то еще немного - и нас тут зальет. Что тогда делать?"
Эта мысль привела Вана в замешательство. Он стал осматриваться, ища в
пещере какой-либо уступ повыше, куда можно бы забраться в случае чего.
Ерунда какая! Куда же здесь заберешься? Снова выглянул из пещеры. Нет,
уровень воды не повысился.
"Ну, может, и обойдется!" - решил Ван и стал внимательно разглядывать
красные палочки, перебирая в своем уме все, что он читал об этих
бактериях, самих по себе совсем безвредных, но послуживших причиной многих
несчастий, рожденных невежеством и суеверием,
"Подумать только, что всему причиной красный цвет этих палочек", -
размышлял он.
Бактерии эти, имеющие форму палочек, хорошо размножаются на крахмале, на
пресном хлебе, на белках. Попав на них случайно, они быстро разрастаются,
и тогда кажется, будто выступают пятна крови. В этом все дело.
Тысячелетиями люди думали, что это именно кровь. И появление таких красных
пятен считалось дурным предзнаменованием, карой, посылаемой богами.
В древнем Египте жрецы запрещали употреблять в пищу белые бобы, потому что
не раз замечали на них красные пятна. Объясняется это просто - белые бобы
богаты белками. Но ведь никто этого не понимал.
А какую панику посеяли эта безобидные красные палочки в войске знаменитого
полководца древности Александра Македонского! Они завелись в пресном
хлебе, который раздавали воинам. Закаленные в боях, бесстрашные воины
бледнели от ужаса, глядя на хлеб, покрытый красными пятнами.
Шли века. Язычество сменилось христианством, а красные палочки по-прежнему
считались дурным предзнаменованием.
Христианские священники не раз пользовались этими красными палочками в
своих целях.
Так было, например, во времена средневековья. В некоторых церквах городов
Нюрнберга и Франкфурта на белых накрахмаленных одеждах священнослужителей
были замечены красные пятна.
Священники объявили во всеуслышание об этом "божьем знамении". "Бог
требует очистительных жертв!" - зловеще провозгласили они и предали казни
десять тысяч ни в чем не повинных евреев.
Несколько десятков лет спустя такие же "кровавые пятна" появились на
одеждах священников в церкви города Вильенака. Это событие запечатлено в
истории под названием "Вильенакского чуда".
Но настал день, когда наконец были сдернуты зловещие покровы со всех этих
"чудес", "божьих предзнаменований", стоивших жизни стольким невинным!
Было это в Италии. Как-то раз у одного крестьянина, по имени Питарелло, на
хлебе появилась кровь. Легко представить себе ужас, обуявший беднягу
Питарелло и его односельчан. Какие еще беды готовы свалиться на их и без
того несчастные головы? Чем они провинились перед господом богом?
Слух о кровавом хлебе Питарелло дошел до итальянского доктора Сетте. Это
был человек ученый, ни в какие "божьи знамения" не веривший. Он был
убежден, что тут просто одно из тех явлений природы, которое еще не понято
человеком.
Он заинтересовался хлебом Питарелло и решил его исследовать.
Доктор Сетте положил крошку хлеба с пятнами на предметное стеклышко
микроскопа и увидел множество палочек - бактерий красного цвета.
Так люди узнали, что зловещие "кровавые пятна" не что иное, как колонии
особых микробов.
Все это вспомнилось Вану, когда он рассматривал лежащие у входа в пещеру
красные палочки, принесенные сюда водой.
- Да, все хорошо, но как обстоит дело с дождем? - встряхнулся Ван и
выглянул из пещеры.
Вода спала. Дождь, значит, кончился. Ван вздохнул с облегчением. Взглянул
на часы. Его дежурство кончилось. Он стал будить Виктора.
Виктор вскочил, хотел было протереть глаза, но руки натолкнулись на шлем.
- Ну как? - спросил он Вана. - Все в порядке?
- В полном порядке. Вот только у нас гости. - И он показал на красные
палочки, смирно лежащие на пороге.
- Это еще что за нечисть?
Ван ему коротко объяснил, что это безвредные бактерии, но хорошо было бы
убрать их с дороги, потому что они завалили выход.
- Вот я этим и займусь, - решил Виктор, - чтобы не было скучно. А ты
ложись.
Все два часа Виктор был занят тем, что вышвыривал красные палочки. Он
устал, но к моменту, когда нужно было будить Тиму, выход из пещеры был
свободен. Рано утром, часов в шесть, Тима поднял товарищей.
Катя проснулась, села и с удивлением стала озираться по сторонам. Вид у
нее был такой недоумевающий, что мальчики расхохотались.
Еще не совсем понимая, что происходит, она тоже заулыбалась.
- Ох, как я спала, мальчики! Как никогда в жизни! - заявила она и тут же
прибавила, что умирает от голода.
Дождь давным-давно кончился, в почве все пришло в обычный порядок И,
позавтракав, наши путешественники двинулись дальше.
Индикатор сообщил им, что они уклонились в сторону от корня. Начались
новые поиски, пока наконец "компас", будто сжалившись над
путешественниками, показал, что они нащупали верную дорогу.
К десяти часам утра они подошли к небольшому озерку в углублении скалы и
снова взяли пробу.
Ван нагнулся, чтобы зачерпнуть в кружку воды. И тут он увидел, что вода
прямо из озерка идет вверх!
- Ребята, - позвал он, - взгляните! Вода без насоса течет... вверх! Сама
по себе!
- Ну да, не может быть! - решительно заявила Катя. - Так не бывает!
- Да? Ты уверена? - усмехнулся Тима. - А ты знаешь, что такое капиллярное
поднятие воды? Забыла? Сейчас десять часов утра. Солнце там, наверху,
сильно припекает. Вот вода и испаряется. А на место испарившейся из
глубины снова поднимаются новые порции воды. Вот и всё.
- Профессор... - пробормотал Виктор. Ему было досадно, что сам он
решительно позабыл об этом "капиллярном поднятии" и не смог дать Кате
никаких объяснений по поводу столь удивившего ее поведения воды.
Новая проба, сделанная Ваном, подтвердила, что корень совсем близко. Тима
ушел вперед и скоро скрылся за уступом скалы.
- Только бы опять чего-нибудь не случилось! - твердила Катя. - Мы ведь
второй раз к нему приближаемся! Что еще может...
Но она не успела договорить - Тима звал их к себе. Они быстро обогнули
скалу и там, перед входом в пещеру, увидели Тиму.
- Вот он! - торжественно заявил мальчик. - Вот. Прошу вас. Это - корень...
Издалека доносился приглушенный мелодичный перезвон радиомаяка.
ДЕНДРОНИЯ
Робко озираясь, путешественники вошли под темные своды обширной пещеры.
Ни потолка, ни дальних стен они не различали. Здесь было темно, мрачно,
сыро.
- Где же корень? - с недоумением оглядываясь, спросила Катя.
- Как - где? Вот он!
С этими словами Тима направил луч своего фонаря на огромный цилиндр,
свисавший с невидимого потолка. От него в разные стороны торчали, словно
горизонтальные ветви, какие-то выросты. Концами своими они уходили в стены
пещеры, и создавалось впечатление, будто эти ветви поддерживают главный
цилиндр, будто он висит на них.
- Неужели же это и есть корень?
- Будь покойна, я не ошибся.
На темном фоне полупрозрачный цилиндр выделялся своей светлой окраской.
Видно было, что внутри он разделен множеством перегородок на отдельные
клетки, а за ними, в глубине, темнел длинный стержень, пронизывающий его
сверху донизу.
- Удивительное сооружение! - пробормотал Виктор, вынимая из футляра
кинокамеру.
Катя хотела было подойти поближе к корню, но, сделав несколько шагов, в
ужасе отскочила в сторону. Она увидела прямо у своих ног темное тихое
озеро, где копошилось множество бактерий.
- Ой, опять они! Когда же мы от них избавимся? - воскликнула Катя. -
Надеюсь там, внутри дерева, они не будут нас преследовать?
- Нет, нет, успокойся! - засмеялся Ван. - Они останутся здесь.
- Ты в этом уверен? А посмотри, сколько их на конце корня и выше.
- Вижу, - сказал Ван. - Но внутрь корня они вряд ли попадут.
- А если пролезут, что тогда?
- Корень будет болеть, появится опухоль.
- Вот противные! Один вред от них!
- Нет. Далеко не всегда. На корнях бобовых растений иной раз образуются
наросты, клубеньки. Это потому, что в корень попали азотобактерии. А они
превращают азот воздуха в нужные для растений азотистые соединения.
Растению это на руку. Это ему полезно. А потом, когда растение отомрет,
азотистые вещества попадут в почву, ими будут пользоваться другие
растения, и так далее. А бактерии, разрушающие растительные и животные
остатки? Они превращают сложные органические соединения в простые
минеральные вещества, пригодные для питания растений. Разве это не польза?
А я привел тебе всего два примера...
Ван отошел в сторону, уселся на выступе в стенке пещеры, вынул свою
записную книжку и стал исписывать одну страницу за другой. Ван вел
подробный дневник путешественника. Эти записи очень пригодятся ему
впоследствии. Да и Виктор просил его помочь ему. Конечно, фильм, над
которым тот трудится, без подробных пояснений никому не будет понятен. Сам
Виктор мало разбирается в том, что снимает, он ищет просто эффектных
кадров, а вместе они сделают большое, полезное дело.
Так мечтал Ван.
Часто Ван с досадой думал о том, как он мало знает; многое из того, что
видел, не понимал. Ван старался подробно описывать все, что происходило
перед его глазами. А потом он покажет свои записи специалистам, и те всё
ему объяснят. Во всяком случае, путешествие, несомненно, обогатит его
знаниями. Оно еще больше укрепляло его желание стать в будущем
микробиологом.
- Виктор, обязательно сними кончик корня! - крикнул он усердному
кинооператору, не терявшему времени зря и снимавшему корень со всех сторон.
- Есть снять кончик! - весело откликнулся Виктор, сидевший на выступе
стены и снимавший Катю и Тиму на фоне корня. "Для масштаба", - как он
объяснил.
В своем рвении он готов был залезть хоть на потолок, чтобы снять общий вид
пещеры сверху. Но Тима то и дело спрашивал, скоро ли он кончит, потому что
пора трогаться дальше.
Снимая конец корня, Виктор заметил одну особенность, которая его удивила.
- Тима, слушай, что это за нашлепка на самом кончике, а?
- "Нашлепка"! - возмутился Тима. - Эх ты, нашлепка! Это корневой чехлик,
неуч ты этакий!
Виктор обозлился. До чего хвастливый парень этот Тима! Только бы показать,
что он знает больше всех.
- Может быть, можно обойтись и без "неуча"?
- Можно и так, - миролюбиво согласился Тима. - Я только одного не понимаю:
как это у тебя все из головы выскочило? Ведь мы же проходили это в пятом
классе! Неужели все перезабыл или не узнал?
Виктор ничего не ответил. Справедливое замечание Тимы еще больше разозлило
его. Он упрямо решил, что Тима нарочно хочет уязвить его самолюбие. Виктор
надулся и отошел в сторону, делая вид, что занят съемкой. А Тима и не
думал обижать товарища. Сказал - и все тут! Да и что особенного? Ну,
допустим, Виктор все перезабыл, а он, Тима, нет. Ну и что? Не обратив
особого внимания на обиженны" вид Виктора, он стал развивать мысль о том,
что в школе все они часто учатся формально. Ответил урок - и с плеч долой.
- Верно, Тима! - вздохнула Катя. - По себе знаю! Если предмет не увлекает,
выбрасываю все из головы.
- А бывает и по-другому, - рассуждал Тима. - Как будто все знаешь, а до
дела дойдет - и выясняется, что ты дурак дураком. Вот хотя бы взять этот
клен. Я знаю его устройство довольно прилично. А когда мы пошли с отцом, я
ничегошеньки не узнавал: как идти, куда идти, какие клетки, где мы. Ну
ничего!
- Практическое применение знаний, - уточнил Ван. - Да в этом все дело
Нужно не только знать, но и уметь применять знания в жизни. Необходима
практика.
- Подождите, мальчики! - спохватилась Катя. - Мы зафилософствовались и
забыли, с чего начали. Для чего же все-таки корню нужна нашлепка?
- Корневой чехлик, - поправил Тима. - Очень просто. Здесь, в кончике
корня, все время образуются новые клетки. Эта самая молодая часть корня
очень нежна. И она же проделывает очень тяжелую работу: врастает все
глубже и глубже в почву. Нежный кончик протискивается между твердыми
частицами грунта. Колпачок защищает его, предохраняет от ранений. Вот и
всё.
- Виктор, иди сюда, я теперь могу объяснить тебе, зачем корню чехлик! -
крикнула Катя.
Виктор сделал вид, что не слышит, и не подошел. Между тем пора было
трогаться в путь. Тима и Ван обсуждали вопрос, откуда проще всего войти
внутрь корня. Решили, что самым подходящим будет один из близлежащих
волосков. Волоски - это нежные выросты клеточек поверхности молодых
корешков, молодой части корней. Их много. Они расположены повыше корневого
чехлика и, отходя в разные стороны, проникают во все частицы почвы. Своей
поверхностью они впитывают воду с растворенными в ней питательными
веществами. Сам по себе каждый волосок невелик. Но их так много, что если
приставить их концами друг к другу, то получится длиннейшая нить, в
десятки километров. С их помощью корню удается как бы обежать огромное
количество частиц почвы и извлечь из них необходимые питательные вещества.
Небольшие и тонкие волоски для наших путешественников превратились в
огромные и толстые. Концами своими волоски зарывались в стены пещеры, и,
вскарабкавшись по уступам, молодым людям легко было добраться до одного из
них.
- Вот что, ребята, я уже приглядел волосок, - деловито сказал Тима. - Мы
сейчас взберемся на него. Нам нужно сегодня же попасть в лист. А завтра
чуть свет - домой, обратно!
Тима нет-нет, да и вспомнит о доме, о матери, о том, что она может
обнаружить обман раньше, чем они вернутся, а это будет ой как нехорошо!
Конечно, неприятностей не избежать. Тима чувствовал себя здорово виноватым
и готов был к сильнейшему нагоняю. Тут уж ничего не поделаешь. Придется
терпеть.
Но он хотел только одного - дойти до места. Он боялся, что мама, узнав об
их путешествии, поднимет шум и организует погоню. Правда, ни папы, ни
Кривошеина, ни Вады нет в поселке. Но Кривошеин на рыбалке, за ним можно
послать. И тогда... "Ой, как нехорошо!" - совсем расстроился Тима. Он уже
представил себе, как их настигает Кривошеин, как ведет их домой, как мама
устраивает всем им хорошую баню. Другое дело, если они сами явятся как
победители. Пусть тогда ругают сколько хотят. То, что они не хуже взрослых
сумели все сделать - и с аппаратами управились, и весь путь прошли без
сучка и без задоринки, - будет доказано. И это главное. Только надо
торопиться. Что это Виктора никак от съемок не оторвешь?
- Кончай, Виктор! - крикнул Тима. - Пора! Виктор неохотно спрятал камеру.
"Вечно этот Тимка не дает ему снимать столько, сколько ему хочется", -
раздраженно подумал он. Хотя Тима ни разу раньше ему не мешал.
Между тем Тима, ловко вскарабкавшись по глыбам грунта, уже добрался до
волоска, сел на него, свесив ноги, и с довольным видом похлопал по его
эластичной, влажной оболочке. Она была плотная, как сыромятная кожа,
За ним полезли остальные.
Устроившись поудобнее, Тима сильно размахнулся и вонзил в оболочку острый
клинок.
Надрез получился в виде буквы "С", достаточно большой, чтобы можно было
протиснуться внутрь волоска.
Тима зацепил крючком край надреза, сильно оттянул его и, сделав
приглашающий жест, весело провозгласил:
- Прошу! Сезам открылся!
Чтобы сделать проход пошире, Тима двумя руками оттянул "створку" своей
необычной "двери".
Ван хотел было перешагнуть "порог", но замер на месте. Он увидел густую
жидкость, наполнявшую клетку. Само по себе это, разумеется, не было для
него неожиданным. Ничего иного он и не рассчитывал увидеть. Но жидкость
двигалась - она пульсировала. Такого он никогда еще не видал.
- Живая! - прошептал Ван.
- Ой, я боюсь! - шутливо пропищала Катя, заглядывая через плечо Вана.
- Ерунда! - сказал Тима. - Это протоплазма. Я нарочно сделал надрез
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг