- У меня ты можешь ночевать сколько угодно. Я тебя спрашиваю, что ты
собираешься делать дальше.
- Спасибо, - сказал Костя, повернувшись к хозяину квартиры. - Дальше...
черт его знает, что делать дальше. Хотелось бы, конечно, понять, что
происходит... Кто следит, почему? Но вот Игорь... откуда он взялся?.. Я ведь
считал, что его больше уже никогда не увижу. Как и Виктора с Леной.
- Игорь, говоришь... - протянул Жора и встал с табурета. - Сейчас
узнаем, что там за Игорь.
Жора вышел в коридор и закрыл за собой дверь кухни. Костя проводил его
равнодушным взглядом и снова стал лениво рассматривать шкафчики. Все-таки
хорошо, что в тот странный день он встретил Жору в халявке. Казалось бы,
случайность, а второй раз приходится просить у него помощи. Прав был тот,
кто первым заметил, что ничего случайного в жизни не происходит. Все
случайности закономерны.
Через пять минут дверь открылась и в кухню вошел Жора. Вид у него был,
как и всегда, безрадостный, печально-задумчивый. И было отчего задуматься.
Если попытаться одним словом охарактеризовать жизнь Жоры, то все, что он
делал, было не "потому что", а "вопреки". Вопреки здравому смыслу работал в
сыске, когда другой уже давно бы махнул на все рукой, трижды плюнул на
начальство через левое плечо и занялся бы частной практикой. Вопреки общим
правилам и порядкам начальство терпело его, хотя давно уже должно было бы
сожрать вместе с ремешком и часами. И здесь две случайности вылились в
закономерность. Жора не представлял себя на другой работе, руководство не
могло найти ему достойную замену. Жора был не просто сыщик, а настоящий
охотник. Государство же поощряло его охоту. Оно в ней нуждалось.
Жора подошел к плите, выключил ее и снял кастрюльку с гречкой. Он от
души навалил гречку в Костину тарелку и залил ее подливкой с мясом. В таких
случаях принято говорить, что порция слишком большая, и делать вид, что
возмущаешься этим, но Зубков молча следил за задумчивым радушием хозяина и
нетерпеливо ждал, когда тот наконец сядет за стол. В животе у Кости уже
давно урчало.
Разложив по тарелкам ужин, Жора достал из холодильника запотевшую
бутылку "Столичной" и разлил водку по рюмкам. Затем он достал из морозилки
кусок сала и нарезал его ровными ломтиками. Следом за салом на столе
появилась банка болгарских маринованных огурчиков.
- Давай, - сказал Жора, подняв рюмку. - За мир во всем мире и чистоту в
сортире.
Выпили. Закусили маринованным огурчиком из банки. Жора молча поставил
на стол рюмку и также молча приступил к ужину. Ел он с аппетитом, хотя и
работал вилкой в два раза реже, чем Костя, и пережевывал несколько
медленнее.
- Значит, так, - наконец заговорил Жора и взял ломоть черного хлеба. -
Попытка твоего ареста - это самодеятельность Игоря. Он сейчас занимает
небольшой пост в сыскной полиции. Тебя никто не собирался арестовывать, с
тобой просто хотели поговорить. Прозвучала твоя фамилия, мол, не мешало бы
поговорить с этим человеком по душам. Тебе хотели предложить сотрудничество.
Игорь услышал это и понял по-своему. Говоря вульгарно, он решил выслужиться
перед новой властью.
- Так это он сдал Виктора и Лену?.. - спросил Зубков, опуская руку с
вилкой, и ужаснулся своей догадке.
- Вот тут ты попал в точку, - сказал Жора, взял бутылку и снова разлил
по рюмкам водку. - Игорь уже второй год работает штатным осведомителем СГБ.
Кстати, как и Штырев, и Мукин.
Костя открыл рот и, хлопая глазами, смотрел на Жору.
- Ты что хочешь сказать, что вся эта революция - спектакль...
провокация?..
Жора поднял рюмку, но, задумавшись, поставил ее обратно на стол и, не
выпуская из рук, ответил:
- Хм... Тут разговор отдельный. Все бы было так смешно, если бы не было
так грустно. - Он снова поднял рюмку. - Ну, будь здоров.
Снова выпили, снова закусили маринованным огурчиком. Вслед за огурчиком
Жора отправил в рот полосатый ломтик сала. Костя еще минуту сидел с открытым
ртом, удивляясь, с каким равнодушием Жора выпил водку, рассуждая на тему
провокаторов и революции. Как будто это на самом деле было штатным
мероприятием. Что-то вроде утренника в детском саду. Жора тем временем
вернулся к гречке. Костя проглотил водку, не чувствуя ее вкуса, и, поставив
рюмку на стол, снова посмотрел на Жору.
- Ты чего не ешь? - спросил Жора, перестав на время жевать. - Давай, не
стесняйся. Закусывай.
- Так что там за отдельный разговор... - спросил Костя и взял в руки
вилку.
- Ты только не подавись, - предупредил Жора. - Крикуны получили власть
на халяву.
- Что, президент пригласил крикунов вечерком чайку попить и сказал: а
не хотите ли, ребята, поруководить? - съерничал Костя.
Он и сам понял, что сказал что-то не то: не в его ситуации посмеиваться
над тем, что тебе говорят осведомленные люди. Но сдержаться Зубков не смог.
Жора взглянул на него без тени каких-либо эмоций и снова вернулся к гречке.
- Два быка, - сказал Жора, продолжая ужин, - из охраны президента
поспорили по пьянке, что власть сменить в современном государстве пара
пустяков. И не надо никакого штурма "Зимнего". Кореша им не поверили. Тогда
два этих... карбонария ввалились к президенту в кабинет и объявили: "Ты свое
покомандовал, хватит. Теперь здесь будем мы. А ты самораспускаешься".
Президент быстро все понял и все подписал. Через пять минут у ребят на руках
была бумага с добровольным отречением президента от власти и полный мини-бар
алкоголя. Ребятам стало еще веселее, и они отметили это событие. А президент
не стал дожидаться окончательных разборок, а тихо свинтил из Кремля. Кстати,
до сих пор никто не знает, где он.
В этот же вечер кто-то настучал Мукину. Тот, нужно отдать ему должное,
не растерялся и быстренько все обтяпал, потому что этим двум... чудакам на
букву "м" власть была не нужна. Они просто сыграли в "слабо", выиграли и
продолжили пьянку. А когда им утром все рассказали, они до обеда не верили
своим ушам. Крикуны же просто оказались в нужном месте в нужный момент.
Дальше все пошло по обкатанной схеме. Еще водочки?
- Нет, спасибо, - ответил Костя. - Наверное, мне на сегодня хватит.
Жора задумался на секунду с бутылкой в руках.
- Че-то одному не хочется, - сказал он, поставил бутылку на стол и
продолжил: - Та же технология пропаганды, только с другими именами и
акцентами.
- Что-то я не пойму, - сказал Костя. - Раз эта революция чистая
случайность и на фиг никому не нужна, раз прежняя жизнь всех так сильно
устраивала, то почему же никто не протестует, не выходит на улицу, чтобы
защищать свой образ жизни?
- Во-первых, уже начинают выходить. Кто же знал, что было на самом
деле? Да и сейчас мало кто знает. Во-вторых, люди настолько привыкли
получать с экрана телевизора разъяснения, как им оценивать что-либо и что им
следует делать, что отвыкли думать сами. А в том, что эта революция, кроме
крикунов, на фиг никому не нужна, ты не прав. Это только в первый день все
растерялись и не знали, как поступить. По привычке решили возрадоваться. Тем
более что алкоголь подешевел. Сейчас большинство уже хочет назад,
меньшинство радо переменам, но не знает, что будет дальше, и поэтому заранее
боится. И есть еще одна группа людей. Их совсем немного, но гораздо больше,
чем хотелось бы. Те просто пытаются нащупать, как бы использовать ситуацию с
максимальной пользой для себя. И в смысле коммерции, и в смысле обретения
власти. Последние - страшнее всего. Они понимают, что такой шанс бывает раз
в жизни, и, чтобы не упустить его, по трупам пойдут.
- Откуда ты знаешь про Игоря?
- Служебная информация. А по поводу твоих гостей - позвонил сейчас
знакомому, навел справки. Он в курсе происходящего в городе. Работа у него
такая.
- А про революцию когда узнал?
- Я не лежу целыми днями на кровати. Тем более когда в доме пожар.
Зубков замолчал, пытаясь собраться с мыслями, но это у него не
получалось. В услышанное очень сложно было поверить. Ведь не банановая
республика, а гигантская страна... И чтобы так вот, по пьяному делу,
свергнуть президента... да еще чтобы общественность не возражала, а всего
лишь ждала, что будет дальше, запивая все шампанским... в это действительно
поверить не просто.
- Что же мне теперь делать? - не то сказал, не то спросил Костя.
- Иди домой. Только настоящую карточку показывай, когда кто-то захочет
ее проверить. А то с твоей обезличенной поставят тебя к стенке как шпиона
президента. В одиннадцать часов к тебе придут трое. Генерал Жердин,
полковник Сиверин и Сойкин. Они тебе все расскажут.
Зубков поднял голову и посмотрел на Жору глазами, в очередной раз
говорящими красноречивее любых слов.
- Что ты так смотришь? - поднял брови Жора. - Думаешь, я с ними заодно?
Ну так можешь не ходить домой. Хотя я мог просто привести их сюда. Пока ты
ужинал, им это сделать было пара пустяков.
- А с кем ты заодно? - спросил Костя.
- С правосудием, - ответил Жора. - Я сыщик. Если есть убийца, значит, я
его найду.
Через полчаса Зубков вышел на улицу. На город опустилась ночь. В
соседнем дворе кто-то горланил на три голоса пьяную песню про танки, что по
полю грохотали, где-то рядом лаяла собака. Костя вышел со двора и направился
к метро. Улицы были пусты, редкие машины проезжали по шоссе. У костра
кучковались темные фигурки самооборонщиков. Когда Костя подходил к
баррикаде, они замолчали и посмотрели на него. Зубков почувствовал себя
голым на сцене театра во время аншлага. Но другого пути к метро не было.
Чувствуя мелкую дрожь во всем теле и неуверенность в ногах, Костя все же шел
вперед. Самооборонщики молча проводили его взглядом. Когда Зубков прошел
мимо них, ему показалось, что он даже слышал их недоброе сопение.
В метро было немноголюдно. Что опять-таки показалось Зубкову
неестественным, так это всеобщее молчание. Одиноких пассажиров было немного,
большинство ехали семьями и компаниями, но никто ни о чем не разговаривал.
Еще неделю, да что неделю, несколько часов назад все было совсем наоборот.
Граждане самой свободной в мире страны не упускали возможности
подискутировать по любому поводу. Порой эти беседы заходили очень далеко. И
даже существование карточек наблюдения никого не смущало. Очень редко
государство шло на крайние меры защиты. Священная корова "свобода слова"
паслась себе на лужайке и мирно пощипывала травку. Она регулярно поднимала
голову, чтобы промычать свое мнение, и снова опускала ее к сочному клеверу.
Пастух говорил, что это совершенно справедливое замечание, для порядка
щелкал кнутом, делая вид, что отгоняет волков, и, умиленно улыбаясь гармонии
мироздания, опускался в свое кресло. Все шло своим чередом.
Еще утром все было как прежде. Народ имел что сказать относительно
происходящего и, не стесняясь, говорил это. Сейчас же все притихли. Что-то
за эти несколько часов случилось такое, что заставило всех прикусить язык.
Что-то, чего Зубков не знал.
Домой Костя добрался без происшествий. Несмотря на то что волнение
переполняло его, он размеренным шагом поднялся на четвертый этаж и позвонил
не в Наташину квартиру, а в квартиру Чуева. Было слышно, как по паркету
шаркали шлепанцы, приближаясь к двери. Дядя Юра посмотрел в глазок и
распахнул дверь. Правой рукой схватил Зубкова за отворот пиджака и в полном
смысле слова вдернул его в прихожую.
- Ты с ума сошел! - сдавленно прорычал Чуев, закрывая дверь. Не снимая
обувь, Зубков медленно прошел в комнату и опустился на диван. - Меня сегодня
весь день пасли. А вокруг кафе шпиков было столько, что я почувствовал себя
Борисом Савинковым.
- Наташа не звонила?
- Нет, - ответил Чуев уже менее возбужденно. - На работе никто не берет
трубку. Я проверил. На телефонной станции действительно авария, но... Она не
приходила на работу. Домой не возвращалась.
Зубков резко повернул голову и взглянул на Чуева. Дядя Юра чувствовал
себя неловко, хотя его вины в происходящем не было. Что-то действительно
случилось.
- Я напряг все свои знакомства, - сказал Чуев, садясь рядом с
Зубковым. - Ее нигде нет. Ни в милиции, ни в морге.
- Повеситься, что ли, ради смеха... - грустно усмехнулся Костя. -
Сначала пропадает жена, потом за тобой кто-то охотится.
К вечеру узнаешь, что твой друг - стукач и его не убили. Даже наоборот.
Это он собирался тебя... потом тебе говорят, что ночью к тебе приедут новые
"шишки", чтобы что-то предложить.
Чуев особенно удивился последним словам, и взгляд его прищурился.
- А ты как дурак болтаешься между небом и землей, - продолжил Костя, -
и понимаешь, что твоя жизнь ну ничегошеньки не значит в этом пасьянсе. Да и
в следующем тоже. Ты никто. И имя твое - никак. Как же тошно...
Костя замолчал. Он опустил голову к коленям и обхватил ее руками. Его
тело медленно раскачивалось из стороны в сторону.
- Кто тебе сказал про предложение? - спросил дядя Юра.
- Жора. Я только что от него.
Костя поднял голову и посмотрел на дядю Юру.
- Ты был прав. Игорь стукач и провокатор. Извини.
- Ну-ф-ф... - вздохнул Чуев. - Это была всего лишь догадка.
- Точно так же, как и Штырев, и Мукин. Они все работали на СГБ.
- А вот про крикунов я как раз и не сомневался. Но бывших агентов не
бывает. Разве что после смерти...
Костя посмотрел на часы на левой руке и поднялся с дивана.
- Мне пора, - выдохнул он. - Через полчаса придут уполномоченные делать
предложение о сотрудничестве. Хочу в душ залезть. Я сегодня столько дерьма
видел и слышал, что, кажется, сам провонял.
- Главное, не говори им "нет", - посоветовал дядя Юра. - Если тебе
что-то не понравится, скажи, что ты подумаешь.
- Я постараюсь, - чуть улыбнулся Костя.
Зубков ушел, а Чуев зашел на кухню и включил чайник. Он сел на табурет
и еще раз обдумал только что состоявшийся разговор. Его сильно волновала
предстоящая встреча Кости. Тем более что он еще молод и невыдержан. Может
что-нибудь сказать в сердцах, не подумав. Наташа... что бы там ни было, это
с ней уже произошло. Оставалось только надеяться. С Костей же все только
должно было случиться. Возможно, и судьба Наташи будет зависеть от его
ответа. И такое бывало в истории. За жизнь одного человека другого
заставляли расплачиваться поступками. Что же им надо?
Ровно в одиннадцать часов в квартиру Зубкова позвонили. Костя встретил
гостей в шлепанцах, подаренных дядей Юрой по случаю новоселья, и в халате,
подаренном Наташей по тому же поводу.
- Добрый вечер, - приветливо улыбнувшись, сказал симпатичный молодой
человек в строгом костюме и белоснежной рубашке.
- Спорный вопрос, - ответил Костя, делая шаг в сторону. - Проходите.
За молодым человеком вошли два пенсионера. Зубкову даже показалось, что
они похожи друг на друга. Однообразно тучные фигуры, одинаковые формы
залысин, вторые подбородки... словно близнецы-братья. Различались они лишь
тем, что один из них носил милицейский китель, а другой - серый костюм.
Гости прошли в комнату, не снимая обуви. Когда Костя закрывал дверь, то
заметил, что на лестнице стояли еще люди. Половина из них были в штатском,
половина - в милицейском обмундировании. В руках у милиции были автоматы.
Костя закрыл дверь, гости присели на предложенный диван.
- Извините, - сказал Костя, имея в виду свой внешний вид. - Я не успел
подготовиться. День выдался тяжелый.
- Никаких проблем, - улыбнулся молодой. - Все мы, как говорится, люди,
все человеки. А день у вас действительно был непростой.
Зубкову показалось, что в этом ответе есть некоторая издевка, и он
спросил с угрозой в голосе:
- Что с Наташей?
- А что с ней? - искренне удивился молодой.
- Значит, так. Или мы разговариваем без дураков, или не разговариваем
вовсе.
- Ей-богу, не понимаю, о чем вы, но, судя по тону, что-то действительно
случилось, - сказал молодой и повернулся к своим спутникам. - Господин
полковник. Выясните, что с Колесниковой.
Пенсионер с погонами полковника милиции встал с дивана и, достав из
внутреннего кармана кителя радиостанцию, отошел к балкону.
- Ну что же, не будем терять время, - сказал молодой человек. - Для
начала познакомимся. Моя фамилия Сойкин. Я советник Комитета национального
спасения. Это генерал Жердин и полковник милиции Сиверин. Простите,
Сиверин, - поправился Сойкин, делая ударение на второй слог.
- А генерал? - спросил Костя.
- Служба безопасности, - ответил Жердин.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг