Несколько мужчин, друзей Анзора, толпятся вокруг большого, красиво
накрытого стола, в то время как его жена и сестра Лия следят на кухне за
бараньей ногой, шашлыками и табака, доделывая те самые дела, на которые
даже у очень хороших хозяек всегда не хватает все-таки двадцати, ну,
пусть, пятнадцати минут.
Три девочки - мал-мала меньше - дочки Анзора, принаряженные по случаю
прихода гостей, сидят тихонько в уголке, уставшие от трехдневных репетиций
книксенов и окончательно запуганные всеми предупреждениями матери и тетки
касательно правил хорошего тона.
Наконец звонок в дверь. Космонавты - вся пятерка - вваливаются в
квартиру и после неизбежной сутолоки и уговоров рассаживаются наконец за
столом.
Анзор тихо предупреждает по-английски, что если какой-либо из тостов,
произнесенных тамадой, можно будет пропустить, он подаст знак, положив на
бокал палец.
Начинается грузинское застолье. Тамада говорит долго и красиво. После
каждого тоста гости незаметно смотрят на Лежаву, но Анзор ни разу не
подает им условного знака, Он лишь смущенно пожимает плечами под их
вопросительными взглядами. Стейнберг, осушив бокал с вином, ставит
шариковой ручкой "галочку" на белой бумажной салфетке. Уже взлетела целая
стая таких "галочек".
За столом очень весело, и тамаде с большим трудом удается заставить
слушать себя.
- Пока мы здесь развлекаемся, - говорит он, - наш друг и товарищ
Александр Матвеевич Седов мучается в руках медиков. Нам горько, что с нами
нет этого замечательного человека. Я предлагаю тост за его здоровье, за
то, чтобы он выдержал все испытания на Земле и все перегрузки в космосе!
Редфорд встает с бокалом. Вслед за ним встают все.
- Я уже заметил, - говорит Редфорд, - что в Грузии есть обычай
дополнять тосты; Я хочу сказать о Саше. Я рад, что встретил этого
человека, И я очень хочу работать с ним вместе...
Ночь в квартире Лежавы. В спальне, на диване в гостиной, в кабинете
отца, на широкой тахте веранды спят гости, которых Анзор не пустил в
гостиницу.
Лия с женой Анзора тихо, стараясь не звякать посудой, убирают со стола.
Захмелевший Анзор пытается помогать, но больше мешает; его уговаривают
ложиться, но он говорит, что будет ждать отца, которого еще не видел и с
которым ему "необходимо выпить совсем немного вина". Отец Анзора - сменный
мастер прокатного цеха на металлургическом заводе. Наконец внизу, под
террасой, тихо цокает дверца "Жигулей", и в комнату входит Вахтанг
Георгиевич. Он целует сына, умывается, потом тихонько, оглядываясь на
двери, за которыми спят гости, подсаживается к разоренному столу, наливает
вино.
- Ну, рассказывай, какие новости, космонавт...
- Те! Тихо, они только заснули, - отвечает Анзор.
Весь их дальнейший разговор происходит шепотом.
- Даже не знаю, с чего начать, - шепчет Анзор. - Еще до приезда
американцев было принято решение по биологической программе. Когда я
выступал в ОКБ, сначала поднялся страшный крик, ведь всех интересуют
сегодня радиосбои и никому до биологии дела нет, но Зуев всех быстро
успокоил и полностью меня поддержал. Я же им все подсчитал, и Зуев
говорит: "Лежаве нужно 7 миллионов, и мы должны деньги эти ему дать.
Потому что надо...".
- Сколько? - переспросил отец.
- Семь миллионов. Да. Заплатим, говорит, раз нужно.
- А ты убежден, что нужно?
- Убежден. Один анализатор фотосинтеза стоит...
- Погоди. Ты представляешь, что такое 7 миллионов?
- Представляю. Я же объясняю тебе: анализатор...
- Нет, не представляешь! - Вахтанг Георгиевич повысил голос, Анзор
замахал на него руками, и тот опять зашептал: - Вас, молодых, избаловал,
нет, развратил социализм. Да, да, именно развратил! Своих денег у вас не
было и нет, и считать вы их, понятно, не научились. А народные для вас -
тьфу, трава, бумажки! Миллион, миллиард! Вы умеете произносить эти числа и
не содрогаться. А при слове "тысяча" порядочный человек обязан
содрогаться.
- Почему "содрогаться"?! Пусть жулик содрогается. Что я их краду?
- Нет, вы их не крадете. Хуже: вы их не чувствуете. Вот ваши коллеги, -
он кивает в темноту комнат, где спят американцы, - они чувствуют потрохами
каждый доллар. "7 миллионов!"
- Но, папа, это большая программа. Анализаторы жизнедеятельности,
экология, ряд вопросов по охране внешней среды...
- Не спекулируй своей средой! Не смей спекулировать! Я читал в журнале
недавно: в Германии еще в 18-м веке спекулянты, как ты, утверждали, что
фабричная труба всех удушит. Я не спорю, нужны и фильтры, и в Куру
спускать всякую гадость, конечно, безобразие. Но 7 миллионов! На эти
деньги можно построить еще один прокатный стан!
- Отец, мне стыдно тебя слушать, ты государственный человек, депутат...
Какой стан? О чем ты?
- Да, я именно государственный человек! Я рассуждаю как государственный
человек! Я получаю за 7 миллионов стан тонкой прокатки и катаю жесть. Из
этой жести делают банки. В банки кладут соки, варенье, фрукты, мясо,
молоко. - Он яростно жестикулирует, руками хватая разные кушанья со стола,
- И ты знаешь, что банок этих не хватает, что у нас и в Азербайджане гниют
оливки, а на Украине яблоки уже поросята не едят. Я металлург, с меня за
оливки не спросят, но я коммунист, и я понимаю, что глупо покупать за
границей масло и гноить свои оливки. Вот зачем мне 7 миллионов!
- Я понимаю. Ты сказал правду. И искренне сказал, но эта твоя правда -
маленькая. Стране нужна бумага, говорили такие, как ты. Детям нужны
буквари, студентам не хватает учебников. И сводили леса на бумагу. Дети
читали "Бе-ре-за" - а ее не было. Студенты защищали проекты по борьбе с
эрозией почв и не знали, что эрозия вызвана их учебниками. Неумело
перегораживали реки, чтобы получить электроэнергию, - и губили рыбу;
осушали болота - и ломали весь естественный водный баланс. Ты думаешь,
делали все это со зла? Не считали? Не аргументировали вроде тебя? Мы
занимались арифметикой, когда говорили о природе, а теперь поняли, это это
даже не алгебра, а сложнейшая высшая математика!
- Отцы всегда в дураках...
- Не в дураках. Ты хочешь сохранить сегодня оливки, которые падают на
землю, а я хочу чтобы они и завтра продолжали расти на деревьях! Ты
боишься, что не весь урожай соберут, а мне нужны 7 миллионов, чтобы вообще
он мог появиться, этот урожай. И я тоже коммунист, и я по-своему скажу:
коммунизма не будет, пока мы не научимся заглядывать не только в завтра,
но и в послезавтра!
Редфорда разбудил их громкий шепот, и он внимательно прислушивается к
спору отца и сыне. Они говорили по-русски.
- Отец, ты не хуже меня знаешь, что никто мне для пустяков миллионы не
даст, - шепчет Анзор. - Я каждую копейку из этих миллионов расписал,
каждый окуляр со всех сторон аргументировал...
- Я ваши аргументы знаю. Ты человек честный, но увлеченный. Ты не
объективный, ты увлеченный человек, ты такого наговоришь...
- Папа! Пойми, чем лучше человек знает, тем больше он _может_! Вот
зажигалка. Первобытные люди использовали кремень для того, чтобы делать
топоры и ножи. Потом с его помощью добывали огонь. Теперь тот же кремень в
качестве полупроводника используется в компьютере. Космонавтика уже
сегодня служит и геологам и метеорологам; и рыбакам, и еще, черт возьми,
тысячам земных профессий!
Анзор кричал, и гости его давно уже проснулись. Один Стейнберг спал как
убитый, зажав в кулаке белую бумажную салфетку с "галочками".
- А вспомни, что ты сам говорил, - наступал сын, - вспомни, как вы в
Куре с дедом купались, ловили форель, фазанов стреляли под Тифлисом. Меня
Медейка спрашивает: "Папа, а ты видел дятла? Мне очень хочется увидеть
дятла..." А ты - стан, банки консервные...
- И все-таки без банок и дятел не в радость, - качает головой отец. -
Если у Медейки не будет банок, ей не захочется смотреть на дятла.
Лия, появившаяся в дверях, слышит эту последнюю фразу и говорит:
- Ненормальные люди. Какие банки? Какие дятлы? Семь часов. Ложитесь,
поспите хоть часа два. Я иду на базар. Дом пуст, чем я буду кормить
американцев, когда они проснутся?
Голос за дверью:
- Американцы проснулись.
Дверь тихо открывается, и выходит Редфорд. Он в джинсах и яркой летней
рубашке с короткими рукавами.
Почтительно знакомится с Вахтангом Георгиевичем и говорит задумчиво:
- Извините, я слышал ваш разговор... Не в том дело, кто из вас прав.
Как ни странно, но это неважно...
8 августа, пятница. Тбилиси.
Через зал ожидания тбилисского аэропорта тесной группкой под
предводительством Анзора пробираются космонавты. Лежава пропускает всех в
дверь с табличкой "Комната для депутатов Верховного Совета". Ковры, мягкая
мебель, работает цветной телевизор, небольшой стол с фруктами и вином и
три официантки в накрахмаленных передниках и кокошниках.
Лежава разливает в бокалы белое вино.
- Опять? - с тревогой спрашивает Стейнберг, кивая на бокалы, и достает
шариковую авторучку.
- Закон предков, - строго говорит сопровождающий их важный грузин. -
Перед дальней дорогой рог вина! Не нами заведено, не нам менять...
Вой телевизора заглушает его олова. Стейнберг подходит к приемнику,
крутит ручки и говорит спокойно:
- Ну вот опять. Сильный разряд на приемную антенну.
Вой и помехи, которые длились обычно всего несколько минут, не
исчезают. Стейнберг поворачивает ручку громкости, но даже приглушенный
телевизор трещит так, будто его раскалили, а теперь брызгают водой.
Стейнберг недоуменно смотрит на своих друзей. Все переглядываются молча и
тревожно.
Странное смятение в стеклянной рубке главного диспетчера. Он кричит в
микрофон, но самолет, заходящий на посадку, не слышит его. Диспетчер
срывает с головы наушники, из которых раздается только громкий треск.
Кабинет начальника аэропорта. Звонит телефон, Начальник снимает трубку
и слышит нечто, отчего глаза его округляются:
- Владимир Степанович, нарушена вся система радиосвязи. Вся, понимаете?
- Как вся?
- Так, вся связь не работает. Ни дальняя, ни ближняя, ни аэродромная,
ни пеленгаторы, ни даже телевизоры на вокзале. Ничего не работает,
понимаете, Владимир Степанович? Один радар на полосе кое-как дышит, и все.
- Погоди, но не может же все сразу сломаться, правда?
- Владимир Степанович, все сразу сломалось, в этом вся штука...
Боевая тревога. Вспыхивают пульты подземных шахт баллистических
межконтинентальных ракет, и чугунные плиты, прикрывающие их сверху,
медленно отъезжают в сторону вместе со всем своим камуфляжем: деревьями,
стогами сена, пасеками... Молниеносная эстафета коротких военных докладов,
похожих друг на друга, только всякий следующий раз больше звезд и золота
на погонах. И вот уже Кремль, и пожилой человек в скромном сером костюме
снимает трубку с причудливого белого телефонного аппарата, и другой
человек на другом конце провода тоже снимает трубку и говорит,
отвернувшись к окну, за которым видна зеленая лужайка и цепочка курносых
бойскаутов, протянувшаяся вдоль чугунной ограды.
В эти дни мир читал:
- Человек - больше не главный актер на сцене Вселенной!
- Трагедии аэропорта Дакар.
- Космический корабль или автомат-разведчик?
- Одиннадцать океанских кораблей пропали без вести.
- Сенатор Стенсон убежден: это новый трюк Москвы.
- 7 миллиардов лир в день - доход Ватикана на религиозном буме.
- Заговор против революционных народов мира!
- Конец мира или начало новой эры?
Шок, в который было ввергнуто человечество столь стремительным и
неожиданным образом, к чести его, очень быстро сменился энергичными
попытками разобраться в случившемся. Вопли оголтелых экстремистов о
преднамеренной "радиоатаке" были оперативно пресечены сообщениями о том,
что гигантские помехи не обошли ни одну страну, и сторонники взвинчивания
милитаристского невроза вновь оказались посрамленными. Однако сознание
того, что эти таинственные, непонятные по своим конечным целям действия
имеют некое внеземное происхождение, никого не успокоило, а вызвало,
пожалуй, тревогу еще большую. Укрепление международного сотрудничества,
развитие экономических и культурных связей в последние годы все дальше и
дальше отодвигали угрозу военных конфликтов. Народы мира стали жить
спокойнее, с большей уверенностью в мирном будущем. И вот совершенно
неожиданно появляется новая реальная угроза, несравненно более опасная,
хотя бы потому, что она направлена против всех. А то, что это именно
угроза, почти ни у кого не вызывало сомнений. К тому же ряд крупных
транспортных катастроф, вызванных внезапным сбоем радиосвязи, красноречиво
указывал на враждебность неизвестных сил.
Всегда довольно далекие от текущих политических проблем астрономы были
немедленно вызваны в самые высокие правительственные сферы для объяснения
странного явления, но ничего определенного сказать не могли и с
разочарованием и раздражением были отпущены обратно в свои обсерватории,
где наблюдения проводились круглосуточно. Работа обсерваторий вызывала
невиданный в истории астрономии интерес, журналисты и телевизионные
комментаторы буквально приступом брали крепостные башни телескопов и
огромные "проволочные заграждения" радиоантенн дальней космической связи.
Иногда замечание того или иного ученого интерпретировалось весьма вольно,
что давало новое движение огромным снежным комам слухов.
Чтобы внести хотя бы относительное спокойствие в эту весьма нервозную
обстановку, Генеральный секретарь ООН предложил пригласить в Организацию
Объединенных Наций крупнейших специалистов и выслушать их мнение о
создавшемся положении. И хотя прошло уже много времени после появления
непонятных и удивительных радиопомех, ничего определенного никто сказать
не мог. Это был тот редчайший, быть может, единственный случай в истории
науки, когда ученые-астрономы и астрофизики могли потребовать от своих
правительств чего угодно и они получили бы все. Но они требовали времени,
чтобы разобраться, - как раз того, что им дать не могли. Невероятное
количество сил, средств и слов расходовалось пока совершенно впустую.
19 августа, вторник. Нью-Йорк.
Первым на международном форуме ученых взял слово польский профессор
Анджей Брожовски.
- Уважаемые дамы и господа! Товарищи! Прежде всего мне хотелось бы
напомнить вам те факты, которые лежат в основе всех гипотез моих уважаемых
коллег. Это нужно сделать еще и потому, что объем всевозможной
дезинформации по интересующему нас вопросу значительно превышает
достоверную информацию. Так, факт номер один заключается в том, что наша
планета, как известно, подвергается в последнее время сильному облучению в
радиодиапазоне, что приводит к серьезным сбоям каналов радиосвязи в весьма
широком диапазоне частот. Таков бесспорный факт. Что является источником
этого излучения? Сегодня мы вправе предполагать, что этот гипотетический
источник излучения находится в космических масштабах совсем близко -
где-то между Землей и Луной. Поскольку оптические наблюдения не дали пока
никаких результатов, мы считаем, что источник этот имеет весьма небольшие
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг