охота растягивается на несколько часов.
21
Человек, разбирающийся в стекле, вскоре нашелся. Это был старик лет
шестидесяти. Вначале он отказался сотрудничать и я принялся объяснять ему, в
чем было дело.
- Ах, так вы хотите меня спасти, - как-то обиженно сказал он.
- Не только вас, но и всех остальных жителей отеля.
- Но я не хочу спасаться. Я пришел сюда зная, что меня ждет. Мне
шестьдесят два года и я неизлечимо болен. Печень, знаете ли. Такая штука,
которую не бережешь в молодости. Теперь пью одни разбавленные компотики. Я не
хочу прожить в больнице свой последний год или два. Поэтому я здесь. И у вас
все равно ничего не получится. И соваться нечего.
- Зато будет шоу.
- Никакого шоу. Одна минута - и вас зарежут.
- А вы изготовите мне доспехи из стекла. Тогда меня зарежут не так
быстро. Всю нашу схватку будут снимать на пленку, а потом показывать.
Он подумал.
- Доспехи из стекла это сильно.
- Вот именно.
- Тогда пусть в титрах будут мое имя.
- Обязательно. Я могу даже пообещать больше. Перед началом фильма
выступит наш менеджер и скажет, что стеклянные доспехи были изготовлены лично
вами и специально для съемок.
После этого он согласился и снял с меня мерку, совсем как портной. Работа
должна будет занять от недели до двух месяцев, в зависимости от того, какие
химикаты он сможет здесь достать. Нужно сделать глиняную печь для плавки
материала, нужно подобрать материал.
- А разве стекло делают не из обычного песка? - спросил я.
- Песка здесь полно. Но расплавить его я не смогу, нужна слишком высокая
температура. То есть, смогу, но печь получится слишком сложной. Слишком много
работы.
- А те куски стекла, которые лежат в холле?
Куски, которые я имел в виду, были разноцветными стеклянными булыжниками
величиной примерно с конскую голову, положенными для украшения на декоративную
гальку и увитыми стеблями искусственных растений.
- Да, подойдут. Но нужны ещё и химикаты. Щелочные добавки, карбонат
натрия или калия. Температуру плавления можно снизить буквально до пятисот
градусов. И я хочу сделать вам такое стекло, которое трудно разбить, нехрупкое.
Для этого мне нужна будет вторая печь, поменьше. Стекло в основном становится
хрупким из-за поверхностных напряжений. Эти напряжения можно отпустить.
- Вы хорошо разбираетесь в этом, - сказал я.
- Еще бы. Сорок лет работы. Стекло, к вашему сведению, самый интересный и
самый загадочный материал. Вы слышали о стеклянных тектитах?
- Слышал. Их находят по всей земле, точнее вдоль узкого пояса, который
тянется через три материка и имеет форму буквы S. Их считают пришельцами из
космоса.
- Земли? - удивился он. - а где это?
Конечно, он никогда не слышал о земле.
- Землей называется та страна, где я родился. Это по побережью, далеко на
север.
- Наверное, очень далеко. Я никогда о таком не слышал.
- Очень далеко. Вы сказали, что стекло это загадочный материал.
- Стекло можно даже растворить в воде, залить в форму, а потом воду
испарить. И все это при обычной температуре. Но для этого в стекле должно быть
много соды.
- Но соду-то ведь вы здесь найдете, - предположил я.
Потом я показал ему стеклянное лезвие, которое подобрал сегодня с утра
под своим окном.
- Обычное стекло, - сказал он. - обычное свинцовое стекло.
Весть о предстоящем сражении быстро распространилась. Ко мне подходили
незнакомые люди, расспрашивали о моих планах, некоторые предлагали помощь,
некоторые даже просили автограф. Похоже, многие женщины были не прочь закрутить
с героем романчик. Уже в этот день меня приняли на работу. В контракте
указывалась именно та форма оплаты, которая была в уже заполненной мною
карточке. <Небольшая плата, не выражаемая в деньгах>.
Вечером я вышел на работу. Мне были положены голубая форма уборщика,
ведро и большая щетка. Ничего этого я не взял с собой. Рабочая форма меня бы не
спасла, потому что монстры стекла нападают на каждого, кого встретят ночью. Я
сделал для себя нечто вроде шалаша из оконных стекол и поставил его за
стеклянной перегородкой, в том месте, где я прятался прошлой ночью, но на
четвертом этаже. На четвертом они пока не появлялись. Значит, сегодня там их
можно ждать.
Без пяти два я увидел их; их снова было трое. Сейчас я не так волновался
и рассмотрел их в деталях. Они действительно имели женские фигуры. Они не
различались ни ростом, ни полнотой, ни телосложением - лишь цветом. Одна из них
имела голубоватый оттенок, вторая была просто прозрачной, а третья была
коричневатой, будто успела загореть. Они возникли из ниоткуда, то есть, только
что их не было и вдруг они появились. Их сегодняшняя жертва была обречена; я
даже и не пытался никого спасать. Я только наблюдал и слушал. Они прошли мимо
меня, затем шаги затихли. Послышался какой-то хлопок. Несколько секунд тишины.
Крик ужаса. Мгновение - и все стихло. На этот раз все произошло быстро.
Когда они прошли мимо меня в обратную сторону, я увидел, что рука
коричневой женщины была слегка испачкана кровью. Все трое возбужденно
переговаривались. Я решил выглянуть, хотя это было и опасно. Прождав около
минуты, я вышел из своего убежища и посмотрел: в коридоре никого не было. Одна
звенящая пустота. Они пришли из пустоты и в пустоту вернулись.
Мои доспехи были готовы через неделю. Они казались довольно тяжелы:
килограмм пятнадцать, не меньше того. Старик поработал хорошо. Все пластины
крепились между собой с помощью железных колец, но сами кольца были впаяны с
внутренней стороны стекла. Дышать я мог сквозь три стеклянные трубки которые
выходили из лицевой части моего скафандра и были направлены вниз. Хрустальные
туфельки получились маленькими, как будто на Золушку, и сильно жали. Толщина
стекла была примерно в палец. Внутри слышимость была отвратительной, мешали
толстые стенки, клиньканье пластин друг о друга и эхо моего собственного
дыхания, отраженного от стенок. Чтобы стекло не потело изнутри, мастер протер
его специальным составом.
В ночь решающего сражения камеры были установлены на каждом этаже. Без
пяти два я вышел в коридор, стал за дверью и начал ждать. Вскоре я услышал три
удара по трубе. Это означало, что монстров увидели на третьем этаже. Шла прямая
трансляция и каждый житель отеля сидел, уткнувшись носом в свой телевизор. Я
помахал им ладошкой и отправил воздушный поцелуй.
Спустившись лифтом на третий, я сразу увидел стеклянных женщин, идущих в
мою сторону. Они остановились и стали показывать на дверь лифтовой кабины. Даже
если они не видят меня, они должны были увидеть, как приехал лифт, как
открылась и закрылась его дверь. Об этом я совсем не подумал. Я начал отходить
от лифта, но поспешил, зацепился ногой за ногу, и упал с громким стеклянным
звоном.
- Ыдолфоэ? - выкрикнула одна из них. Звучало примерно так, хотя голос был
какой-то журавлиный.
Мне нельзя было лежать в этом месте, потому что они шли прямо сюда.
Поэтому я судорожно встал, зазвенев пластинами ещё раз. Они были уже в десяти
шагах и шли прямо на меня.
Но в этот момент распахнулась одна из дверей и отвлекла их внимание. Они
синхронно повернули головы назад. Их шеи были гибкими, как у домашних кошек.
Из двери наполовину высунулась старуха.
- Он там, смотрите, он там! - орало мерзкое отродье и показывало пальцем
на меня. - Он упал и теперь стоит в углу! Ловите его скорее!
Монстры развернулись и пошли на старуху. Они понимали человеческий язык
не больше чем я понимал их стеклянное щелканье. Старая ведьма сразу захлопнула
дверь. Они ударили несколько раз, но ломать не стали.
За это время я отошел от опасного места. Они вернулись, пройдя так близко
возле меня, что я, кажется, увидел как их стеклянные желудки проталкивают
стеклянное содержимое, немного поискали и успокоились. Потом пошли обратно.
Сейчас наступал самый важный момент. Я должен был увидеть, как они уйдут. Они
пришли из другого мира и уходят туда же. Мне нужен их канал перехода.
Они спокойно переговаривались, не замечая меня. Мы шли навстречу друг
другу прогулочным шагом, как какие-нибудь отдыхающие на приморском бульваре.
Стараясь не звенеть пластинами, я отошел в сторону и прижался к стене. Когда
они прошли мимо, я пошел за ними на расстоянии примерно двадцати шагов. Мне
было страшно, и от страха, наверное, пластины все же запотели изнутри, а
дыхание стало совсем шумным. Капли влаги повисли перед моими глазами и мешали
смотреть. Но главное я все же увидел.
В конце каждого коридора стояло зеркало. Монстры ровным шагом, не
останавливаясь, вошли в него и исчезли. Вот оно то, что я искал. Канал перехода
между мирами. Я подошел к зеркалу и остановился. Стекло отражало смешное,
нелепое и очень испуганное существо среднего роста, спрятанное в стеклянном
скафандре. Во всех мирах, которые я посетил до сих пор, каналами перехода
служили ручьи. Но здесь нет ручья, значит, здесь есть что-то другое. Зеркало.
Почему бы и нет? Я шагнул в зеркало и оказался в стеклянном мире.
Я был в лесу, или в стеклянном аналоге нашего леса. Стеклянные деревья
без веток тонко позванивали. Стеклянные изогнутые корни выходили из стеклянной
почвы и преломляли яркий свет. Стоял жаркий солнечный день и все было полно
световых бликов. Стеклянной была и почва под ногами: литая зеленоватая
прозрачность просматривалась метров на пять в глубину.
Зеркало осталось за моей спиной. Я ударил и разбил его. Что бы я ни
встретил здесь, а возвращаться туда я не собираюсь. К тому же, обещание есть
обещание. Я сказал, что спасу тех людей от монстров стекла. И я спасу их, даже
ту старуху, которая, рискуя жизнью, выскочила из комнаты, чтобы помочь
монстрам. Преследование опьяняет. Собачий инстинкт охотника живет в каждом из
нас.
Теперь, когда зеркало разбито, стеклянные леди не вернутся. Разве что
есть и другие зеркала. Но в этом случае я бессилен.
Зеркало рассыпалось осколками у моих ног. Но это были не обычные куски
стекла: когда один осколок падал поверх другого, он исчезал, он беззвучно тонул
в прозрачной поверхности, как ветка, упавшую в реку. Осколки уходили в иные
миры, сохраняя при этом свою силу. Если это так, то одним ударом руки,
спрятанной за стеклом, я создал несколько десятков новых тоннелей между мирами
и разбросал их по неведомым планетам. Кто найдет эти осколки, кто воспользуется
ими и чему послужит их сила?
Я с трудом освободился от стеклянной перчатки и взял один из кусков с
собой. Это была довольно опасная вещь: осколок был способен втянуть в себя все,
что коснется его блестящей поверхности. Ну что же, прийдется быть осторожным.
Я шел по лесу до тех пор, пока не набрел на ручей. Ручей был самый
настоящий: обыкновенная вода текла по стеклянному скользкому ложу. Как только я
ступил в воду, сразу упал и больно ударился. Напор воды был довольно заметным.
Некоторое время я шел, придерживаясь рукой за ветки деревьев и кустов. Деревья
в этом месте уже ветвились как настоящие. Кусты, как я и предполагал, с каждым
шагом становились плотнее и темнее. Теперь стекло стало далеко не так
прозрачно, как оно было в самом начале. Когда сомнений не осталось, я снял и
выбросил свой шлем. Несколько минут - и я оказался в новом, с виду нормальном,
мире.
22
В этом мире я прожил несколько следующих дней и он мне очень не
понравился. Он был маленьким, хотя и гораздо большим, чем микроскопический мир
бесконечных деревьев. Все обжитое пространство здесь было километров четыреста
в поперечнике. Во все стороны от маленькой страны простиралась жаркая степь.
Единственной добродетелью людей в этом мире было послушание. Это был мир
несвободы, причем несвобода зашла очень далеко и приняла такие причудливые и
извращенные формы, каких никогда не было и не могло быть на земле. Все дети до
трех или четырех лет здесь содержались в плотных пеленках, и днем, и ночью. Все
дети постарше, а также взрослые спали обязательно в подобии наших смирительных
рубашек. Отдыхали тоже в рубашках. Всегда, когда только возможно, они носили
ошейники и останавливаясь, привязывали сами себя. Когда они сидели, то
связывали себе ноги, а когда шли - руки. Для быстрого и удобного самосвязывания
здесь были придуманы специальные причудливые приспособления. Должен сказать,
что работали эти приспособления очень точно.
В первое время все тамошние жители казались мне сумасшедшими, тихими
лунатиками страны дураков. Они культивировали послушание, это ещё можно понять,
и в истории земли найдутся аналогичные глупости, но послушание чему? Все были
полны покорности, все подчинялись, но никто не отдавал приказов. Что бы я ни
попросил, мои просьбы беспрекословно выполнялись. Думаю, что если бы я попросил
кого-нибудь броситься со скалы в пропасть, он бы исполнил мою просьбу. Их быт
поражал ужасной бедностью. Цивилизации не было и в помине. Они сеяли какие-то
злаки, едва-едва умели читать.
Была, впрочем, и польза, которую я извлек из их безропотной покорности. Я
попросил их вставить мой кусок зеркала в оправу и изготовить удобную крышечку.
Они так и сделали. Теперь я имел свой собственный карманный прибор перехода и
мог сбежать в любой момент - к сожалению, не за землю, а просто куда попало.
Зеркало в оправе и с крышкой было размером с обычную мыльницу и только немного
оттопыривало мне карман. И все-таки, оно оставалось опасным: ведь переход был
двусторонним. Не только я мог воспользоваться зеркалом, но и нечто с другой
стороны. Неведомый пришелец мог появиться в любой момент. Не думаю, что его
приход обрадует меня. Может быть, зеркальце стоило бы бросить, но я не сделал
этого.
Много раз я пробовал сосредоточиться и вызвать перед глазами знакомые
образы. Но нет, снова ничего, кроме тьмы. Увы, вернуться домой из этого мира я
тоже не мог. Мне оставалось только идти дальше, даже если каждый мой шаг будет
только шагом отчаяния.
Поначалу я смотрел на местных жителей с легким презрением.
- Неужели всем так нравится послушание? - спрашивал я многих. Мне
отвечали туманно, но утвердительно. Как я понял со временем, детей,
выказывающих непослушание, здесь умерщвляли. Искусственный отбор уже зашел
слишком далеко, - так далеко, что образовал новую породу людей: человек
послушный. Это было чудовищно. С этого времени я смотрел на местных жителей с
отвращением, как на неразумных хомяков, которые имеют привычку пожирать
собственное потомство. Впрочем, и у нас в древней Спарте умерщвляли тех детей,
которые были недостаточно здоровы.
Вскоре я услышал историю этого мира и понял, чему подчинялись все эти
несчастные.
Очень давно, согласно легенде, почти четыреста лет назад, на землю этой
страны спустился бог. Легенда говорит, что бог выбрал именно это место для
пришествия потому, что жители уже тогда отличались примерным послушанием и
смирением. Не знаю, так ли это на самом деле. Бог совершил много чудес, но не
оставил людям ни одной заповеди. Люди хотели слушаться и просили бога, наконец,
он согласился. Он оставил людям заповедь, состоящую всего из трех слов. Слова
эти он высек огненным мечом на камне. Сверху каждого из слов он положил
каменную плиту - так, что ни одно из слов заповеди нельзя было прочесть. Мне
кажется, бог все же не хотел оставлять свою заповедь этим несчастным послушным
созданиям. Он не хотел, чтобы его слушались. Прошло время и появился первый
сомневающийся. Он приподнял первую из каменных плит и прочел первое слово,
высеченное в камне огненным мечом. Первое слово было <покорность>. Убежденный
этим, он рассказал о своем проступке и потребовал для себя смертной казни. Он
был показательно казнен и посмертно причислен к лику святых. Его могила сейчас
находится совсем рядом со священными плитами. Увы, бог, или тот, кто
прикрывается его именем, использует нас как промокашку, а потом выбрасывает.
Этому есть миллион доказательств в земной истории.
Но сменилось ещё несколько поколений пока снова появился сомневающийся,
который пожелал прочесть заповедь бога. Он поднял вторую плиту и прочел под нею
второе слово. Второе слово было <воспитывает>. Итак: покорность воспитывает.
Как только он понял эту мысль, то рассказал о своем проступке. Но его не
казнили, как первого святого, а заточили в маленькую келью, где он и прожил ещё
очень много лет. Сейчас его могилу можно увидеть рядом с могилой первого
святого. Теперь осталось непрочтенным лишь третье слово заповеди. Оно ждет
нового героя и, если все эти люди будут такими же покорными, как виденные мной,
то прождет ещё много веков.
Во всей этой истории была определенная красота. Но что такое красота и
зачем она нужна, если она всего лишь прикрывает страдания, невежество и
совершенно скотскую жизнь? Не знаю, было ли эта штука действительно делом бога,
хотя бы местного бога, маленького хитрого божка с толстым блестящим животиком,
или более серьезного бога, задумавшего глубокомысленное мероприятие. Но само
произведение вполне в божественном стиле. Это по-божески - дать людям проблему,
с которой можно справляться и так, и этак. В результате тьма в течение
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг