тоже сидел молча и задумчиво курил, выпуская под потолок клубы дыма.
Выкурив несколько сигарет он распрощался и ушел. Сергей посидел в тишине
еще немного, потом встал погасил свет и лег на кровать. Сон пришел
быстро...
... Он проснулся. Было уже светло, а тут еще вдруг резко посветлело.
Сергей открыл глаза, на фоне светлого окна вырисовывалась черная фигура
Виктора. Виктор отдернул вторую занавеску и повернулся.
- Проснулся?
Сергей передернулся. Проснулся? А может заснул? Заснет проснется и
снова вскочит, так кажется пел Виктор. Он вспомнил вчерашние песнопения и
ему стало совестно.
- Вить, прости, а? Я хотел как лучше.
- Все, - отрубил Виктор. - проехали.
Просто надо меру знать, надо думать прежде чем...
- Кто бы говорил, - перебил Сергей. У него не было желания базарить, но
когда его незаслуженно, по его мнению, задевали, что-то начинало бурлить в
нем, закипало и рвалось наружу.
- Одно дело пошутить, а другое - опошлять все подряд, будь то песни,
мысли, чувства, порывы... И давай прекратим этот разговор, а то опять
перегрыземся.
- Хорошо, - Сергей замолчал и не возмутился, хотя это стоило ему
некоторых усилий. И это говорит ему Виктор? Виктор, который все время
ржет, подначивает и издевается, Виктор, который мог бы сдержаться во
многих случаях, а не риготать, как жеребец.
Сергей поднялся и подошел к окну. За ночь выпал снег, первый в этом
году, однако он успел уже на половину стаять. Деревья стояли совсем
голыми, трава пожухла, пейзаж угнетал своим серым унынием. С забора
слетела на мокрый снег большая рыхлая ворона, посмотрела на Сергея,
сделала несколько размашистых скачков, издала хриплое, картавое
"кр-р-р-р". Интересно, кто назвал этот звук карканьем? Какое "кар", тут
вообще нет гласных.
- Кончай крякать, буркнул Сергей себе под нос.
Ворона замолкла, как будто могла не только услышать, но и понять
Сергея. Она скосила голову на бок, посмотрела на него умной черной
бисериной глаза, недовольно развернулась и тяжело поднявшись в воздух
улетела куда-то.
Вот так и мы, подумал Сергей, как эта птица летаем всю жизнь, там
каркнем, тут каркнем что-то с нам одним понятным смыслом, а потом рухнем
обессиленные временем на забор, посидим, подумаем: "На что я потратил свою
жизнь? Зачем это все? Для чего? Кому это нужно?" - а на утро свалимся с
забора и окоченеем в холоде смерти. И никто не вспомнит, что мы летали
когда-то, что мы каркали что-то и не всегда умно, а иногда просто радуясь
жизни. Зачем это им, тем которые будут после? Они придут гордо вскинув
головы, отметут то, что было до них, попробуют сделать лучше, но вряд ли
изобретут что-то новое, скорее это будет старая конфетка в новой обертке,
а может и с другим названием, но суть не изменится.
Сергей резко одернул себя, стараясь стряхнуть подступившую было
меланхолию, которая всегда приносила с собой идиотские мысли. А может это
мысли сперва приходили в голову и приводили за собой тягостное настроение?
Они вчетвером вышли из гостеприимного дома, снова оставляя жилище без
жителей. Дома не должны оставаться пустыми. Если люди оставили дом, то он
умирает, а мертвый дом пугает больше, чем мертвый человек. Им ужасно не
хотелось уходить из тепла и уюта, хотя если сравнивать с комфортабельным
номером гостиницы, то этому дому было далеко до понятий "теплый" и
"уютный". Но с другой стороны, если сравнить с сырым, промозглым осенним
лесом... Если сравнить, да все познается в сравнении. И все же им было
тяжело покидать этот дом. Особенно долго Виктор прощался с гитарой. Он
несколько раз любовно перебрал струны, затем положил ее, долго с грустью
смотрел на нее то поглаживая, а то боязливо отдергивая руку. Наконец он
завернул ее в тряпочный пропыленный чехол, поставил в угол, прислонив к
шкафу и тяжело вздохнув вышел из комнаты.
Они заперли дом, потоптались и пошли отнести ключи и попрощаться с
милыми обитателями другого дома этого городка.
- Вы уже? - только и спросила женщина и в глазах ее стало еще больше
грусти.
- Кто рано встает, тому Бог дает, - заметил Сергей.
- Я в его подачках не нуждаюсь, - буркнул Виктор.
- Витя, не богохульствуй, - тихо сказал Рик.
- Да хрен с ним, я в него не верю.
- Я тоже, но все равно.
- Мы пойдем, - тихо сказал женщине Володька, как бы оправдываясь. -
прощайте.
- А Оленька еще спит, - невпопад ответила она. - Ничего, так даже
лучше...
Мужчины по очереди попрощались с ней и развернувшись пошли прочь.
- До свидания, мальчики, - голос ее совсем стих и она прошептала. -
постарайтесь вернуться...
Они прошли совсем недалеко, даже не вышли из городка, как в спину им
ударилось:
- Стойте! - они повернулись. - Подождите. - Они смотрели на нее
запыхавшуюся, с растрепанными волосами. - Подождите, - она перевела
дыхание. - Куда же вы пойдете?
- На фронт, - выпалил Володька.
- Это понятно, - улыбнулась она. - а вы знаете куда идти?
- Не совсем, - хмуро сообщил Виктор.
- Совсем не, - поправил Сергей, который был мрачнее тучи и уж точно
мрачнее Виктора.
- Тогда пойдем, она взяла Виктора за руку и потянула в обратном
направлении. За ними, как стая гусей, потянулись остальные.
- Сама я вам мало чем помогу, - быстро говорила она на ходу. - Я знаю как
пройти на станцию, знаю город, но эти знания вам вряд ли пригодятся.
Окрестности тоже немного знаю. Вон речка, мы в ней часто купались,
называли ее ближняя речка. Еще есть дальняя, хотя по сути и та, и другая
одно и тоже, просто одна большая река разветвляется. Кроме того есть
ближний лес, дальний лес, но это вам не интересно, а кроме того такую
географию имеет любое маленькое селение... Ну вот мы и пришли.
Она резво пробежала вдоль обветшавшего заборчика, прошла через дворик и
постучала в затворенные ставни.
- Дядя Гриша, - прозвенел ее голосок. - Вы дома? Дядь Гриш.
Никто не ответил. Она снова забарабанила и опять безуспешно.
- Может его дома нет? - высказал предположение Сергей.
- Да дома он, дома. Просто глухой как...
в общем слышит плохо.
Виктор после последней реплики стал усиленно изучать доски забора, что
позволило ему повернуться спиной к спутникам и вдоволь отсмеяться.
Володька глупо гхыкнул, Рик мило улыбнулся, а женщина смущенно повернулась
к окошку, закрытому ставнями и опять принялась стучать, сопровождая
постукивание призывами появиться на свет божий.
Не прошло и полугода, как съязвил Виктор, как появился долгожданный
дядя Гриша. При ближайшем рассмотрении "дядя" оказался маленьким щуплым
дедом.
- Че кричишь, дочка, я ж не глухой. - сообщил он появляясь на таком же,
как и он сам, разваливающемся скрипучем крылечке. Он напоминал сушеную
рыбу: маленький, ссохшийся, с помутневшими от старости глазами и
заострившимися чертами лица.
- Дядя Гришенька, здравствуй.
- Здравствуй, здравствуй, - проворчал старик. - а кричать-то зачем?
- Извини, дядя Гриш. У меня к тебе просьба, помоги этим людям. - она
развернулась и быстро пошла прочь.
Через несколько шагов она остановилась, повернулась и добавила. - Это
очень хорошие люди. Прощайте, - сказала она, обращаясь уже к четверым
мужчинам молча стоящим в стороне.
Она мило помахала им рукой, улыбнулась и быстро зашагала уже не
останавливаясь и не оглядываясь. Сергей молча смотрел ей в след до тех пор
пока она не скрылась из виду, а потом тихо вздохнул и развернулся к своим
спутникам. Все они смотрели в том же направлении, только дед изучающе
перекидывал взгляд с Виктора на Володьку, с Володьки на Рика и наконец
остановился на нем. Несколько секунд Сергей и дед смотрели друг другу в
глаза, потом Сергей опустил взгляд.
- И что же это четыре хороших человека в войну по тылам шастают? -
проскрипел дед с каким-то непонятным торжеством в голосе.
- Да мы это... - Сергей запнулся.
- Да ты не оправдывайся. Че мямлишь? Ты толком говори.
- Мы ехали на фронт. Наш поезд разбомбили. Мы ищем своих, - коротко и
внятно отчеканил Виктор.
- А где искать не знаем, - с сарказмом в голосе добавил Сергей.
Дед снова оглядел всех четверых и явно остался доволен, хотя и сказал
довольно сухо:
- Ну ладно, заходите.
Они опять шли по лесу, но теперь у них был компас и они знали, где идут
бои в данный момент.
Дядя Гриша оказался школьным учителем, одним из предметов, которые он
преподавал была география, а по сему у него в доме оказались
географические карты:
- Правда наш городишко не на каждой карте найдешь, - на старом лице
появилось мечтательное выражение. - Эх был такой славный, чисто российский
уездный городок, - и на его лице промелькнула горькая улыбка.
А еще в его доме нашелся маленький компас, который он им и презентовал.
Старик развернул на столе карту СССР и ткнул в нее пальцем.
- Здесь шли бои три дня назад.
- Откуда вы это знаете? - поинтересовался Володька.
- По радио слышал.
- А чего, с тех пор больше не сообщали?
- А я знаю? - искренне возмутился дед. - Вот слушай. Я давеча включаю,
а оно молчит треклятое. Сломалось видать, а я чинить не знаю как. Вот ты,
сынок, могешь починить? Может подсобишь?
- Я не умею, - покраснел Володька.
И по тому молчанию, которое установилось в комнатушке стало ясно, что
починить приемник не сможет никто. Ну что ж , и на том спасибо. Они
поблагодарили деда и выслушав кучу дребезжащих напутствий распрощались с
ним, а так же с бывшим милым уездным городком.
Золотой лес ранней осени - это красиво, приятно, хотя и навевает тоску.
Это по-пушкински. Зимний лес, одетый в белый саван снега - пушистый и
мягкий, хоть и холодный.
Не смотря на многие недостатки он притягивает, он зовет, в него хочется
войти и бродить по нему целыми днями, в нем не страшно заблудиться. И если
ты не совсем бесчувственное бревно, то ты зайдя в такой лес будешь ходить
и любоваться первозданной красотой природы, погружаясь в свои мысли, но
мысли о чем-то более высоком нежели не вымытая посуда, или скандал,
который закатила соседка. Ты потеряешь чувство времени, ты будешь
погружаться в лес и постигать его шаг за шагом. Наконец ты мельком глянешь
на часы, ужаснешься и нехотя побредешь домой, мысленно обещая себе
обязательно сюда вернуться. Из леса ты выйдешь уже в сумерках, и будешь ли
ты загребать шуршащее золото опавших листьев ногами, или под твоими
сапогами будет скрипеть мягкий пушистый снег, а только ты вспомнишь эту
прогулку после и не раз.
Но не дай бог тебе зайти в лес на стыке этих двух времен года. Поздняя
осень. Мокро, грязно, холодно, слякотно. Омерзительно. Серо и тоскливо.
Именно так думали четверо мужчин бредущих по лесу. Именно так думал
Сергей. Прошел не один день с тех пор, как они покинули маленький городок.
Они шли. У них была цель и пока еще были силы. под ногами хлюпала грязь,
которая замерзала теперь на ночь. В лицо летел то мокрый снег, то
неизвестно откуда взявшиеся колючие снежинки. Холодный сильный ветер
сбивал с ног, но они шли. И Сергей шел, хоть и проклинал про себя все на
свете начиная с мерзкой погоды и кончая тем днем, когда он появился на
свет.
Он уже собирался пожаловаться, как вдруг Виктор, который шел первым
резко остановился, замер и осторожно поднес палец к губам.
- Что случилось? - шепотом поинтересовался Володька.
Виктор так же резко как и остановился пришел в движение.
- Что, что, - рявкнул он на ходу. - бежим отсюда, пока не поубивали.
Последнюю фразу он проорал уже не боясь, что его услышат, так как из-за
деревьев, с той стороны куда они направлялись, послышались голоса и
выстрелы.
Сергей настолько испугался, что остолбенел на месте и не мог потом
припомнить, как пришел в движение.
Очнулся он уже на бегу. Впереди мелькала спина Володьки, справа бежал
Рик, сзади толкал в спину поторапливая Виктор, а совсем сзади слышались
голоса, выстрелы, топот и хруст ломаемых веток.
Сергей никогда не бегал так быстро, не говоря уже о том, что не привык
бегать так долго. И он давно уже упал бы замертво, если бы не страх,
который толкал в спину сильнее Виктора.
Лес мелькал со всех сторон, ветки хлестали по лицу, что-то хрустело,
трещало и ломалось вокруг. Сергей потерял ориентацию. Он не знал куда
бежит, он знал только от кого он бежит. Почему бы не остановиться и не
принять бой? Этот не высказанный вопрос колотился в голове у Сергея.
Сначала он не спрашивал, потому что боялся сбить дыхание, теперь, когда
дыхание пошло к черту, потому что знал ответ: Их было слишком много.
Впереди споткнулся, но тут же поднялся и побежал дальше Володька. В
глазах рябило от проносящихся мимо деревьев, в висках стучало. Все звуки
слились в один сплошной монотонный гул. Мысли в голове тоже смешались,
остался только страх.
Страх дикий, страх животный. Этот страх гнал его вперед. Этим страхом
он жил сейчас, и только благодаря ему он еще жил. Он сам стал этим страхом.
- Вы бегите прямо и ник-куда не сворачивайте, - голос Виктора вернул
его к реальности, к жизни. Он звучал хрипло - Виктор задыхался. Выдохся,
подумал Сергей, и тут же понял, что его легкие гоняют воздух с еще большим
сипом и бежать уже нет мочи. Виктор побежал в сторону и заорал что-то
нецензурное в адрес преследователей.
- Ты куда? - просипел Сергей на бегу.
- Уведу их в сторону и вернусь. Т-только не сворачивайте. Привет! - и
он снова заорал и шумно заметался, убегая в другую сторону.
Теперь они бежали молча и старались не издавать лишнего шума, хотя это
плохо получалось. Преследование шумной волной катилось за ними по лесу,
потом чуть отдалилось, снова настигло и снова отошло в сторону постепенно
сойдя на нет. В лесу стало тихо. Слышался только хруст веток под сапогами,
хриплое дыхание и стук сердца в висках. Их явно больше не догоняли, но они
продолжали бежать.
Наконец Рик споткнулся, упал и больше не поднялся, а только перекатился
на спину и вытянувшись замер, только его грудная клетка ходила ходуном, да
рот раскрывался и закрывался, жадно хватая воздух, как у рыбы, которую
выкинуло на берег. Володька прислонился к дереву и медленно сполз по нему
на землю. Сергей в изнеможении рухнул рядом. Внутри у него сипело, хрипело
и посвистывало, в горле пересохло, а во рту совершенно явственно ощущался
привкус крови. Интересно откуда он, этот привкус? Мысли разлетались, как
стая перепуганных птиц, Сергей пытался собрать их, но тщетно. Тогда он
запрокинул голову, откинулся и растянулся на грязной земле. Так они и
лежали какое-то время не в силах произнести хоть слово, или пошевелиться.
тишину холодного леса нарушали только завывание ветра, метавшего снежную
крупу и их хриплые дыхания.
Наконец Сергей попробовал подняться, попытка не увенчалась успехом. В
глазах потемнело, кровь прилила к голове, голова потяжелела, закружилась,
и он опустился на землю.
Сергей хрипло выругался и пополз к ближайшему дереву. Там он поднялся
на локте, прислонился к дереву и закрыл глаза.
В горле чесалось, в груди скребло и жгло, все тело ныло после
длительного бега. Кроме того раскалывалась голова, ломило виски, давило
изнутри на глаза. О, Боже! Сергею захотелось проснуться и оказаться в
своей мягкой постели в номере отеля, но он почему-то не просыпался.
Раздался стон. Сергей повернулся, открыл глаза. Рик снова попытался
что-то сказать, но вышел лишь неясный хрип и Сергей ничего не понял.
- Что? - просипел Сергей и удивился своему голосу. Это был не его
голос, а чей-то чужой, хрипло-сиплый, больше похожий на старческий.
Рик в ответ открыл было рот, но ничего не сказал, а только вяло
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг