Кристи. Кто-то мощно ударил снаружи.
- Вот видишь,- сказал невидимка,- они все равно сейчас выбьют дверь. Ты
причинила мне боль. Я еще не придумал, что с тобой сделаю, но это будет очень
страшно.
- Если доживешь! - ответила Кристи.
- Я давно мертв,- ответил голос,- я не могу умереть. Если ты мне не
веришь, то возьми мою руку и пощупай.
- Не хватало еще!
Невидимка все же отломал ножку стула и сейчас держал ее примерно на уровне
пояса. По тому, как он ее держал, Кристи сразу увидела, что этот человек
никогда не проходил спецподготовки. ("Так оружие не держат. Так даже лопату не
держат".)
- Боже мой! - сказала она.- С кем я связалась? Она применила прием ghjcn2,
и невидимка рухнул. Теперь ему не так-то просто будет встать. Потом она сняла
поясок с платья, нащупала лежащее тело (тело действительно казалось мертвым на
ощупь; лежащий был мужчиной с небольшой бородкой: из одежды только брюки и те
рваные; голова разбита спинкой стула, но крови нет); она связала невидимке руки
за спиной, а кончик пояса привязала к трубе. Тело снова начало шевелиться.
- А теперь давай рассказывай! - приказала Кристи.-Или я буду швырять в
тебя этой пепельницей.
А пепельница, кстати, не разбилась. Возможно, она была и не из стекла.
- Что рассказывать?
- Как тебя зовут, для начала?
- Я не знаю.
Кристи подумала. Ладно, настаивать не стоит. Это был просто вопрос
вежливости. В дверь снова ударило что-то тяжелое.
- Они все равно войдут,- сказал невидимка.
- Как войдут, так и выйдут. Теперь рассказывай, что у вас тут произошло.
Быстро!
- Я плохо помню.
- А ты постарайся.
- Я плохо помню, потому что тогда я был еще живым. У меня был дом на
побережье и дети, кажется, два сына... Или три. Потом я заболел и умер.
- Чем заболел?
- Тем же, чем и другие. Мы называли это чумой.
- А что такое чума? - удивилась Кристи.
- Это такая земная болезнь.
- Врешь, нет на Земле такой болезни. Как вашей чумой заражались?
- Никак. От нее нельзя было спрятаться. Она приходила сама.
- Ну и что было потом?
- А потом люди умирали, пока не умерли все.
- А где же ты сейчас?
- Под землей, на том свете.
- Правильно, под землей. А кто я такая?
- Я устал,- сказал невидимка,- я не могу больше с тобой разговаривать. Я
уже придумал, как буду тебя убивать, но тебе не скажу.
Его голос слабел.
"Не говори, подумаешь, изобрел он шедевр изуверства,-мысленно усмехнулась
Кристи.-Я такие шедевры все до одного проходила на спецзанятиях. Козла капустой
не удивишь. Козу в данном случае".
Кристи попробовала было продолжить допрос, но вдруг тоже почувствовала,
что страшно устала. Как-никак, а несколько дней без сна. Она села у дверей,
положила голову на руки и мгновенно уснула.
* * *
Зонтик пробил последнюю стену и провалился в просторный зал. Зал был
освещен. Сияющая перспектива расходилась сразу во все стороны. Орвелл не сразу
понял, что видит зеркала.
- Здесь есть кто-нибудь? - спросил Рустик.
- Здесь присутствует член экипажа. Женщина,- ответил Зонтик бесстрастно.
Орвелл вздрогнул:
- У нас еще есть время?
- Мы опережаем Коре минут на семь.
- Почему он не вошел в тот тоннель, который остался за нами?
- За нами не остается тоннеля, он засыпается битым камнем. Гораздо быстрее
двигаться в цельной породе.
Зонтик уже вышел в коридор. Стены коридора были зеркальными, и только
снизу и под потолком выступал ровно обтесанный камень. Они увидели каменную
статую мальчика, висящую в воздухе. Одна рука статуи была поднята вверх, кисть
отломана. Ниже, на полу, стояла каменная фигура танцующей девочки. Видимо,
мальчик составлял часть скульптурной группы. Сейчас девочка осталась одна и
смотрелась жалко и сиротливо. Фигура мальчика перевернулась в воздухе,
качнулась и ударила в дверь.
- Что это?
- Я думаю, это невидимки. Хотят выбить дверь.
- Тогда разгони их!
Зонтик ударил воздушной волной, и обе каменные фигуры рассыпались на
куски. Девочка больше не тянет руки к мальчику, даже к воображаемому. Зеркала
на стенах попадали, как осенние листья. Из двери вышла Кристи. Она выронила из
рук дубинку и прижала ладони к ушам.
- Ее могло контузить,- сказал Гессе.
Они подобрали Кристи и рванули к выходу. Они крушили стены, попадавшиеся
на пути, и Зонтик все время трясло. Кристи тихо стонала, держась за голову.
Выскочив из подземелья, они разогнались еще сильнее - так, что едва могли
дышать, преодолевая ускорение, взлетели и увидели Хлопушку. Снизу показался
первый Зонтик, он перевернулся на спину и выстрелил несколько раз. Машину
тряхнуло, но не слишком.
Фил увидел Зонтик, взлетающий в небо по параболе. Еще один пролетел снизу,
перевернулся и выстрелил. Потом пошел на таран.
"Вот это да,- подумал Фил,- сейчас Коре их прикончит. Ему только нужно
пойти на таран. Ни один живой человек в Зонтике не выдержит такого удара. А вот
с машиной ничего не случится".
Второй Зонтик ловко увернулся.
Фил сел на траву и принялся наблюдать. Уйти маневром мог только Рустик.
Похоже, что его в воздухе не поймаешь. Два Зонтика кружились, взмывали вверх,
опускались, летали задом наперед, как на показательных выступлениях, изредка
постреливали, но без толку.
Первый был быстрее, зато второй искуснее. Пожалуй, у второго даже имелось
преимущество. Эта имитация воздушного боя продолжалась минут двадцать, потом
Коре развернулся и полетел в сторону полей. Рустик медленно опустился и
направился к Хлопушке, наверное. Фил уже не мог его видеть.
Вечером Кристи стало лучше. Она поела и начала неудержимо болтать, что
естественно для женщины, пережившей столько приключений и не имевшей
возможности поделиться впечатлениями. Джулия начала кривить губы-женщины всегда
чем-то недовольны. А между тем положение становилось все серьезнее. Уже
слышался нарастающий гул - это крейсер прогревал двигатели, готовясь к полету
на Землю. "Сегодня или завтра он взлетит,- размышлял Орвелл.- Удастся ли его
остановить? Проблема еще та. Природа вируса совершенно неясна, хотя и есть
догадки. Неизвестно даже, кто болен. Возможно, больны все. Люди начинают
сражаться друг с другом - это именно то, что произошло на комете Швассмана.
Невозможно отключить приемники информации, а как раз они могут быть источниками
заразы. Это то же самое, что целовать больного проказой. Говорят, что святые
так делали. Но святых здесь нет. Зато кое-что уже известно: люди все же
превращаются в кузнечиков и, возможно, в механизмы. Кроме кузнечиков и
механизмов есть невидимки, которые считают себя мертвыми (нужно было взять с
собой пленного, поздно вспомнили). Невидимки, кузнечики, механизмы и крейсер -
всего четыре проблемы. Придется начать с крейсера, слишком уж гудят его
двигатели".
- О чем вы задумались? - спросила Евгения.
- Слишком гудят двигатели,- ответил Орвелл,- придется начинать с крейсера.
Вначале Фил подумал, что это Хлопушка. Он почувствовал, как содрогнулась
земля, и проснулся. Да, в первый момент он так и подумал. Даже вскочил и
побежал в сторону опушки. Но остановился на полпути. Это работали другие
двигатели, гораздо мощнее - звук был глуше, ниже и доносился издалека.
Он вышел на опушку леса, прошел немного по дороге к следующему холму
(здесь когда-то находилась обсерватория, наверное, в самом начале освоения
Беты, а теперь остались лишь руины) и увидел крейсер. Крейсер стоял, нацеленный
в небо, уже окутанный снизу, до половины, клубами дыма. Солнце еще не совсем
село, и дым казался белым и плотным, как сливки или как облако жарким летним
днем. На верхушке крейсера гордо сияла игла. Механизмы, эти живые паучки, уже
отползли от стартовой площадки и теперь занимались своими собственными делами.
Еще несколько часов - и крейсер взлетит. Он побежал вниз по дороге. Дорога
хорошо сохранилась - видно, раньше здесь много ездили - к морю и от моря. По
прямой до крейсера было километров десять, но дорога петляла, спускаясь с горы,
и путь становился длиннее вдвое. Он решил бежать напрямик. Он не знал, что
будет делать, но понимал, что нельзя сидеть сложа руки. Окинув путь взглядом,
он заметил впереди небольшую рощицу, раскинувшуюся на склоне. "Через двадцать
минут я буду там,- решил он,- потом еще минут сорок - и будет берег. Оттуда -
рукой подать". Он бежал по направлению к деревьям. Несколько раз он споткнулся,
упал и расцарапал щеку. Вокруг стрекотали кузнечики, некоторые пытались сесть
на одежду. Он стряхивал их, досадуя, что тратит время на ерунду. Почва была
неровной, складчатой, приходилось спускаться в овраги и снова подниматься. Что
это? Он заметил два небольших одноместных вездехода, стоявших друг напротив
друга-так, будто разговаривают двое старых друзей. ("Если бы только полные
баки!") Он побежал в сторону вездеходов, но один из них развернул башенку и
выстрелил. Мир взорвался, как кровавый пузырь.
Вездеход выстрелил еще раз, на всякий случай - так, чтобы от тела не
осталось даже клочков, отвернулся и продолжил прерванный разговор. Разговор был
о погоде и об общих друзьях, одного из которых недавно убили эти ужасные люди.
"Что может быть хуже людей?" - передал по радио первый вездеход. Второй с ним
согласился.
Небо темнело, тени, отбрасываемые скалами, стали сочными и густыми. Дым
поднимался все выше. Внезапно гудение почти стихло и перешло в тонкий, почти
комариный писк. Под кормой крейсера вспыхнула белая звезда; он нехотя
приподнялся и прыгнул в синюю пропасть. Белая звезда растаяла в небе. Крейсер
начал свой смертоносный путь к Земле.
Глава шестая ДНЕВНИК НЕВИДИМКИ
Белая звезда погасла в небе, сверкнув напоследок восемью ослепительными
лучами. Евгения вышла во двор. Собственно, двора больше не было - Хлопушка
сняла экран, готовясь к отлету. "Стало тихо,- подумала она.- Как стала слышна
тишина..." Тишина была как маленькая зеленая полянка среди зимы (она вдруг
представила зиму, но не земную зиму, а ту, что наступит здесь, и на несколько
мгновений эта картинка затмила реальность.) Полянка среди зимы. Ощущение
мягкости и тепла, и тепло - это вовсе не надоевшая жара, оно приятно. Но тишина
длится лишь несколько секунд, вдалеке слышен нарастающий и приближающийся звук
мотора; звук воспринимается почти как боль - и тишина кричит умирая. "Есть
жажда тишины, обязательно есть,- вдруг и невпопад подумала Евгения.-Жажда.
Иногда у тебя отбирают стакан, как только ты соберешься сделать второй глоток.
Вот они". На дороге показались два вездеходика. Они остановились в отдалении,
чувствуя, что Хлопушка может представлять опасность. Обе машины напоминали
школьников, которые пришли в зоопарк и которым хочется подергать тигра за усы
(ведь никак не верится, что тигр настоящий и что белые клыки у него во рту
могут оторвать, например, ногу или руку, и точно такие же тигры в свое время
переели столько человечинки, что эти преступления вполне оправдывают содержание
их бедных потомков в клетках). Но подергать тигра за усы обычно остается
несбыточной мечтой, а вот поковырять в клетке длинной палкой или просто
поцарапать палкой прутья - это тоже интересное занятие. Машины наверняка что-то
передавали, разговаривая с Хлопушкой. Евгения вернулась, чтобы послушать беседу
или вставить свою реплику, если понадобится.
- Убирайтесь отсюда! - передала машина и произнесла угрозу.
Она сделала это без особой уверенности в своей правоте и как-то несмело. И
непрофессионально.
- Ну что? Размажем их по земле или дадим чуть-чуть еще поговорить? -
спросил Анжел.
- Я думаю, пусть говорят. От одних только разговоров никому плохо не
станет.
- А если они скажут именно то слово - если это именно та информация? .
- Если бы они знали именно то слово, они бы уже сказали его нам. Ты же
видишь, как они рады были бы нас уничтожить.
Машины продолжали говорить. Точнее, говорила только одна, а вторая лишь
стояла рядом, для компании.
- Мы вас всех будем убивать,- сказала машина.-Одного за другим. Одного за
другим. Одного за другим.
- Пластинку заело? - поинтересовался Анжел,- А одного такого, как ты, я
вчерась голыми руками задушил.
Небольшое преувеличение.
- Мы будем мстить за своих! Немало вы уже над нами поиздевались!
- Это кто же над кем издевался? Я хотела бы узнать конкретно,- спросила
Евгения.
- Ваш контингент.
- Вот какие слова она знает. Я хотел бы понять, откуда? - спросил Гессе.
- Ну и как же вы собираетесь нас убивать?
- Троих уже кокнули,- продолжала машина,- всех остальных ждет та же самая
участь. И такие слова она знала.
- Троих? - удивился Анжел,- Кого это?
- Наверное, Коре и близнецов.
- Коре они точно не убивали. Насчет близнецов сказать не могу. Но Бат и
Фил были не дураки, они бы не дались таким железякам.
- И кто же их "кокнул"? - спросил Гессе.
- Я! - гордо ответила машина.
- Всех троих, да?
- Всех троих.
- Ну это навряд ли.
- Всех троих я!
- Ну-ну, расскажи, как это случилось. Машина несколько замешкалась, потом
начала:
- Первого я убил в лесу, второго - на берегу, а третьего...- Тут она стала
рассказывать подробнее: - ...а третьего я пристрелил сегодня, только что. Он
выскочил прямо мне навстречу. Он собирался в меня залезть - наглость какая,
залезть в меня! Если бы он знал, он бы убежал, как заяц. И это бы ему все равно
не помогло, когда я стреляю по людям, я не промахиваюсь...- Машину явно
заносило в мнимые высоты собственного величия.- ...Я повернул пушку к нему, но
он был такой дурак, что даже не спрятался. Одним выстрелом я снес ему голову
вместе с грудью, потом выстрелил еще раз, и от человека остались одни ноги. А
когда ноги упали, я выстрелил в третий раз, и не осталось даже мокрого пятна.
Вот так я буду делать со всеми! Выходите! Сколько вас еще осталось?
- Тринадцать,- сказал Орвелл,- нас осталось всего тринадцать.
- Как тринадцать? Ведь в экспедицию брали восемнадцать человек?
- Ты забыла, ведь есть еще два биоробота.
- Правильно,- сказала Евгения,- я о них совсем забыла, командир.
- Ну, что будем делать? - спросил Анжел. Ему явно не терпелось что-нибудь
сделать. Он был человеком действия, но не человеком думающим и, конечно же, не
человеком слова и не человеком чести. Люди, знающие слово "честь", на Земле уже
давно перевелись - встречались лишь одиночные экземпляры. Такие редкие, как в
свое время белые слоны.
Информация:
Было время, когда (трудно поверить!) люди ценили некое отвлеченное понятие
чести даже выше собственной жизни. Из-за неудачно сказанного слова люди
стрелялись на дуэлях. А еще раньше некий Диодор Диалектик умер от стыда во
время спора. Но то был единичный случай и слишком уж давно. Были времена, когда
пощечина стоила жизни одному или даже двоим. Были времена, когда человек,
обманувший друга (подумаешь!), убивал себя сам, вполне добровольно. Иногда даже
врага стеснялись обмануть. Были времена, когда женщины отказывали себе в
мужчинах только для того, чтобы "соблюсти честь". Трудно поверить, но такое
случалось. Были времена, когда люди держали свое слово и выполняли обещания не
только в ущерб собственному карману, но и в ущерб благополучию, здоровью или
жизни. Были времена, когда всю пищу в доме предлагали случайному гостю, а сами
оставались голодны. История знает еще много всяких чудачеств, но к началу
двадцать первого века о подобных глупостях забыли. Уже к тому времени понятие
"честь" существовало только на бумаге. Люди в дружеской беседе разговаривали в
основном матом. Они оскорбляли друг друга примерно так (привожу в переводе):
- Ты, женщина, продающаяся за деньги, ты, самка собаки, одолжишь
сигаретку?
- Да ты, женщина, продающаяся за деньги, ты временно превратился в орган
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг