Специалисты рассчитают, что да как. В мире - хаос, а мы - сильные и
богатые. Нравится перспектива?
- Зачем хаос? - не понял Белоусов.
- Да затем, что в мутной воде крупнее рыба водится, - ответила
Далила. - Выпей коньяку, прочисти мозги. Сорос "Джордж Сорос - финансовый
спекулянт, заработал огромную сумму на падении фунта стерлингов. В России
известен своими благотворительными проектами, "Фондом Сороса", помогающим
культуре, вузам, учащимся, студентам и преподавателям" знаешь как фунт
стерлингов уронил? Вот и мы так же сделаем. Только мы всех уроним. Хочешь
быть диктатором, Белоусов?
- Не хочу.
- Значит, нам с тобой не по пути, - мурлыкнула Далила, потягиваясь.
- Не понял, - насторожился Белоусов.
- А что здесь понимать? - лукаво взглянула на него девушка. - Мне
слабые мужчины не нужны. Ты, похоже, в пенсионеры собрался - заработать
денег и сидеть на богатой вилле, крабов ловить? Я так развлекаться не
собираюсь. Мне власть нужна, известность, влияние. Я молодая еще. Я жить
хочу, а не киснуть!
- Я тоже жить хочу, и еще как! - вдруг неожиданно страстно воскликнул
Белоусов. - Только не понимаю, почему женщина верховодить должна?
- Вот теперь я слышу речь настоящего мужчины, - довольно рассмеялась
Далила. - Ты будешь верховодить, котик, ты! А я - подчиняться. Иди-ка
сюда...
***
"Эльфийская колымага", как оказалось, стояла у Бонуция в нижнем ярусе
пирамиды, своеобразном гараже, за прочными воротами черного дерева. Это
был прекрасный пятиместный летающий автомобиль наподобие эльфийского
такси, в котором ездила Наташа, только гораздо больше, мощнее, красивее и
изысканнее. Сразу было видно штучную работу. Этакий "роллс-ройс" из
Бонуцитона.
- Эльфы подарили, - смущенно развел руками Бонуций. Видно было, что
ему было несколько даже неловко за такой роскошный подарок. - А отделывали
гномы... Серебра не пожалели, золота. Зачем, спрашиваю? Уважаем, говорят.
Ну, спасибо, хоть уважают. Если в эльфийские шкурки перевести, половину их
города, наверное, можно купить. Но мне не подарок дорог - любовь...
Монолог растроганного Бонуция звучал непривычно для его всегдашнего
образа скептика.
- Ездишь, наверное, не часто? - спросил Ульфиус.
- Пару раз ездил, - ответил Бонуций. - К гномам, показать, что
подарок их оценил. И к эльфам опять же. В Роскар... Нет, и третий раз
ездил, в замок Элькагаллена! За тридцать лет - не очень-то много...
Сергей восхищенно разглядывал автомобиль - он-то видел такой впервые.
Колес в автомобиле не было - только дубовый, окованный узорчатым золотом
обод высотой сантиметров тридцать на случай экстренной посадки. На ободе и
базировалась остальная конструкция: прочные серебряные рамы, изящные и
легкие двери из светло-серебристого, с желтизной сплава, хрустальное
лобовое стекло и большие фонари спереди и сзади. Салон в автомобиле был
роскошный, кожаный. Наташа сразу узнала материал, из которого были сделаны
эльфийские деньги.
Бонуций и Ульфиус сели впереди, в отдельные кресла, Сергей с Наташей
устроились сзади, на диванчике.
- На полюс все-таки далеко лететь. К гномам? - предложил Бонуций. -
По дороге и поговорим.
- К гномам так к гномам, - согласился Ульфиус.
Наташа с большим интересом съездила бы к эльфам, в их прекрасные и
таинственные замки, но, взглянув на Сергея, вовремя вспомнила о прекрасных
эльфийках и прикусила язык.
Загорелись передние фонари, машина по воздуху выплыла из гаража, и
двери за ней закрылись сами собой. Бонуций не управлял автомобилем при
помощи рычагов. Он просто держался за полированную деревянную ручку -
такую же, какие были перед каждым посадочным местом.
- Держитесь, - сказал Великий магистр пассажирам на заднем сиденье,
которые настроились на спокойную езду.
Фонари погасли, и машина свечкой взмыла в небо. Пассажиров вжало в
сиденья. Набрав высоту, машина Бонуция рванулась вперед. Воздух свистел и
выл вокруг, однако то ли людей хорошо защищало ветровое стекло, то ли
машина была снабжена дополнительным невидимым куполом, но внутри ветер не
ощущался. Вокруг была почти полная темнота, только в небе ярко горели
крупные звезды. Рисунок созвездий был совершенно чужим.
- Поговорим о деле? - предложил Бонуций.
- Поговорим, - согласился Ульфиус.
- Мне нужна помощь твоего ученика, - заявил хозяин Бонуцитона.
Ульфиус промолчал.
- Он ведь еще не начал постигать азы Слова?
- Практически нет, - ответил Ульфиус. - Но в чем он может тебе помочь?
Сергей, который понял, что разговор идет о нем, возмутился:
- Сэр Бонуций, если уж вы говорите обо мне, то и разговаривайте со
мной. Я помогаю магистру Ульфиусу в некоторых делах, но ученик - это
громко сказано. У меня своя жизнь, свои планы, и уважаемый мной магистр
Ульфиус никак не может распоряжаться мной.
Бонуций обернулся:
- Разумеется. Никто не может распоряжаться ничьей жизнью.
Относительно же того, что вы не являетесь учеником магистра... Разве он
ничему вас не научил? Я же пока только получаю нужные мне сведения. Вы и
сами можете кое-чего не знать. Магия - тонкая штука.
Ульфиус промолчал, а Сергею стало стыдно. Конечно, не по своей воле
он ввязался в эту историю. Но Ульфиус всегда вел себя очень порядочно и во
всем помогал ему. А он так некстати начал горячиться и доказывать то, что
доказывать совершенно не нужно.
- Я действительно ученик сэра Ульфиуса, - выдавил из себя Сергей. -
Более того, я согласен помогать ему во всех делах, если мои действия не
нанесут ущерба моей подруге или моей родине.
- Достойные, очень достойные слова, - одобрительно проговорил
Бонуций, но тут неожиданно вмешался Ульфиус:
- Не спеши принимать решение, Сергей. Если тебе что-то предлагает
Великий магистр, более того, заявляет, что он нуждается в твоей помощи, то
это значит, что дело более чем важное и чрезвычайно опасное. Я бы сказал -
смертельно опасное.
- Да я и не собираюсь от него скрывать опасности предстоящего
предприятия, - вмешался Бонуций. - За кого ты меня принимаешь, Ульфиус?
Наташа побледнела так, что было видно даже в темноте.
- К опасностям я в последнее время немного привык, - раздумчиво
протянул Сергей, внимательно глядя на внешне спокойное и даже безразличное
лицо Бонуция. - Но что за предприятие намечается? И почему в нем должен
участвовать именно я?
- Хороший вопрос, - тут же откликнулся Бонуций, отрываясь от
созерцания линии горизонта и поворачиваясь к Сергею. - О предприятии я
сейчас расскажу. Ты должен участвовать в нем потому, что как нельзя лучше
для него подходишь. И помощь твоя не останется без вознаграждения: если ты
удачно выполнишь миссию, я решу ваши проблемы на Земле. Мне приходилось
бывать там, но очень давно... Собственно, человечества, как такового, там
тогда не было. И один раз я был там недавно.
Тут Бонуций произнес что-то нечленораздельное, а Ульфиус перевел:
- Больше двух с половиной тысяч лет тому назад. В районе Тибета.
Сергей задумался. С одной стороны, он помог бы гостеприимному
магистру и просто так, от чистого сердца - как-никак тот приютил его
подругу, да и вообще, похоже, человек неплохой. Но смертельная опасность -
это как-то чересчур! Особенно если учесть, что мудрецы просто так словами
не бросаются. Терять голову Сергею совсем не хотелось. И так натерпелся
порядочно. А сейчас, когда все так хорошо заканчивается - Наташа рядом,
все живы и здоровы...
- Если ты откажешься, я, разумеется, не буду в обиде, - заявил
Бонуций, угадав сомнения Сергея.
- Более того, я думаю, что тебе лучше отказаться, - предостерег
Сергея Ульфиус. - Ты и так сделал очень много. Хочешь - вернетесь на
Землю, хочешь - останетесь здесь или в каком-то другом гостеприимном
месте. Например, в Авеноре. Думаю, туда мы все равно рано или поздно
доберемся.
Вдалеке, впереди по курсу, блеснул розовый свет. Скоро стало ясно,
что это окрашенный рассветным лучом пик горы, покрытый снегом. Быстро
проявлялись и другие, более низкие, но тоже заснеженные и потому видимые
на фоне темного неба вершины.
- Вот и Шатитланские горы, - объявил Бонуций, указывая рукой на пики.
- Мы успели к первому часу, особо почитаемому гномами: солнце осветило
Яшмовый пик - самую высокую гору на планете. Хотя, по большому счету, я не
совсем понимаю, что в этом зрелище приводит их в такой восторг...
***
Монстр раскинул лапы и пошел на Кравчука, намереваясь поквитаться за
товарища. Да и тот, которого Кравчуку удачным ударом удалось сбить наземь,
тоже не отключился. Он медленно поднимался, чтобы задать недавней жертве
трепку.
Кравчук совсем забыл о боли в простреленной Вспжу руке, забыл о том,
что давно уже не ел. Сейчас у него была одна задача: разорвать
трехметровых обидчиков. И он чувствовал себя в силах справиться с ней.
Голос разума взывал к бодрствующему сознанию: когда имеешь дело с
такими монстрами, нужно убегать, а не драться. Но Кравчук твердо решил
показать огромным тварям, что человек - царь зверей и прочего мерзкого
отребья. Он искал взглядом какой-нибудь предмет потверже да побольше:
собственные руки все-таки были мягковаты для того, чтобы сокрушить этих
чудовищ.
В углу зала Владимир Петрович заприметил покореженную стальную балку,
когда-то подпиравшую стену. Весила она по меньшей мере килограммов
семьдесят. В два прыжка человек очутился в углу, схватил балку, выронил -
плохо взялся, - подхватил опять и бросился на врагов.
Монстры застыли от неожиданности, а может, от страха. С таким им,
видно, сталкиваться еще не приходилось. А Кравчук ткнул балкой первого
промеж глаз, отчего тот с воем и грохотом рухнул навзничь, и огрел плашмя
второго, который уже встал на четвереньки и силился подняться. После удара
он вновь распростерся на земле, не подавая признаков жизни.
Сгрудившиеся в дальнем углу галереи монстры загомонили, но, похоже,
не испугались, а вознамерились-таки шустрого человека одолеть. Но Кравчук,
самолюбие которого было удовлетворено победой над двумя противниками,
решил не испытывать судьбу дальше. Перескочив через поверженное чудовище,
он понесся по коридору, уходящему круто вверх. Тут перед его глазами вновь
появился шарик с ушками, Пых-Пух. Совершенно не напрягаясь, он плыл перед
человеком, мчащимся во всю прыть по коридору.
- Слушай меня, Петрович, - проверещал он. - Коридор сейчас будет
разветвляться, и не раз. Я скажу, куда бежать. И погоню со следа собьем, и
выбраться сможешь...
- Я тебя уже в прошлый раз послушался, сволочь, - на бегу, задыхаясь,
ответил Кравчук. - Чуть не сожрали. Шарик обиженно засопел.
- Тварь ты неблагодарная, - заметил он. - Эти чудища тебя на два
километра по высоте подняли. До поверхности всего ничего осталось -
километра полтора. Там тебя и забрать можно будет...
- Заберешь ты, как же, - не остался в долгу Кравчук. - Ты же просто
глюк, наркотический бред.
- Сам ты глюк, - обиделся шарик. - А я - проекция. Виноват я, что ли,
что ты меня только в обкуренном состоянии воспринимаешь?
- Я и не курил ничего, - бросил Владимир Петрович. - Ты лучше
заткнись. Мне разговаривать тяжело - сматываться надо. Твари эти следом
небось топочут.
- Так ты про себя говори, молча, Петрович, - удивленно подняв брови,
проговорил Пых-Пух. Он летел затылком вперед, но неудобств, похоже, не
испытывал. - Я ведь все равно мысли твои воспринимаю. Так что напрасно
воздух не сотрясай.
"У, мерзавец", - подумал Кравчук.
- Сам такой, - вновь обиделся шарик. - Брошу сейчас, и выпутывайся,
как знаешь. У меня ведь тоже нервы не железные. Сейчас, между прочим,
налево.
Кравчук резко повернул в уходящий налево узкий проход. Трехметровым
чудищам здесь действительно будет тяжело бежать.
- И это тоже, - подтвердил невысказанную мысль Пых-Пух. - Но главное,
мы сейчас в самые заброшенные штольни выйдем, которые никому уже не нужны.
Там лаз на поверхность есть. К тому же тебе после дозы отлежаться нужно
будет. Не завидую я тебе, Петрович...
- Я и сам себе не завидую, - усмехнулся бывший директор "Барса".
Однако настроение у него, как ни странно, было хорошее.
Узкий коридорчик быстро закончился, и Кравчук вновь оказался в
круглом зале. Здесь тоже посредине был бассейн.
- Напейся, - предложил шарик. - Воды ты много потерял, а дальше
поначалу ее мало будет. Тебе вода нужна, чтобы ломку нормально перенести.
Погоня отстала.
Кравчук опустился на четвереньки и выпил литра два воды. Желудок
отяжелел и стал мешать, да и общее состояние эйфории приугасло. Но голова
стала яснее.
- Теперь по самому правому коридору, до второго поворота налево, -
сообщил шарик. - Там дуй вверх. Развилка на три туннеля будет, ты
поднимайся прямо. Преследователи твои так далеко наверх не пойдут. А ты
беги, пока не упадешь. Мне тебя покинуть надо...
- Вот так ты всегда: присоветовал - и в кусты, - заметил Кравчук. Но
заметил без злобы, спокойно. Шарик вновь поморщился:
- Можно подумать, что мы с тобой знакомы сто лет...
После обидной реплики он поднялся к своду зала и просочился сквозь
него.
Пока были силы, Кравчук бежал по уходившему вверх коридору с неровным
посыпанным мелкой каменной крошкой полом. Метров через триста обнаружился
первый поворот налево, еще через двести - второй. Кравчук повернул туда,
но долго бежать не смог. Ноги отяжелели, голова закружилась.
Он с трудом прошел еще метров двести и рухнул. Тело стала сотрясать
уже знакомая страшная боль. Появившийся на мгновение шарик глубокомысленно
изрек:
- Хорошо еще, что ты ничего не ел. Мог бы задохнуться рвотными
массами. Наверняка бы задохнулся... Не вздумай наркотик больше жрать:
тогда вообще конец...
***
Для того чтобы наладить промышленный выпуск алмазов, Машину нужно
было долго перенастраивать. Без Патрикеева это оказалось не так легко -
прочие ученые объяснили, что в некоторых вопросах разбирается только их
шеф. Коллегам физика Белоусов объявил, что ученый, прихватив двести
килограммов золота, исчез в неизвестном направлении. Долго возмущался и
под предлогом бегства главного взял остальных под домашний арест. А Машина
без остановки производила золото. Рядом с ангаром возвели небольшой склад
и на тележках, ночью, возили туда тяжелые желтые бруски.
Мертвого Патрикеева Белоусов вместе с Далилой оттащил в подвал
полузаброшенного склада и запер в маленькой клетушке. Женщина настояла,
чтобы в дело не был посвящен никто, и не захотела, чтобы Белоусов сам брал
бульдозер заровнять яму: рабочие сразу поняли бы, что одним покойником
стало больше.
Далила удовлетворенно потирала руки. Похоже было, что ей удалось
убедить Белоусова не спешить с продажей желтого металла. А телефон из
сейфа молчал. Несколько раз Олег Семенович пытался сообщить своим
партнерам, что построенная такими трудами Машина заработала, но те словно
не хотели его слушать. Или провалились сквозь землю. Или утратили канал
связи... А может быть, канал обрубила организация Далилы. Впрочем,
Белоусов по этому поводу не горевал - исчезновение, да и молчание
настоящих хозяев Машины устраивало его как нельзя лучше.
Однако положение нынешнего директора "Барса" можно было назвать
довольно скользким. С одной стороны, он обладал самым большим в мире
сокровищем - грудой золота, превосходящей, наверное, золотой запас не
очень большой страны. С другой стороны, золото это вроде бы ему и не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг