шахте я поставил бетонную заглушку трехметровой толщины. Теперь я был полностью
замурован и предоставлен сам себе. Я здесь как в подводной лодке на дне океана.
У меня здесь даже автономное снабжение кислородом. Ведь бункер был построен на
случай атомной войны. Конечно, они попробуют для начала перекрыть мне подачу
атмосферного воздуха. Посмотрим, что у них получится.
В коридорчике была и вторая дверь. За ней я нашел блок управления
системами жизнеобеспечения. Насколько я понял инструкции, все было довольно
просто и рассчитано на работу одного оператора. Без кислорода я мог
продержаться в течение месяца. Кроме того, здесь были мощные системы фильтрации
и регенерации воздуха, которые позволяли продержаться без особого комфорта, но
неограниченно долго. Была и собственная электростанция. Системы внешнего
слежения оказались отключены. Ничего страшного.
Я предупредил по телефону, что каждый, кто попытается нанести мне вред,
будет испепелен на месте и, для большей наглядности, тут же поджег шесть
деревьев у дома. Я думаю, что после этого они десять раз подумают прежде чем
сунуться сюда.
Честно говоря, все что я сделал, было совершенно неразумно. Я не думал, я
был опьянен своей властью и делал первое, что приходило в голову. Я понял это
только вечером, когда успокоился и приготовился ко сну. Или кто-то другой
действовал через меня. Впредь я буду осторожнее.
Около одиннадцати вечера мне попробовали отключить электричество. Тогда я
ударил молнией в крышу дома. Не знаю, насколько эффектно это выглядело снаружи,
но лампочки снова загорелись. Через минуту зазвонил телефон. Передо мною
вежливо извинились за временные неудобства по техническим причинам. Кроме того,
попросили убрать шаровую молнию, висящую в гостиной.
- Кого-то убило? - спросил я.
- Нет пока.
- Это вам очень повезло.
Молнию я убрал.
Под утро, часов около пяти сработала система автоматической очистки
воздуха. Эти твари попробовали задушить меня ядовитым газом. Их не испугала
перспектива быть испепеленными. В ответ я раскалил до красна все мелкие
металлические предметы в доме, включая гвозди, шурупы, дверные ручки, ложки и
вилки. После этого никаких провокаций не было.
Всю ночь я пытался заснуть, но не мог. Я пробовал считать прыгающих коз,
потом слонов, идущих к водопою. Пробовал закрывать все ящички моей памяти, как
советовал, кажется, Наполеон; пробовал представить шахматную доску и играть сам
с собой; пробовал представить себя ласточкой, парящей в небе. Ничего не
помогало. Под утро я страшно устал от этих бесполезных усилий. Потом стал
вспоминать что-то несерьезное, расслабился и почувствовал себя прекрасно
отдохнувшим. Кажется, теперь я не нуждался во сне, как и все не-люди. Порвалась
ещё одна нить, связывавшая меня с человечеством. А жаль. Сколько я себя помню,
я всегда видел отличные сны. Порой мои сны не уступали лучшим фильмам. Они были
многоцветны, точны, неожиданны, глубоки и метафоричны. Иногда они повторялись
или продолжали друг друга. Изредка бывали даже вещие сны, предсказывавшие
всякие мелочи. Говорят, что Стивенсон вначале все свои вещи видел во сне, а уже
потом записывал их на бумаге. Я мог бы делать то же самое. Мои сны никогда не
бывали тривиальны. И все-таки, треть жизни. Я провел во сне больше десяти лет.
Теперь этого уже не будет. У меня появится больше времени для других, более
важных занятий. Поэзия уступит место бухгалтерии. Жаль, если это навсегда.
18
- А ты подумал, что будет, когда я отберу у тебя все, что дала? -
спросила она.
Сейчас она предстала в виде старухи, очень древней, но с молодыми глазами
и точным движениями иссохших рук. Она стояла в длинной белой рубашке и
расчесывала седые волосы; волосы идеальной седины, я бы сказал. На её лице от
морщин не осталось свободного места.
- Взлетевший всегда рискует упасть, - ответил я.
- Тогда ты умрешь, замурованный в этой коробке.
- А тебе прийдется искать нового апостола. Но мы ведь не будем ссориться?
- Кто знает. Как твои поиски? Ты уже нашел свою родину?
- Нет, но я много узнал.
- Ну-ну.
Она прямо на глазах стала стариться; сейчас ей было лет сто, не меньше. Я
ещё никогда не видел такой старой женщины. Сейчас она была сама смерть.
- Как я тебе нравлюсь? - спросила она.
Теперь от неё остался лишь скелет, обтянутый чем-то вроде желтой тонкой
бумаги.
- Почему ты пускаешь меня туда? Если я не вернусь?
- Погибнуть можно на каждом шагу. Там, здесь, где угодно. Можно упасть с
любимого стульчика и убиться насмерть. Но осторожный проживет долго. Считай,
что это тренировка. Она тебе ещё пригодится.
- Зачем?
- Люди умеют больно кусаться, особенно если чувствуют для себя угрозу. Но
сегодня ты действовал хорошо. Так как надо. Без колебаний, быстро, на одном
инстинкте, на пределе возможностей.
- Ты хочешь сказать?
- Конечно. Последний из миров, тот, где нужно было убивать. Это был всего
лишь тренировочный стенд. И тренировка не пропала зря.
- И все остальные миры тоже были декорациями?
- Нет. Остальные настоящие. Но какая тебе разница, если ты ещё не
научился их различать?
- Я научился. Дело в людях.
- Вот именно, дело в людях. Ну ладно, иди порезвись. Ты ведь хотел
спросить разрешения. Я разрешаю.
19
Первый мир, в который я попал, поначалу показался мне просто
замечательным. Я оказался в курортном городе: что-то вроде Ялты, но не так
много народу и не так много пошлых прелестей современной цивилизации. Во всем
хороший вкус. Никакой дряни, пьяни и разбогатевших уголовников. И, в то же
время, никакой чопорности и закомплексованности. Все просто, красиво и
естественно. Везде цветущие деревья неизвестных мне пород, отдаленно
напоминающие крымские. Пляжи бесплатны.
Все это я выяснил, гуляя по городу и покупая различные лакомства и
сувениры здесь и там. Мои карманы оказались набиты местными деньгами. Я купил
себе новый костюм, рубашку и туфли. Купил небольшую спортивную сумку, мыло,
зубную пасту и другие мелочи. Надо сказать, что во время моих странствий по
новым мирам ногти и волосы не расли. Не росла и щетина на щеках. Совершенно не
представляю старел я или нет. На одежде почти не оставалось грязи. Но все-таки
мои брюки успели истрепаться, а рубашка была разорвала в двух местах. Теперь,
после сделанных покупок, я выглядел отлично. Этот мир мне определенно нравился.
Когда я остановился у книжного киоска, мне пришла в голову идея.
- У вас есть карты? - спросил я.
- Какие вы хотите?
- С самым большим масштабом и самым мелким.
Карты нашлись. Я устроился на скамье под огромным, метра четыре в
поперечнике, местным растением и стал изучать карту этого мира. Первая же карта
меня удивила. Насколько я понял, весь мир состоял только из прибрежной зоны,
шириной километров в двести, и моря. Береговая линия, равномерной волной, как
синусоида, уходила на бесконечность в обе стороны. Чем дальше от моря, тем выше
поднимались горы и в конце концов они обрывались в пустоту. Обрывались в ничто
- так показывала карта. Весь мир был сплошным, беспредельным, линейно
построенным, курортом. Его карту можно было свернуть в рулон.
Затем, в поисках ручья, я начал изучать топографическую карту. Для того,
чтобы уйти отсюда, мне нужен был ручей, хотя бы один ручей. Я нашел музеи,
стадионы, библиотеки и даже ипподромы. Но я не нашел ни одной реки и ни одного
ручья. Отсюда не было выхода. Подумав, я решил зайти в краеведческий музей.
Музей представлял собой небольшой белый домик, стилизованный под старину.
Посетителей не было и единственный гид, изнывающий от жары, начал рассказывать
мне все те вещи, которые можно услышать в любом курортном городке.
- Восемнадцать отелей, все на триста шестьдесят пять мест, - сказал он.
Я автоматически среагировал на цифру.
- Сколько?
- 365
- Но это слишком мало для такого города.
- Ну что вы, два или три отеля обычно совершенно пусты и простаивают.
- Это значит, что вы слишком вздули цены.
- Цены? - его глаза просто полезли на лоб от удивления. - Какие же в
отелях могут быть цены?
- Вы хотите сказать, что отели бесплатны?
- Ну конечно. Вы что, встречали платные отели?
- Действительно, это было бы смешно, - согласился я. - Никто на такое не
пойдет.
Он продолжил свой рассказ. Итак, одну зацепку я уже имел. Бесплатные
гостиницы на таком курорте - это обязательно что-то да значит. Проверим.
Соединим приятное с полезным.
- Я устал от моря, - сказал я, - я бы хотел отдохнуть где-нибудь у реки
или у лесного ручья. Вы не подскажете, где я найду такое место?
На этот раз я встретился с полным непониманием. Он даже не знал значение
слова <ручей>. Вот это называется, приехали. Тогда я пошел на пролом. Если я не
найду ручья, то останусь пленником здешнего мира и всех его условностей.
- А где вы берете пресную воду?
- В кранах, где же еще.
- Что вы думаете о числе <пи>? - спросил я.
Он рассмеялся.
- Я понял, вы меня разыгрываете, - сказал он. - На работе я не думаю о
числах. Если честно, на работе я думаю о своей жене. ]Мы немного поболтали о
жизни и расстались. <Дело в людях>, - говорила она. Люди этого мира были
настоящими. Они умели удивляться, смеяться, сердиться и даже думать на работе о
жене].
Я сидел на скамейке и разглядывал женщин, проходящих мимо. Они были
привлекательны, но не больше чем женщины на обычном земном курорте. Разве что
поменьше пошлости и побольше хорошего вкуса. Ни одной вульгарно накрашенной, ни
одной с бутылкой пива в руке. Но это ещё ничего не значит. Наверняка при
близком знакомстве большинство из них окажутся злыми змеенышами, самоуверенными
квохтушками и безмозглыми куклами Барби. Поживем - увидим. Наверняка этот мир
не тот, который я ищу. Если это так, то через две недели я почувствую что он
мне опостылел. Я никогда не выдерживал больше двух недель морских купаний. Но -
к тому времени я должен найти ручей. Или хотя бы то, что заменяет его здесь.
Я выбрал наугад одну из гостиниц. К слову сказать, выбирать было нечего -
все отели казались мне совершенно одинаковыми: одинаковая архитектура,
одинаковый фасад, одинаковые призывные плакаты, одинаковая близость к морю.
Различались они лишь названиями. Та, которую я выбрал, называлась <Кочующий
альбатрос>. Альбатрос, так альбатрос.
В холле, когда я заполнил карточку и поставил подпись, меня все же
предупредили, что гостиница не совсем бесплатная. В последний день пребывания в
ней с меня все-таки потребуют плату, небольшую и неденежную. Какую именно -
секрет. Это будет сюрпризом. Я попробовал было настоять на своих правах.
- Вы уже поставили подпись, - сказали мне, - но, если вы настаиваете, то
мы разорвем карточку. Вы можете найти и другие гостиницы в нашем городе.
Я согласился остаться. Наверняка в других гостиницах я найду то же самое.
Номер оказался просторен. В нем были тяжелые портьеры, деревянная мебель,
выглядевшая почтенной, но не старой, встроенный в стену телевизор, настоящий
камин и несколько довольно условных березовых чурок возле него.
Вечером я искупался в теплом море, сыграл партию в теннис, причем
партнеры оказались превосходны, и посмотрел какую-то ерунду в видеозале. Ночью
я читал книги, которых в моей комнате нашлось целых шесть полок. Книги были
написаны неземными авторами. Та, что мне попалась, была оригинальна, но скучна.
Я никак не мог привыкнуть к отсутствию сна. Исчез не только сон. Исчезли те
видения, которые я без труда умел вызывать в своей земной жизни. На земле,
стоило мне сосредоточиться и пожелать, как я видел калейдоскоп картин на мягкой
черноте изнанки своих век, потом этот калейдоскоп превращался в стартовую точку
знакомого пути и по знакомой дороге я уходил в другие миры. Это стало для меня
привычным и почти автоматическим навыком. Здесь же, сколько я ни старался,
перед моими глазами не возникало ничего. Чернота оставалась чернотой.
]После нескольких часов стараний я был в панике. Чернота перед глазами
означала, что не могу вернуться отсюда на землю, вернуться привычным путем,
тем, которым пришел. До сих пор я был уверен, что, как только я сосредоточусь,
то сразу же попаду в синий зал, где ждет меня женщина, меняющая облик, а оттуда
- знакомой дорожкой домой. Теперь это было невозможно. Оставался ещё и
аварийный путь, не самый приятный. Но аварийная сигнализация сработает только
тогда, когда я буду умирать. И, зайдя слишком далеко, я могу просто не услышать
тихого зова с родной планеты. Я умру здесь, а мое тело умрет там, в подлунном
мире, замурованное в бетонную капсулу. Спокойно].
Спокойно, - сказал я сам себе. Возможно, это просто особенность местного
мира. Возможно, в следующем мире будет все в порядке. Просто я очень далеко
ушел. Я ведь не знаю здешней топологии, не знаю, что здесь ближе, а что дальше.
Даже если ни в одном из следующих миров не будет возможности вернуться,
нормально вернуться, я что-нибудь да придумаю. Как-нибудь сложится само. Это
было слабым утешением, но мир, в который я попал, казался спокойным, мирным и
безопасным.
Всего лишь казался.
Около двух часов ночи я услышал крик. Несколько секунд тишины упали как
капли в колодец. Затем новые жуткие крики разорвали ночь. Я быстро встал,
привел себя в порядок и открыл дверь. В коридоре уже было несколько человек.
Они возбужденно переговаривались.
- Вы слышали?
- Это на втором этаже.
- А мне говорили, что один из гостей сумасшедший.
- Так это он кричит?
- А если он кого-то убил?
- А вам не кажется странным, что здесь только одноместные номера?
Народ болтал языками, но никто ничего не делал. Эти люди были изнежены.
Они не привыкли боятся, но они не умели и действовать. Я оставил их и спустился
в холл. Там сидел невозмутимый дежурный. Он листал журнал с фотографиями
автомобилей.
- Вы слышали крики?
- Да-да.
- Вы уже выяснили что случилось?
- Да ничего не случилось, обычное дело. Убивают всегда по ночам. Иногда с
криками, иногда без. Вы привыкнете.
- Что это значит?
- Ничего. Я и так сказал больше чем нужно.
- Я хочу вызвать полицию.
- У нас только внутренний телефон, - ответил дежурный.
- Но делаете же вы что-то в случае чрезвычайных обстоятельств!
- У нас не бывает обстоятельств.
Он снова уткнулся в свой журнал. Когда я поднялся к себе, в коридоре уже
никого не было. Эти свиньи уже успокоились.
С утра все говорили только о ночном происшествии. Впрочем, никто не был
особенно обеспокоен, даже женщины. Женщины делали круглые глаза и выдумывали
совершенно невероятные версии, но, по правде говоря, им было все равно, о чем
болтать. Глядя на них, я все больше убеждался, что попал в совершенно чужой
мир, причем неизвестно насколько хороший и удобный для жизни.
Все же нашлись двое мужчин, скорее истеричных, чем решительных, которые
заявили, что хотят покинуть отель. Не знаю, что произошло, но обоих я видел
поздним вечером в баре. Они так никуда и не уехали. Зато выглядели они как
оплеванные.
Вторую ночь я провел так же как и первую. Я взял другую книгу и, ещё не
перелистнув первую страницу, понял нечто важное. Комнат в гостинице 365. 365
гостей. Книг тоже должно быть 365. Но 365 - это не просто число. Это число дней
в году. Сейчас идет две тысячи первый, не високосный год. Значит, число дней
ровно триста шестьдесят пять. При подписании бумаг в первый день мне сказали,
что время пребывания в отеле может быть произвольным, но не больше года. Никто
не задерживается здесь больше года. Я пересчитал книги. Шесть полок. На каждой
- шестьдесят одна книга и лишь на самой верхней - шестьдесят. Все точно. Число
книг совпадает с количеством дней. Но оставим эту загадку на утро.
В двенадцать минут третьего я снова услышал крик и понял, что все время
ожидал этого. На этот раз кричала женщина и кричала долго. Крик доносился
сверху и был приглушен расстоянием. Наверняка пятый или шестой этаж. Мой отель
имел не только шесть полок с книгами в каждой комнате. Здесь было ещё и шесть
этажей с жилыми комнатами. Сейчас я был уверен, что на каждом этаже шестьдесят
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг