- Да перестань ты наконец! - взорвалась она. - Это бесче-
ловечно!
- Что бесчеловечно? - искренне изумился он. - О чем ты,
Люси?
- Я знаю, наблюдателей контролируют. Им устраивают про-
верки...
- Что ты несешь?
- ...но зачем нужно было морочить мне голову столько вре-
мени? Зачем надо было разыгрывать весь этот фарс с любовью?
- Она фыркнула. - Любовь! У вас это здорово получилось,
Эрнст, или как вас там на самом деле зовут?
- Да ты о чем? - медленно произнося каждое слово, спросил
он.
- Ну так знайте: для вашего поведения есть очень конкрет-
ный термин. Подлость - вот, как это называется.
- Люси... - Он встал и зачем-то отошел к противоположной
отене. - У меня страшно чешутся руки, Люси...
- У вас экзема? - свирепо поинтересовалась она.
- У меня чешутся руки отхлестать тебя по щекам, Люси!
- Что?! - Она даже привстала от изумления, но тотчас
опустилась обратно. - Так что же вы медлите? Вы, ничтожест-
во!
- Встань, Люси! - приказал он.
- И не подумаю!
"Встань - повторил он мысленно. - Подойди и обними меня"
- "Ни за что!" - "Встань. Плевать я хотел на весь твой соба-
чий бред. Я люблю тебя. Иди, обними меня и поцелуй". -
"Нет!!!" - "Встань И не делай вид, будто меня не любишь. Уж
кого-кого, а тебя-то я знаю. Иди ко мне". - "Нет... И не
смейте мне приказывать. Вы..." - "Я твой муж. Перед богом и
людьми. Слышишь? Я люблю тебя. Не знаю, зачем ты затеяла всю
эту чертову кутерьму, но если для того, чтобы убедить меня в
том, что ты меня не любишь, - то зря стараешься. Встань!"
Она медленно поднялась из-за стола.
"Иди ко мне!"
Она изо всех сил зажмурила глаза и сделала шаг в его сто-
рону - сомнамбула в белой, ниспадающей до самого пола рубаш-
ке.
"Иди ко мне, любимая!"
Она сделала еще шаг, еще... И со стоном бросилась ему на
шею.
- Милый! - Она целовала его глаза, нос, щеки, замирала,
припав к губам, и снова начинала осыпать поцелуями. - Люби-
мый... Родной... Желанный...
Слезы струились по ее щекам.
- Успокойся. - Он бережно поднял ее на руки, сел. Опустил
к себе на колени. - Не надо мне ничего объяснять. Просто ус-
покойся и все. Я понимаю, тебе нелегко со мной. Если тебе не
по силам оставаться со мной до конца, - не надо. Не оставай-
ся. Теперь я уже не смалодушничаю, Люси. Можешь мне пове-
рить. Ты сделала меня совсем другим человеком. Сильным, все-
могущим; бесстрашным... Я и не подозревал, что могу быть та-
ким. Сегодня я снял силовое поле. Взлетел к звездам. Накли-
кал дождь я грозу. Завтра...
- Остановись! - Она подняла на него опухшие от слез гла-
за. Пристально вгляделась в зрачки. Встряхнула головой, заж-
мурилась. - То, что ты говоришь, - правда?
- Конечно. Ты же читаешь мысли, зачем спрашивать?
- Читала! - Она покачала головой. - В том-то и дело. А
теперь не могу.
- Как не можешь? - удивился он.
- А вот так. - Она пожала плечами. - Натыкаюсь, как на
глухую стену.
- Смеешься?
- Если бы! - Эльсинора вздохнула и вытерла слезы подолом
рубашки. - Скажи, когда ты впервые это почувствовал?
- Что "это"?
- Собственное всемогущесгво, как ты выразился.
- Часа два назад, а что?
- И прежде никогда?
- Никогда.
- И ты в самом деле не имеешь отношения к будущему?
- До двадцать третьего века - имею. Дальше не пробовал.
- И не пробуй. Это бесполезно. Все заблокировано. Только
по специальным разрешениям и то в сопровождении Наблюдателя.
- Буду знать. Хотя на черта мне это нужно?
- Как знать... - загадочно улыбнулась она сияющими глаза-
ми. - Если все, что ты говоришь, правда...
- Оставь-ка ты в покое все свои "если", - сказал он реши-
тельно. - Который час?
Она мысленно представила себе циферблат его ручных часов.
Часы лежали в кармане брюк, а брюки были перекинуты через
спинку стула в соседней комнате.
- Половина третьего.
- Через два часа начнет светать.
- Ну и что?
- Ничего. Просто наш отдых у моря подошел к концу. Пора
трогаться. Но прежде давай-ка устроим себе вечер воспомина-
нии.
- Каких еще воспоминаний? - Она удивленно вскинула брови.
- Воспоминаний о будущем. Не о нашем, - он приподнял ее
голову, поцеловал в один глаз, потом в другой. - О будущем
наших общих знакомых. Тех, кого мы оставляем навсегда.
...Седая опрятно одетая женщина подняла голову от вязанья
и взглянула, чуть прищурив левый глаз. Глаз явно косил.
- Кто здесь?
- Это мы, Рея. Симмонсы. Эльсинора и Эрнст.
- Это как вы сюда попали? Столько лет прошло. Просто так,
али опять по делам?
- Просто так, Рея.
- Ну-ну. Чайку, может, поставить?
- Спасибо, не надо. Мы не надолго.
- Оно и видать.
- Как ты живешь. Рея?
- Да помаленьку. Замуж вышла. Троих сыновей родила, доч-
ку. Муж-то четыре года как помер. У дочки живу, внуков нян-
чу.
- А Дюммель где?
- Уехал Дюммель. В фатерлянд свой. Все Крафту продал и
уехал. И заводы, и узкоколейку, и каменоломни. Дом вот толь-
ко ваш Облысевич купил сначала, а как уезжать - Юсупу-бакка-
лу продал. Бакалейщику то есть. А тот недолго им и пользо-
вался: Джунаидхан со своими аламанами нагрянул, да все и по-
жег. Восстанавливать и не стали. А сад-то ваш цел. Це-ел
сад. Так его местные жители по старой памяти и величают -
"Симон-баг". Куда же вы? Чайку бы попили...
- Недосуг, Рея. В другой раз как-нибудь. Прощай.
- Ну, прощайте, коли так.
- К Дюммелю? - Симмонс вопросительно взглянул на жену. Та
кивнула.
...Старику было далеко за семьдесят. Грузный, с набрякши-
ми веками и сизыми от венозной крови обвислыми щеками, он
сидел возле камина в кресле с высокой резной спинкой, попы-
хивая короткой глиняной трубочкой-носогрейкой. Суконный си-
ний сюртук на груди был усыпан пеплом.
- Гутен таг, герр Дюммель.
- А вот и вы, герр Симмонс, - барон даже не удивился. - Я
знал, что вы придете. Добрый день, мадам Эльсинора. Извини-
те, я вас не сразу увидел: катаракта.
- Вы выглядите молодцом, герр Дюммель.
- Не жалуюсь на здоровье, мадам. Вот только глаза...
- Катаракту оперируют, барон.
- Знаю. Не хочу рисковать. Пока вижу, а там как бог даст.
- Вы стали набожным, Зигфрид?
- О, в бога я всегда верил, герр Симмонс. Кто, как не он,
послал мне вас в распроклятом Ургенче? Если бы не вы...
- Полно, барон. Как вам живется?
- Дела после вашего отъезда я ликвидировал. И довольно
выгодно. Вернулся сюда, приобрел имение. - Старик вздохнул.
- Развожу кроликов.
- Прибыльное занятие?
- Так себе. Больше для души, пожалуй.
- А семья?
- Семьи у меня нет. Обхожусь экономкой. Много ли надо
старому человеку?
- Дюммель!
- Да, шеф? - встрепенулся старик.
- Вы часто вспоминаете о тех временах?
- О да, шеф! - блеклые глазки засверкали живым блеском. -
То были славные времена, шеф! Жаль, что их не вернуть.
- Прощайте, Дюммель.
- Всего вам доброго, шеф. А вы все тот же, молодой, энер-
гичный. Будьте здоровы, мадам!
- Будьте здоровы, Зигфрид!
- А теперь куда? - спросил Симмонс. - Проведаем твоего
грума?
- Бека ханкинского, - поправила Эльсинора.
- Если он еще бек, - уточнил Симмонс.
На этот раз им пришлось изрядно попотеть.
...Низкое осеннее небо волочило над скособочившейся церк-
вушкой пузатые серые тучи. Сеял редкий снежок. Из открытых
дверей церкви доносилось заунывное разноголосое пение.
Умолкло. Надтреснуто бухнул колокол, и через двор к погосту
на холме потянулась за гробом жиденькая процессия: разно-
шерстно и бедно одетые мужчины в лаптях, бабенки со строгими
иконописными лицами, священник в рясе...
- Кого хороните? - спросил Симмонс у поотставшей бабенки
в драном салопе.
- А старосту нашего, раба божия Димитрия, - словоохотливо
откликнулась та. - Доброй души мужик был, царствие ему не-
бесное. А уж грамотный!.. Вчерась, сердешный, преставился.
Дальше они слушать не стали.
- Ну что ж, - подвел резюме Симмонс. - Как ни драматично
это выглядит со стороны, жаловаться на судьбу Джуме не при-
ходится. Жизнь прожил интересно и с пользой.
- Ты так думаешь?
- Конечно. Сын нищего дехканина, фаэтонщик, бек... Да еще
какой бек! Легенды о нем ходят! За бедняков горой, богатым
житья не давал. Справедлив, честен. Ханы и те с ним счита-
лись. Не случайно Асфандияр не сам его убрал, а с помощью
царской охранки. За вольнодумство в Сибирь сослали. В канда-
лах, по этапу. И там чалдоны его своим признали, старостой
выбрали. Так что не сокрушайся, не пропали твои труды даром.
- Ты меня ycпокоил. Вечер воспоминаний подошел к концу?
- Не совсем. Есть еще один тип, которого я хотел бы уви-
деть напоследок.
- Кто это?
- Саид-кяль.
- Кто?
- Плешивый Сайд.
- Не знаю такого.
- И слава богу. - Симмонс брезгливо передернул плечами. -
Личность, прямо скажем, не из приятных.
- Зачем же он тебе нужен?
- Понимаешь, к нему попал мой времятрон. Ну тогда, пом-
нишь, в Хиве.
- Помню.
- Так вот этот сукин сын умудрился включить времятрон.
- И где же ты его намерен искать?
- А шут его знает. - Симмонс потер переносицу. - Его мог-
ло куда угодно закинуть.
- В том-то и дело. Если бы хоть век знать. А так ищи
иголку в стоге сена.
- Давай все-таки попробуем? Чем черт не шутит.
- Давай.
Это стоило немалых трудов, но они его все-таки отыскали.
Он сидел на корточках, привалившись спиной к гладкой кир-
пичной стене мавзолея Тюрабек-ханым, - нищий бродяга в руби-
ще, на которое невозможно было смотреть без содрогания. Лох-
мотья кишели насекомыми, но он не обращал на них внимания,
глядя куда-то вдаль пустым, ничего не выражающим взглядом.
Вокруг простирались безлюдные руины огромного города, по-
росшие кое-где чахлой верблюжьей колючкой. Ярко светило
солнце.
- Тринадцатый век, - определил Симмонс. - Ургенч после
нашествия Чингисхана.
Девана продолжал тупо пялиться в одну точку изъеденными
трахомой глазами.
- Сайд?
Нищий не шелохнулся.
- Хой, Сайд! - Симмонс подобрал с земли хворостинку и по-
щекотал ею нищего. Тот небрежно отмахнулся, словно отгоняя
муху.
- Сайд!! - во весь голос крикнул Симмонс в самое ухо си-
дящего. Тот медленно повел глазами и, не поворачивая головы,
уставился на пришельцев.
- Оставь его, - сказала Эльсинора. - По-моему, он давно
спятил.
Неожиданно лицо нищего стало обретать осмысленное выраже-
ние. Он выпростал руку из-под лохмотьев, вытянул перед собой
раскрытой ладонью вверх:
- Подайте милостыню во имя всевышнего.
Симмонс растерянно взглянул на Эльсинору. Подать было не-
чего.
- Посмотри на меня, Сайд. Хорошенько посмотри. Узнаешь?
Нищий отрицательно покачал головой.
- Вспомни: Хива, рабы убили Шергазыхааа, ты караулишь во-
рота.
Какая-то искорка блеснула в глазах нищего и тотчас погас-
ла.
- К тебе подошел купец. Потребовал коня. Дал золотую мо-
нету.
- Золото! - оживился нищий. - Помню... Дай золота!..
- Когда купец ушел, ты подобрал с земли часы.
- Часы? - хрипло повторил нищий. - Часы - что?
- Это бесполезно, Эрнст. Пойдем.
- Подожди. - Симмонс достал из кармана времятрон, протя-
нул нищему. - Вот это, помнишь?
Взгляд нищего задержался на серебристой луковице и вдруг
опять стал осмысленным. Он поднял перед собой руки, заслонив
ими лицо.
- Не надо! Не показывай!
- Куда ты дел эту вещь? - не отставал Симмонс.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг