Автор(ы) произведения: Юрий Николаевич ГЛАЗКОВ
Переводчик произведения:
Название произведения: Сон
Жанр произведения: Фантастический рассказ
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: Глазков Ю. Н.
Г52 Черное безмолвие: Сб. фантаст. рассказов и новелл. /
Рис. В. Джанибекова. - М.: Мол. гвардия, 1987. - 254[2] с., ил.
- (Б-ка сов. фантастики).
100 000 экз. ИБ © 5494
Заведующий редакцией В. Щербаков
Редактор В. Родиков
Технический редактор З. Ахметова
Художественный редактор Б. Федотов
Корректоры Н. Самойлова, В. Назарова
Автор(ы) файла: Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В. Г.
Название (кодировка) файла: Son..txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 26/09/2000
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 26/09/2000
Юрий Николаевич ГЛАЗКОВ
СОН
Фантастический рассказ
В ближнем космосе загорелась новая звезда. Космический корабль чертил
свой путь среди множества неподвижных звезд. Это был полет в интересах
будущих экспедиций в дальний космос, к ним, к этим немигающим и "вечным"
звездам. В корабле двое. Бен - чернокожий парень из Африки, которому
предстояло самому познать космос, невесомость, радость взлета и тяжесть
посадки. С ним летел учитель - огромный белый гигант с черными глазами, в
которых, казалось, вместилась глубина бездонного космоса.
Рев двигателей прекратился, корабль унял дрожь, которая, словно
трепет перед бескрайними просторами Вселенной, сопутствует выходу на
орбиту. Наступила невесомость.
- Харри, а невесомость - это чудо, мне так легко и радостно! -
прокричал из своего кресла Бен.
- Не кричи так сильно, Бен, двигатели уже не работают, можешь
говорить тише, я хорошо тебя слышу, хотя и очень и очень старый. А
невесомость - это действительно прекрасно, но подожди, она, как сладкий
сон, убаюкивает и притупляет осторожность, а потом незаметно подкрадется
расплата. Это было уже не один раз. Когда станешь летать чаще, тебе, как и
всем, станет грустно, радость уйдет: для тебя корабль станет Землей, и
потянет куда-то еще и еще дальше, в... для вас еще не изведанное, но такое
же близкое, как и нам.
- Харри, как странно ты говоришь, как странно звучат твои слова "для
вас". Кому и что уже близкое? - переспросил Бен, тревожно глядя на Харри.
- Потом, Бен, не спеши, скоро ты все поймешь. А сейчас смотри вниз,
скоро под нами проплывет Африка - твоя родина, Бен. Ты все знаешь о ней, о
своем прошлом, о прошлом своего народа, предков?
- Да нет, конечно, Харри, как я могу знать все, мой дед Банту много
рассказывал мне о прошлом, о наших предках, пересказывал мифы, легенды,
истории. Но ты знаешь, он и сам-то многого в них не понимает, говорит, что
так сказал ему его дед, а тому деду его дед... Даже некоторые слова в этих
историях потеряли свое значение, и никто не знает, что они означают.
Рассказы деда похожи на магнитофонные записи, к сожалению, без
видеоканала. Если увидеть все, о чем он говорит, многое прояснилось бы. Но
они очень интересны, Харри. А сколько, наверное, забыто, безвозвратно
потеряно, так что я очень мало знаю.
- Нет, Бен, ты знаешь и помнишь много, просто не было нужного
момента, чтобы твоя память проснулась, она в каждой твоей клеточке, не
удивляйся, она в тебе, Бен, она еще проснется и, может, здесь, в
космосе...
- Вот она, моя Африка, как она красива, Харри, как она прекрасна!
Сколько разных красок на лице моей родины, они как яркие драгоценные камни
на маске древних, как переливаются эти камни в лучах Солнца. Харри, Харри,
смотри, вон там джунгли, в них, я знаю, старинный город с разрушенными
храмами. Дед рассказывал, что белые раскопали там бронзовые изваяния
правителей, он помнит все их имена.
А это лента Нила, пирамиды Египта, я был среди них много раз, уму
непостижимо, как они все это построили тогда, без машин, без кранов, без
дорог. Вон храмы Зимбабве, а там храмы Лалибелы. Харри, а ты был в
Тассили? Не правда ли, чудо в пустыне, прямо как мираж! А раньше, дед
говорит, там были травы, гуляли стада. И там, где сейчас песок и зной,
жили племена людей! Выдумывают эти старики, что ли?
- Горы Лалибелы очень тверды, там трудно высекать что-либо, - ответил
Харри и, повернув ладонь вверх, посмотрел на длинный красноватый шрам,
бугром вздымавшийся от края до края ладони.
- А дед твой не выдумывает, была жизнь в Сахаре, была, дорогой Бен.
Сахара была вся в джунглях... - Харри замолчал и, вздохнув, продолжил: -
Вот видишь, Бен, ты уже много вспомнил, смотри внимательнее на свою
родину, запоминай ее черты.
Проплыла величавая Африка, и корабль несся теперь над волнами океана
навстречу Австралии. Бен все еще смотрел вниз, и видно было, что он еще
там, над своим континентом, над его желтыми пустынями, голубыми реками,
глубокими темными озерами, зеленью джунглей.
- Бен, надо работать, так я тебя ничему не научу. Ты еще много
вспомнишь, не спеши. Давай займемся навигацией. Покажи, как ты будешь
определять место корабля в пространстве, и рассчитай траекторию
трехдневного перелета к Луне, а я немного отдохну.
Встряхнувшись, словно пытаясь выбраться из сетей своих мыслей, Бен
взялся за дело. Замигали индикаторы компьютеров, зазвучали их
металлические голоса, телескопы стали обшаривать небесную сферу,
разыскивая нужные светила. Бен оживленно переговаривался с компьютерами,
то спрашивая их, то отвечая на их вопросы, делился с ними своими
соображениями, корректировал их действия. Находилось место и для шутки.
Особенно этим отличался главный компьютер Кью, так его прозвали
космонавты.
- Мастер Бен, вы сегодня плохо выглядите, не больны ли или плохо
спали в стартовую ночь? Вы даже чуть побледнели, - ровным голосом
проговорил он.
- Да нет, спал. Хорошо, ничего не болит, - ответил Бен, пропустив
мимо ушей слово "побледнели", которое, конечно же, ну никак не подходило к
его иссиня-черному лицу. Потом все-таки догадался о тонкости
"электронного" шутника и отпарировал:
- Кью, я посмотрел в твои ящики, там почему-то нет фетра.
- А что? - не понял Кью.
- Чем же ты будешь протирать свои линзы? Это же надо, перепутать
белое с черным! У меня нормальный, здоровый, черный цвет лица, запиши это
в свою ячейку контроля моего здоровья. Вот я тебе подкину сейчас такую
задачу, что твои электроны будут носиться в твоей железной голове так, что
она станет красной, а может, и раскалится добела, вот тогда ты наконец
узнаешь, что такое головная боль. Запросишь таблетки, да только глотать
тебе их нечем...
- Расчеты окончены, - сухо, чуть обидевшись, провозгласил Кью.
Бен посмотрел результаты расчетов, дружески подмигнул Кью и передал
их Харри.
- Молодец, Бен и... ты тоже, Кью, подумайте теперь о сходе с орбиты,
аэродром запасной в Центральной Африке. Готовность расчетов через
пятнадцать минут.
Бен кинулся к измерителям, длинные его пальцы забегали по клавишам,
но не музыка лилась из-под них, а сухие цифры. Бен от усердия даже чмокал
своими пухлыми губами, издавая причудливые звуки.
Высокий черный лоб то прорезывала глубокая складка, то он становился
ровным, гладким, словно волна пробегала по воде и терялась в ее просторах.
Харри ласково посматривал на Бена из глубины своего кресла, делал
пометки в своем журнале.
"Все мысли можно прочитать на лице, вот оно, африканское простодушие,
- размышлял Харри, - дорого же оно вам обошлось, это ваше простодушие..."
Так, от задания к заданию, прошел день. Наступило время отдыха.
Поужинали. Бен, захлебываясь от восторга, все рассказывал Харри о своих
впечатлениях первого космического дня. То и дело заглядывая в иллюминатор,
он пытался говорить с набитым ртом:
- Вон там Баальбек, вон там Пальмира, вон там...
- Ты хорошо знаешь историю, Бен, сегодня тебя ждет еще и приятный
сюрприз, так что ложись поскорее спать.
- А сюрприз? - простодушно заявил Бен. - Харри, учитель, ты обещаешь
сюрприз, а сам укладываешь меня спать! Не думаю, что ты положил мне
сюрприз под подушку, как это делают детям? Не во сне же я получу его,
Харри?
- Получишь, получишь, я говорю правду, ложись, отдыхай и спи, -
улыбнулся Харри.
Бен уплыл в свой отсек, умылся, расправил спальный мешок, включил
кондиционер, поставил индикатор успокоения на шум листвы и запах
джунглей...
"Надо спать", - подумал он.
Но, не утерпев, заглянул опять в иллюминатор. Под ним была уже ночная
Африка, города ярко светились огромными светлыми пятнами.
"Сколько огней в сегодняшней Африке, скоро для джунглей места не
останется, - думал он. - А вот огромное темное пятно, огней совсем нет.
Наверное, Сахара, - догадался он. - А что делает Харри, наверное,
анализирует результаты моего труда, наш неутомимый учитель. И почему он
такой? Все космонавты преклоняются перед ним, прямо как наши предки перед
богом, его знания кажутся бесконечными, а умение во многих делах настолько
совершенно, что порой казалось, что автоматы боятся и слушаются его мысли.
Наверное, они тоже "склоняют" свои электронные головы перед его гением.
Ну ладно, надо спать, а то учитель заметит нарушение режима, автоматы
запишут в регистратор отклонение от программы дня, а этого допустить
нельзя - полет-то контрольный. Эх, если бы можно было заглянуть в будущее,
прошлое, посмотреть на ту, старую Африку...
Что это? А, вспомнил, мне говорили, что это космические излучения,
они попадают на сетчатку глаза и вызывают такие странные и интересные
картины - сполохи, дуги, светящиеся траектории. Надо же, как интересно, и
спать не хочется... не хочется... не хочется".
Мысль ускользала, дыхание стало менее глубоким, ровным... Бен спал...
На экране внутреннего обзора на Харри смотрело лицо Бена. Глаза были
закрыты, припухлые губы делали выражение лица по-ребячески любопытным и
чуть капризным, широкий нос придавал мужественность и значительность,
курчавые волосы, как грозовые черные тучи, обрамляли лицо.
"Сколько противоречивых черт в этом лице, как будто вся история
Африки отражена на нем: и величие, и покорность, и доброта, и жестокость.
А все вместе - хороший, умный африканец Бен.
Ну что же, пора и делать сюрприз - история Африки не коротка, ночи
еле хватит".
Харри достал прибор, бережно, даже ласково погладил его и включил,
внимательно вглядываясь в лицо Бена.
По лицу Бена прошли волны, лоб стал морщиниться, как от боли, губы
зашевелились, глаза распахнулись в удивлении и снова закрылись, руки то
сжимались в кулаки, то раскрывались призывной широкой ладонью, то обнимали
кого-то, то грозно замахивались на невидимого врага. Казалось, Бен жил
стремительным сном, переживая и полностью находясь в его власти... Бен
спал, но мозг его видел...
...Вот черное, злое небо, ветер, дождь, пригибающий джунгли. Кучка
продрогших косматых людей бежит, спасаясь от ненастья и молний. Удары
грома, яркие вспышки заставляли падать несчастных на землю, где, дрожа от
страха, они сжимались в комок, похожие на большие шевелящиеся камни. Вот
они вскакивают и бегут, на лицах людей страх, ужас гонит их вперед и
вперед. Звери, похожие на тигров, львов или леопардов! Они крадутся по
пятам, выбирая удобный момент для убийственного броска. Глаза их горят,
лапы сжимаются, бока дрожат от нетерпения, пасти скалятся, обнажая
длинные, как кинжалы, зубы...
"Надо им помочь, предупредить", - думает Бен, но язык его не
шелохнулся, ни единого звука не вырвалось из его горла, он продолжал спать
и видеть.
Вот один из несчастных людей стал отставать. Вожак сверкнул глазами,
сделал призывный знак рукой вперед и продолжал бежать, увлекая всех за
собой. Возле него, удерживая детеныша, вцепившегося в мохнатую грудь,
бежала рослая женщина. Она тоже увидела отстающего, и в глазах ее
промелькнули жалость и отчаяние. Предупредительный вопль ее долетел до
отставшего, и он рванулся вперед. Но было поздно. В этот момент хищник
молнией свалился с дерева, и душераздирающий крик жертвы, хриплый и
обреченный, пронесся над толпой. Зверь терзал окровавленное трепещущее
тело.
Толпа косматых людей, похожая на испуганное стадо животных, ринулась
вперед еще быстрее... Тьма джунглей поглотила их.
Картины сна, молнии над джунглями перемешались со вспышками в глазах,
Бен жил в двух мирах одновременно... в одном он страдал, падал и
побеждал... в другом он отдыхал, созерцая жизнь прошлого.
В сознании Бена возникла гористая местность... Видимо, туда добрались
несчастные беглецы. Но теперь они были вооружены каменными топорами, в
руках у них длинные крепкие ветки, заостренные на конце, с привязанными
острыми каменными осколками.
"Надо же, уже и копья и топоры, вооружены, слава богу", -
промелькнула мысль у Бена.
Вот вожак призывно кричит, и мужчины сбиваются в общую кучу, толпа
смотрит на вожака. Он начинает подпрыгивать, размахивая топором, гордо
выпячивает голую грудь и бьет в нее кулаками. Гул, как от африканского
барабана, разносится вокруг. Вожак бросает топор, хватает копье, делает
движение, как будто бросает его, хватает топор, разрубая со свистом
воздух. Топор то вздымается вверх, то с силой опускается вниз.
"Как будто рубит что-то. Наверное, показывает, как он будет убивать и
разделывать добычу", - догадался Бен.
Толпа с воплями последовала примеру вожака. Это было ужасное зрелище:
сильные косматые полулюди-полузвери гримасничали, кривлялись, высоко
подпрыгивали, сильные их руки-лапы, как толстые сучья деревьев на сильном
ветру, раскачивались, каменные топоры с силой врезались в мягкую, влажную
землю. Вокруг них вздыбилась изрытая, черная земля вперемешку с корнями и
травой.
"Наверное, позже они догадаются, что так можно и землю пахать", -
подумал Бен.
Но вот наконец вожак замирает, замирает и толпа. Взгляд вожака
устремлен к женщинам и детям. Те увлеченно хлопают себя по животам,
очевидно, показывая готовность дружно уничтожать охотничьи трофеи мужчин.
К вожаку подходит высокая женщина, обхватывает его сильными руками и
прижимается к нему.
"Надо же, уже тогда обнимались? - удивился Бен. - А я-то думал, что
они так греются, когда видел под дождем обнявшиеся фигуры, а может,
сначала грелись, а теперь поняли, что это приятно..."
Но вот вожак осторожно освободился от могучих объятий своей подруги и
поднял руки вверх. Толпа охотников последовала его примеру, в руках у них
были топоры и копья.
"Проверяет оружие, что ли? Вот это вожак", - отметил Бен.
В джунглях возникла сцена охоты. Крадучись, словно пантеры, черные
люди скользили бесшумными тенями от дерева к дереву, всматриваясь в густую
листву и траву. Из листвы дерева высунулась любопытная мордочка обезьяны.
Неосторожность ей дорого обошлась - мгновение, и, пронзенная острой
веткой-копьем, она свалилась вниз с жалобным криком. Удар каменным
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг