Но всё-таки веяло от него даже не стариной, а какой-то ветхозаветной
древностью, как от ледниковых валунов, нет-нет да и попадающихся среди
бескрайних карельских болот.
А вот родных у дедушки Бублика совсем не было.
Да и нелюдим он был, молчун и отшельник. Спросишь чего - ответит, особенно
если вопрос по делу. А чтобы первым заговорить, этого за ним не водилось.
Случалось, неделями из своей берлоги не вылезал, только дым над крышей и
редкие глухие удары большого молота вселяли уверенность в том, что он не
помер, а колдует над каким-то особо трудным изделием.
Дети разработчиков, подчистую срывших за два десятка лет половину Смоляной
горы, обзывали деда колдуном, лешим, и ещё более обидными словами. Отцы,
правда, их за это по головке не гладили, ибо случись какая поломка в
технике, шли первым делом не в контору, где нужную деталь полгода будут
выписывать, а к тому же Бублику, который самую сложную железяку мог
отковать за день-другой, редко больше. И замечено было, что уж его-то
работа ни поломки, ни сносу не ведала, хотя ковал он из того, что в каждом
горнорудном поселке завсегда на дороге валяется - из рельсов, обрезков
труб, и прочего разного металлолома.
Только я его никакими словами не дразнил. Хватало, на мой взгляд, и того,
что кроме как Бубликом, никак его и не называли в поселке даже взрослые.
Бублик, да Бублик. Хотя он откликался без обиды, привык, должно быть. Да и
на что обижаться, ведь не знали ему другого имени, а настоящим оно
являлось или прозвищем, никого и не волновало. Кстати, в особом
пристрастии к бубликам кузнец никогда и никем замечен не был.
Впрочем, однажды та же бабка Дуня поведала мне по большим секретом
истинное имя коваля, которое подглядела в листе у старосты ещё в двадцать
шестом году, когда производили перепись населения - Илья Четвергов. Но
весьма сомнительно, чтобы это оказалось правдой. Хотя именно в четверг,
как ни странно, случилось такое...! Но, расскажу обо всём по порядку.
Раз, уже в выпускном классе, подвыпивший Мишка Малинин, первый драчун,
двоечник и вообще король школы, на последнем в тот день уроке заявил
классу, пародируя завуча:
- Отныне будем дедку-Бублика звать старик-Баранка. Кто "за"?
Ребята смеясь, подняли руки. Шутка понравилась, к тому же Мишка мог с
куража всё повернуть всерьёз, ища повод для драки. Только я молча
продолжал собирать учебники.
- А ты что, против коллектива?! - театрально изумился Мишка, подходя к
моей парте и сметая книжки на пол.
- У него, между прочим, всё-таки фамилия есть!
- И какая же? - осведомился тот, усаживаясь, как пахан, против меня.
- Четвергов, например!
- А ты, надо полагать, в Пятницы к Бублику записался? - при этих словах
класс взорвался хохотом.
- Ой, держите меня! Ой, не могу! Щас помру! - выл низенький чубатый Витёк,
состоявший при Мишке в роли шакала Табаки.
- А я предлагаю отныне звать тебя не Косолапым, а Кривоногим, понял? - в
наступившей тишине проговорил я, дивясь собственной отваге.
Мишка терпеть не мог, когда его называли Косолапым, поскольку для этого
имелись основания посерьёзней имени, а уж Кривоногого не спустил бы даже
стройбатовцам, таким же, как и он, "качкам". К ним, бывало, приводил за
водку девок, там же проигрывал свои, а затем и чужие, деньги "в очко", но
дело даже не в умственных способностях, они у Мишки всегда были ниже
среднего уровня...
Короче, отделал он меня тогда прямо в школе до потери сознания...
Очнулся я от холодного прикосновения ко лбу. Тело казалось чужим, тяжелым
и непослушным. Вокруг было темно, и я попытался протереть руками глаза.
- Лежи-лежи, горе-берсеркер! - остановил меня знакомый бас.
- Мне надо... домой... - с трудом произнёс я, пытаясь сообразить, каким
таким образом занесло меня в кузницу.
- С такой рожей тебя мать родная не признает, - авторитетно заявил дедушка
Бублик, и оставил меня одного, хлопнув входной дверью.
Я провалялся у него всю ночь. Чудесным образом к следующему утру ужасные
отёки спали. К счастью, Мишка мне ничего не сломал.
- Ну, держись, Кривоногий! Убью! Изувечу! - зло бормотал я, рассматривая в
зеркало своё лицо, покрытое жёлто-зелёными пятнами.
- Ну, это не сегодня. - насмешливо ответил мне незаметно подошедший дед, -
Обожди. Поработай у меня молотобойцем, глядишь, к весне окрепнешь и
выправишь ему ноги по всем правилам.
Вот так и началась наша странная дружба, не оставшаяся незамеченной
одноклассниками. В результате предложенное Мишкой для деда дурацкое
прозвище Баранка основательно приклеилось ко мне.
- Бублики - по четвергам, а баранки - по пятницам! - язвительно заметил
Мишка, когда я вернулся в школу через несколько дней.
Впрочем, новое и необычное дело приносило столько свежих впечатлений, что
я легко смирился с обидной кличкой. Каким же тяжёлым и сложным оказалось
вблизи кузнечное ремесло! Очень скоро мои руки вплотную познакомились со
всеми многочисленными молотками, молотами и молоточками, которые
составляли рабочий арсенал дедушки Бублика. И только к огромной кувалде на
короткой ручке, что висела в углу кузницы под потолком, дед категорически
запретил мне приближаться.
- Это не инструмент вовсе, - сказал он, сурово посверкивая глазами из под
кустистых бровей. - И трогать его ни к чему. Держись от этого молота
подальше, иначе бед потом не оберёшься.
Но я и не стремился. Вполне хватало возни с остальным инвентарём. Отсидев
на уроках, я сразу же бежал в кузню, где дед немедленно загружал меня
работой по уши. Мои ладони покрылись жёсткими трудовыми мозолями, спина
распрямилась, мышцы окрепли. И действительно, к весне я, пожалуй, смог бы
привести Мишкины ноги в порядок.
Вот только весна так и не наступила.
Солнце совсем не выглядывало из-за низких свинцовых туч, которые
заполонили всё небо, и, казалось, навсегда. Ветер дул только северный;
птицы не вернулись с юга, или замёрзли где-то по дороге. Почки на деревьях
не распускались. По телевизору всё чаще звучали слова "глобальный
термоэкологический кризис", "новый ледниковый период" и просто "конец
света". Народ обвинял учёных, учёные - политиков, политики, как водится, -
других политиков, но чужих. Мы утверждали, что во всём виновата
американская технократия, а американцы - что наше вечное разгильдяйство.
Мировое сообщество тоже разделилось, как в годы холодной войны, только на
этот раз на стороне России было, похоже, большинство. Дядю Сэма сильно
недолюбливали за диктаторские замашки и чрезвычайно широкую сферу
жизненных интересов величиной в Земной шар.
Дед Бублик, как-то раз, выслушав от меня очередной пересказ последних
новостей, покачал головой и произнёс:
- Нет, это еще не конец. Это Фимбул.
А вечером к нему прискакал на огромном коне загадочный гость. Наверное,
финн - такой высокий старик в широкополой шляпе не по сезону и к тому же,
кажется, одноглазый. Он почти два часа о чём-то беседовал с нашим кузнецом
на незнакомом языке. Я понял только то, что гость очень хотел чего-то
добиться от деда, а он не соглашался. Когда старик в шляпе уехал, дед
Бублик долго смотрел ему вслед через мутное стекло единственного окошка,
сдвинув и без того сросшиеся брови. Казалось, он дожидается, когда,
наконец, ветер окончательно заглушит свистом гулкий и частый перестук
копыт, такой, как будто не один конь скачет, а сразу два.
С тех пор дед стал совсем мрачным, и всё чаще посматривал на кувалду,
висящую под потолком - на ту самую, что к инструменту не относилась. И
было в этом взгляде нечто такое, от чего мурашки бегали по спине.
Через неделю заявился еще один финский гость, на этот раз с огромным рогом
на перевязи, переброшенной через плечо. Он тоже что-то требовал от деда на
том же языке; дед снова отказывался, на этот раз короче и грубее. Когда
незнакомец выходил за порог, дед зло сказал ему в спину по-русски: -
Хватит, повоевали! Дуй в свою дудочку, коли охота...
Наконец, я застал у Бублика однорукого нездешнего мужчину. В тот день
кузнец отправил меня домой раньше обычного, но я почему-то вернулся с
полпути и, подобравшись к окошку кузни, заглянул внутрь...
Красивое и жестокое безбородое лицо однорукого чем-то напоминало лицо
самого Бублика. Кузнец и его гость большими кружками глушили медовуху,
которая, как выяснилось, в изобилии хранилась в обширном погребке под
домом. Я простоял так минут двадцать и удивился, что приняв изрядное
количество браги, друзья от этого нисколько не хмелели. И были они в этот
момент очень похожи на ветеранов, вспоминающих прежние дни.
Вдвойне странно, ибо не слышал я от Бублика до сего времени любимых
стариками рассказов про войну. Ни о Первой Мировой, ни об Отечественной...
А утром в четверг сообщили про базу. Про ту самую, что располагалась всего
в десяти километрах от поселка. Террористы грозились ударить по Штатам,
если американцы не остановят холода. Они знали коды, позволяющие запустить
одну из многозарядных ракет; а для демонстрации серьезности намерений
расстреляли перед телекамерами весь личный состав некогда секретного
объекта.
Американцы, в свою очередь, пригрозили, что если мы за двое суток не
разберёмся с террористами, они нанесут по базе превентивный удар, а
ядерную атаку по своей территории в любом случае квалифицируют как
объявление атомной войны. Правительство испугалось и начало спешно
подтягивать войска, а генерал из левой оппозиции возмущенно пообещал янки
захватить все остальные базы и капитально остановить холода, по крайней
мере, на территории США.
То, что спецоперация правительственных войск как всегда затянулась по
погодным условиям, весь посёлок узрел своими глазами. Над горизонтом
зажглось зарево, потом от него отделилась ослепительно яркая точка,
которая стремительно пошла вверх. Террористы выполняли обещание.
Дед Бублик вышел из кузницы почти тотчас за мной. Я, как и все, смотрел на
поднимающуюся ракету, поэтому не сразу заметил, что кузнец вынес свой
запретный инструмент, держа молот так, как будто тот ничего не весил,
легко раскачивая на отведенной в сторону руке, примериваясь. Затем он его
метнул... Молот рванулся вслед удаляющейся ракете и мгновенно исчез из
виду, осталось только раскатистое эхо. Через несколько секунд слегка
почерневшая кувалда вернулась обратно, влетев в точно подставленную ладонь
Хозяина, а далеко за облаками снова грохнуло.
Тогда Бублик, не оборачиваясь к застывшим односельчанам, буркнул:
- Войны не будет. Хватит, повоевали...
И направился к себе в кузницу, доделывать очередной заказ. Я двинулся
следом.
А на следующий день по всему посёлку зазвенела капель*.
Примечание авторов:
Бублик - игра слов, Аса-Тор и геометрическая фигура "тор";
Индрино - ведический предок Тора - Индра;
Илья Четвергов - на Руси Тору соответствовал Перун, ставший затем Ильёй
Пророком, священный день Тора-Перуна - четверг;
одноглазый - верховный скандинавский бог Один, отец Тора;
дуй в свою дудочку - второй гость Тора, это страж Радужного Моста бог
Хеймдалль; когда настанут Сумерки Богов - Рагнарёк, он затрубит в свой
рог, созывая асов на Последнюю битву;
однорукий - скандинавский бог войны Тюр;
молот - волшебный Мьёльнир (молния), принадлежащий Тору, всегда
возвращался к хозяину;
капель - считалось, что Рагнарёк будет похож на великое похолодание,
затяжную зиму.
ХРОНОЛОГИЯ СОЗДАНИЯ РАССКАЗОВ
1. Великий и Ужасный, или планета Гудвин (1986)
2. Космические страсти (1986)
3. СИВРЫ - 1 (1986, в соавт. с В.Егоровым)
4. Завещание Прошлому (1987)
5. Странности начались с самого утра (1987, в соавт. с В.Куликовым)
6. Смерть гоблина (1988)
7. Рукописи Хевисайда (1989)
8. Колесница Фрейи (1992)
9. Последняя битва дедушки Бублика (1995, в соавт. с В.Егоровым)
10. Власьева обитель (1996)
11. Страшилка кота Баюна или почему на Руси перевелись богатыри (1996)
12. Ларв (1999)
13. Последний выстрел (1999)
14. "Ни хитру, ни горазду..." (1999)
15. Зов Мастера (2000)
16. Солнце, Воздух и Вода (2000)
17. Генеральский эффект (2000)
18. Прощание с Оле (2000)
19. Солнечный зайчик (2001)
20. Отметина Сатаны. Или Зов Мастера-2 (2001)
21. Господин случая (2001)
22. Я только учусь (2001)
23. Харбард должен быть доволен (2001)
24. Спасение драконов - дело рук... (2001)
25. Проклятая реликвия (2001)
26. Бог создал море, а фламандцы - берега (2001)
27. Прощай, Ваня! (2001)
28. Меч не знает головы кузнеца (2001)
29. Собачий ангел (2001)
30. Игра будет вечной (2002)
БИБЛИОГРАФИЯ АВТОРА
1. Гаврилов Д. Бог создал море, а фламандцы - берега // "Фантаст". М.,
2002. © 6(2). С.5.
2. Гаврилов Д. "Ни хитру, ни горазду..."// "Фантаст". М., 2002. © 6(2).
С.4.
3. Гаврилов Д. Господин случая // "Порог". Кировоград, 2002. ©7. СС. 95-96.
4. Гаврилов Д. Солнце, воздух и вода // "Порог". Кировоград, 2002. ©2. СС.
95-96
5. Гаврилов Д. Солнце, воздух и вода... // "Тайная Сила" (ТС). М., ©5, май
2002. С.6
6. Гаврилов Д. Генеральский эффект // "Порог". Кировоград, 2001. ©12. СС.
96-97.
7. Гаврилов Д. Прощай, Ваня! // "F-хобби". Бобров. ©1(7), 2001, С.98
8. Гаврилов Д. Харбард должен быть доволен // "Фантаст". М., 2002. © 5.
СС.12-13.
9. Гаврилов Д. Cпасение драконов - дело рук... // "Тайная Сила" (МЦ). М.,
©10, октябрь С.11, ©11, ноябрь 2001. С.7
10. Гаврилов Д. Прощание с Оле // "Порог". Кировоград, 2001. ©9. С.79
11. Гаврилов Д. Прощай, Ваня! // "Тайная Сила". М., ©10, октябрь 2001. С.9
12. Гаврилов Д. Я только учусь // "Фантаст". М., 2001. © 4. С.4
13. Гаврилов Д. Завещание прошлому // "Фантаст". М., 2001. © 3. С. 5
14. Гаврилов Д. Завещание прошлому // "Звёздная дорога". М., 2001. © 4.
СС. 66-71.
15. Гаврилов Д. Великий и Ужасный // "Порог". ©6, Кировоград, 2001. СС.
95-97.
16. Гаврилов Д. Господин случая // "Фантаст". М., 2001. © 2. С. 8
17. Гаврилов Д. Прощание с Оле // "Фантаст". М., 2001. © 1. С. 8
18. Гаврилов Д. Солнце. Воздух и Вода // "Техника - молодёжи". М., 2000. ©
10. СС. 48-49.
19. Гаврилов Д. Великий и Ужасный // "Вавилон" (литературно-художественный
журнал фантастики). © 5 (9) / Вып. ред. О. Никитин. Екатеринбург, 2000.
СС. 10-14.
20. Гаврилов Д. Колесница Фрейи: Утраченная сага // Последний звонок: Сб.
рассказов / Под общ. ред. О. Никитина. Екатеринбург: Вавилон. 2000. 72 с.
(Бутылка Клейна. Вып. 2). СС. 5-8.
21. Гаврилов Д. Зов Мастера // "Наша фантастика". Вып. 1. М.:
Центрполиграф, 2000. СС. 258-263
22. Гаврилов Д. Зов Мастера // "Вавилон" (литературно-художественный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг