собственную диктатуру. Начнет свой террор. Диктатор, а не радетель за благо
народа. По мне, уж лучше коррумпированная демократия, чем бесконтрольный
террор. Ну а вас, конечно же, под нож в первую очередь. Чтоб вы у них
ничего не расшатывали.
- Ты такой спокойный и рассудительный, потому что у тебя есть куча
бабок, дед, - сказал внук. - В твоих руках величайший наркотик. У тебя есть
власть. И ты уверен, что всегда сможешь договориться с кем угодно. Именно
поэтому мы с вами никогда не договоримся. Ты тут все правильно говорил. За
исключением одного. Я считаю, что людям стоит дать шанс. Помочь сбросить
рабские цепи. А там они сами разберутся.
- Ну, с меня довольно, - сказал Люда, отодвигая от себя тарелку
и вставая из-за стола. - Спасибо за вкусный обед.
Люда обошла стол, чмокнула в щечку мать, затем в макушку поцеловала
окончательно захмелевшего отца. После этого она подошла к деду и прошептала
прямо в его ухо:
- Спасибо за финансовую поддержку красивой и умной молодой девушки.
- Красивой и умной девушке не мешало бы поменьше тратить, - прошептал
в ответ дед.
- Мы оба знаем, что в нашем мире и в нашем обществе это невозможно, -
сказала Люда и помахала на прощанье рукой. - Всем пока!
- Не забудь позвонить дяде Коле и поздравить его с днем рождения, -
крикнула Люба вслед дочери, но та, похоже, не услышала пожелания матери.
- Пожалуй, я тоже пойду, - сказал Юра.
- А как же пирог? - удивилась мать. - Я испекла превосходный яблочный
пирог.
- Я не ем пироги, ма, - сказал Юра, бросил "всем пока" и ушел.
- Вот они, современные дети, - сказала Люба и тяжело вздохнула. - Ну
что же, пойду принесу пирог для нас.
Егор посмотрел на зятя. За обедом он прикончил бутылку виски
и принялся за вторую. Мужик он был крепкий, и вторая бутылка была для него
далеко не пределом. Похоже, в этой жизни кроме виски его уже ничего не
интересовало. Артемьев с тоской в глазах смотрел на конченого человека,
который когда-то входил в десятку лучших бизнесменов страны, сумел
отстроить ресторанную империю, но в какой-то момент пристрастился
к алкоголю и теперь тихо спивался на глазах своей семьи, которой,
справедливости ради сказать, до этого уже не было никакого дела.
- Отпусти меня на пенсию, Егор, - прервав размышления Артемьева,
сказал Сергей Иваныч.
- Ни хрена себе, сходил за хлебушком, - ошарашенно ответил Артемьев. -
Это тебе так сильно не понравилась нарисованная Юркой перспектива?
- Это мне так не нравится мой возраст.
- Готов поспорить, что вчера ты так не думал.
- Вчера сотрудники Рязанского филиала были еще живы.
- Черт возьми, вот в чем нет твоей вины, так это в их гибели.
- Мы все виноваты.
- Я, возможно. Я, можно сказать, в России дал ВИДЕНИЯМ путевку
в жизнь. Я почти десятилетие фактически руковожу национальным отделом
корпорации. Но ты... Ты всего лишь инженер...
- Я всего лишь трус.
- Ты боишься за свою жизнь? Я считаю, что это излишне, но раз ты так
беспокоишься... В моем доме тебе ничего не угрожает. Мы удвоим твою охрану.
Через полчаса здесь будут ребята из нашей службы безопасности. И охрану
твоей семьи тоже усилят.
- Я-то ладно, я не прихотлив. Но мои дети? Внуки? Моя жена? К каждому
из них ты приставишь по роте солдат? - Главный инженер покачал головой. -
Нет. Никто из них на это не согласится.
- Да с чего ты взял, что тебе что-то угрожает? Центры для них как
красная тряпка. Это фетиш. Неужели ты не понимаешь, что для любого
революционера важны внешние эффекты?
- Неужели ты не понимаешь, что это война? И ничего удивительного здесь
нет. Появление движения, подобного Люфту, было делом времени. Не Люфт, так
кто-нибудь другой, твой Юрка например, организует что-то похожее. Всегда
и во все времена есть недовольные. Или обделенные, мне плевать, как они
называются. Главное, что для восстановления справедливости, как они ее
понимают, они готовы убивать. Я не солдат, Егор. Я инженер. Старый,
ворчливый инженер. Даже когда я был молодым и дерзким, я и тогда не годился
для войны.
Егор посмотрел Иванычу в глаза и понял, что тот для себя уже все
решил. Решение об уходе было давно обдумано и вполне осознано. Он не мог,
да и не хотел удерживать старого друга. Это его жизнь. И он сам решает, как
ее прожить. А угроза жизни... Она есть всегда. И если кто-то решил, что ты
должен умереть... От отвесно летящего кирпича бронежилет не спасает.
- Когда ты хочешь уйти?
- Вчера, - криво улыбнувшись, ответил инженер. - Я понимаю, что это
невозможно. Двух месяцев тебе хватит, чтобы подобрать мне замену?
- Иваныч, я бы все же попросил тебя подумать еще раз. И все еще раз
хорошенько взвесить. Не перебивай, я прекрасно тебя понимаю. На твоем месте
я, наверное, поступил бы так же. Но я все же надеюсь, что ты передумаешь.
Если хочешь - возьми отпуск. Насчет охраны не беспокойся, корпорация умеет
охранять людей, чей вклад в ее развитие огромен. А замену... Я сейчас даже
и не знаю, кого можно поставить на твое место. Но, думаю, подберем.
Яблочный пирог в этот день гости так и не попробовали. После разговора
с Артемьевым Сергей Иванович сразу же уехал домой. Егор отправил с ним
усиленную группу охраны. Он понимал, что это не имеет смысла, но для
спокойствия старого друга готов сделать что угодно. Зять к этому времени
вместе с очередной бутылкой переместился на веранду, а Егор проводил гостя
до машины, после чего ушел в свой кабинет.
Закрыв за собой дверь, он снял пиджак, бросил его на большой пухлый
кожаный диван, который купил на гонорар от первой рекламной статьи про
Видения, а сам сел рядом. С уходом главного инженера для корпорации
практически ничего не изменится. По большому счету, классных спецов на
свете очень много. Взять дюжину лучших, устроить здоровую конкуренцию,
положить хорошие премиальные, и ребята будут рвать анус на фашистский
крест, стараясь занять освободившееся место. Дело было совсем не
в профессионализме Сергея Ивановича. С его уходом из корпорации, а скорее
всего, и отъездом из города Егор оставался совершенно один. Окончательно.
С женой они так и не развелись, но она уже шестой год жила в Лондоне. Дочь
жила в его доме, но своей жизнью, внуки тем более. Иваныч был для Егора тем
самым огоньком, который давал почувствовать себя не просто грамотным
руководителем, но и человеком. Обычным человеком, у которого могут быть
друзья. С кем можно пожарить шашлыки и выпить вина, слетать на море
отдохнуть. Да просто поговорить. При теперешнем положении Артемьева
в обществе настоящего друга найти невозможно. Всегда будет присутствовать
шлейф влиятельности. Настоящие друзья могли появиться только в прошлом,
когда Егор был обычным человеком. Артемьев с ужасом подумал о том, сколько
людей живет на свете, никому не веря. Даже жене и детям. Жена может строить
планы на выгодный развод, дети - на наследство.
В голове Артемьева пропел тихий зуммер, кто-то вызывал его по каналу
связи, встроенному в Видения. Через секунду система идентифицировала
звонившего.
Артемьев ответил на вызов, и его кабинет преобразился.
Он сидел в корпорации, в комнате для переговоров, в удобном кресле
с высокой спинкой. Напротив в точно таком же кресле - профессор Легостаев.
В углу потрескивал камин, выложенный темно-красными и коричневыми
изразцами. Массивная двенадцатирожковая люстра под потолком рассеивала
приглушенный свет, создавая доверительную, почти интимную обстановку для
беседы.
- Здравствуйте, профессор.
- Здравствуйте, Егор Сергеевич. Наверное, я не вовремя.
- Как может быть не вовремя врач, если он приходит по делу, - сказал
Артемьев. - Ведь вы по делу?
Профессор в жизни и в Видениях всегда выглядел безупречно. Его чисто
выбритое лицо, белоснежный халат, седая голова и добрые проницательные
глаза располагали к доверию.
- Сегодня утром к нам поступил шестилетний мальчик. Дима Антонов.
У него больная печень. Очень тяжелый случай, необходима срочная пересадка.
Но у нас нет подходящего материала. Материал есть в клинике Штутгарта.
Я уже созвонился с профессором Крафтом. Но, как вы понимаете, мне никто не
позволит потратить бюджетные средства, предназначенные для операций, на
чартер в Германию, оплату счетов за гостиницу для матери ребенка,
двухнедельное пребывание мальчика в клинике.
- И правильно сделают, - сказал Артемьев. - Разумнее сделать на эти
деньги пару операций в вашей клинике.
- Я с этим полностью согласен. Нельзя спасать одну жизнь за счет двух
других. У родителей мальчика суммы, необходимой на лечение, к сожалению,
нет, и я...
- И вы опять правильно поступили, что обратились ко мне, - перебил
профессора Артемьев. - Сколько необходимо перечислить и на какой счет?
- Сто шестнадцать тысяч евро, Штутгартский филиал Дойчебанка. Номер
сейчас перешлю.
- Я сейчас же свяжусь с финансовым отделом и отдам поручение
о переводе. Звоните в аэропорт, договаривайтесь о перелете. Счет также
переправьте мне в офис.
- Спасибо, Егор Сергеевич. Бог не забудет про вас.
- Мне плевать, что помнит Бог, а что нет, - сказал Артемьев. - Тем
более что у него очень странная память. Я всего лишь делаю то, что могу
и что считаю правильным.
- Я сейчас же звоню Антоновым. Семья мальчика будет вам безмерно
благодарна.
- Вы не скажете им обо мне ни слова. Как не говорили об этом
и в прежних случаях. Все, что мне от них нужно, это фотография мальчика.
И скажите, профессор, сколько операций у вас запланировано в этом месяце?
- Девятнадцать.
- А в следующем?
- Мы пока что ничего не планировали. Средства, выделенные на текущий
год, были израсходованы еще в марте. Если бы не сто двадцать миллионов,
которые вы перевели в наш фонд, ни в апреле, ни в мае не было бы сделано ни
одной операции.
- Есть дети, кому операция нужна безотлагательно?
- На данный момент только Дима.
- Можете начать планировать еще порядка сорока операций. Подготовьте
смету и переправьте в финансовый отдел корпорации. В течение недели мы
перечислим деньги на счет вашей клиники.
- У меня нет слов, чтобы передать все, что я чувствую.
- Не думайте о пустяках, профессор. Думайте о предстоящих операциях.
И помните. Никому об этом не говорите. Если захотите поблагодарить ВИДЕНИЯ,
оперируйте цифрами перечислений из нашего благотворительного фонда.
- Спасибо, - еще раз поблагодарил Артемьева профессор.
Корпорация регулярно поддерживала деньгами несколько десятков приютов
и детских больниц, педиатрические отделения в клиниках сосудистой хирургии,
онкологическом центре, помогала в закупке дорогостоящего оборудования,
протезов, оплачивала послеоперационную реабилитацию маленьких пациентов. Но
была еще и неофициальная помощь. За свой счет Артемьев дополнительно
финансировал операции в клинике Легостаева. А еще Егор продолжал
поддерживать деньгами четверых подающих большие надежды студентов,
неординарного ученого и двух талантливых изобретателей. Их изобретения пока
что не находили промышленного применения, но Артемьев не считал, что они
были никому не нужны. Просто они значительно опережали время. Сейчас им
нельзя было найти достойного места в реальной жизни, но в будущем...
В будущем они, бесспорно, пригодятся людям. К тому же Егору было жаль, если
столь неординарные мозги перестанут творить только из-за того, что
современники не понимают их.
Глава#VIII
Выйдя из метро "Китай-город", Ольга уверенно пошла по Маросейке,
сверяя свой маршрут со старомодным GPS-навигатором, не используя
навигационный модуль Видений. До Армянского переулка, на перекрестке
налево, потом направо, в Сверчков переулок и снова налево, в Архангельский.
В Архангельском переулке, в подвале дома номер шесть, у нее была назначена
встреча.
- Говорит шестой. Объект идет по Маросейке в направлении Садового
кольца.
- Десятый шестому. Держи дистанцию! Ты еще на пятки ей наступи.
Четвертый, откалибруй резкость.
Невысокий мужчина средних лет в синих джинсах и сером пиджаке стоял на
пересечении Маросейки с Армянским переулком. Получив команду через чип
Видений, он достал персональный терминал, вывел на экран таблицу параметров
и откорректировал изображение, которое чип, получая с сетчатки глаза своего
носителя, отправлял через спутник на командный пункт. Картинка на мониторе
оператора, находившегося на командном пункте в микроавтобусе,
припаркованном на соседней улице, стала заметно четче. Благодаря чипу
и внедрению новой программы Видений руководитель операции теперь имел
возможность видеть то же, что и его оперативники. Сейчас его интересовал
сигнал с чипа четвертого оперативника.
Молодая красивая девушка, на вид лет двадцать пять - двадцать восемь,
с Маросейки свернула в Армянский переулок. Вечерний город бурлил прохожими,
в основном подростками и молодыми людьми, но система антропометрической
идентификации выхватила из толпы нужное лицо, идентифицировала его по базе
данных и выдала текстовую информацию, которую наблюдатели увидели на
мониторе, а оперативники как висящий в воздухе текст, со
стрелкой-указателем, показывающей, к кому из прохожих эта информация
относится. Всего этого Ольга не знала. Она пару раз осторожно огляделась по
сторонам и, не заметив ничего подозрительного, вошла в модный ночной клуб,
который с прошлой осени разместился в подвале дома шесть. В клубе у нее
была назначена встреча с курьером.
- Говорит девятый, объект зашел в ночной клуб. Нам следовать за ней?
- Десятый всем. Оставайтесь на улице.
Десятым был капитан Шпынько. Опытнейший сыскарь Федеральной службы
безопасности. На его счету было двадцать четыре дела, которые он блестяще
раскрыл. В шестнадцати случаях все закончилось вооруженным захватом
террористов.
- Почему вы не разрешили им войти в клуб? - спросил командир группы
захвата. - Они потеряют ее. Готов поспорить, что из клуба ведет пара черных
ходов. Вы что, успели везде расставить своих людей и наглухо блокировали
прилегающие улицы?
- Ни вашим бойцам, ни моим оперативникам нет необходимости появляться
в клубе, - сказал капитан. - У нас очень серьезный противник. В момент
расшифруют.
- Понятно, - сказал спецназовец. - Значит, будем работать только
с камер. Сколько их внутри клуба? - спросил он лейтенанта отдела
технического обеспечения.
- Минуту, товарищ майор, - сказал лейтенант, сделал запрос в основную
базу данных МВД и, получив ответ, доложил: - Согласно рекомендациям по
обеспечению безопасности, в клубе установлены одиннадцать видеокамер.
Изображение с камер попадает на компьютер районного отделения службы
общественной безопасности. Сейчас подрублюсь к их серверу... Есть
коннект... Теперь мы имеем возможность видеть все, что происходит в клубе
и его окрестностях.
Экран разделился на шестнадцать одинаковых квадратов, в одиннадцать из
которых передавались изображения с видеокамер, расположенных внутри
заведения или у входа. Система идентификации провела сканирование
посетителей и через пару секунд обнаружила Ольгу.
- Откройте доступ своим бойцам к видео из клуба, - сказал Шпынько.
Несколько секунд - и перед глазами каждого оперативника на расстоянии
двадцати сантиметров появился виртуальный экран, в котором шла прямая
трансляция из ночного клуба. Картинки с камеры сменяли одна другую, каждый
раз предлагая более выгодный ракурс объекта.
Ольга пробиралась через толпу танцующих, надеясь по условному знаку
признать человека, который пришел к ней на встречу. В клубе висел
подаренный ароматизатором легкий запах конопли, и поэтому искусственно
созданная дымка дарила атмосферу всеобщей обкуренности.
Ольга опознала курьера и подошла к нему.
- У вас не занято? - спросила девушка.
- Я люблю пить один, но для тебя, крошка, сделаю исключение, -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг