показалось, что пол в одном месте отозвался гулко. Он подпрыгнул.
Действительно, чувствовалось, что глина в этом месте лишь насыпана на
крышку какого-то люка.
"Значит, главный туннель находится внизу?" Волошин стал руками
разгребать глину. Но это было нелегкое занятие. Слой глины не менее чем в
двадцать сантиметров покрывал дубовую крышку.
Волошин хотел было позвать кого-нибудь, но озорное желание все узнать
самому удержало его. Сообразив, что проникнуть в нижний туннель можно,
лишь приподняв крышку с глиной, он понял, что надо искать какое-то кольцо
или ручку в этой крышке.
"Иначе как же ее приподнимают? - подумал Волошин. - Надо чем-то
нащупать это кольцо под глиной".
Но ничего под руками не было, и он помчался по туннелю к гробнице.
Выпрыгнул он из склепа, словно только что воскресший и чрезвычайно этим
довольный покойник.
- Нашел! - сипло зашипел он. - Настенька! Я нашел ход в другой
туннель!..
- Неужели? - обрадовалась Тася. - Я сейчас позову Руднева.
- Ни в коем случае! Я хочу проверить сам, один...
- Честолюбие?.. А я тут дрожу от страха за вас!
- Ничего не бойтесь. Я сейчас... Мне нужна какая-нибудь штучка... Ага!
Вот!..
Он выдернул железный прут из полуразрушенного решетчатого окна часовни
и, бодро махнув Тасе рукой, спустился вниз.
ТАЙНИК
Войдя в глину подле самой стены, прут неожиданно уперся во что-то
металлическое и соскользнул. Волошин лихорадочно пошарил прутом и
явственно услыхал железный лязг. Слой глины здесь был гораздо тоньше, чем
над всей крышкой.
Покопавшись в глине, Волошин нащупал большое железное кольцо и потянул
его. Но ему надо было стать так, чтобы не давить на крышку. После трех
неудачных попыток он наконец поднял крышку и отбросил ее к стене.
В черную глубину уходили ступеньки деревянной стремянки...
Поколебавшись с минуту, Волошин достал ТТ, переданный ему Рудневым еще
днем, и стал медленно спускаться. Нога ступила на земляной пол... Он
прислушался... Тихо... Оглянулся, посвечивая фонарем, и увидел темные
стены низкого хода, выдолбленные в камне-песчанике... Подумал: "Когда-то
здесь было дно озера... Ну что ж, побредем, поищем". На минуту мелькнула
зловещая мысль: "А вдруг он тут притаился? Трахнет по голове топором, и
выстрелить не успеешь..."
Но все же он пошел вперед, согнувшись и зорко вглядываясь в темноту.
Каменный песчаник потемнел от времени и копоти. Очевидно, этим путем не
раз ходили с факелами: сажа здесь висела на паутине, как черный гарус.
Воздух был затхлый, пахло плесенью и сырым камнем...
Ход вел вниз, внезапно сворачивал в сторону, круто поднимался и вновь
уходил вниз, но уже в иную сторону, и вновь поднимался. Волошин поглядывал
на фотоснимок. Теперь он не сомневался - серая извилистая линия
действительно была планом подземного хода. Вот сейчас план показывает, что
ход повернет обратно... Правильно!..
Волошин вгляделся в план. Скрещение!.. Дальше нужно идти назад, а затем
свернуть влево.
Он остановился и осмотрелся. Неуютно здесь... Нужно окончательно выжить
из ума, чтобы проводить в этой норе дни и ночи.
"Но как в такой сырости могли сохраниться свитки папируса и рукописные
книги? - размышлял Волошин. - Приходится только верить все той же легенде
о книжном тайнике царевны Зои, будто строили его в пятнадцатом веке
зодчие-итальянцы, которые знали какой-то "секрет" и особый "материал" -
камень, не пропускающий влаги, и выкладывали им подземные помещения,
которые требовали сухости..."
Между тем ход стал очень узким и низким. Волошину пришлось теперь
пробираться вперед почти ползком. Но он не забывал поглядывать на план и
держал пистолет наготове. Но пока все шло благополучно. Очевидно, тайник
находился в конце этого хода; здесь, на плане, он обозначен крестиком.
Вдруг Волошин остановился... Ему послышался какой-то шорох за спиной.
Он оглянулся и вскинул фонарик. Никого... Он прислушался...
Шорох слышен явственно... Да нет же, это журчание... Вода?.. Да,
несомненно, это лепечет где-то близко подземный родник. Но где он?.. Не
видно...
Волошин медленно двинулся вперед, освещая фонарем и ощупывая ногой
каждую пядь каменистого пола. Внезапно он увидел перед собой две доски,
сбитые вместе в виде мостков. Рокот воды здесь слышался отчетливо.
Очевидно, вода течет где-то под этими мостками. Вдруг Волошин
остановился... Доски!. Странно!.. Хотя это можно объяснить... Рокот воды
усыпляет удивление перед внезапно появившимися деревянными мостками, а
там, дальше, эти мостки внезапно опрокидываются... непрошеный посетитель
проваливается в ловушку.
Волошин стоял и не решался ступить ногой на подозрительные мостки... Но
другого пути не было: только вперед или назад...
Он попробовал поднять или оттащить мостки, но из этого ничего не вышло:
мостки были крепко сколочены.
Волошин стал водить фонарем вдоль стен... Ничего... Только в одном
месте у самого пола большой камень отошел от стены. Волошин отвалил его,
образовалась дыра. Он осветил ее фонарем и увидел совсем узкий ход, даже
не ход, а щель.
"Но как же поступает сам старик? Как-то ведь переходит он по этим
мосткам, - размышлял Волошин. - А если..."
Он еще раз осмотрел нору за отваленным камнем.
"Эх, была не была - полезу!"
Волошин достал из кармана мелок и сделал на стене крупную подпись: "По
мосткам не ходить!.. Опасно!.. Обход здесь!.." Он нарисовал стрелу,
окружил новый вход десятью меловыми плюсами и полез...
Полз он минут пять. Останавливался, отдыхал, лежа на животе,
прислушивался и полз дальше. Но вот наконец рука с фонарем и голова его
вынырнули в просторную шахту. Волошин выполз из норы и огляделся. Мостки!
Западня осталась позади! "Ай да итальянец! - подумал он. - Молодец, если
это он придумал. А что там, под мостками?.. Колодец?.. Волчья яма?.."
Волошин пошел дальше. Он сделал тридцать - сорок шагов, когда ход круто
свернул вправо, и Волошин остановился, пораженный необычайной картиной.
В нескольких метрах от него стоял высокий, сгорбленный старик, седой,
косматый, с клинообразной желтой бородой. Волошин узнал его. Это был князь
Платон. Дикими, немигающими глазами глядел он на пришельца. Непокрытая
голова старика чуть тряслась. Худой левой рукой он держался за косяк
тяжелой дубовой двери, в правой у него был топор...
Прошла минута молчания...
- Что надо?.. - спросил старик голосом резким, как скрежет ножа по
тарелке.
- Вы убежали от нас... - пробормотал Волошин.
- Что надо?! - повторил старик.
Волошин уже оправился от неожиданности.
- Книги, - коротко сказал он.
- Не отдам! - отрезал старик. Он дышал часто, и голова его тряслась все
сильнее.
- Успокойтесь. Давайте объяснимся... - спокойно и деловито предложил
Волошин.
- Нет!
- Обещаю вам, что вы до самой своей смерти будете хранителем книг,
найденных вами, а ваше покушение вам простят...
- Уходите!.. - прохрипел старик.
Волошин нахмурился:
- Я не уйду...
- Никому не дам! - истерически взвизгнул старик. - Это мое! Я нашел!
Мое!..
- Эти книги принадлежат народу! - строго сказал Волошин.
- Я не знаю никакого народа! Сгинь, сатана!..
"Хорош, дьявол! - залюбовался им на секунду Волошин. - Фотоаппарат бы
сюда..."
Сама древняя боярская Русь, внезапно ожившая и восставшая из мрака
прошлого, стояла перед Волошиным, перед молодой, новой Москвой. Она не
понимала эту новую Москву, как не поняла когда-то Москву петровскую, и
наливалась тупой старческой яростью.
Волошин сделал шаг вперед, но старик молниеносно взмахнул рукой и
швырнул в него топор.
Юноша едва успел нагнуться: топор пролетел над его головой. Затем дверь
захлопнулась, и загрохотал тяжелый засов. Волошин бросился к двери,
навалился. Дверь стояла как каменная. Он застучал:
- Откройте!
Ни слова... Слышно, как старик ходит за дверью, шуршит бумагой...
- Откройте! - приказал Волошин.
Ни слова...
"Ломать дверь?.. Чем?.. Топор!.."
Волошин пошел вдоль хода, отыскивая топор.
"Вот он!.. А впрочем, нет!.. Надо позвать Руднева".
Волошин подпер дверь железным прутом и, повернувшись, быстро направился
обратно.
...Тася сидела подле страшного склепа, поглотившего ее друга. Сидела
окаменев, сидела уже час, а Вани все не было, и ни звука не доносилось из
черной ямы.
"Неужели с ним что-то случилось?.. Что, если этот страшный старик убил
его?.. Подстерег и убил!.."
Она вскочила и опрометью бросилась к церкви Иоанна Предтечи...
Затормошила Руднева и, не в силах сдержаться, закричала:
- Товарищ Руднев! Скорее! Он убил Ваню! Старик! Под землей! Вани нет
уже час!.. Скорее!..
Руднев вскочил как ошпаренный, вместе с ним вскочил и Стрелецкий.
Прибежал испуганный Анышев.
- Кто убил!.. Кого убили?.. В чем дело?..
Тася кричала и торопила всех минут пять, пока наконец Руднев не
уразумел, что произошло. Он взял с собой двух милиционеров и спустился в
склеп... Он нашел ход в нижний туннель и понял, что Волошин сделал
открытие. В нижнем туннеле все трое пошли по меловым стрелкам, оставленным
на стене Волошиным. Остановились перед мостками и уже стали разбирать
надпись над дырой в стене, как вдруг из этой дыры вынырнула лохматая
голова Волошина.
- Живы?! - радостно воскликнул Руднев.
- Вполне, - ответил Волошин. - А вы явились кстати. Я нашел и тайник и
старика. Он заперся. Нужно ломать дверь. Топор есть. Пошлите людей за
ломом...
Вскоре Руднев и Волошин, а с ними и один оставшийся милиционер уже
стояли перед дубовой дверью. Волошин выдернул прут и крикнул:
- Выходите! Будем ломать дверь!..
Молчание было ему ответом... Волошин взмахнул топором. Он сразу понял,
что эту дверь срубить будет нелегко, но рубил, рубил, рубил... Неожиданно
они почувствовали запах дыма, который, видимо, пробивался сквозь щели в
двери. Руднев и Волошин догадались: старик жег библиотеку, чтобы не отдать
ее никому...
- Бегите! Торопите там с ломом да захватите брезент или еще что-нибудь
- огонь накрыть! - приказал милиционеру Руднев.
Тот быстро побежал по туннелю. Вскоре примчался его товарищ с ломом.
...Волошин вонзал топор в дубовую дверь, а Руднев старался просунуть в
щель лом. Подземелье гудело от ударов топора и лома; из щелей уже валил
густой дым, летели щепки. Волошин неистово работал топором, кромсал
крепкое дерево, старался перерубить засов, на который с той стороны была
заперта дверь, и боялся лишь одного: что засов этот окажется
металлическим.
- Если засов там железный, все пропало, - задыхаясь, говорил он
Рудневу.
- Ничего! Руби, Ваня! Мне только в щель лом просунуть, - подбадривал
его Руднев.
Наконец Волошин добрался до засова и крикнул:
- Деревянный! Наша взяла!..
Он с удвоенной силой заработал топором. Засов разлетелся в щепки.
Руднев рванул дверь. Едкий дым заполнил туннель. Руднев шагнул вперед,
прикрывая глаза. Вдруг он услыхал голос Волошина.
- Старик лежит! Он здесь! Лежит на полу!..
- Тащите его наверх! - крикнул милиционеру Руднев.
- Надо спасать книги!.. - услыхал он слова Волошина и понял, что тот
тушит огонь.
Волошин действительно боролся с огнем. Стащив с себя брюки и оставшись
в одних трусах, он бросался туда, где взлетали сквозь дым языки огня,
накрывал горящие книги брюками, топтал их ногами, хлопал руками. Позади
раздался отчаянный женский крик:
- Ваня!.. Ванечка!.. Ты жив?.. Где ты, Ванечка?!.
Выставив вперед руки, в тайник вбежала Тася.
- Настенька! - откликнулся Волошин. - Горят книги!.. Тушить надо!..
- Уже бегут с брезентом! - ответила Тася.
Действительно, минуты через две в тайник вбежал милиционер, волоча за
собой широкий жесткий брезент из арсеналов Анышева.
- Накрыть огонь! - весело скомандовал Руднев.
Теперь дело пошло быстро. С помощью брезента Волошин, Руднев и
милиционеры окончательно расправились с огнем. Тася тем временем не
оставалась без дела: шаря руками по каменным полкам и по полу, она
собирала в охапку полуобгоревшие книги. Собрав, сколько могла унести, она
пошла по туннелю к выходу.
В подземелье было трудно дышать из-за дыма, но Руднев, Волошин, Тася и
милиционеры все же дышали. Видимо, где-то была тяга для притока свежего
воздуха... Дым уходил.
Погасив огонь, Руднев и Волошин стали передавать книги милиционерам,
выстроившимся в цепочку вдоль туннеля.
Уже занялась заря. Возле часовни Тася и профессор Стрелецкий
осматривали спасенные книги.
- Что это? - с тревогой и волнением говорил Стрелецкий, беря в руки
один за другим запыленные, полуобгоревшие фолианты.
- Это церковные книги, профессор, - сказала Тася.
- Да. Но это совсем не то...
Стрелецкий раскрыл какой-то том в картонном переплете и прочел вслух:
- "Житие святого Ферапонта, можайского и лужецкого чудотворца..." Эта
книга напечатана в 1912 году в Московской синодальной типографии.
Тася подняла другую книгу, лежавшую на траве. Это был часослов,
напечатанный типографским способом в 1909 году. Тася еще ничего не
понимала, она механически раскрывала одну за другой спасенные книги и
убеждалась, что все это была обыкновенная церковная макулатура - псалтыри,
часословы, молитвенники, "жития святых", современные, напечатанные в
типографиях на бумаге, на русском и церковнославянском языках.
- Этого не может быть! - воскликнул встревоженный профессор. - Эти
книги туда попали случайно!.. Давайте! Давайте сюда! - крикнул он
милиционерам, выносившим из гробницы новые охапки книг. - Тасенька!
Смотрите внимательно! Каждую книгу...
Но Тася убеждалась, что все книги были такие же.
Из подземелья вышел Волошин, а за ним и Руднев. Их, особенно Волошина,
трудно было узнать. Испачканные землей и копотью, с обгорелыми волосами, с
ожогами на руках и ногах, они, казалось, только что вернулись из самой
гущи жестокого боя.
- Ваня! Вы обгорели! У вас ужасный вид! - Тася бросилась к своему
другу. - Скорее! К врачу! Бежим!
Но расторопный Анышев уже явился с бинтом и с какой-то мазью. Тася
превратилась в медсестру (для Волошина), а Анышев - в "медбрата" (для
Руднева).
- Тебе больно? - с нежностью глядя на Волошина и накладывая повязку,
спросила Тася, вновь неожиданно для себя переходя на "ты".
- Да нет же, Настенька! Что вы?.. Что ты?.. Это пустяки!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг