естественно, не знал, хотя слово показалось ему знакомым.
- Ты здесь живешь?
- Да ну! - хулигански подмигнул шарик. - Разве здесь жизнь? Обитаю я
в высоких сферах. Отсюда и не видно. Тебя к ним на пушечный выстрел не
подпустят...
Шарик надулся и принял гордый вид. Получилось весьма комично, и
Кравчук чуть не засмеялся - тем более что в чудесном краю, куда он попал,
хотелось смеяться даже без причины.
- Мне ты зачем помогаешь, раз сам такой крутой? - все еще
подозрительно спросил Кравчук. Во сне он соображал даже лучше, чем наяву,
и сразу понял, что сам он - не из высших сфер, а, стало быть, шарику до
него вроде бы и дела не должно быть.
- Доля наша такая, - вздохнул шарик. Впрочем, вздохнул не слишком
тяжело. Похоже, горькая доля опекать Кравчука совсем его не тяготила. - Да
и кто тебе, кроме нас, поможет?
- Звать-то тебя как? - спохватился вдруг Владимир Петрович.
- Пых-Пух, - пропыхтел шарик.
- Звать так? - уточнил Кравчук.
- Пых-Пух, - вновь пыхнул шарик - Имя собственное.
- И много вас таких деловых? - попытался пошутить Кравчук.
- Таких - совсем нет, - обиделся вдруг шарик. - Ты бы путное что
спрашивал. А то ерунду всякую. Какая тебе разница, как меня зовут? Ты знай
меня слушай. Много тут в коридорах нечисти всякой живет. Обойти ее надо.
Запомнил? Направо - прямо, направо - прямо, налево, еще раз налево...
И тут Кравчуку стало очень холодно. Послышались чьи-то шаркающие
шаги, и Владимир Петрович, дернувшись, проснулся. Из какого-то коридора
действительно доносились далекие, но отчетливо слышимые подозрительные
звуки. Кравчук вскочил, подхватил ружье и кинулся в противоположный конец
зала. Там он обнаружил пять коридоров. Второй слева действительно круто
вел вверх. Но Кравчук пренебрег им и бросился к четвертому - самому
невзрачному, узкому, но прямому и уходящему вверх под небольшим углом. Он
решил поступить так, как посоветовал ему шарик.
***
Наташа сидела на низком деревянном мостике без перил, над ручьем,
вырывающимся из скалы, и болтала в воде ногами. В роще плодовых деревьев
пели сладкоголосые птицы. Солнце быстро опускалось, и тени деревьев
удлинялись, наползая на ручей, подавляя сверкание ярких солнечных бликов
на бурлящей поверхности. Вода в ручье была не холодной, а
приятно-прохладной. Ночью, когда воздух становился холодным, от нее шел
пар.
Со своего места Наташа могла видеть тропку, уходящую через степь к
видневшимся на горизонте башням. Башни она обнаружила только сегодня.
Заинтересовалась, для чего они служат и кто туда все время ходит, но
спросить было не у кого. Девушка даже подумала, не сходить ли ей к башням
самой, но решила, что овчинка выделки не стоит. И пирамиду она целиком еще
не обошла, зачем же идти по жаре в такую даль?
Наташа уже решила было пойти в рощу и подкрепиться, когда на тропинке
показались три человека. Один из них хромал, другой смешно размахивал
руками. Было в этом размахивании что-то знакомое, такое, от чего у Наташи
вдруг кольнуло сердце.
***
Далила стояла около Патрикеева, приобняв его правой рукой за талию.
Очкарик млел, но в то же время опасливо поглядывал на вошедшего Белоусова.
Далила, казалось, своего любовника не замечала А когда заметила, смутилась
и отпрянула от ученого, приняв вид оскорбленной невинности. Будто бы сам
физик только что зажимал ее в темном углу, а она отбивалась и звала на
помощь.
- Так что, готово, типа того? - хрипло спросил Белоусов.
- Готово, - так же хрипло ответил Патрикеев, что при его высоком
голосе прозвучало как-то болезненно.
- Включай, - приказал Олег Семенович.
- Не так это просто, - развязно улыбнулся Патрикеев. - Прежде всего
машину настроить нужно. Задать условия, выверить массу, ввести данные.
Сообщить компьютеру, что из чего мы будем получать...
Белоусов поморщился:
- Что, можно из чего что хочешь получать?
- В принципе так, - высокомерно согласился Патрикеев и начал
менторским тоном:
- Но кое-что проще, а кое-что сложнее. Классическое преобразование,
на котором мы делали расчет - так сказать, базисное преобразование на
ядерном уровне, - свинец в золото. Реакция в классическом случае
затратная, с поглощением энергии и выделением приличной порции жесткого
излучения. Свинец с атомным номером восемьдесят два, атомной массой двести
семь превращается в золото - номер семьдесят девять, масса - сто девяносто
семь. Реакция сложная, с выделением альфа-частицы, ядра трития и трех
нейтронов либо же ядра лития и четырех нейтронов. В природе не
реализуется. Более реальный вариант, реализованный в нашей схеме:
выделение двух альфа-частиц, двух нейтронов и одного электрона. Излучение
не столь жесткое, альфа-частицы сразу же преобразуются в гелий. Благодаря
поглощению электронов из окружающей среды создается огромный
дополнительный положительный заряд, который мы отводим по медной шине в
землю. В дальнейшем можно будет использовать и избыточный заряд. Еще более
продуктивно получение платины. Здесь дополнительный заряд не выделяется,
количество нейтронов увеличивается на один...
- Короче, профессор, - перебил разговорившегося физика Белоусов,
обалдевший от свалившейся на него научной информации. - Мне твои
электроны-протоны не интересны. Ты за ними сам следи - за то и бабки
получаешь. Я в университетах не обучался, однако ж Машину вы без меня не
построили бы! Свинец в золото мы можем превратить? Я тут изрядно свинца
припас в последнее время - тонны четыре в слитках. Переработать его надо...
- Может быть, в платину? - предложил практичный Патрикеев. - Было бы
проще и символичнее. Платина - гораздо более востребованный в
промышленности и научных исследованиях материал. Имеет ряд преимуществ
перед золотом. К тому же стоит дороже. А наш аппарат послужил бы в первую
очередь нуждам науки. Платину можно было бы передать на нужды мировых
физических лабораторий, которые испытывают в ней большую нужду...
Белоусов посмотрел на очкарика, как на идиота, брезгливо опустив
уголки губ. Относительно помощи неизвестным ему лабораториям он решил
промолчать - мало ли что этим фанатикам в голову взбредет! Чтобы он хоть
рубль на всякие глупости отдал...
- Мне четыре тонны платины ни к чему. - Олег Семенович не удержался и
сплюнул на пол. - Меня не греет, что она дороже - попробуй, сбудь ее... Ты
ведь не менеджер, Патрикеев, а тут тоже ум нужен, и ум немалый. Не
электроны пальцем считать! Золотишко - оно всегда пригодится. Мы из него
даже монет начеканить сможем. Делай, что велено, умник!
Патрикеев обидчиво вскинул голову, отошел к компьютеру и сердито
застучал по клавиатуре.
- Ишь, нервный, - проворчал Белоусов. - Профессор... Не нервничай -
дольше проживешь.
- Скоро там? - спросил он громко.
- С полчаса, - ответил ученый.
- А говоришь - готово, - проворчал Олег Семенович. - Подготовить все
заранее надо было, а потом людей беспокоить!
***
Мечи сверкали на солнце так, будто это были и не мечи вовсе, а
огромные блестящие вентиляторы, которые противники непостижимым образом
ухитрялись удерживать в руках. Иногда клинок, контролировавший
пространство вокруг бойцов, словно бы превращался в полупрозрачный щит. Он
словно находился одновременно во многих местах. Затем противники
расходились, и мечи замирали в руках. Потом один из них делал шаг
навстречу другому, и пляска сверкающих клинков начиналась вновь.
Сергей, естественно, болел за Ульфиуса. Помимо того что магистр был
ему симпатичен, было ясно - если неизвестный противник прикончит Ульфиуса,
Сергей на этом свете долго не задержится. У него и оружия нет, да если б и
было - против такого противника он не выстоит и двух секунд.
Похоже было, однако, что Ульфиус, которому крепко доставалось,
надежды не терял. Во всяком случае, он выглядел веселым, хотя и
сосредоточенным. Пару раз ему даже удались контратаки, но в основном
противник теснил его. Если б Ульфиус не ходил кругами, он давно оказался
бы или в зарослях колючек, или в небольшом овражке, куда и стремился
загнать его враг.
Несмотря на все мастерство магистра, к овражку он все же постепенно
приближался. Видимо, противник хотел, чтобы он споткнулся на неровной
поверхности и упал. Но Ульфиус об овражке помнил все время. Он дошел до
самого его края, а потом, раскрутив меч так, что он стал напоминать
сверкающий диск, прыгнул спиной вперед, оставаясь к противнику лицом.
Прыжок получился красивый и мощный. Приземление, однако, магистру не
удалось. Боковым зрением ему трудно было разглядеть обломок скалы, на пару
сантиметров выступающий из земли и присыпанный пылью. Его левая сандалия
опустилась прямо на камень, в то время как правая нога еще не достигла
земли. В ноге что-то хрустнуло, и она выгнулась под неестественным углом.
По лицу магистра пробежала судорога боли, но он тут же овладел собой.
Перекатился через поврежденную ногу, стал на одно колено и поднял меч,
готовый защищаться. Противник его, однако, оружие опустил.
- Надо внимательно изучить площадку, куда собираешься отступать,
прежде чем прыгать, - наставительно заметил он. - Осмотреть ее по меньшей
мере три раза с разных позиций. А ты оглядывался лишь дважды, и почти с
одного и того же места.
Такими были первые слова, сказанные забиякой после вызова на бой.
Внешность незнакомца никак наставительному тону не соответствовала,
поэтому Сергей решил, что враг просто издевается.
- Нападай, посмотрим еще, чья возьмет, - предложил Ульфиус, будто бы
подбадривая своего противника.
- Нет уж, до членовредительства дошло, хватит, - ворчливо отозвался
тот. - Ты, Ульфиус, уже магистр, опытный воин, а все такой же непоседа и
авантюрист...
- Но я ведь не Великий магистр, Бонуций, - отозвался Ульфиус. -
Площадку я хорошо изучил, хоть и видел ее всего лишь дважды. И сомневаюсь
- не ты ли подсунул мне под ногу камень?
- Ты обвиняешь меня в жульничестве?! - возмутился тот, кого магистр
назвал Бонуцием. - Неслыханно, Ульфиус! От тебя я подобного не ожидал.
Только твоя грубая ошибка и разочарование из-за нее могут тебя извинить.
Вернее, не могут. Да и вообще, даже если я подсунул тебе камень под ногу -
ты куда смотрел? Не всегда ведь ты будешь драться с честными противниками?
- Во-первых, я от тебя такого не ожидал. Именно потому что ты - это
ты. Во-вторых, это все-таки твой мир. И я здесь с тобой не справлюсь и
камня могу не заметить. В-третьих, извини. Незачем начинать встречу со
ссоры.
- Ну и ну, - только и сказал Сергей. Они не начали встречу со ссоры!
С обоих градом льется пот, у одного сломана нога...
- Ульфиус, камень действительно был там, - сообщил он. - Во всяком
случае, за секунду до того, как ты прыгнул. Я еще подумал, что ты можешь
на него наткнуться.
- Почему же не предупредил? - обрушился вдруг на Сергея Бонуций.
- Да откуда же я мог знать, куда он приземлится? - удивленно спросил
Сергей.
- Со стороны рассчитать траекторию падения гораздо проще, - продолжал
ворчать Бонуций. - С другой стороны, Ульфиус, конечно, мог
перегруппироваться или изменить траекторию полета...
Авенорец тем временем поднялся, хлопнул рукой себе по ноге и
прошептал несколько слов. Кости встали на место, но наступать на ногу в
полную силу магистр опасался.
- Бонуций, не нападай на молодого человека, - проговорил Ульфиус. -
Позволь представить: Сергей Лунин с Земли. Мой ученик.
- Вижу, что с Земли, - раздраженно ответил Бонуций. - И что ученик,
вижу. Что я, слепой, по-твоему? Надо же - так сломать ногу! А если бы на
тебя напал настоящий враг? Ты позоришь меня и мою школу...
- Я еще раз прошу: извини, - улыбнулся Ульфиус. - Сергей, перед тобой
знаменитый Бонуций, Великий магистр Ордена Земли. Мой учитель фехтования.
Не смотри, что он суров, - на самом деле добрейшей души человек.
- Да, - вздохнул Бонуций. - А ведь он, пожалуй, и прав. Рад
приветствовать тебя в наших краях, Сергей. Извини, если тебе показалось,
что я тебя обидел. Насчет добрейшей души Ульфиус, как всегда,
преувеличивает. Хотя по сравнению с ним я, конечно, ягненок...
- Чего уж там, - буркнул Сергей. Каким-то очень уж странным был
Великий магистр. Совсем не похож на Ульфиуса. И накинулся на них, словно
поджидал.
- Как называется этот мир? - спросил он, чтобы что-нибудь сказать. -
Жара здесь стоит...
Бонуций скромно промолчал, а Ульфиус ответил:
- Бонуцитон. Мир Великого магистра. Мне тоже кажется, что здесь
слишком тепло. Видимо, оттого, что сам магистр Бонуций родился в гораздо
более холодных краях и поэтому особенно любит солнечный свет и тепло.
***
Продвижение по коридору, указанному шариком, возможно, и имело
какие-то глубинные преимущества, но Кравчук их пока не осознал. Напротив,
метров через сто туннель стал резко сужаться. Идти в полный рост по нему
уже было нельзя. Дорогу часто перекрывали завалы, через которые нужно было
проползать. Расстояние между грудой камней и кровлей иногда составляло
сантиметров сорок. Кроме того, в коридоре было очень жарко и душно.
Владимир Петрович лез по туннелю часов восемь. На всем пути ему не
встретилось ни одного ответвления. Не было в коридоре и источников влаги.
Кравчук с ужасом думал о том, что дорогу ему может перекрыть завал, и
тогда придется возвращаться назад - по тому же ужасному маршруту,
навстречу неведомой опасности. Разнообразие вносило лишь одно - туннель то
шел почти горизонтально, то круто поднимался в гору.
Звуков, свидетельствующих о погоне, Кравчук не услышал, хотя
несколько раз замирал и тщательно прислушивался. В туннеле вообще было
слишком тихо. Когда ползти дальше совсем не стало сил, человек на
несколько часов задремал. Шарик во сне не явился, наяву - тоже. Все время
хотелось пить.
Проснувшись, Кравчук вновь полез вперед. К счастью, его фонарик стал
светить словно бы даже ярче. Нечего и говорить, что ни одного самого
захудалого светильника в глухом туннеле не было.
- Может быть, это нора золоторойной крысы? - заинтересовался Кравчук.
- Или ход в ее кладовую?
Предположение смутило его, лишь поскольку предполагало встречу с
хозяйкой кладовой. О золоте как о богатстве Кравчук уже не думал
совершенно. Собственно, на пути, в туннеле, ему несколько раз попадались
золотые самородки, самый крупный - с кулак, но он не нагнулся, чтобы
подобрать их. Тащить с собой лишний груз было бы слишком утомительно.
Внезапно в туннель ворвалась струя свежего воздуха. Преодолев
очередной завал, Кравчук вылез в большой зал, освещенный двумя огромными
фонарями под самым потолком на высоте метров пятьдесят. Зал был пуст, но в
него выходило около десятка коридоров. Кравчук сразу почуял, что в зале
часто кто-то бывает. Именно почуял - пахло здесь живыми существами.
Владимир Петрович стоял в центре зала, прикидывая, в какой туннель
сподручнее юркнуть, когда из широкого коридора по правую руку раздался
громовой топот. Несколько мгновений спустя оттуда выскочили два
краснорожих субъекта. Высотой они были метра по три, уши - высокие,
острые, на ногах и на руках - длинные когти, торсы и конечности покрыты
шерстью. Морды - наподобие свиных рыл, с выступающими клыками. В руках то
ли ведра, то ли кадушки с ручками - величиной с крупную бочку.
Чудовища - иначе их Кравчук окрестить не мог - сразу его заметили. И
радостно заржали. А человека охватила оторопь. Слишком мощными выглядели
эти твари. Слишком большими. Слишком быстрыми.
Тем не менее после некоторого замешательства Кравчук поднял ружье.
Разрывная пуля, убивающая крысу, должна была остановить и этих монстров.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг