где люди? Даже спросить не у кого. Вот если бы здесь был Виктор... Память
встрепенулась, и он как на яву увидел, как он отталкивает Виктора, как тот
отлетает и ударяется о стену, и уже обмякший сползает на пол и замирает.
Боже, да он чуть не убил его... А вдруг убил? Сергей сидел ошарашенный,
как будто допился до беспамятства, а теперь сидит и слушает рассказ о том,
что он натворил в нетрезвом виде и его трясет от того, что он узнает о
себе.
А память все не унималась и судорожно демонстрировала ему события
последних двадцати четырех часов. Перед глазами мелькали лица, сцены
обрывки фраз. Гепешники, президент, советники президента и снова
президент, и снова гепешники, а потом белые халаты, шприц...
Он не мог понять, что с ним произошло, как он мог все это сотворить,
что его на это толкнуло, а потом он вспомнил причину... Нет он не стал
кидаться на стены и дверь, он больше не орал, не матерился и не сыпал
угрозами, у него не было желания убить кого-то или отомстить всему
человечеству. У него не было сил на все это. В груди появилась тонкая,
жгучая, ноющая боль.
Господи, как он устал от всего этого, как он устал жить. Он тяжело
поднялся с кровати и забарабанил в дверь. Через минуту вломились мужики в
белых халатах, схватили его.
- Стойте, - крикнул Сергей, или только подумал, что крикнул?
Мужики прижали его, снова, как и вчера вечером мелькнул третий белый
халат.
- Стойте, - хотел крикнуть Сергей, но раздался только тихий, жалкий,
хриплый полушепот полувсхлип.
- Стойте, - повторил он уже не надеясь, что его услышат, но его
услышали.
Третий халат, лица которого Сергей разглядеть не мог замер:
- Так ты еще соображаешь, парень? - прогудел густой женский голос с
удивлением.
- А что не должен? - поинтересовался Сергей. После вчерашнего общения с
белыми халатами он не ждал, что ему ответят, и потому голос этот выдернул
его из болота меланхолии, в которое он погружался, и вернул его к жизни.
- Хм... Отпустите его пока, - распорядился третий халат.
Хватка санитаров ослабла и Сергей зашевелился. Первым делом он поднял
прижатую мощной ручищей к полу голову и посмотрел на того, с кем
разговаривал. Это была женщина лет тридцати с копной огнено-рыжих волос,
разбросанных по белоснежному халату, с милым пухлым личиком, усеянном
веснушками. Фигура ее оставляла желать лучшего: она была не полная, а как
бы это по литературней и чтобы никого не обидеть?.. О! Она была
необъятной, как карта нашей родины, решил для себя Сергей.
Сергей поднялся, женщина скептически оглядела его:
- Ну и чего ты в дверь стучал?
- Вы доктор? - вместо ответа спросил Сергей.
- Нет. Сестра милосердия.
- А вы доктора не позовете?
- Почему не позову? Позову, - она еще раз окинула его взглядом.
- Ну?
- Что?
- Ну так может быть позовете доктора?
- Что прямо сейчас?
- Нет, через недельку, - разговор получался идиотский и Сергей
разозлился, но тут вспомнил где находится и испугался, что его гнев не так
истолкуют. - Конечно сейчас, - сказал он более мягко. - а когда еще?
Она усмехнулась и пошла к двери, но что-то вспомнила, остановилась и
спросила:
- А чего ты стучал-то?
- Послушайте, у вас все дома?
Она пропустила реплику мимо ушей и сказала:
- Если что понадобится, нажми вон ту красную кнопку у двери, а стучать
не надо.
- Мне нужен доктор.
- Сейчас.
Сергей не понял спрашивает она или констатирует факт и потому добавил
на всякий случай:
- Сейчас же.
Дверь закрылась. Он просидел минут пятнадцать в тишине и мрачных мыслях
и вернулся к тому, что к нему должен зайти врач. А может о нем забыли? Он
подошел к двери, занес кулак для удара, но вспомнил и нажал на круглую
красную кнопку. Через минуту дверь распахнулась и вошла медсестра. Одна.
Сергею это порядком поднадоело и потому лицо ее не показалось ему таким
милым, как в первый раз.
- Что тебе еще?
- Все тоже. Хочу поговорить с доктором.
- Сейчас он будет. Ты тут не один. Много вас развелось ненормальных.
- Я не сумасшедший.
- Все вы так говорите. Жди, если не сумасшедший должон понимать. Доктор
один, а вас много.
Снова хлопнула дверь, и Сергей опять остался в одиночестве. Он просидел
еще минут сорок, прежде чем за дверью что-то зашебуршилось и она
открылась. На этот раз вошли двое.
Впереди шел размашистыми шагами мужчина лет пятидесяти. Слегка
вытянутое его лицо еще больше вытягивала узкая седеющая бородка, густые
кустистые брови разделяли лицо пополам, высокий лоб становился необъятным
из-за больших залысин, а сверху располагались остатки когда-то густой
черной шевелюры, теперь поредевшей и седой. Это была не благородная
серебристая седина, а грязно-пепельная. Из-под мохнатых бровей на Сергея
смотрели большие карие глаза, грустные, но добрые. Как у лошади, подумал
Сергей.
За мужчиной семенила необъятная медсестра. Увидя ее Сергей удивился,
как вообще мог найти в ней что-то милое. Мужчина оглядел Сергея.
- Ну-с, вы хотели меня видеть. Вот он я.
Чего изволите.
Сергей посмотрел на врача, перевел взгляд на медсестру и состроил
недовольную гримасу.
- Выйдите, - обратился врач к сестре и, когда дверь за ней закрылась
предложил. - Говорите, что хотели, если я чего-то не пойму, то переспрошу.
- Доктор, - вскрикнул Сергей, дернулся от своего крика и снизив голос
до шепота продолжил. - Доктор, я не сумасшедший.
- Верю, я вам верю.
Сергей с надеждой уставился в добрые глаза и заговорил быстро, тихо и
сбивчиво.
Через полтора часа доктор вышел из палаты, где сидел Сергей. Он шел по
коридору нетвердой походкой и думал о новом пациенте и о только что
состоявшейся беседе.
Он в норме, думал врач, с ним действительно все в порядке. Возможно
врач подумал бы, что все обстоит как раз наоборот, но он был таким же
"сумасшедшим" и знал, что это не сумасшествие. Аномалия - может быть, но
не сумасшествие.
Несчастный парень. Жаль его, но он ничего не может для него сделать.
Врач резко распахнул дверь в конце коридора и вошел в кабинет. В углу
сидели медсестра и два санитара.
Они развлекались тем, что разгадывали кроссворд, вписывая в качестве
ответов на заумные вопросы нецензурную брань. Все трое жутко веселились
тому, что получалось. "Боже, с кем приходится работать," - пронеслось в
голове врача. Медсестра оторвалась от увлекательного занятия и посмотрела
на врача.
- Ну что с этим полоумным? - поинтересовалась она игривым тоном.
- Он абсолютно нормален. Он пережил стресс, у него была неадекватная
реакция на пережитое... а может и нормальная, как знать? В общем сейчас он
в норме.
- Ну так выписывайте его на хрен, - подал голос один из санитаров.
- Не могу, - голос врача дрогнул. - Вы знаете кто его сюда засунул?
- У? - сестра ткнула толстым пальцем в потолок.
- Угу, - угрюмо буркнул доктор. - и позаботьтесь о нем.
- Хорошо, - сестра говорила уже с пониманием. - Общая палата со
стереовизором, прогулки, книги, фильмы.
- Да, но никаких звонков и связи со внешнем миром и никакого
компьютера. Полная изоляция от внешнего мира. Если он... В общем если что
случится, сами знаете...
Сергей сидел в своей палате. Теперь ему было разрешено выходить на
прогулки и посещать общую палату со стереовизором. Он мог выходить, только
смысла в этом не было. Он проговорил с врачом полтора часа, и врач понял
его, и Сергей был благодарен. Но когда в ответ он постарался понять врача
и это ему удалось, он понял, что застрял здесь на долго.
А может это и к лучшему. Снова в голове зароились тяжелые мысли, и
снова он пришел к тому, что смертельно устал жить. Он лежал на жесткой
неуютной койке и смотрел в потолок.
По потолку со скоростью уснувшей черепахи ползла тень, потом полыхнуло
и стемнело. День уступил место ночи, а Сергей продолжал тупо смотреть в
потолок. Темнота сгущалась, потом стала отступать, мебель в комнате заново
стала принимать очертания, и только тогда Сергей закрыл глаза и забылся...
... Он проснулся у костра в лесу. Они сидели и тихо говорили, а он
задремал, а теперь проснулся.
Он проснулся в другом мире и мир этот был опасен и страшен, но у него
было одно серьезное преимущество. В этом мире он никогда не встречал
Марины, в этом мире у него были другие заботы и сомнения, в этом мире он
не так остро ощущал потерю. А еще в этом мире был Виктор, живой Виктор.
Виктор сидел с другой стороны костра с забинтованной башкой и что-то
весело рассказывал. Сквозь грубо намотанный бинт проступила кровь, но он
был жив и почти здоров.
Сергей поднялся, обошел сидящих кругом и похлопал Виктора по плечу.
- А-а, Серега, а я думал ты спишь.
- Уже не сплю, - хмуро констатировал Сергей. - Что у тебя с головой?
- А ты не знаешь? - ухмыльнулся Виктор.
- В темноте на дерево напоролся. А у меня для тебя сюрприз.
- Потом, Витя. Отойдем, поговорить надо.
Виктор поднялся и они двинулись к деревьям.
- Ну что тебе надо так срочно? - спросил Виктор, когда они были на
приличном расстоянии от костра и от людей.
- Витя, это ведь я тебя, да?
- Там ты, а тут на дерево напоролся.
- Врешь. Там и тут причина всегда одна, да и следствие почти одно и
тоже.
- Вру, - спокойно согласился Виктор и закурил.
- Витя, я должен извиниться и объяснить.
- Не должен ты мне ничего объяснять я и так все знаю. И извиняться не
должен. Интересно, чтобы я сделал на твоем месте.
- Откуда ты знаешь? - не понял Сергей.
- Очень просто. Сначала нашли меня с разбитой балдой, потом того парня,
что на дверях дежурил. Слава богу, что я сразу сознание потерял, а то
сунулся бы к тебе и лежал бы сейчас с тем парнем в больнице на соседних
койках.
- Не может быть.
- Может-может. Ты его так отделал, будь здоров. Но он все-таки что-то
просипел. Полиция бросилась сразу розыск организовывать, а тут я в себя
пришел, ну они на меня и накинулись. Я естественно помалкиваю, да и не
соображал еще особо, ты ведь меня хорошо приложил, а тут сообщения пошли
одно за другим.
Сначала из центрального управления ГП, потом из службы охраны
президента, потом от самого президента, а еще из психушки. Все естественно
строго секретно, а мне наш старший следователь рассказал.
- Ян?
- Старший следователь. Так что все про твои выходки я знаю. И про...
- Не надо! - резко перебил Сергей.
- Не надо, - согласился Виктор. - А теперь пошли, у меня для тебя
сюрприз.
Они вернулись к костру. Виктор усадил Сергея и растворился в темноте.
- Юрчик! Где ты, черт? Иди сюда, - послышался из темноты его голос.
Потом Виктор снова появился в поле зрения и рядом с ним шел худощавый
седеющий мужичок. Мужик, как заметил Сергей, тащил гармошку. Они уселись с
Виктором рядом, переглянулись.
- Юрчик, подыграй, - бросил Виктор.
Тот кого Виктор назвал Юрчиком растянул меха гармошки и заиграл, а
Виктор запел:
- Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол Европы по-пластунски пропахали, А завтра, завтра наконец
последний бой...
Виктор пел, а Юрчик играл, и выходило у них четко и слаженно, так будто
они работали вместе уже не первый раз.
Сергей слушал, как завороженный. Песня то текла над костром, то
грохотала. Она брала за душу, и Сергей хотел подпеть, но не знал слов и не
умел петь. Наконец песня смолкла.
- Под гитару было бы лучше, - заметил Юрчик.
- Чем богаты, тем и рады, дай инструмент, - Виктор обнял протянутую ему
гармошку, растянул меха и пропел еще раз припев.
- Чья это песня, - спросил Сергей.
- А я откуда знаю? - бросил Виктор. - Скажи спасибо, что она есть.
- Откуда ты ее взял?
- Помнишь ты говорил, что похерили целый пласт культуры. Так вот его не
похерили, а заныкали. Он спрятан где-то, теперь я это точно знаю, вот
только не знаю где. Но он должен существовать в оригинале, должен! А эти
крохи я выволок из компьютера.
- А я-то думал, что знаю компьютер как свои пять пальцев, - пробурчал
Сергей.
- Мне просто немного повезло, вот и все, - утешил его Виктор. - Я нашел
и вытащил их на свет божий, а потом выучил. Это было не трудно. Но есть
еще. И где-то должны быть оригиналы. Представь: стихи, проза, картины,
скульптура, музыка (уж если не записи живьем, то хотя бы ноты) - история
человечества. Не могли же все это уничтожить оставив копии в компьютере.
Не могли уничтожить великое, оставив жалкие копии! И я найду это. Если
останусь жив, то обязательно найду и сделаю доступным каждому! А то, что
ты слышал сейчас это всего лишь крупица, пылинка, капля в море.
Как это мало, но как это много! Я клянусь, что после войны верну людям
их историю. Историю до истории просвещения, целиком, до капли!
- Виктор захлебнулся и смолк.
- Вот это речь, - прокомментировал Сергей. - как в дурной театральной
постановке. Вот только не пойму зачем после войны, ведь война только во
сне, а искать ты будешь в жизни.
- Точно, - загорелся Виктор. - как с утра проснусь, так и начну.
Сергей ухмыльнулся, хотел было сказать, что Виктор не только вор, но и
маньяк, но передумал. Виктор тоже улыбнулся:
- Хотите еще?
Сидящие вокруг костра закивали, Виктор улыбнулся еще шире:
- Юрчик, давай!
И он запел. Он пел Высоцкого, он пел Окуджаву, он пел... Да какая
разница, что он пел, ведь сам он не знал, чьи это песни. В компьютере, где
он их нашел не было ни названий, ни имен и фамилий авторов, там были
только цифры и буквы.
Но он найдет оригиналы, вот только жив останется и найдет.
Сергей слушал и хотел петь, но не мог.
Все внутри разрывалось на части и пело вместе с Виктором, и вырывалось
наружу, и вырвалось наконец, Сергей не мог петь и просто мычал под музыку,
мычал тихо, но от этого становилось легче.
Он не мог описать своих чувств, но ему хотелось, чтобы это продолжалось
дольше, как можно дольше...
... Он проснулся от того, что солнце пробивалось сквозь стекло и
ослепляло его. Сергей повернулся на бок и открыл глаза. Все тоже самое -
палата в клинике для душевно больных. Интересно, что лучше, эта палата,
или камера в тюрьме? Лучше бы этому кошмару никогда не начинаться, решил
он для себя, а теперь наверно лучше кладбище в поясе астероидов. Лучше
всего сдохнуть. Он вспомнил сон, свои ощущения. А может лучше заснуть и не
проснуться? Так и сидеть у костра под песни и жить чувствами тех, кто эти
песни написал, и чтоб это продолжалось всегда. ВЕЧНО!
О вечности думать не хотелось и он вернулся к своей тоске. Да лучше
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг