Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
случая щегольнуть своими знаниями подводных глубин.
   В  самом  деле:  посветление  говорило  о  близости  дна,   отражавшего
рассеянный в воде свет солнца.  Костя  осторожно  повернул  камеру,  и  мы
увидели небольшой кусочек  морского  дна,  площадью,  наверное,  в  десять
квадратных метров, не больше. Дальше все пряталось в темноте.  Наши  глаза
быстро обшарили все, что умещалось на этом маленьком  участке,  освещенном
мощными прожекторами: два обломка  скалы,  торчавшие  из  песка,  одинокая
актиния, лениво колыхавшая щупальцами, и небольшой песчаный бугорок.
   ...Он сразу привлек мое внимание своей странной  продолговатой  формой.
Что там под песком? Обломок скалы? Или амфора? Во всяком  случае,  бугорок
явно что-то таил в себе, иначе море  давно  бы  сровняло  его  с  песчаной
поверхностью дна. У меня прямо зачесались руки.
   Бугорок привлек не только мое внимание; Миша Аристов вскочил и, нарушая
благоговейную тишину, торопливо сказал:
   - Надо немедленно проверить, что там. Василий Павлович,  разрешите  мне
нырнуть!
   - Почему именно тебе? - вскипела Светлана.
   Но Кратов остановил их поднятой рукой.
   - Тише, тише... Трофим Данилович, какая тут глубина? - повернулся он  к
капитану.  Тот  не  успел  ответить.  Его  опередил  акустик,   сообщивший
показания своих приборов:
   - Глубина двадцать девять метров!
   Кратов на минутку задумался, закусив губу. Мы все  пятеро  смотрели  на
него  умоляюще.  Было  очевидно,  что  ему  самому  страсть  как   хочется
разворошить этот загадочный бугорок. Но он  не  решался  посылать  нас  на
такую глубину без тщательной подготовки.
   - Василий Павлович, ведь мы же  ныряли,  когда  учились,  и  глубже,  -
умоляюще сказала Светлана.
   Кратов посмотрел на нее, потом на капитана, нахмурился и стал рыться  в
своей неразлучной сумке.
   Что он искал?
   Василий Павлович достал из  сумки  инструкцию  и  начал  сосредоточенно
изучать таблицу декомпрессии. Что там  изучать?  Каждый  из  нас  наизусть
знал, сколько минут можно пробыть в акваланге на той или другой глубине  и
как следует потом подниматься, чтобы не заболеть кессонной болезнью.
   - Хорошо, - наконец сказал он. -  Только  будем  строго  придерживаться
инструкции. Находиться на такой глубине следует не более пятнадцати  минут
и четыре минуты подниматься на поверхность...
   - Почему пятнадцать? Можно и двадцать пять, - перебил  его  я,  отлично
помня таблицу.
   - Потому что я так приказываю, - строго оборвал меня  Кратов.  -  Ясно?
Погружается Аристов, страхуют его Козырев и Смирнов.
   Мишка и Борис вскочили и бросились к двери. А  я  мрачно  посмотрел  им
вслед и сказал:
   - Василий Павлович, я не могу страховать, у меня что-то голова болит...
   Кратов внимательно посмотрел на меня и ответил:
   - Хорошо, вторым страхующим назначается Борзунов.
   Обрадованный Павлик побежал на палубу. Не знаю, чему они с Борисом  так
радовались. Если б нам разрешили нырять, а то  страховать  этого  выскочку
Аристова, который всегда успевает выхватить себе задание поинтереснее.
   Честно говоря, голова у меня вовсе не болела.  Отказался  я  просто  от
обиды: почему для такого ответственного погружения Василий Павлович выбрал
не меня, а Аристова? И надо же мне было влезть со своими  двадцатью  пятью
минутами! Конечно, он подумал, что я могу нарушить его приказ. Ну и  пусть
Мишка ныряет, а я  лучше  посмотрю,  как  он  будет  выглядеть  на  экране
телевизора, чем скучать на палубе с сигнальным концом в руках...
   Когда ребята приготовились, Василий Павлович не  поленился  сходить  на
палубу, чтобы проверить  их  снаряжение.  А  мы  продолжали  сидеть  перед
экраном и пристально рассматривали бугорок на дне. Я так пялился на  него,
что глаза заболели и начали слезиться.
   Василий Павлович вернулся, в кают-компании погасили свет, и  снова  все
придвинулись к телевизору. Несколько минут изображение не менялось.  Потом
щупальца анемона вдруг заколыхались сильнее, на  песок  легла  тень,  и  в
кадре  появился  Михаил,  окруженный  целой  тучей  воздушных   пузырьков;
По-моему, он нарочно выпускал их побольше, но это было красивое зрелище.
   Аристов сразу направился к бугорку и начал разрывать песок  руками.  Мы
все затаили дыхание и еще теснее сгрудились у экрана.  Как  назло,  Михаил
заслонил от нас своим телом бугорок.  Василий  Павлович  заворчал  и  даже
постучал пальцем по экрану, словно Аристов мог его услышать и  подвинуться
в сторону. Если бы я сейчас был там, на его месте!
   Но вот он повернулся к аппарату, и все ахнули.  В  руках  у  него  была
настоящая, совершенно целая греческая амфора!
   Мишка чувствовал себя, как на сцене Большого театра. Делая  вид,  будто
совершенно забыл о нас всех,  он  рассматривал  амфору,  вертел  ее  перед
носом, даже зачем-то заглядывал в горлышко. Потом он  начал  соскребать  с
нее наросшие водоросли. Тут уже Василий Павлович не выдержал и закричал на
всю кают-компанию:
   - Дайте ему сигнал немедленно подниматься! Что это еще за штучки!
   В этот момент Михаил поднес амфору к самому объективу  телевизора.  Она
заняла весь экран.
   И все мы отчетливо увидели отпечатанное на глине  изображение  косматой
головы Медузы Горгоны!



ПОДВОДНЫЕ РАСКОПКИ

   Древнегреческое судно найдено! Теперь никто уже не сомневался в этом.
   Сразу забыв о телевизоре, мы все заторопились на палубу,  чтобы  своими
глазами увидеть поскорее чудесную амфору, тысячи лет покоившуюся на дне  в
сумраке морских глубин. Михаил всплывал, держа ее перед собой на вытянутых
руках. Она была большая, почти метровой высоты.
   Драгоценную находку принял у него Борис Смирнов, стоявший по  колено  в
воде на трапе, и осторожно передал Кратову.
   - Несомненно, второй век до нашей эры, - бормотал он,  вертя  амфору  в
руках. - Но мастерская не боспорская. Как и тот осколок.  И  клеймо  такое
же. Но откуда же он плыл?
   Как наш старик ухитрялся различать мастеров по качеству обожженной  ими
некогда глины и по ее составу - это всегда поражало нас.  Но  он  в  таких
делах не ошибался.
   Амфору бережно завернули в толстый слой ваты, и  Василий  Павлович  сам
отнес ее в свою каюту. Мы, конечно, все рвались немедленно,  в  воду.  Но,
как всегда, профессор быстро охладил наш пыл.
   - При раскопках главное - строжайший порядок, - сказал он  нам.  -  Это
следует знать и студентам. Мы ведь не клады ищем, а изучаем  жизнь  и  быт
давно  исчезнувших  народов.  Малейшая  неточность  при  раскопках   может
привести к непоправимым последствиям. Это справедливо при работах на  суше
и стократ справедливее при раскопках под водой.
   Вечером  Василий  Павлович  созвал  в  кают-компании  "большой  военный
совет", как он его назвал. Кроме всех нас, участников  экспедиции,  пришли
капитан и гидроакустик. Заседали мы часа три и разработали подробный  план
подводных работ.
   Прежде всего  большой  участок  дна  предстояло  разбить  на  квадраты,
натянув между колышками проволоку. Так всегда принято при раскопках, чтобы
точно знать, в каком месте найдена та или иная вещь.
   Работать мы должны были по двое. Пока первая  пара  находится  на  дне,
вторая страхует ее, а третья отдыхает. При таком  графике  каждый  из  нас
работал на дне по двадцать пять минут, затем час отдыхал  перед  следующим
погружением.
   В этот вечер мы долго не спали, сидели на баке и  пели  песни.  Уже  за
полночь  Василий  Павлович  прогнал   нас,   пригрозив   отменить   завтра
погружения. Но и улегшись на палубе под звездами, мы все долго  вертелись,
перешептывались, девчата о чем-то хихикали.
   А потом я сразу заснул. В десять утра мы все шестеро выстроились  вдоль
борта. Василий Павлович снова придирчиво проверил  у  каждого  снаряжение.
Потом первая пара - Михаил с Наташей - начала облачаться  в  гидрокостюмы.
Это довольно неудобный наряд из резиновой рубашки и таких же  брюк.  Снизу
под него надевается теплое шерстяное белье. По инструкции работать в таких
костюмах  полагается,  если  температура  воды  падает  ниже   шестнадцати
градусов. Сегодня у дна, где  нам  предстояло  работать,  было  семнадцать
градусов. Но Василий Павлович все-таки  настоял,  чтобы  мы  напялили  эти
костюмы.
   Михаил оделся первым и полез по трапу.  Наташа  увидела  его  неуклюжие
движения и расхохоталась.
   - Не смейся, у тебя вид не лучше, - утешала ее Светлана и,  оглянувшись
на Кратова, вызывающе добавила: - А я ни за что не надену такую уродину.
   - Ну что же, тогда вам придется посидеть на палубе, -  коротко  ответил
Василий Павлович.
   Наши друзья скрылись под водой. Василий Павлович с капитаном  сразу  же
отправились в кают-компанию, чтобы наблюдать за их работой по  телевизору,
Павлик, подумав, ушел следом за ними. А  Борис  растянулся  на  палубе  на
самом солнцепеке и честно начал отдыхать, как и полагалось по графику.
   Держа в руках сигнальные концы,  убегавшие  в  воду,  мы  со  Светланой
свесились через борт, стараясь рассмотреть, что делают наши  товарищи.  Но
они погрузились уже слишком глубоко.
   Нам не терпелось сменить их. Но время на борту  текло,  видно,  гораздо
медленнее, чем под водой. Во всяком случае, меня всегда огорчало,  что  на
поверхность вызывают слишком быстро. Теперь мне страшно хотелось  поскорее
поднять на палубу и Михаила с Наташей. Последние десять минут я не отрывал
глаз от часов, взглядом подгоняя ползущую стрелку.
   И, признаться, мы подали сигнал подъема на минуту  раньше.  Собственно,
это сделала Светлана.
   - Я совсем забыла,  что  мои  часы  отстают,  -  вдруг  сказала  она  и
решительно  дернула  трижды  за  сигнальный  конец.  Не  мучаясь  особенно
угрызениями совести, я поступил так же. Михаил попробовал ответить мне  со
дна негодующим частым подергиванием тросика. Но тут уж я имел полное право
понять такой сигнал в соответствии с инструкцией как просьбу о помощи и со
всей силой потянул за трос, вытаскивая разозленного Михаила.
   Пока они поднимались, мы передали сигнальные концы Павлику с Борисом, а
сами торопливо натянули гидрокостюмы, чтобы нырнуть раньше, чем выйдут  из
воды наши друзья, и тем самым надежно скрыться от возмездия.
   Светлана, воровато  оглянувшись  хотела  было  спускаться,  не  надевая
костюма, как и грозилась. Но я  вовремя  заметил  выглядывавшего  из  люка
Василия Павловича и указал ей на него глазами.
   - Конечно, разве он утерпит, чтобы не проверить, - проворчала  Светлана
и, тихонько чертыхаясь, стала натягивать ненавистный костюм.
   - Я в нем на пугало похожа. Не смотри на меня! - жалобно сказала она.
   Но я уже полез на трап, потому что увидел, как из  глубины  поднимается
Миша Аристов, грозя кулаком.
   Медлить было нельзя, и мы со  Светланой  торопливо  бухнулись  в  воду,
взметнув целый водопад сверкающих брызг.
   До первого уступа, на глубине шестнадцати метров, где я уже побывал, мы
опускались без всяких происшествий. Но  у  края  обрыва  Светлана  знаками
показала мне, что хочет передохнуть. Наверное, она просто не  могла  сразу
решиться нырять дальше, в темную пропасть, зиявшую под нами. Времени у нас
и так было мало, я решительно нырнул глубже, потянув ее за собой.
   С каждым метром становилось темнее. Свет здесь напоминал  лунный,  хотя
на поверхности вовсю сияло горячее южное солнце. Исчезли,  потускнели  все
теплые тона. Мои оранжевые ласты казались совершенно черными.
   Внизу расплывчатым пятном  светили  прожекторы  на  раме  телевизионной
установки. От них Светлана поплыла направо, внимательно осматривая дно,  а
я налево. Камера повернулась в сторону Светланы,  а  я  очутился  опять  в
голубоватом сумраке.
   Дно было  песчаным  и  ровным,  каждый  бугорок  бросался  в  глаза.  И
водорослей на такой глубине растет уже мало. Проплыв метров  пятьдесят,  я
заметил всего три кустика цистозиры.
   Я старался не пропустить ни одного бугорка. Раскопал их штук  пять,  но
ничего не нашел. То попадались осколки рифа,  скатившиеся  вниз  во  время
шторма  и  засыпанные  песком,  то  странные  норки,  сделанные,   видимо,
какими-то морскими обитателями. Один из бугорков, когда я протянул к  нему
руку, вдруг начал двигаться в сторону. Это оказался большой каменный краб,
бочком ускользавший от меня в расщелину скалы.
   Я развернулся и поплыл в обратную  сторону.  Но  закончить  маршрут  не
успел. Три сильных рывка сигнального конца вызывайте меня на  поверхность.
Наверное, и у них часы испортились, как у Светланы, успокоил я себя, можно
проплыть   еще   немножко.   Но   рывки   становились   все   настойчивее,
требовательнее. Не стоило понапрасну сердить Василия Павловича. И  я  стал
всплывать.
   И представьте, что я увидел, поднявшись по скользкому  трапу  на  борт!
Все столпились вокруг Василия  Павловича,  державшего  в  руках  небольшую
статуэтку. А рядом в гордой позе победительницы стояла Светлана,  забывшая
даже, как смешно и неуклюже она выглядит в гидрокостюме.
   Значит, пока я гонял проклятого краба, она нашла эту статуэтку? Что мне
стоило отправить ее  налево,  а  самому  поплыть  в  ту  сторону,  где  ей
посчастливилось наткнуться на такую замечательную находку?
   Торопливо сбросив гидрокостюм, я присоединился к  товарищам.  Статуэтка
переходила из рук в руки. Она изображала молодого круглолицего  человечка,
который неистово хохотал, запрокинув голову. Поза была настолько  живой  и
непосредственной, что у всех  у  нас  на  лицах  тоже  невольно  появились
улыбки.
   -  Сросшиеся  густые  брови...   Приплюснутый   нос.   Это,   вероятно,
изображение сатира, - говорил Василий Павлович, любовно поглаживая фигурку
буйного весельчака заметно дрожавшими пальцами. - Так  принято  изображать
этих лесных демонов, неизменных  спутников  бога  Диониса.  И  посмотрите,
какая тонкая работа! Ай да Светлана! Ну, удружила! Будет  очень  любопытно
узнать,  привезена  ли  эта  статуэтка  из  Греции  или  слеплена  местным
мастером...
   - А из чего она сделана? - спросила Наташа.
   - Терракота - неужели вы не можете определить сами? Великолепная глина,
отличный обжиг, по этим признакам мы  определим  в  лаборатории,  в  какой
мастерской она родилась.
   - По-моему, она  настоящая,  греческая,  -  солидно  сказала  Светлана,
стаскивавшая в сторонке свой резиновый костюм. - Вряд ли так хорошо  умели
делать здесь, в колониях.
   Василий Павлович рассмеялся.
   - Просто вам хочется, голубушка, набить цену своей  находке,  -  сказал
он. - А для науки гораздо ценнее, если  эта  статуэтка  окажется  местного
производства.  В  наших  музеях  уже  есть  немало  замечательных  статуй,
барельефов, мозаик, которые  отнюдь  не  уступают  тем,  что  находят  при
раскопках в Греции. И делали их, несомненно,  местные  мастера.  Возьмите,
например, чудесную статую  горгипийского  наместника,  найденную  в  Анапе
незадолго до войны. Или мозаику пола древнегреческой бани из  Херсонеса  -
вы ее, наверное, видели в Эрмитаже...
   Он задумался о чем-то, потом добавил:
   - Не думаю, чтобы подобные произведения искусства встречались  часто  у
мореплавателей того времени...  Видимо,  хозяин  статуэтки  был  человеком
достаточно образованным и большим поклонником искусства. И кто  знает,  не
посчастливится ли нам  найти...  -  и  вдруг  замолчал,  прервав  себя  на
полуслове.
   - Что найти? - зашумели мы.  -  Каких  находок  вы  ожидаете?  Скажите,
Василий Павлович!
   Но в ответ на все  наши  просьбы  он  только  махал  рукой  и  смущенно
улыбался:
   - Нет, нет, мечтать  некогда.  Надо  работать!  Время  дорого,  друзья,
давайте продолжать. Чья очередь погружаться?
   Очередь  была  Бориса  и  Павлика.  Они   начали   торопливо   надевать
комбинезоны. Мы помогали им.
   Когда они скрылись под водой, оставив, на поверхности  шипящее  облачко
воздушных пузырьков, Василий Павлович неожиданно сказал:
   - Если бы самому нырнуть туда, в  глубину...  Эх,  молодежь,  молодежь!
Ничего-то вы не понимаете, - и, махнув рукой, торопливо пошел в каюту.
   Мы молча смотрели ему вслед, потрясенные этой завистью к нам, молодым и
здоровым, прозвучавшей в его словах...
   Удача оказалась не последней в этот день. До вечера мы успели совершить
еще по три погружения и почти ни разу не возвращались с пустыми руками.  К
вечеру на палубе лежало семь целехоньких амфор. У одной из них сохранилась

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг