ответили, и Даниил Петрович никак не ощутил их присутствия. И не знал, Слышат
ли они его.
Прошло несколько дней. Даниил Петрович потратил их на попытки договориться
с организацией Собти. Собти избегал встреч с ним, но инспектор не отступал. Он
следовал за гонщиком как тень. Ему необходимо было поговорить с Собти и его
командой, ему необходимо было убедить яростных патриотов не предпринимать пока
никаких акций против дарейтов, просто подождать, пока не выяснится все, что
нужно было знать Даниилу Петровичу... Но Собти был опытным конспиратором. И,
будучи у себя дома, где, как известно, и стены помогают, он всегда находил
возможность скрыться от Олыпеса. И разговора все не получалось.
А потом...
Поздно вечером Даниил Петрович в очередной раз подъезжал к дому, где жил
Собти. И уже издали он заметил, что юноша выбежал из подъезда и сел в машину.
Ольшес поехал следом. Конеччо, у Собти был гоночный автомобиль, но инспектор
давно уже чуть-чуть исправил прокатную колымагу и потому не боялся отстать.
Они мчались по вечерней Столице, направляясь к докам. Ольшес уже не раз
видел, что молодой гонщик ездит в этот район, но до сих пор просто ожидал его
возвращения там, где Собти оставлял машину. Однако на этот раз инспектор, давно
уже чуявший неладное, решил проследить за главой заговорщиков более
основательно.
Гонщик остановил автомобиль на углу одной из узких мрачных улиц в старой
части района и, выйдя и оглядевшись вокруг, зашагал к темной щели ближайшего
переулка. Ольшес неслышно шел следом.
В здешних трущобах жизнь не затихала на ночь. Ночь была для местных
обитателей просто более удобной разновидностью дня. По узким выщербленным
тротуарам скользили, прижимаясь к стенам домов, тощие тени, одетые то в
лохмотья, то наоборот, в слишком нарядные для этого района костюмы. Они не
обращали внимания ни на Собти, ни на инспектора. Ночная прохлада и подняв-
шийся внезапно резкий ветер почти не смягчили вони, насыщавшей воздух, но для
теней это была единственно знакомая и родная атмосфера. Но инспектор время от
времени морщил нос и качал головой, Собти неторопливо миновал один проулок,
другой, нырнул в проходной двор, прошагал мимо почти освещенного перекрестка...
то ли он действительно никуда не спешил, то ли все-таки опасался слежки и
рассчитывал заметить того, кто мог красться за ним. Но Ольшес свое дело знал.
Наконец Собти, пройдя еще одним длинным, загроможденным сараями и гаражами
двором, добрался до полуразвалившегося одноэтажного дома. Похоже, когда-то это
строение притязало на элегантность. Во всяком случае, его украшала некая
пародия на классический портик. Облупившиеся колонны с вывалившимися кирпичами
производили удручающее впечатление. От капителей остались одни лишь
воспоминания, и на одном из этих воспоминаний построила основательное гнездо
местная ворона. Гонщик скользнул в темный проем, красовавшийся на месте
парадной двери.
Даниил Петрович, выждав минуту-другую, нырнул следом.
Вонь внутри была несравнима с уличной вонью. Ольшес чуть не чихнул, но
сумел сдержаться. Похоже, здесь ночевали все окрестные кошки. И сюда же они
притаскивали всю рыбу, которую им удавалось найти на причалах. А что не съедали
- то прятали по углам.
Даниил Петрович прислушался. Собти шел осторожно, он явно хорошо знал
дорогу, и темнота ему не мешала, но тем не менее инспектор уловил звук его
шагов. И двинулся в ту же сторону.
Где-то впереди чуть слышно скрипнула дверь, мелькнула и исчезла полоска
тусклого света. Гонщик скрылся в каком-то помещении.Ольшес приблизился к
неплотно закрытой двери. Свет почти не пробивался наружу, но крошечной щели
было вполне достаточно для того, чтобы без помощи специальных устройств слышать
все, что говорилось внутри. А внутри говорились странные вещи.
Чей-то скрипучий голос сварливо произнес:
- Тебе всегда мало! Сколько платишь, столько и получаешь, черт побери!
Этот препарат оказался очень эффективным, так? Значит, он и стоит дороже, чем
предыдущие образцы. И все! Хватит, больше я с тобой торговаться не намерен.
- Если ты от чего и подохнешь, старый дурак, так это от жадности, -
рассерженно заговорил Собти. - Одна уже досквалыжничалась... У меня карманы не
бездонные! А ты в первый раз получил действительно что-то стоящее. Только и
знаешь, что деньги тянуть! Мне нужно еще несколько таких контейнеров. От
первого почти весь их выводок подох, прекрасно. Но взрослые-то остались!
- А ты уверен, что подохла только молодь? - язвительно поинтересовался
скрипучий голос. - Они тебе что, сами об этом доложили?
- Мы нашли их кладбище, дубина, - огрызнулся Собти.
- Ой ли? Твоя команда занялась подводным плаванием? И давно?
- Эти уроды вытаскивают трупы на берег и заваливают камнями. И за
последние две недели они там закопали уйму недоносков.
У Ольшеса внезапно ужасно зачесались кулаки. Ему захотелось распахнуть
дверь и врезать как следует и придурку Собти, и его скрипучему приятелю...
Аразговор тем временем продолжался. Точнее, шел торг. Даниил Петрович послушал
еще немного и осторожно выбрался на улицу. Затаившись в чернильной тени
неподалеку от помпезных развалин, он стал ждать.
Собти скоро ушел. Но тот, с кем он говорил, оставался внутри. В конце
концов инспектор решил, что выжидать больше незачем. Похоже было на то, что
этот скрипучий тип просто жил здесь, в трущобах. И он почти наверняка уже
завалился спать.
Ольшес вернулся в дом. Подойдя к нужной ему двери, он обнаружил, что она
заперта снаружи на громадный висячий замок. Снять его для инспектора труда не
составило.
Внутри Даниил Петрович обнаружил именно то, что ожидал обнаружить. Это
была основательно оборудованная химическая лаборатория.
Взяв образцы всех препаратов и химикатов, какие ему удалось найти в шкафах
и на столах, остаток времени до утра Даниил Петрович потратил на то, чтобы от
всей этой пакости не осталось и следа. Он работал тщательно, не спеша. На
рассвете, еще раз полюбовавшись на груды битого стекла и обломки аппаратов,
инспектор удовлетворенно потер руки и, тщательно заперев дверь все на тот же
амбарный замок, отправился в пансион.
А там его ожидал сюрприз.
Едва он успел подняться на второй этаж, как резко распахнулась
дверь.комнаты Найты, и девушка, бледная после бессонной ночи, бросилась ему
навстречу:
- Я слышала дарейтов!..
Глава 14
...Инспектор сидел верхом на стуле, опершись локтями на спинку, и
внимательно слушал рассказ Найты. А девушка все говорила и говорила,
захлебываясь от волнения, и в ее светло-карих глазах Ольшес видел искреннюю
боль.
- У них там происходит что-то ужасное. Действительно ужасное! Они умирают!
Те малыши, что родились в этот раз, погибли почти все! У них и так всегда
выживают лишь немногие маленькие, а теперь - теперь почти все умерли, осталось лишь несколько! И взрослые болеют... Они пытались мне что-то объяснить, рисовали какие-то формулы... кажется химические, но я же ничего не понимаю в этом... Но дело-то в том, что их кто-то убивает, это ясно. Кто-то...
- Это твой приятель Собти, - наконец перебил ее Даниил Петрович.
- Что? - изумленно уставилась на инспектора Найта.
- Он нанял какого-то старого химика, и тот подбирает разные ядовитые
составы... последний, как ты сама уже поняла, оказался удачным.
Найта, не в силах произнести ни слова, смотрела на Ольшеса, и тот, тяжело
вздохнув, продолжил:
- Лабораторию я распотрошил... но ведь у Собти серьезная организация. Они
начнут все с начала, можно не сомневаться. Они просто свихнулись на идее, что
дарейты - проклятие вашей страны. И всей планеты. Мне нужно поговорить с морем,
Найта.
Девушка серьезно кивнула.
- Они и сами хотят говорить с тобой, - сказала она. - Они тебя помнят. И
похоже, очень на тебя рассчитывают.
- Ну и хорошо, - сказал Ольшес, вставая. - Постарайся связаться с ними. Но
я в любом случае вечером снова поеду к заливу. Найта еще раз кивнула. Даниил
Петрович ушел в свою комнату. Он хотел немножко подумать, прежде чем
разыскивать Собти и приступать к следующему серьезному разговору с ним.
Но едва он закрыл за собой дверь и сел на кровать, как вдруг все поплыло у
него перед глазами, и мир окутался зеленоватым туманом...
Глава 15
Кейт Левинский сидел в рубке и, грустно поглядывая на мониторы, размышлял
о последних событиях в пансионе мадам Арсин. Несчастная старушка, думал молодой
техник, это же надо дойти до такого - лопнуть от жадности! Впрочем, если бы она
только сама лопнула - это бы еще полбеды. Да ведь старая дура еще и кучу народу
повзрывала вокруг себя! А заодно и дом сожгла. И опять инспектору пришлось
удирать на новое место жительства. Левинскому было очень жаль маленькую
продавщицу, вокруг которой разгорелись такие страсти. Он, конечно, не
сомневался, что Ольшес найдет выход из ситуации и девочка будет пристроена в
безопасном месте... но ведь на все нужно время. А от промедления в конечном
итоге страдают дарейты, ради которых и явились сюда земляне.
Техник стал думать о дарейтах. Какие они странные и милые. Как им крупно
не повезло... но если посмотреть с другой стороны, то на кого им жаловаться?
Все, что с нами происходит, есть результат наших собственных предыдущих
поступков. В этой и прошлых жизнях. А значит...
Ленинский тяжело вздохнул.
Это значило, что если Управлению Федеральной безопасности не удастся
вернуть дарейтов на родину - то опять же винить вроде бы некого... вот только
Левинский ни секунды не сомневался в том, что земляне все равно еще долгие годы
будут обвинять себя из-за того, что не сумели помочь.
В этот момент все шесть боковых мониторов внезапно покрылись нервно
дрожащими полосами. Левинский ахнул. Словно в ответ на это, на огромном
центральном экране вспыхнула зеленоватая слабо светящаяся клякса и побрела
невесть куда, оставляя за собой вместо изображения извилистую дорожку темноты.
Левинский, не осознавая, что делает, нажал сразу две кнопки, объявив тем
самым тревогу и включив систему дублирующей записи. А уж потом взялся за
настройку. Но помехи, вызвавшие судороги корабельных мониторов, устраняться не
желали.
Через несколько секунд Рамир Корин, возникший в рубке через мгновение
после тревожного сигнала и из-за плеча техника наблюдавший за его действиями,
сказал:
- Кейт... оставь-ка ты это.
- Почему? - не оглядываясь, спросил Левинский.
- Потому что. Лучше передавай все, что к нам поступает, сразу в
Управление.
Левинский включил прямую передачу и лишь тогда посмотрел на командира:
- Ты думаешь...
- А что тут думать? - вмешался Ирвин. - Они, бедолаги. Ты смотри, смотри!
Это же явно океан, волны!
Все трое принялись всматриваться в расплывчатые пятна и полосы, бродившие
по экранам. В конце концов Корин и Левинский согласились, что это действительно
похоже на океан.
- В Управлении разберутся, - сказал Корин. - Отфильтруют лишнее, глядишь,
и что-нибудь полезное проявится.
Но троим разведчикам не пришлось ожидать, когда полезная составная
передачи дарейтов будет выявлена с помощью специальной аппаратуры Управления
Федеральной безопасности. Через несколько минут они и сами сумели кое-что
понять...
Сначала они увидели взрослых дарейтов - их нечеткие, расплывчатые фигуры
кружились на поверхности воды, и блики света пробегали по неясно видимым
зеленоватым спинам... Потом рядом появились фигурки малышей... потом, подняв в
воздух фонтан брызг, в воду шлепнулся какой-то зверь - но он выглядел уж совсем
неопределенно.
А потом появились другие фигуры - их контуры тоже были нечеткими, но трое
разведчиков вздрогнули. Тут невозможно было ошибиться. Гуманоиды в
скафандрах...
Но больше ничего рассмотреть не удалось. Мониторы снова подернулись рябью,
тут и там вспыхивали яркие пятна - и все. Долго, очень долго продолжалась
световая какофония, и вдруг все экраны разом очистились, и на каждом из них...
- Звезда! - взвизгнул Ирвин.
- Звезда!! - во все горло заорал Ленинский.
- Ух ты... звезда... - выдохнул командир.
Часть Четвертая
Это может показаться странным, но если такова здесь жизнь - то не все ли
равно?
Глава 1
...Гроздья дымчато-серой, чуть опалесцирующей крупной икры, подвешенные на
тонких синеватых нитях к упругим стволам, слегка покачивались в едва заметном
придонном течении. Вокруг сновали крохотные рыбешки - белые, голубые,
лимон-но-желтые, сверкающие медью... Дно здесь устилал сплошной ковер махровых
цветов - ярко-красных, малиновых, пурпурных. Кое-где над этим ковром
возвышались пышные, с круглыми листьями оливковые кусты. Рыбки шныряли то
вверх, то вниз, они то опускались к цветочному покрову и зарывались в него, то
уносились к поверхности воды, к прогретой сверкающей глади, и на несколько
секунд выскакивали в воздух...
За беспечным мельтешением рыбьих стаек наблюдали чьи-то большие печальные
глаза. Возле одного из оливковых кустов распласталось на покрытом цветами дне
существо, похожее на осьминога, - с двенадцатью длинными щупальцами, с
продолговатым телом, с клювом, торчащим между круглыми темными глазами... Время
от времени оно, не делая никаких видимых усилий, внезапно всплывало, плавно
оторвавшись от дна, поднималось вверх, к теплому слою воды, и оттуда
внимательно оглядывало все вокруг.
Стволы, к которым крепились кладки, были мощными, но короткими. На высоте
двух-трех метров они уже превращались в пучки узких длинных листьев, и эти
листья образовывали на поверхности моря зеленую колышущуюся сеть, сквозь
которую в воду проникали узкие лучики света. Площадка, засаженная этими
деревьями, была не слишком велика, и ее окружала высокая и толстая стена,
сложенная из обломков кораллов. Поверху эта стена была густо засажена чем-то
вроде шипа-стых синих мячей, причем шипы - чрезвычайно длинные и острые -
постоянно шевелились, устремляясь к любому источнику движения. Цветные рыбки
старались держаться как можно дальше от колючей изгороди. А если какая-то из
них, увлекшись игрой, случайно оказывалась в пределах достижимости для синих
колючек - ее мгновенно настигал печальный конец. Из кончика шипа выскакивала
бледная слизистая петля, и в следующую секунду рыбка оказывалась насаженной на
шип.
И соседние шипы тут же с наслаждением впивались в плоские рыбьи бока. Чуть
позже на дно падало несколько чешуек - и все.
Но ни один из хищных шипов не осмеливался даже шелохнуться, когда мимо
проплывал дарейт.
Неторопливо текли часы, день понемногу клонился к ночи. Дарейт, охранявший
икру, в очередной раз поплыл вверх, но на этот раз он не задержался в толще
теплой воды, а вынырнул на поверхность. И в это самое мгновение с камней
находящегося не слишком далеко берега мягко нырнул в море его сменщик. Он
стремительно скользнул по волнам и через секунду-другую уже занял пост возле
серых икринок. А дарейт, отдежуривший свою вахту, неспешно направился к берегу.
Он выбрался на горячие белые камни и стал легко подниматься все выше и
выше по едва ли не вертикальной стене нависшего над морем утеса - туда, где на
широком уступе стояли два кубических дома. И в одном из них его ждала жена, и
вкусный ужин, и отдых.
Второй дарейт тем временем внимательно оглядел всю площадку, огороженную
стеной, проверил все колючие шары. Один из шаров показался ему не слишком
здоровым, и он, ничуть не опасаясь длинных живых шипов, двумя щупальцами
подхватил шар и выбросил его за стену. Потом он сосредоточенно замер на
несколько секунд. Немного погодя кто-то несколько раз сильно ударил в стену с
наружной стороны. Дарейт всплыл к верхней части стены, туда, где образовалась
брешь в синих колючках. С другой стороны кто-то посадил на стену новый шар, и
дарейт тщательно укрепил его в ямке, оставшейся от выброшенного стража.
Убедившись, что ограда в полном порядке, дарейт опустился на дно и
распластался на алом цветочном ковре. Ему предстояло дежурить до утра.
...Шли дни, серые икринки быстро росли. Они уже не были круглыми, скорее
они напоминали длинные, заостренные с обоих концов яйца. Сквозь их тонкие
стенки виднелись темные, свернувшиеся в плотные комочки зародыши. Четверо
взрослых дарейтов теперь уже дежурили всего по три-четыре часа, постоянно
сменяя друг друга. Но и те, кто был свободен от вахты, не теряли бдительности.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг