Пульт мерцал множеством индикаторов: температура, грунт, скорость,
охлаждение, радиация - все надо было мгновенно учитывать.
Снаряд прошел вниз два километра. Многие из ребят начали расходиться. У
экрана осталось человек двенадцать. Вдруг звонок распорол тишину зала.
Дарин поднял голову. Только что все было нормально: ВЧЗ опускался по
вертикали. Но сейчас пульт неровно мерцал огнями... Второй звонок вернул к
экрану тех, кто уже был на ступеньках лестницы. Красные огни вспыхивали на
схеме внутреннего обслуживания ВЧЗ: магнитный настрой гирокомпаса
перекрывался помехами. Это не была механическая поломка. Помехи то
появлялись, то исчезали, как будто над компасом трепетало что-то живое.
- В земере мышь! - заговорили возле экрана.
- Птица!..
Всякий раз, когда поле компаса перекрывалось, звонок заставлял
вздрагивать всех.
- Может, в снаряде остался кто-то из техников?
- Техники все на месте!
Петр Петрович включал и выключал клеммы проверки механизмов на земере.
Система движения, мозг корабля - все было в порядке. А звонок звенел!
Наконец Дарин включил экран обзора в кабине управления корабля. Все
увидели кресло - пустое, каким ему положено быть. Земер шел вертикально
вниз, без привязи в кресле никто бы не усидел. Ремни, пристегнутые к
подлокотникам, лежали в зажимах. Дарин уже хотел выключить экран кабины,
как вдруг из-за спинки кресла показалась рука. Пошарила по верхнему краю,
схватилась за кромку. Медленно, как будто всплывая над горизонтом,
поднялась макушка с вихром рыжих волос, показались два расширенных от
ужаса глаза. Несомненно, глаза видели экран в рубке земера, а на экране
лицо главного инженера. Наверно, глаза и макушка тотчас бы спрятались -
так казалось всем, наблюдавшим эту картину, - как ни страшно находиться в
земере одному, а увидеть перед собой разъяренное лицо главного инженера
страшнее. Мальчишка дернулся вниз, но было уже поздно.
- Стой! - загремел Дарин.
Мальчишка провел остреньким языком по губам и, не показываясь полностью
- он лежал на спинке кресла с тыльной его стороны, иначе давно бы свалился
вниз, - прохрипел:
- Я хочу пить...
С момента спуска земера в шахту прошло четыре часа.
- Кто ты такой? - спросил Петр Петрович.
- Павка.
- Чей?
- Яковлев.
- Сын прораба, Петра Михайловича? - Дарин остановил земер, мальчишка по
инерции качнулся вперед.
- Угу, - сказал он.
- Сейчас позову отца, - пригрозил Дарин.
Перспективы для мальчишки складывались неважные: даже на глубине двух
километров пацан при упоминании об отце ощутил беспокойство. Глазенки его
забегали.
- Не надо, - попросил он.
Возле экрана собиралась толпа. Шок от неожиданной встречи прошел.
Начались разговоры:
- Всыпать ему, конопатому!
- Чертовы пацаны, от них нигде нет покоя.
- Один вчера испытывал модель робота-акванавта. Все лампы в купальном
бассейне сжег!
Из кабины главного пульта вышел Дарин. Мы обступили его.
- Шатров, - сказал он, - хотите со мной?
- Петр Петрович!
Дарин наклонился к селектору, вызвал аварийную службу:
- Немедленно "АЗ-4". На спуск!
Я пошел за Петром Петровичем. Даже спиной чувствовал, как ребята и
девчонки-операторы мне завидуют.
"АЗ-4", аварийный земер, уже стоял наготове.
Спасательная экспедиция закончилась в двенадцатом часу ночи. Техник
Урбанцев за халатное отношение при подготовке ВЧЗ к спуску получил строгий
выговор - по его недосмотру мальчишка забрался в земер. Павка из всей
передряги вынес два-три синяка и был бы совсем счастливым, если бы не
порка, которую с глазу на глаз устроил ему отец. Павка выдержал ее с
честью - рискованные предприятия требуют жертв.
Больше всех в этой истории выиграл я. Ближе узнал руки и душу Дарина.
Все время он вел "АЗ-4" на максимальной скорости, не выпуская штурвала, -
мальчишка мог погибнуть от перегрева. А душу... Не обязательно было вести
машину главному инженеру! Дарин мог заставить того же Урбанцева. Но он
повел сам.
- Только бы нам успеть, Шатров.
А мальчишка - ты бы взглянула! - конопатый, рыжий, под ногтями черно...
Дарин гладил его по щеке умными, сильными руками. "Так-то, Яковлев, -
успокаивал сорванца. - Путешествовать к центру Земли непросто". Только на
поверхности пригрозил:
- Сунься попробуй к земеру еще раз!..
Июнь, 1. Когда снаряды вышли под океан и последний земер вырвался из
туннеля, вода ударила в дно цилиндра с такой силой, что сейсмографы
Мурманска и Свердловска зарегистрировали толчок в четыре балла. Репортаж о
возвращении земеров транслировался из телецентра.
Люди собирались у экранов на площадях, в общежитиях, в контрольном
зале. Диктор поминутно предупреждал:
- Парад земеров! Не пропустите парад земеров!
На экранах возник морской берег.
- Внимание!
Сначала в море появилось пятнышко, оно росло, как волна, и вот до
берега километров пять, а над морем - белый султан. Земеры на поверхности,
фрезы убраны, снаряды идут на червячном ходу, ввинчиваясь в воду, и
разбрасывают ее с такой яростью, что она взметается парусом.
Диктор зачастил цифрами о скорости приближения, о мощности земеров в
лошадиных силах. Но и в толпах зрителей недостатка в комментаторах не
было:
- Ну, силища!..
- На сниженных оборотах! Что они вытворяют в земле - мамочка-мама!
- Я слышал - буравят Луну.
Снаряды подошли к берегу, сбавили ход, полезли один за другим на
отмель. Отшлифованные в глубинах, вымытые в море, выползали, как
мастодонты, двинулись к городу.
- Разнесут... - переговаривались телезрители.
Дарин остановил их в ста метрах от ситалловой стенки. Коротко приказал:
- Стоп!
Июль, 2. Не писал целый месяц. Прости. Письма твои получаю. Не
беспокойся, ничего со мной не случилось: не болел, никуда не ездил. Опять
принимаю упрек, что пишу о технике. И опять о ней пишу - все тут захвачены
техникой и проектом Петра Петровича. Писем не писал потому, что боялся.
Все мы боялись. Словно где-то ошибка, неверный расчет - в наши-то дни!..
Жили одним желанием: воды, ожиданием, как сработает море. И вода пришла с
точностью до одного часа.
Зажглись корпуса вокруг агатового колодца. Всех их девяносто два - по
числу элементов менделеевской таблицы: матово-светлые для водорода и
гелия, голубые для лития и бериллия, фиолетовые для калия, титана,
ванадия, зеленоватый для меди - и так до рубиново-красного для урана.
Анализ показал, что все элементы есть. Чего еще желать? Вода пошла по
цехам, через электрические, магнитные поля, катализаторы, иониты, будет
переходить из цеха в цех, возвращаться дважды и трижды, отдавая металлы до
последней крупицы.
Июль, 19. Что я думаю делать дальше? Оля, ты сговорилась с Дариным?
Этот вопрос задал мне Петр Петрович. Каждый здесь спрашивает: что дальше?
Второй колодец намечено построить на Диксоне. Аркадий и Федор определились
туда. Алка выходит замуж. "До свиданья, мальчики, - смеется. - Хорошие вы
ребята, но есть кое-кто лучше вас". Мы всегда подозревали, что в душе она
эгоистка: "До свиданья"... Скажи мы, что расстаемся с ней сожалеючи, она
ответит: "Ничуть!" Правильно, но говорить об этом в открытую небезопасно -
Алка может сказать: "Нахалы..." Пусть выходит замуж и уезжает в
Семипалатинск.
С Петром Петровичем я разговаривал вчера. В Доме искусств слушал
Бетховена и симфонию "Звездную" Виры Вирцановой. В антракте меня увидел
Дарий:
- Как чувствуете себя, Шатров?
- Хорошо, - ответил я.
- А ведь вы рисковали, - Дарин вспомнил шестидесятиградусную жару в
"АЗ-4", когда шли на всех шести моторах, что инструкцией запрещено.
- Не я один рисковал, Петр Петрович.
- Конечно, - улыбнулся он. - Что думаете делать дальше?
От этого разговора все у меня зависит в дальнейшем. Формируется отряд
для изучения Каракумского подземного моря. Выйдут новые земеры, способные
принять на борт несколько человек. Дарин имеет к этому прямое отношение.
Не смею думать, что он возьмет меня в Каракумы. Но все-таки думаю...
А пока буду ждать тебя. С августа иду в отпуск, в октябре отпуск твой.
Успеем съездить на Кавказ.
Жду.
Этим заканчивается последнее письмо Анатолия. Мне не-хочется упускать
его из виду - хороший парень! Думаю еще написать о нем, только не знаю
когда. На все нужно время.
Кстати, о времени.
Вы мчитесь в поезде и по расписанию прибудете в город в шесть часов
вечера. Шесть часов - это ваше будущее. На самолете вы были бы в городе в
два часа дня. Это тоже будущее, но более близкое к вам, чем шесть часов
вечера. Представьте аппарат, который переносит вас в город мгновенно - в
нуль времени. Понимаете, к чему я веду? Вам ведь интересно добраться до
2047 года. А теперь вообразите машину, которая берет старт с нуля времени
и переносит вас в завтрашний день. Видите, просто. Только не говорите, что
это сказка. Сказка - ложь, да в ней намек...
А с Анатолием мы еще встретимся. И с Ольгой встретимся.
Непременно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг