предъявляешь права и платишь штраф. Или...
- Не надо со мной, как с тупым разговаривать, - на этот раз перебил
Стас. - Лучше скажите вот что, ведь для того чтобы получить от этого
кусочка пластика хоть какую-то информацию нужно какое-нибудь считывающее
устройство.
- Конечно нужно. Но к тому времени компьютеры были уже в любом
уважающем себя заведении, да и не только.
Везде были компьютеры, куда ни плюнь, так что никаких проблем. Но
вернемся к системе. Разумеется не все торопились получить подобную
карточку, а потому была предпринята очередная хитрость. Были введены
некоторые ограничения для той части населения, которая карточек не имела,
а население у нас никогда не желало быть в чем-то ущемленным.
При таком раскладе им волей неволей пришлось топать и делать себе
пластиковую карту.
Москва уже практически полностью перешла на карточки, когда
обнаружилась и другая сторона медали, весьма неприятная, кстати сказать.
Люди имеют привычку терять вещи, кроме того они могут оказаться
обворованными. И появилось огромное множество народу, которое осталось в
следствии каких-то причин без карточек, а следовательно без единого
документика, без средств к существованию. Кто был никем, тот стал ничем,
ведь человек без документов не человек. Начались скандалы, бесконечные
споры и жалобы.
Назревала вспышка народного недовольства.
Тогда один умный человек взял и предложил использовать вместо карточки
микрочип. Чип вживлять в человека, таким образом человек всегда сможет
носить с собой все свои документы и деньги, и никогда не сможет их
потерять или оказаться ограбленным. Этот же умный человек сразу оговорил и
другую сторону.
Любой человечек с вживленным чипом сразу окажется под наблюдением,
таким образом можно будет знать все обо всех не вылезая из-за компьютера.
В последствии выяснилось, что умный человек был американским шпионом, но
об этом молчат.
Идея очень понравилась наверху.
Понравилась еще и тем, что пришлась по вкусу западу, который предложил
спонсировать воплощение этой идеи в жизнь. Самый большой вклад сделали
Соединенные Штаты Америки, причем безвозмездно и с таким видом, что всем
сразу стало ясно, что замечательные США окультуривают дикую Россию, а она
неблагодарная еще и брыкается.
Тем не менее деньги были получены, а проект запущен. Для начала был
образован институт, который занялся разработкой этих самых чипов. Через
считанные месяцы институт гарантировал совершенно безболезненное и
безвредное вживление. А уже через год чип вводился в кровь при помощи
самого обычного одноразового шприца. Теперь куча идиотов поперлась
вживлять себе чипы, дабы не иметь никаких проблем. Однако люди понимали,
что это уже не карточки, а нечто совсем иное. Многие дотумкали и до того,
что попадут под очень жесткий контроль, которого не желали. Тогда и
началось сильное беспокойство, волнение и наконец возмущение. Одним из
таких возмутившихся был твой отец, - Иван Иванович замолчал и уставился в
противоположную стену.
Стас замер, до него только теперь дошел смысл сказанного, долго
переваривал, но никак не мог поверить собственным ушам:
- Мой кто? - спросил он наконец осипшим голосом.
Глава 4.
- Твой отец, - тихо повторил Иван Иванович. - Я никогда не забуду тот
вечер. Мы сидели с ним у меня на кухне. Нам было всего-то по двадцать лет.
Тогда вся Москва только и говорила, что про эту новую систему, и мы
говорили, хотя много и не понимали. Твой отец в тот вечер много пил,
злился, снова пил, а потом сказал мне вдруг: "Знаешь, Иван, я не хочу быть
подконтрольным". "Каким?" - спросил я. "Полностью контролируемым! Я не
хочу, чтоб какой-то дядя следил за мной в любое время дня и ночи, не желаю
чтобы он знал, а тем более видел, как я ем, к кому хожу, с кем дружу, как
в носу ковыряю. Так не должно быть. У человека всегда должно оставаться
что-то свое личное, тайное, святое наконец. Что-то, чего не знает никто.
Ты понимаешь, они хотят отнять у нас наши тайны.
И дело не в том, что кто-то будет смотреть, как я трахаюсь и записывать
для себя что-то новое, а может посмеиваться над моей неумелостью. Дело в
том, что кто-то вообще будет смотреть. Всегда и везде. Ну пусть не всегда
и не везде, но я буду знать, что в любой момент за мной могут подсмотреть,
залезть в мое сокровенное. Этого нельзя делать. Это не дозволено никому.
Человек должен иметь право на уединение, а тут... Знаешь, если они это
действительно сделают, я пожалуй соберу шмотки и уеду подальше. В деревню
к тетке, в глушь, в Саратов."
А после началось. Таких несогласных было слишком много, но их
подкупали. Нет, взяток никаких разумеется не было, но придумывались всякие
хитрости. Очень многие, например, купились, когда пошел слушок, что все
это делается ради борьбы с преступностью, мол если все зарегистрированы,
то преступника найти ничего не стоит. И таких причин выдумывалось очень
много, в результате чего практически девяносто девять процентов населения
попало под контроль.
- А оставшийся процент?
- А оставшийся процент составляли такие свободолюбивые, как твой папаша
и преступники, которые разумеется оставались незарегестрированными, я имею
ввиду тех, что были на свободе. Кстати, преступность какой была такой и
осталась.
На то, чтобы полностью подчинить Москву новой системе ушло около года.
Я имею ввиду начиная с того момента, как стали вводить чипы, то есть уже
после провала с карточками. Ну а еще через пять лет был установлен
контроль за всей страной, там было уже проще. Твой отец улепетнул в
какую-то глушь. Он бежал не один, с ним была целая куча таких же
ненормальных, которые считали, что от системы можно убежать. Скажу больше
таких кучек ненормальных было довольно много. Глупцы!
- Почему глупцы? Скорее романтики.
- Романтики и глупцы одно и тоже, - отмахнулся Иван Иванович. - Все они
думали, что можно убежать от системы, а бежать от системы, все равно, что
убегать от лавины, или от скорого поезда со сломанными тормозами, двигаясь
исключительно по рельсам. Они даже не глупцы, просто наивные дети.
- А вы?
- Я прагматик, хотя поступил тоже не лучшим образом. Но об этом позже.
После этого наступил период, когда все успокоилось. Многие были
довольны, а те кто был недоволен тоже помалкивали. Чипы теперь всаживали
при рождении, и ребенок рос уже зарегистрированным. Кстати это оказалось
тоже очень удобным. Например какая-то мамаша сидит дома, занимается делами
и только временами поглядывает на монитор, что это там малыш делает на
улице.
- Так получается, что любой человек имеющий компьютер может
контролировать любого другого?
- Нет конечно. Существуют уровни контроля. Полностью страну может
контролировать только президент и его окружение. В каждом городе есть мэр,
он контролирует свой город.
Ну и так далее, всякие там губернаторы, дирекция крупных предприятий.
В частности родители могут контролировать своего ребенка до достижения
последним шестнадцатилетнего возраста.
- А силовые структуры?
- Их уровень контроля не знает никто.
Известно только, что в силовых ведомствах имеются свои уровни. Ну да
бог с ними со всеми, позволь, я продолжу.
Стас согласно кивнул, и Иван Иванович заговорил снова:
- Вот так в стране стало практически спокойно. Но прошло шесть лет, и
началась новая акция. Все незарегистрированные были объявлены вне закона и
началось. Силовики отыскивали незарегистрированных и расстреливали на
месте. А так, как им платили за это деньги, то самыми лакомыми кусочками
для них стали глухие лесные деревеньки, куда бежали свободолюбивые...
Голос Ивана Ивановича перерос в гул, истончился, растаял. Стас сидел на
полу напротив своего гостя, но видел не заплеванную комнату, а зеленый
дворик, аккуратные домики, а дальше за домами густой мохнатый лес, который
плевался железным дождем. Он видел пулю, которая летела в него удивительно
медленно, казалось, что она не долетит, шмякнется прямо перед его носом,
но она надвигалась, готовясь воткнуться в его маленькое детское тело.
Что-то навалилось сверху, подавило, вжало в землю и...
- Вот так, мой мальчик, - голос Ивана Ивановича неожиданно врезался в
его сознание, поколебал страшную картинку, вернул в комнату. - Вот теперь
можешь спрашивать.
- Вы говорите, что знали моего отца, - начал Стас после долгой паузы.
- Не говорю, а именно знал.
- Да, конечно, - Стас запнулся, опустил голову и опять надолго замолчал.
- Ну, что же ты? - подбодрил наконец Иван Иванович. - Спрашивай.
- Вы... Ах, да... А... Вы... А зачем вы вообще здесь? - выпалил Стас,
как только смог сформулировать мечущиеся в голове мысли. - Никогда не
поверю, что вы явились сюда только для того, чтобы поведать мне эту
историю.
- Хм, а ты не прост, парень. Конечно не только за этим, но об этом чуть
позже. Если у тебя нет других вопросов, то позволь, я кое-что уточню.
Стас молча кивнул.
- Вот и хорошо. Ты незарегистрирован.
Иван Иванович выдержал паузу и Стас снова кивнул.
- Ты родился в лесной деревеньке, когда тебе было восемь лет, твою
деревню обстреляли. Все жители погибли кроме тебя.
Стас часто-часто закивал, как он не пытался сдержаться, но в глазах его
появилась боль и страх.
- Тебя зовут Стас, тебе двадцать два года, твоего отца звали Роман
Паншин.
- Да, все так.
- Вот и славненько, значит я не ошибся.
- А если б вы ошиблись? Что тогда?
- Я редко ошибаюсь.
- И все же?
- Твой труп вряд ли бы нашли. А если б и нашли, что с того? Ты вне
закона, - он не без удовольствия отметил, как вздрогнул Стас. - Еще
вопросы?
- Нет, - помотал головой Стас.
- Тогда слушай дальше. Как я уже говорил, я прагматик. Меня тоже не
устраивает эта система, но я не бегу от нее в лес с целью состряпать
коммуну. У меня имеется голова на плечах и в голове этой не так уж и
пусто. Поэтому я сразу решил бороться с системой. Как? Очень просто, для
начала занял такую социальную нишу, чтобы меня никто не мог тронуть. Я
быстренько состряпал себе карьеру в духе нового веяния и стал... Да, не
важно.
Но я все же прокололся. Я сам попал под контроль и теперь не могу
бороться с системой в открытую, да и завуалированно бороться не получается.
- Бороться с системой? - Стас хитро прищурился. - А говорите, что
прагматик. Бороться с системой так же бессмысленно, как бежать от нее.
- Бороться с системой можно, - не согласился Иван Иванович. - Только
для этого нужна другая система, причем такая, которая привлечет людей
сразу и на долго. А еще для того, чтобы бороться с системой мне нужен
человек, вдохновитель и проповедник. Большой и красивый, с огнем в глазах,
могущий зажечь такой огонь в других. Я понятно изъясняюсь?
- Вроде бы да. Вам нужен провокатор.
- Нет, мне нужен новатор, двигатель эпохи.
- Громкие слова и ничего больше, - прокомментировал Стас.
- Хочешь больше? Пожалуйста. Мне нужен ты!
Глава 5.
Стас тупо посмотрел на своего гостя. Смотрел долго, присматриваясь,
изучая, потом спросил:
- А это еще зачем?
- Мальчик мой, ты действительно так наивен, или придуриваешься? Ты
должен стать тем большим и красивым двигателем-проповедником.
- Почему я? Сами бы и двигали, - пробурчал Стас.
- На то есть множество причин. Назову самые основные. Во-первых ты, и
это самое главное, незарегистрирован.
Меня можно проконтролировать, тебя практически нет, если правильно
подойти к делу. Во-вторых ты молод горяч, за тобой пойдут, в то время как
меня обзовут статичным старпером. В-третьих... А, ладно, не суть.
И последние, ты сам этого хочешь.
- Я?!
- А что нет? Разве не за тем ты столько лет пробирался в столицу? Разве
ты не хочешь отомстить за погибшего отца, маму? Разве не жаждешь
расправиться с теми, кто выжег и сравнял с землей твою деревушку? Разве не
потому тебя каждую ночь преследуют кошмары?
- Откуда вы знаете? - вскинулся Стас.
- Жизненный опыт, мой мальчик. Такие события не проходят бесследно, а
судя по тому, как ты побледнел, кошмары твои достаточно ужасны. Так вот, я
предлагаю тебе безвозмездно поиграть с системой в азартнейшую игру.
- Безвозмездно? Э-э-э, нет. Что я с этого поимею?
- Ты сможешь отомстить и избавиться от своих страхов. Ты сможешь
создать новое государство, в котором можно будет нормально существовать.
Ты войдешь в историю. Ты...
- Стоп! - перебил Стас. - Это если все пройдет успешно. А если нет? Что
я буду иметь тогда? Быструю безвестную смерть? Долгие, ноющие мучения?
Спасибо, но овчинка выделки не стоит.
- А ты оказывается еще и грязный торгаш, мой мальчик, - усмехнулся Иван
Иванович. - Ну хорошо, предлагаю сделать вот что: собирай свои вещи, если
они у тебя имеются, мы поедем в одно безопасное место и...
- Что "и"?
- Да ничего, там ты приоденешься, поешь, а потом мы с тобой все
обсудим. Идет?
- Идет, - Стас не долго колебался.
Ситуация складывалась, как нельзя лучше, правда было в этом человеке
что-то не только притягивающее, но в то же время и отталкивающее,
пугающее, однако Стас не придал этому внимания. Он явно нужен этому Ивану
Ивановичу, в противном случае его давно бы грохнули. Пока он нужен ему
нечего бояться, а там видно будет. И Стас пожал протянутую руку.
Стас вышел вслед за Иваном Ивановичем во двор, кинул прощальный взгляд
на совсем теперь мертвый дом, вздохнул. Больше он сюда никогда не
вернется, даже если... Нет, лучше не думать про эти "если", так спокойнее.
Он семенил за этим странным человеком, пробегая по знакомым и не знакомым
улочкам. Через пять минут быстрой ходьбы Иван Иванович остановился у
приземистой черной машины, распахнул дверцу и кинул Стасу небрежно:
- Садись.
Стас бережно, почти с трепетом сел в шикарную машину, с виду
напоминавшую акулу: черная, гладкая, сверкающая лоснящимися боками, с
хищно прищуренными глазами фар.
Прекрасная, очень притягательная и вместе с тем хищная. Вся в хозяина,
поймал себя на мысли Стас и легонько хлопнул дверцей.
Машина бесшумно сорвалась с места и понеслась через безликий
стеклянно-бетонный город. Стас долго смотрел в окно на пролетающие мимо,
сливающиеся в бесконечную полоску, дома, пока не почувствовал, что к горлу
подкатывает тошнота. Тогда он отвернулся и принялся рассматривать своего
нового знакомца.
- Что смотришь? - безразлично поинтересовался Иван Иванович.
- Думаю.
- О чем?
- О том. Вы действительно так уверены в своей и моей безопасности?
- А что?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг