- На втором курсе. Откуда вы узнали?
- Моя мама была медсестрой, - соврал Коре, - но перевязывать меня не
нужно. Это не поможет. Если есть обезболивающее, я буду очень признателен.
- Есть новокаин.
- Нет, мне нужна только таблетка.
- Почему?
- Я боюсь уколов.
- Я хорошо делаю.
- Не сомневаюсь. Если можно, подвинь ту скамейку и подставь пару
стульев. Кружится голова, я должен лечь.
- Давайте я посмотрю, может, это серьезно?
- Я сам знаю, что серьезно, а что нет.
- Почему вы улыбаетесь?
- Хочу, чтобы ты улыбнулась. Мне интересно, какая у тебя улыбка. Вот,
как раз такая, какую я ждал.
32
В это утро Жора выпил целых три чашечки кофе, предложенного Пуркносым,
- слишком уж хотелось спать. Пуркносый с удовольствием приготовил и даже
сервировал стол. Все-таки странный он, странный, думал Жора, приканчивая
последнюю чашечку. Кофе не помог, напротив, захотелось спать еще больше.
Дома Жора повалился на кровать и еще секунды три вспоминал Пуркносого
с его страстью предлагать кофе, потом Пуркносый вместо кофе стал лить яд (из
большой зеленой бутыли с черепом), и Жора понял, что спит.
Жоре приснился призрак, который звал его к себе. Он проснулся, стал
лежать с открытыми глазами, глядя на потолок, дорисовывая на потолке
недосмотренное. Потом встряхнулся, как мокрая собака, вышел из-за ширмы (он
умел спать только в маленьком, очень маленьком помещении, большие его
возбуждали или подавляли) и наткнулся на зеркало. Отшатнулся. Включил ночник и
выловил в аптечке две таблетки ллоида. Принял. Ушел за ширму и лег, глядя в
черный потолок. И вдруг понял, что спит. "Как это так? - подумал он. - Почему я
сплю, но не помню, как засыпал? Я должен проснуться. А вдруг я куда-то
опаздываю?"
Он заметил свет за ширмой. "Вставай. Уже пора на дежурство, - сказал
отец. Отец сидел спиной к Жоре, склонившись над столом, и что-то записывал. -
"Я стихи сочинил, хочешь, прочту? Не дай мне Бог сойти с ума. Да просыпайся же
ты наконец". - "Сейчас", - сказал Жора и попробовал проснуться. Он присел на
кровати, но увидел, что ширма стала прозрачной, а спина отца исчезла. "Ну вот,
я же опять сплю, - подумал Жора, - как же так, мне ведь на дежурство". Он
попробовал пошевелиться, но не смог. У него было два тела: одно подчинялось
приказам, но было ненастоящим, второе, настоящее, лежало как бревно. Причем
отличить настоящее от ненастоящего Жора затруднялся. Одно из его тел поднялось
и в полуприседе стало идти к двери, прошло в двери спиной вперед. "Нет, -
подумал Жора, - это тело ненастоящее, мое бы не стало так пятиться. Зачем же
ему?" И ненастоящее тело снова исчезло. Жора попробовал покачать головой из
стороны в сторону и потрясти руками перед лицом - удалось. "Нет, - подумал
Жора, - это тоже не мои настоящие руки и голова, я ведь вижу их с закрытыми
глазами. Но в таком случае нужно открыть глаза". Он поднес руки к глазам и стал
тянуть веки в разные стороны. Увидел мутный свет. "Вот и хорошо, - подумал
Жора, - значит, глаза приоткрылись". Он сделал еще усилие и увидел три картины
на стене. Картины были освещены желтым светом. На каждой из картин был призрак
в белом балахоне. "На моей стене нет картин, - подумал Жора, - опять обман!" И
он продолжил свои старания.
Он старался час за часом и с каждым часом все яснее понимал, что эти
попытки напрасны. Тот паук, который раньше рос внутри него, уже выбрался
наружу, свил паутинный кокон вокруг настоящего Жориного тела. И это тело не
могло пошевелиться. "Но если я не смогу проснуться, - подумал Жора, - тогда
меня выгонят с работы. А если меня выгонят с работы, то я умру с голоду. Я ведь
ничего не умею. Да я и раньше умру с голоду, ведь я не умею есть во сне. Надо
стараться, надо, ведь я потомственный военный, у меня же и честь есть, в конце
концов. Не хочу я заснуть до смерти, не надо!"
И он возобновил попытки проснуться. В это время он уже был в городе, в
городской больнице номер тринадцать. Тележку везли два медбрата, а один врач
наблюдал за показаниями приборов.
- Смотрите, доктор, - сказал один из медбратьев, - смотрите, как
перекашивается его лицо. Это судороги?
- Не думаю, - ответил доктор, - кажется, он борется, он хочет
проснуться, но не может. Он старается изо всех сил.
- У него мало шансов? - спросил второй медбрат.
- Почти никаких.
Когда Жору обнаружили утром спящего на полу, наполовину вывалившегося
из-за ширмы, то вызвали доктора. Доктор попробовал разбудить пациента, но не
сумел. Доктор только измерил давление и пульс - и то, и другое были
критическими. Дыхания почти не было, подергивались кончики пальцев на ногах.
Доктор проверил коленные рефлексы (не потому, что было нужно, а потому, что
хотел себя показать с хорошей стороны) - рефлексов не было.
После этого Жору отправили в город. Энцефалограмма показала обширную
мозговую опухоль. Операцию провели немедля. Во время операции пальцы на ногах
Жоры продолжали дергаться - Жора все еще боролся. Он продолжал бороться еще
несколько часов после операции. Даже после того, как остановилось сердце и умер
альфа-ритм, даже после того, как хирург сказал: "Все, а чего же вы ожидали?" -
снял шапочку и вытер пот со лба; даже после этого пальцы на ногах Жоры
продолжали шевелиться в течение десяти минут. Он все еще боролся за жизнь.
Вскрытие показало, что Жора долгое время пользовался редким
синтетическим токсином и употреблял его регулярно. То есть был наркоманом.
Информацию донесли до непосредственного начальства, но начальство сказало, что
ничего подобного оно за Жорой не замечало, и приказало информации умереть.
Информация умерла тут же, не сходя с места.
В двенадцать часов по первому местному каналу прервали учебную
передачу, включили траурную музыку и сообщили, что гордость местной милиции,
ужас всех преступников, спокойный сон нашей округи, короче говоря - хромой Жора
уснул и не проснулся. О дате официальных похорон будет сообщено дополнительно.
33
"О дате официальных похорон будет сообщено дополнительно". Телевизор
показал портрет Жоры почти в натуральную величину. Портрет был явно подправлен
средствами компьютерной графики: например, у реального Жоры не было такого
мужественного подбородка, да и череп не такой большой. А выражение его
настоящих глаз было хотя и неприятным, но человеческим, а не казенным. Уснул и
не проснулся. Жаль, что так случилось.
- Жаль, - сказал Коре, - я не хотел, чтобы так получилось.
- Мне этого гада никак не жаль, - ответил Кипенников. - Он мне уже всю
душу выел. Собаке собачья смерть. Спроси кого хочешь.
- Устами народа глаголет все что угодно, но не истина.
- Ты что-то знаешь?
- Я некоторым образом причастен. Я пожелал ему уснуть и не проснуться.
Вот он уснул и не проснулся. Тебя не обыскивали?
- Я хотел с тобой поговорить, - сказал Кипенников, - но ты с самой
ночи не приходишь в сознание. Конечно, не обыскивали, я бы не позволил. Но они
предупредили о тебе...
- И что же они сказали?
- Даже не знаю, как сказать. Похоже на бред. Явный бред повышенной
сивокобыльности. Они сказали, что ты вампир, который вернулся с того света.
Сказали, что ты собираешься всех нас тут покусать и отправить на тот свет.
Посоветовали не выключать лампочки во дворах и не отпирать двери. Но я-то
никому двери не отпираю, ты же знаешь. Тебя еще живого распилили или как?
- Нет, мне уже все равно было. Но неприятно вспоминать сейчас.
- Я им вначале не поверил, но когда тебя перевязывали и Ксюша делала
укол...
- Так что же?
- Игла тебя не брала. Тогда я поверил. Как ты сумел вернуться?
- Изобрел такую машинку, которая катает меня туда-обратно. Я по
машинкам большой специалист. Я вечно что-нибудь выдумывал. Так же, как и ты.
Кстати, как поживает твоя бомба?
- Какая еще бомба? - удивился Кипенников. - Я с бомбами давно
покончил. Сейчас я экспериментирую с разведением мух.
Он говорил с такой уверенностью, что Коре почти поверил.
- Кстати, - продолжил Кипенников, - три года назад ты оставил письмо
для самого себя. Не помнишь?
- Не помню. Если бы помнил, то не нужно было бы оставлять.
- Вот, возьми. Я его, конечно, вскрыл, но читать не стал. Вначале я
думал, что это шифр, но оказалось, что только пустой набор символов. Отдаю,
вдруг тебе поможет.
Коре вынул листок из конверта. Красивый натренированный почерк. Мой
предшественник в этом мире умел писать вручную и тренировался с детства.
Значит, у некоторых народов клавиатура еще не вытеснила письменность. Занятно.
Письмо было написано по-английски. Неудивительно, что Кипенников не
стал тратить время на его чтение. Для осиан латинский шрифт выглядит белибердой
- они ведь даже не знают о существовании чужих языков.
- Значит, не бомбу? - Он продолжил разговор.
- Нет.
- А как же те детали, которые я видел в лаборатории? Это тоже для
разведения мух?
- Слушай, а почему ты так интересуешься? Насколько я помню, ты никогда
не одобрял моих занятий. И все остальные люди тоже. Люди не очень-то любят
того, кто изобретает бомбу. Если тебе не нравятся мои занятия, то, пожалуйста,
можешь убираться отсюда к чертовой матери!
Кипенников разъярился не на шутку. "Видно, достается ему в этом мире",
- подумал Коре.
- Да, я не одобряю изобретения бомбы, - сказал Коре. - Но мне больше
по душе изобретатель бомбы, чем изобретатель принудительного счастья. В случае
успеха такое счастье уничтожает больший процент населения, чем бомба. На этом
предлагаю прекратить спор. Так чем ты действительно занимаешься?
Телевизор все еще работал и передавал ыковские пейзажи.
- Действительно бомбой, - сказал Кипенников, - но необыкновенной
бомбой. Ту, трехлетней давности, я уже закончил и могу взорвать хоть сейчас.
Кипенников постепенно воодушевился и начал говорить много и сбивчиво.
Он рассказывал о том, что вывел новую породу мошек, таких, что быстро
размножаются, а если мошки быстро размножаются, то и жизненной силы в них
больше, о том, что облучает тех мошек ультрафиолетом и рентгеном, чтобы
повысить частоту мутаций, и от того мошки размножаются еще сильнее, о том, что
есть у него холодильник, большой холодильник с регулятором температуры, в том
холодильнике он держит пятнадцать килограммов мушиных яиц, все элитные (вот
телевизор показывает панораму поселка, Коре с удивлением замечал, что домов
стало больше и дома стали поосновательнее, поселок превратился в городок,
вместо заборчиков и плетней стоят каменные заборы), о том рассказывал
Кипенников, что если всех этих мошек вывести, а для этого достаточно вынуть из
холодильника, то они покроют всю Ыковку слоем толщиной в четыре с половиной
мошки, и, конечно же, эти четыре с половиной мошки все в Ыковке съедят, чтобы
умереть потом голодной смертью (в это время камера подъехала уже к теннисной
площадке, где играли четыре игрока, и один из них говорил громче других, это
был Бульдозер), о том, что можно вывести гораздо лучшую породу мошек, которые
смогут съесть не только Ыковку, но и всю страну, не только страну, но и
континент, не только континент, но и всю планету - но только и под водой ведь
есть жизнь, а под воду мошки не заберутся, вот в чем проблема. Работать нужно.
Дорогу осилит идущий.
"У нас тоже начали работать над этим, - думал Коре, - механический
жучок, размножение которого нельзя остановить. Только ест и размножается, пока
не уничтожит всю поверхность планеты. Совершенное космическое оружие".
- Что ты сказал? - спросил Коре.
- Я сказал, что дорогу осилит идущий. А ты сейчас был похож на
настоящее привидение. Какие они?
- Привидения? Такие, как я. Я поживу у тебя немного, ладно?
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
- сообщил телевизор.
На экране появилась видеозапись, которую Коре сделал в своей квартире:
страшный мужчина с синим лицом бьет себя ножом по руке. Движения повторялись
снова и снова. Компьютерная графика была на высоте, вампир имел солидные клыки,
которые не помещались во рту, нос, загнутый книзу, и когтистые щетинистые
пальцы.
- Ой, - сказала Ксюша и отвернулась.
- Это Ксюша, племянница, - сказал Кипенников. - У меня на ее счет
большие планы, но я не хочу говорить в ее присутствии. Откуда у тебя такие
клыки?
- От злости. Когда злюсь, они отрастают.
- Понятно.
"... Очень опасен, - говорил голос за кадром, - вчера прорвался через
оцепление из отборных воинов, среди которых были и жители нашего родного
поселка. Один из них, Изгнанников Аша, получил тяжелый удар в скулу, после
которого останется шрам. Герой, не пощадивший себя, будет награжден грамотой и
денежной премией в размере двух минимальных зарплат. Осенью его призовут в
армию, где он не посрамит честь поселка. Особенно приятно, что он добровольно
вызвался принять участие в этой операции.
Уходя, пришелец ранил двоих и укусил милиционера Жору. От укуса Жора
скончался, не приходя в себя. Как показал анализ слюны, взятой из раны, она в
четыре тысячи пятнадцать раз ядовитое условного яда гадюки. Просим жителей
соблюдать спокойствие. Если кто-нибудь увидит призрака на улицах Ыковки,
убедительная просьба не приближаться, а позвонить по телефону 001. Боится
осиновых кольев. Сегодня же до восемнадцати ноль-ноль на каждую семью будет
выдано по два колышка с медной рукоятью. Занятия в школах отменяются. Тюрьма
переходит на особый режим. Все, кто имел хотя бы зрительный контакт с
оборотнем, обязаны прийти в поселковую больницу и сделать прививки. Отказ от
прививок влечет за собой уголовную ответственность".
- Ты хотел о чем-то со мной поговорить? - спросил Коре. - Или теперь
уже боишься? Может быть, ты попробуешь меня выдать?
- Мне больше нравится один живой вампир, чем две сотни трусливых
охотников на него.
- Это приятно.
- Я хотел поговорить с тобой по важному делу, - сказал Кипенников. -
Ксюша, выйди.
Ксюша послушно вышла.
- Я слушаю.
- Зачем ты вернулся?
- Слишком сложный вопрос.
- Тогда надолго ли ты вернулся?
- Нет. Я могу уйти в любую минуту.
- Если тебя не берет никакое оружие, то откуда пуля в твоей ноге?
- Они что-то изобрели. Но обычное оружие меня точно не берет. Вчера я
голыми руками разодрал зверя и выломал ему сверло. Как тебе?
- Ты можешь показать мне что-нибудь такое сейчас? Я не то чтобы тебе
не верю, но хочу увидеть своими глазами. Например, если я включу бензопилу?
- Тебе придется покупать новую бензопилу. Но в чем, собственно, дело?
- Сначала бензопила, а потом уже дело. Я хотел спросить еще об одном:
ты способен к размножению? Да, я именно это имею в виду. Ксюша, я же сказал,
выйди! Извини, я сейчас.
34
Кипенников вышел, и Коре остался один.
Почему-то его охватило беспокойство. Он встал и сделал круг по
комнате. "Что это со мной?" Выглянул за дверь, но там не было никого. "Что я
собираюсь делать?" Подошел к шкафу, выдвинул нижний ящик и стал перебирать
бумаги. Почти триста листов шифрованных записей. Коре аккуратно перевернул
каждую страничку, будто фотографируя текст, и снова положил бумаги в ящик.
"Зачем я это делаю?"
Он сел на прежнее место и стал постукивать пальцами по столу. "Это
было так, будто кто-то дергал меня за веревочки, - подумал он. - Надо будет
обдумать на досуге".
Вошел Кипенников.
- Все в порядке, - сказал он. - Итак, я спросил, способен ли ты к
размножению.
35
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг