ладонь. На
срезанном стебле блестела капелька сока. Друзья разглядывали его, как
живое чудо, не сразу заметив звенящий звук, дрожавший над лугом. Звук был
настойчивый, непрерывный - такой же, как из приемника на корабле.
Они отошли от ракеты километра на полтора. Планета была меньше Земли -
до горизонта подать рукой.
- Дальше идти не стоит, - сказал Григорий, - везде те же цветы.
Космонавты остановились. Стенящий звон лился над лугом.
- Их кто-то выращивает, - говорил Борис о цветах. - Такая планета не
может быть необитаемой: солнце, воздух, тепло. Где же хозяева?..
Борис волновался. Григорий молчал: те же вопросы вставали и перед ним,
а ответов не было. Зато странностей было сколько угодно.
Ровная поверхность планеты казалась сглаженной, а цветы - посеянными.
За ними не было видно почвы: космонавты не могли до нее продраться сквозь
сетку переплетенных стеблей. При каждом шаге сетка пружинила, на ней не
оставалось следов - цветы не мялись. Как они получали питание, влагу, если
над планетой не было облаков? - Борис и Григорий убедились в отсутствии
облаков за восемь часов облета. Или вот этот звон. Что звенит - небо,
воздух, цветы?.. К нему можно привыкнуть - космонавты уже привыкли - но
как объяснить его?
- Я тоже не уверен, что планета необитаема... - Григорий оторвался от
моря цветов, взглянул на товарища.
Борис стоял, обернувшись назад, глаза его буквально лезли на лоб: от
ракеты по направлению к космонавтам неторопливо шли два человека. Это были
земные люди. Они шли, оглядываясь по сторонам, иногда останавливались,
жестикулировали. Машинально Григорий отметил, что один из них в оранжевом
свитере, другой в синем. И сейчас же он рассмотрел их черты. По лугу шли
Борис и Григорий... Они копировали жесты, походку Григория и Бориса - были
их двойниками!..
Космонавты не отличались робостью: Борис делал четвертый рейс, Григорий
- шестой. Но сейчас при виде самих себя на чужой планете, под чужим
солнцем их взяла оторопь. Борис-второй, что шел от ракеты, остановился,
высвобождая ботинок из жестких стеблей колокольчиков. Григорий-второй
протянул ему руку, чтобы товарищ мог на нее опереться... Все это было
проделано так, как проделали космонавты минут десять-двенадцать назад.
Борис высвободил ногу и, повернувшись к Григорию, улыбнулся. "Сказал
спасибо..." - вспомнил Григорий. И опять они, разговаривая, пошли по лугу.
- Может, я сплю, Григорий... - бормотал Борис, схватив друга за плечо.
Григорий чувствовал себя не лучше Бориса и, наверно, обратился бы к
нему с тем же вопросом, не захвати у него дыхания от этого зрелища.
Двойники подходили ближе. Они не глядели на Григория и Бориса: озирались
по сторонам, оглядывали поле, цветы, словно не видели космонавтов или
перед ними никого не было. С каждым шагом расстояние между ними и людьми
сокращалось.
- Что же это, Гриша?.. - растерянно, по-детски спросил Борис.
Оставалось пятьдесят шагов, тридцать...
- Эй!.. - крикнул Борис.
Никакого эффекта. Двойники даже не взглянули на космонавтов.
- Стойте!
Двойники подходили. Григорий-второй улыбнулся, глянул на небо - у
настоящего Григория мурашки ползли по спине, - затем повернулся к Борису,
сказал что-то, шевельнув беззвучно губами.
- Стойте!.. - опять крикнул Борис.
Ничто не помогало. Осталось с десяток шагов. Борис угрожающе согнул
руки в локтях, готовясь отразить нападение. Двойники не моргнули глазом. В
жутком молчании подошли вплотную и вошли, влились в живых людей.
Но не это оказалось самым паршивым: от ракеты шла вторая пара - Борис и
Григорий, а из подъемника выходила третья...
- Вот это влипли! - сказал Борис, отирая со лба капли пота. - Что бы я
ни дал сейчас, чтобы очутиться на родном космодроме...
Тотчас, скрыв третью пару, ракету, перед людьми возник космовокзал -
семиэтажное белое здание с башенкой радиомаяка, знакомое космонавтам
каждым окном, изгибом архитектурной линии. Борис оглянулся: позади, у
горизонта, стояло несколько ракет, заправочные машины, поодаль - купола
ангаров, где проходили осмотр и ремонт после возвращения корабли, - все
то, что Борис ожидал увидеть и что должно было быть на космодроме
Солнечный Гай в причерноморской степи.
Между тем двойники, вторая пара, подходившие к ним, были уже недалеко:
опять Борис остановился, высвобождая ботинок, Григорий протянул ему руку.
Борис-двойник улыбнулся, пошевелил губами...
- Отойдем в сторону, - сказал Григорий, все еще чувствуя спиной
холодок.
Они отошли, наблюдая за двойниками. Те как ни в чем не бывало
приблизились к месту, где космонавты только что встретили первых своих
двойников, остановились словно в раздумье. Потом Борис-второй обернулся
назад, рот его открылся от удивления.
- Увидел вторую пару, - комментировал Борис-настоящий и сплюнул: - Ну и
рожа...
Григорий старался осмыслить происходящее, даже следил за своим
двойником, отмечая, что Борис абсолютно прав: физиономии у обоих были до
отвращения глупыми.
Вторая пара, повернувшись лицом к ракете, вернее к фасаду призрачного
вокзала, топталась на месте, поджидая третью пару, которая в это время
вышла из стены здания. Потом, поглотив третью пару и беззвучно обменявшись
словами, двинулась к Григорию и Борису, каким-то образом выделившись из
третьей пары, которая теперь стояла на том же месте и ожидала чего-то,
глядя на фасад здания.
- Где же ракета?.. - шепотом спросил Григорий Бориса.
Не успели стихнуть его слова, как ракета возникла на том месте, куда он
глядел, - у левого подъезда вокзала. Вторая ракета возникла в стене
здания, куда глядел Борис. Рядом из стены вышла четвертая пара, в синем и
в оранжевом свитерах.
- С меня хватит!.. - Борис, не обращая внимания на двойников, ринулся к
ракете. Григорий едва поспевал за ним.
Нижний люк корабля был открыт, подъемник распахнут, но, когда Борис
хотел взяться за дверцу рукой, он ощутил только воздух.
Через час на видимом пространстве синего луга стояло восемь ракет,
часть улицы, на которой жил в Одессе Григорий, аллея пирамидальных
тополей, и на всей территории, оранжевые и синие, бродили призраки. Друзья
старались ни о чем не думать, ничего не желать. Они уже накопили опыт:
стоило о чем-нибудь вспомнить - о вокзальном здании космопорта,
обыкновенной пуговице, - все тотчас появлялось перед глазами, и уже не
было никакой возможности от него избавиться. Так появились статуи пионера
и пионерки, виденные Борисом в одном из уголков приморского парка,
решетчатый щит кинорекламы, клумба с цветущими флоксами, пара крутобоких
морских валунов... С мелочью еще можно было мириться. Хуже, когда
появлялись здания вроде вокзала. В стену запросто можно было сунуть руку,
войти. Но удержать руку, удержаться в здании самому было нельзя: внутри
были темнота к нестерпимый холод. Борис залетел с ходу в космовокзал, но
тотчас выскочил обратно к Григорию: темнота поглощала звук, невозможно
было определить, где остался товарищ. Попробовали они войти, взявшись за
руки, но тут же потеряли ориентировку и вышли назад, на солнце, пожалуй,
случайно. После этого с полчаса наблюдали за двойниками, которые тыкались
в стену и выскакивали обратно - зрелище не из приятных...
- Штука!.. - сказал Борис, встряхивая головой, будто отгоняя дурной
сон. - Что будем делать дальше?
- Надо обойти вокзал. Ракета должна быть где-то за ним.
Двинулись вдоль фасада, свернули за угол здания. Но тут у них на пути
вырос многоквартирный дом, вросший наполовину в вокзал; за домом
поблескивал гофрированным алюминием ангар.
- Чертовщина! - выругался Борис.
Пришлось вернуться назад, к центральному входу в вокзал.
- Так мы сотворим себе заколдованный круг из домов и ангаров!.. -
возмущался Борис.
- Ни о чем не вспоминай! - советовал ему Григорий.
Тотчас, скрыв левую часть вокзала, перед друзьями возник театр их
космического городка: одна сторона оказалась ниже другой, будто театр
перекосило землетрясением.
- Не могу! - Борис схватился за голову. - Гриша, не могу, понимаешь?..
- Возьми себя в руки!..
- Они нас задавят! - Борис указал на здания.
Нотка отчаяния в его голосе неприятно резала слух, но хуже, что Борис
не замечал этого. Только не поддаваться страху, твердил Григорий себе, не
поддаваться страху! Пусть это непонятно, но не поддаваться панике... В то
же время он оглядывался по сторонам, ожидая чего-то, еще более
непонятного. Это ожидание у него тоже рождало страх.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг