- Хорошо. Но каким путем? Какие у Вас есть средства для того, чтобы
брать под свою защиту планеты?
- Пока их нет, но вскоре появятся. Мы уже почти у цели, юноша. И
когда мы ее достигнем, то весь Патруль, все корабли Космофлота Империи,
вся мощь баз будет ничем по сравнению с нашей мощью!
Вот, это уже ближе к делу, чем осчастливливание человечества.
- И что же это за вид оружия? - спрашиваю. - Какие-то поля?
Зоран бросает на меня стремительный и мимолетный взгляд. Ага, думаю,
в точку попал. Может, продолжать?
- Вы работаете с гравитацией, не так ли?
Зоран смотрит на меня внимательным взглядом. Ясно. Куда-то я попал,
но не в самое яблочко.
- Но у Вас есть еще какие-то виды полей. С их-то технологией я и хочу
познакомиться.
- А вот это у Вас не выйдет, юноша, - заявляет Зоран. - Вы излишне
любопытны.
Все-таки он очень наглый. Как мне с него сбить эту спесь и этот
наглый тон? Как будто большой начальник разговаривает с досаждающим ему
пацаном. Как будто не он у меня в лапах, а я у него? Может, отпинать его
как следует, чтобы осознал?
И тут я соображаю, что с его терминалов как раз должен быть доступ ко
всей, любой степени секретности, информации. Отлично! Значит, не выходя из
этого кабинета я смогу получить все, что мне нужно без Зорана. Хотя,
конечно, нет, из Зорана придется выдавлить пароли доступа.
Отлично. Я выкидываю Зорана из кресла и сажусь перед пультом сам.
Зоран возмущенно вскакивает, но я стегаю его слабым разрядом парализатора.
Он валится и корчится на полу.
- Присмотрите за ним, Торн, - говорю я и начинаю залезать в систему.
Так, сначала надо изучить схему доступа к информации. Они здесь мало
отличаются от привычных мне. Я сначала удивляюсь, а потом вспоминаю, что
систему для Корпуса Безопасности, к которой я привык, тоже делали люди
Зорана. Ясно, они не очень любят изменять своим привычкам.
Пару раз мне понадобились для доступа пальчики Зорана, и я заставил
его прикладывать их к окошечку для сверки. Компьютер исправно повышал мне
уровни доступа и постепенно я разобрался в содержимом его памяти.
В серверах содержались данные по всем сторонам проекта Зорана: меня
интересовало прежде всего оружие, но были там и разработки в области новых
энергий, медицины, гиперпространственных проблем, трансмутаций, какие-то
неведомые социальные проекты. По сути в них я разбираться не стал - это
вообще не моего ума дело, но важное от неважного отделить я сумел.
Единственное, с чем я стал разбираться всерьез, были системы
управления защитой станции номер три и системы управления внешним зашитным
полем планеты. Через два часа я уже знал станцию, как свои пять пальцев и
мог спокойно следить за действиями персонала. Они ничего не предпринимали
против нас - чего-то выжидали. Настороженно, конечно, но выжидали.
А относительно системы управления внешним полем Зоран сказал правду.
Она предусматривала включение, но отключить защиту ранее установленного
часа не мог никто. Она питалась от мощной энергоустановки на
аннигилирующих реакторах, расположенной почти на полпути отсюда до
Гондора, на станции-шесть. Само поле создавали специальные генераторы,
которые снабжались энергией от энергоцентра через полевую передачу.
Система была скроена надежно, и вмешаться в ее функционирование
шансов почти не оставалось. Разорвать цепочку ни в одном звене не
представлялось возможным. Разве что отключить энергоисточник? Но отсюда
сделать это было тоже невозможно.
Я достал из пояса информационные кристаллы и стал методично
перекачивать на них информацию из зорановских банков данных. Кристаллы у
меня емкие, но обьемы их были все равно ограниченны. Приходилось отбирать
главное: все по оружию, основные программы, проекты, все разработки по
полям...
Пока я занимался своим делом, отвлекаясь только на наблюдения за
положением вещей на самой третьей станции, Зоран и Торн все горячее и
горячее спорили на свои философские темы. Начинали они с высоких материй,
с рассуждений о счастье человечества, о природе познания и социальных
равновесиях, но скатывались всегда к одному - что Империя несовместима со
свободой ихнего научного творчества и вообще со свободой. Зоран из этого
делал выводы, что Империя должна быть разрушена с целью максимизации
свободы, а Торн втюхивал ему, что свобода содержит в себе свою
противоположность, и все, кто за нее борется, в конце концов только
увеличивают количество несвободы. Он с напором кричал, что мир надо
принимать таким, каков он есть и постепенно улучшать локальными добрыми
делами, а Зоран ответствовал, что мир надо строить заново, чтобы не
влачить за собой недостатки прошлого. Тогда Торн начинал убеждать его, что
прошлое содержит в себе не недостатки, а самое ценное - накопленный
человечеством за его историю опыт компромиссов и с трудом и кровью
нащупанные границы меры, которые нельзя вычислить умозрительно.
У обоих была, конечно, своя логика, оба все более и более
распалялись. Я в логике не очень силен и сужу по тому, к верным или нет
выводам приводят рассуждения. Зоран со своей логикой все время приходил к
нарушению присяги, которую давал на верность Государю, и толковал о
необходимости разрушения Империи. А Торн, присягу не дававший, приходил к
тому, что каждый гражданин должен на империю работать. В общем, мне ясно
было, что прав Торн, а не Зоран. От всех дел Зорана, если они удадутся,
мороки будет уйма для всего человечества. Зачем мешать людям спокойно жить
и навязывать им этот свой этос вечного познания? Ведь у каждого - своя
работа. Ученый занят своим делом, а я - защитник, разведчик. В конце
концов, это ведь тоже нужно? Почему я должен заниматься тем, к чему не
лежит душа?
Из вредности я пустил спор Торна с Зораном по внешней трансляции на
всю базу. И все время до вечера, пока я работал, они пудрили мозги не
только друг другу, но и всему персоналу станции. По моим наблюдениям, одни
морщились, как от головной боли, другие внимательно прислушивались к их
разговору. Сам я улавливал только обрывки.
- Империя ограничивает свободу, Вы с этим согласны! - вещал Зоран. -
Так не есть ли она зло?
- Империя ограничивает свободу действия, но не лишает свободы воли и
свободы выбора! - гремел в ответ Торн. - Вы же, навазывая человеку этос, а
не правила поведения, лишаете его этих исконных свобод. Открывая свободу -
абсолютную свободу научного творчества и только его - Вы делаете
несвободным того, у кого душа не расположена к творчеству такого рода! Вы
видите, что общество, основанное лишь на научном этосе, будет
нестабильным, и Вы пытаетесь переделать человека, отнять у него все живое
и превратить его в робота. Не проще ли просто истребить людей с их
чувствами и непоследовательностью, и заняться производством
исследовательских роботов?!
- Опять Вам не дает покоя этот Смит с его опытами! - надрывался в
ответ Зоран. - Дело не в нем. Вы не так трактуете его опыты. Он пытается
поставить бессознательное под контроль сознания, сделать мышление
рациональным, избавить человека от неврозов, ставя под контроль сознания
все бессознательные переживания. Не это ли пытался сделать и Фрейд? Ведь
он прямо говорит об этом.
- Не трогайте Фрейда, Зоран! Он был гуманистом. Он не предлагал
переделывать человека. Он только лишь помогал самому человеку частично
овладеть своим бессознательным. Но это же все было в границах меры и
только поэтому продуктивно! А Смит делает это насильно, калечит психику,
изгоняя из нее все человеческое!
- Ваши чувства должны Вы продумать до конца - Так, кажется, говорил
Ницше? И не Вы ли были его поклонником? Не этого ли добивается Смит от
человека? - ответил Зоран.
- Да, стремиться продумать до конца, Зоран. Но сами, по своей воле!
Да,это путь стать Высшим человеком! Но когда у тебя отымают чувства и
заменяют мыслью, это не значит, что ты продумал их, это значит - ты
лишился их. И не забывайте, что Смит - преступник! Он делает свои опыты на
людях, совершая насилие над ними, совершая убийство! Он губит душу и
вселяет в тела Зомби!
- Что за чушь Вы городите, Торн!
- Разве же это чушь? Разве не хватают серые людей в Гондоре для его
опытов?
- Это разрешено делать лишь на преступниках, чувства которых
заставляют их идти против общества!
- Против вашего режима, Зоран! Вы, проповедник свободы абсолютной, Вы
лишаете человека даже свободы быть собой!
"Во дают", - думал я, слушая вполуха их спор и просматривая схемы
защиты станции. - "Помешались они оба, что ли на этой свободе? Живи как
хочешь - и не мешай жить другим. Вот и вся свобода. Хотя, конечно, есть
еще и долг и присяга. Наверное, она и не нужна... Стоп, не отвлекаться!"
Я опять углубился в изучение схем, а философы продолжали свой горячий
спор.
- Весь ужас в том, что Вы в конце концов победите, Зоран! -
выкрикивал Торн. - Как побеждает смерть жизнь, энтропия негэнтропию! Не в
этом веке, и не Вы лично, но Вам подобные победят через тысячу лет, через
две тысячи! Желание осчастливить человека подвигнет многих на борьбу с
Империей. И когда-нибудь у нее не хватит сил, не хватит вот таких
нормальных, верных и здоровых парней, чтобы противостоять Вам, - это он на
меня указывает. Спасибо за комплимент. - И тогда она начнет распадаться,
ваши последователи будут отхватывать себе кусок за куском, сначала на
периферии. На смену идеям придет через поколение простое желание под
прикрытием идей свободы отхватывать куски Галактики под свою абсолютную
власть. И тогда вашими главными союзниками станут потерявшие совесть
местные сатрапы, которые начнут проповедь, что локальные интересы выше
глобальных. Затем они начнут меж собой войны за передел наследства
Империи. И не будет ни Патруля, ни Корпуса Безопасности, чтобы навести
порядок. Будет абсолютная свобода для сильных в их борьбе за власть, и
абсолютная несвобода обычных людей. И в их войнах сгорит накопленное
богатство производительных сил и научных достижений человечества. Всю эту
эпоху будет деградировать культура. И тысячи лет нынешнюю Империю будут
вспоминать как Золотой век!
- Вы думаете, что боретесь за прогресс человечества? - вновь
продолжал он, обращаясь к Зорану. - Но в действительности результатом
вашей борьбы может быть только гибель и только распад, только деградация.
И только когда Вы победите, когда Империя погибнет, Человечество сможет
оценить, от каких ужасов ограждала нас эта Империя, и какую небольшую цену
требовала она платить за это! Да, бывало она мешала некоторым
индивидуальным проявлениям, да, она иногда требовала приносить местные
интересы в жертву интересам человечества, но в конечном счете она
обеспечивала мирный компромисс, наше мирное сосуществование. Она
ограничивала свободу поведения, но не свободу души, мысли, чувства, не
свободу личности!
- Послушайте Торн, Вы же сами пришли к тому, что защищаете то, что в
конечном счете падет! Вы же сами видите историческую бесперспективность
Империи! Каким бы она ни была благом, ей суждено пасть. И каковы бы ни
были страшные издержки этого процесса, он неизбежен. Это просто один из
этапов на пути прогресса человечества. И мы приближаем его, а Вы пытаетесь
отдалить то, что все равно наступит неотвратимо!
Во логика! Теперь, наверное, Торну будет нечем крыть. Ан нет,
продолжает спорить:
- Нет Зоран, если одно сменяет другое - это не означает прогресса.
Слишком часто бывает регресс. И нет прогресса там, где в жертву приносится
человек! Я буду отстаивать человека, и с большой и с маленькой буквы.
Такого, каков он есть, с его интересами, эмоциями, верой! То что на благо
ему - прогресс. То, что преследует высшие, над ним стоящие цели - регресс.
- История - не путь прогресса, как считаете Вы, Зоран! История -
арена боренья инстинкта жизни с инстинктом смерти, спонтанности с
симметрией, негэнтропии с энтропией, если хотите. Инстинкт смерти
стремится навести порядок, он выражается в законах сохранения энергии,
вещества - всех физических величин, за исключением производных. Он влечет
Вселенную к энтропийной смерти. И он же породил разум.
Инстинкт жизни выражается в спонтанных нарушениях симметрии, в
нарушении законов сохранения, которые породили нашу Вселенную, дали ей
начало. Он противостоит энтропийной смерти, вечно рождая флуктуации. Он
породил биологическую жизнь. И в человеке он противостоит разуму, порождая
эмоции, чувства, бессознательные комплексы, интуитивные прозрения и такие
нелогичные мысли! А Вы, Вы хотите отнять у человека это. Но не значит ли
это отнять самую жизнь? Не слуги ли Вы смерти? Ведь Вы хотите принести все
проявления жизни в жертву разуму! Поймите же, что в человеке главное не
то, что он разумный, а то, что он живой!
- Вот Вы и дошли до логического конца, Торн, - злорадно произнес
Зоран. - Вы отрицаете в человеке разум и вообще все, что отличает его от
животного, не так ли?
- Не так! - закричал Торн. - Поймите же, что не так! Просто ничто не
может существовать само по себе. Существование - это равновесие,
компромисс между противоположностями! И человек несет в себе этот
компромисс, этот великий синтез двух инстинктов - жизни и смерти, и вечно
существует на острие этой борьбы. Нарушь это равновесие, отними у него
один из членов этой двойственности - и он потеряет самого себя! Так же и
человечество.
Бытие есть балансирование на лезвии бритвы. И те, кто пытается
столкнуть нас с этого острия - враги самого бытия, нежить, слуги дьявола,
проклятые вовеки!
Так они спорили восемь часов кряду, не переводя дух и забыв о голоде,
моем присутствии и общем непростом и весьма напряженном положении. И вся
третья станция с удивлением слушала эти ученые споры, разразившиеся в
самый неподходящий для них момент.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
К вечеру, после долгой возни со схемами станции, у меня заболела
голова и, наконец, созрел план. Я нашел способ - или это мне показалось? -
вывести из строя энергосеть защитного поля. Но для этого надо было
проникнуть на шестую станцию.
Маленький робот обслуживания снова привез ужин на троих и удалился,
пожелав успешного совещания. Зоран поморщился, а я ухмыльнулся.
Впрочем, ужин наш носил вполне мирный характер. Торн и Зоран
выдохлись после своих горячих взаимных проповедей, а у меня голова явно
отяжелела от интенсивной работы. Поэтому мы молча поглощали корм, изредка
обмениваясь репликами. Только к концу ужина Зоран решился прервать это
идиллическое молчание и спросил:
- Вы все просмотрели в моих серверах, юноша? Что же Вы намерены
делать дальше?
- У меня есть один план.
- Как выбраться отсюда?
- Представьте себе, да. Надеюсь, Вы еще не забыли о секретном
туннеле, который ведет в шахту в лесу, в которой прячется гравилет? Вы
предусмотрели их на случай бегства, а? И явно держите в тайне. Так что,
путь для бегства открыт.
- Ах вот что! Так Вы и это высмотрели. В сообразительности Вам не
откажешь, и вашему бегству вряд ли кто сможет воспрепятствовать. Но вот
что Вы сделаете дальше?
- А дальше у меня - планы грандиозные. Но для их реализации мне нужен
Ноэль.
- Ноэль? - пораженно спросил Зоран. - Он-то Вам на что?
- Есть и на него планы. Прикажите вызвать его сюда.
Зоран сначала заколебался, но потом решил, что вызывать все равно
придется, да и любопытство взяло верх.
- Неккер, - приказал он с пульта. - Распорядитесь прислать ко мне
мэтра Ноэля. В гордом одиночестве и без охраны.
- Есть, сэр, - отозвался генерал.
Сидя у пульта, я смог наблюдать, как Ноэля подвели ко входу в блок и
последовательно открывать ему двери. Я подумал, что Зоран вот также
наблюдал, наверное, за нашим прохождением и, небось, пытался
воспрепятствовать малышу открывать двери. Но не смог. Хорошая все же
техника у Корпуса!
Я впустил Ноэля в коридор третьего этажа и встал с кресла.
- Торн, вооружитесь парализатором и не пускайте мэтра Зорана близко к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг