Наталья Гайдамака.
Пленница
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Феми-фан".
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
...И забытое ощущение полета охватило ее. Звенел рассекаемый горячим
телом коня воздух. Она дышала ветром - добрым ветром родных полей и лесов.
Послушно стелились под копыта коню буйные травы. Вот наконец блеснула
впереди синяя гладь. Река! Там, за рекою, в лесу - ее дом. Долгий путь,
казавшийся бесконечным, подходит к концу. Конь сам нашел едва заметную
тропинку в чаще. И виден уже среди деревьев старый милый дом, знакомый с
детства. Сейчас, заслышав стук копыт, выбегут навстречу сыновья - старший,
средний и младший, а за ними - их отец. В ее памяти они остались такими
же, как в день разлуки, - с тех пор время словно застыло. Ближе, все
ближе...
Жгучее покрывало боли упало на плечи и захлестнуло огненной волной
маленькое тело восьмилетнего Ниваро, наследника Лихара Великого,
Властителя Семи Стран. Как будто тысячи ядовитых черных гусениц вцепились
мохнатыми лапками в его спину и их отдирают всех сразу... У мальчика
больше не было сил кричать, он обессилел и затих, только едва уловимые
всхлипы доносились с затянутого мягкой тканью ложа, на которое уложили
его. А Ниваро все еще казалось, что он кричит во весь голос. Почему даже
отец - могущественный и всесильный - не может ничем помочь? Слабый стон
сошел с запекшихся губ, и Властитель наклонился к сыну. Потом выпрямился и
запахнул на груди широкий алый плащ, расшитый золотом, - символ верховной
власти.
- Бедняга, - ни к кому не обращаясь, ровно вымолвил Лихар. - Он еще так
мал, что не способен сносить испытания молча, как подобает воину.
В отдалении почтительно безмолвствовала свита. Знали: в горе Великий
страшен, равно как и в гневе.
Лихар впился взглядом в тщедушного человека с узенькой седой бородкой,
съежившегося в темном углу, куда не доходили багровые лучи заходящего
солнца, проникавшие сквозь узкие стрельчатые окна.
- Тебе одному из своих лекарей я верю! Есть ли надежда? Говори!
- О Великий, - тихо потек из угла вкрадчивый, сладкий даже сейчас
голос: столько лет он впитывал в себя неизбежную лесть. - Я покрыл его
раны целебным маслом, настоенным на сорока травах, и дал ему сонное питье.
Это все, чем я могу облегчить его страдания. Мои познания здесь
бессильны...
- Если он обречен, не лучше ли оборвать его муки?
- Да не падет на меня твой праведный гнев, о Властитель, если я
осмелюсь сказать: не торопись! Надежда есть, но она неизмеримо мала.
Слабый наш разум не ведает всего о силах, таящихся в теле человеческом.
Иногда заживают, казалось бы, неизлечимые раны, выздоравливают те, кто
неминуемо должен был погибнуть. Нам остается лишь уповать на спасительное
чудо. Пусть утренний свет прояснит то, что сейчас покрыто мраком!
В наступившей тишине раздался странный короткий звук, похожий на
сдавленное рычание, могучие плечи Властителя дрогнули, однако он быстро
овладел собой и, резко обернувшись, сделал шаг к двери, туда, где,
стиснутые железными руками его воинов, стояли двое - старик со шрамом на
лбу и молоденькая девушка. Чтобы не потревожить ребенка, Лихар приглушил
свой зычный, привыкший отдавать команды войску голос, но оттого стал он
еще более зловещим.
- Если мой сын останется жив, вы оба умрете быстрой смертью. Коль
суждено ему умереть, вы пройдете через все те мучения, которые терпит он
сейчас. И срок ваш будет неизмеримо больше срока, отпущенного ему! Я
сказал.
- Слово Великого священно и нерушимо, - покорно произнес старый Миркан,
наставник Ниваро. Девушка же затрепыхалась в крепко державших ее руках,
словно пойманная птица, и, вместо обычных слов повиновения, из ее уст
вырвалось:
- Нет! Нет! Я не виновата!
Слезы душили ее. Совсем еще недавно Миза так радовалась: не каждой
повезет попасть на дворцовую кухню! Впервые за свою недолгую жизнь она
стала есть досыта. А уж до чего старалась! Как прилежно выполняла любую
работу! Ее ли вина в том, что наследник - ему ведь позволялось ходить
повсюду, - расшалившись, с разбега налетел на нее, когда она несла
похлебку, только что снятую с огня? Глиняный сосуд, который Миза держала
перед собой, выскользнул из рук, обжигающая жидкость хлынула на спилу
мальчика... Она не хотела этого! За что же ее казнить?
- Смилуйся, Властитель! Я... Я знаю, что может спасти твоего сына!
Начальник стражи уже шагнул было к ней, чтобы заставить умолкнуть
забывшуюся служанку: низшим не дозволено первыми обращаться к тому, кто
стоит выше их, тем более к самому Властителю, но Лихар сделал ему знак
остановиться.
- Как можешь ты, презренная, знать то, что неведомо даже моему лучшему
лекарю? Страх ли помутил твой рассудок или ложью ты пытаешься продлить
свою никчемную жизнь? Отвечай!
- О Властитель, я говорю правду! Среди твоих рабов есть пленница из
Вастии, что ходит за скотом. Ее зовут Иана. Вели привести эту женщину. Она
умеет залечивать раны и облегчать боль. Да, умеет многое... Иана и мне
помогла...
- Если то, что ты говоришь, верно, и эта рабыня спасет моего
наследника, твоя смерть будет легкой, как дуновение ветерка. Я сказал.
Девушка отрешенно замолчала и закрыла глаза. Слезы катились из-под
опущенных век. Дуновение ветерка... Она знала: это - мгновенная кончина,
четко выверенный, неожиданный удар от того, в ком трудно заподозрить
убийцу. Милость Властителя... Смерть, все равно смерть! Ей не удалось
вымолить пощаду даже ценою предательства. Иана вернула ей жизнь. Простит
ли она? Пусть не прощает, мертвой безразлично...
Лихар Великий мерил шагами просторные покои, ожидая, пока отыщут
рабыню-чужеземку. Он мало верил в то, что какая-то вастийская знахарка
вылечит Ниваро, но не мог пренебречь и такой возможностью. Вастийцев
Властитель не любил. Маленький народ, но какой упорный! Покорить их и
принудить платить дань оказалось делом нелегким, несмотря на то, что
жители Вастии были плохими воинами и брали в руки оружие, лишь вынужденные
защищаться. На поле боя дрались неумело, но отчаянно, предпочитая гибель
неволе. Злили его вастийцы еще и тем, что не раз, когда войско Великого
уже настигало их, вдруг словно сквозь землю проваливались, бесследно
исчезая в глубине своих дремучих лесов, и воинам оставалось только грабить
и разорять их селения. Не случайно среди рабов эти безрассудные упрямцы
встречались редко. Как очутилась в плену эта знахарка, Иана, что ли?
Впрочем, что до того Властителю! Если девчонка с кухни не лжет и вастийка
впрямь столь искусна во врачевании, он наградит ее достойно. Пусть только
спасет сына, его единственного наследника, рожденного Элхи. До сих пор
дивился Лихар, как смогла хрупкая маленькая женщина, напоминавшая
пугливого жеребенка, подарить ему такого крепкого и здорового мальчугана.
Ведь все его прежние жены - а их было девять, и всех их Лихар оставил, ибо
по обычаю его страны правитель должен был брать себе новую жену, если
прежняя не дала ему здорового потомства мужского пола до истечения
установленного срока, - все его жены производили на свет девчонок или
хилых уродцев, скончавшихся в младенчестве. И хорошо, что они умерли,
потому что закон, установленный еще его дедом, Лихаром Завоевателем, в два
раза расширившим пределы державы, обрекал их на жалкую участь - жить
подаянием, и даже рабы презирали бы их. Держава должна состоять из сильных
и крепких. Воины в ней всегда были и будут в почете. Если маленький Ниваро
и останется жив, но будет калекой - не видать ему престола. А Великий уже
стар, и неизвестно, появится ли у него еще наследник...
Элхи Властитель так и не смог забыть. Когда он окружил ее почестями
после рождения сына, нашлись завистницы из числа покинутых жен, которые
постарались извести "выскочку". Вернувшись из очередного похода, Лихар
узнал: Элхи умерла после непонятной болезни. Лекари заподозрили, что ей
дали яд. Отравительниц Лихар нашел и покарал, но если б даже он мог отнять
у них десять жизней одну за другой, он не вернул бы своей любимой жены.
Остался их сын, маленький Ниваро, названный так в честь своего славного
деда, Ниваро Победителя, прозванного в народе Не Слезающим с Коня. И отец,
опасаясь за его жизнь, приставил к мальчику одного из своих испытанных
людей - Миркана Верного, Охромевшего в последнем бою от жестокой раны
воина. Тот стал для наследника и нянькой, и наставником, ухаживал за ним,
пока ребенок был мал, а позже учил владеть оружием, скакать на коне,
закалял его тело и дух. Будущего Властителя должны воспитывать мужчины. И
вот сегодня Миркан не уберег своего питомца от беды. Что ж, он умрет, этот
преданный слуга. Жизнь Ниваро слишком драгоценна, чтобы поддаваться
жалости.
Лихар так погрузился в свои мысли, что не сразу заметил, как в
окружении воинов появилась высокая женщина. Густые рыжеватые волосы
рассыпались по плечам. Движения были легки и уверенны, а свои убогие
лохмотья она несла так, словно это была расшитая золотом одежда. Вастийка
остановилась перед Лихаром и спокойно встретила грозный взгляд, перед
которым дрожали даже его военачальники. До чего же дерзка эта чужеземка!
Однако не время сейчас обучать ее тому, как надо вести себя при встрече с
Великим. Дорога каждая минута. Ниваро снова стонет...
- Она? - властитель перевел глаза на Мизу и по ее поспешному кивку
понял: она. - Уведите служанку! Свой жребий узнает утром. А ты, -
обратился он к Миркану, - ты любил моего Ниваро, как родного сына. Всю эту
ночь проведешь у его изголовья, слушая стоны и терзаясь из-за своего
преступного легкомыслия. Но что твоя боль рядом с его болью, что твое
отчаяние рядом с отчаянием отца, готового предать сына смерти, дабы
избавить его от мук? Молись, чтобы боги смилостивились и мой сын был
спасен!
- Вина моя безмерна, - тихо молвил Миркан. - Я приму любую кару как
должное.
- Это слова мужчины. - Властитель повернулся к рабыне: - Хорошо ли
понимаешь нашу речь? Или надо позвать толмача?
- Не нужен толмач. Понимаю я все.
Глубокий, певучий голос, растягивающий слова. Все вастийцы таковы: не
поймешь, говорят они или поют.
- Вот Ниваро, мой сын, мой наследник. Знаешь ли ты, что случилось с
ним?
- Ведомо это уже всем во дворце. Слухи худые добрых быстрее бегут.
- До меня тоже дошли слухи о тебе. До утра останешься здесь, в покоях
моего наследника. Все, что тебе понадобится, будет тотчас доставлено. Если
сумеешь ему помочь, осыплю милостями. Если же нет...
- Напрасно хочешь меня запугать. Смерти горша жизнь в неволе.
- Спасешь его - получишь то, что для тебя всего дороже. Мое слово
священно и нерушимо.
- Не обещаю ничего.
Эта рабыня, к тому же чужеземка, осмеливается говорить с ним, как
равная. С ним, перед которым трепещут семь стран!
- Лихар Великий не нуждается в обещаниях рабыни. А мое слово ты уже
слышала. Я сказал.
Властитель решительно зашагал к выходу. Свита и телохранители
потянулись за ним. Покои опустели. Только у дверей замерли на страже два
воина да возле ложа наследника безмолвно стояли Иана и Миркан.
Горячая волна, накрывшая его тело, откатилась и больше не возвращалась.
Взамен пришли прохлада и свежесть, знакомые стены дрогнули и поплыли
куда-то, он словно потерял вес... Ниваро ощутил себя птицей, маленькой
черно-белой птичкой из тех, что лепят гнезда под крышами домов. Он летел
над цветущим лугом. Было раннее утро, солнце только что взошло, и цветы
еще блестели от росы. Взмывая вверх и стремглав падая вниз, он радовался
тому, что в любой миг может прекратить это падение и вновь уйти в высоту,
что никто не останавливает его, не сдерживает его порывов. Никогда еще не
было ему так легко! Он наслаждался ощущением полета. Как долго это
продолжалось - миг или час?..
Когда мальчик наконец очнулся, знакомая комната показалась ему тесной и
душной. Он заворочался и вдруг, с удивлением прислушавшись к себе, понял:
страшная боль, терзавшая его вчера, ушла, словно ее в не бывало.
Онемевшее тело требовало движения. Ниваро приподнялся на локтях и
огляделся. Рассвет еще только начал пробиваться в окна, светильники чадили
и гасли. Воины у дверей дремали, опираясь на длинные копья. Уснуть на
посту! Они должны бодрствовать всю ночь, охраняя его, сына Властителя. Но
окрик замер на губах. Ниваро почувствовал тяжесть их кольчуг так
явственно, словно они обременяли его собственные плечи. Тянули книзу
кованые мечи, руки устали сжимать копье, а предрассветный сон так сладок!
И ему стало жаль тревожить их.
На круглом столике возле ложа Ниваро увидел блюдо с фруктами. Ну и
проголодался же он! Мальчик соскочил с постели. Разбуженный шумом Миркан
поглядел на него с испугом.
- Тебе нельзя вставать, Ниваро!
- Отчего нельзя? - хватая с блюда самые крупные и сочные плоды, спросил
мальчик. - У меня ничего не болит! Не бо-лит! Не бо-лит! - громко произнес
он. Стражники у дверей вздрогнули и открыли глаза.
Ниваро уплетал фрукты за обе щеки. Вкусно-то как! Сладкая мякоть просто
тает во рту. Утолив голод, он бросился к Миркану, смотревшему на него со
страхом и изумлением, и привычно протянул к нему руки, чтобы начать
утреннее единоборство - не настоящее, конечно. Миркан был сильнее, но он
показывал Ниваро приемы защиты и нападения в рукопашном бою. Однако Миркан
не принял этого молчаливого приглашения к борьбе и решительным движением
отстранил Ниваро.
- Погоди, мальчик. Повернись-ка спиной ко мне.
Ниваро повиновался, состроив недовольную гримасу. Почему Миркан так
долго молчит? Прилив радостной силы, бурлившей в нем, постепенно
ослабевал. Голова закружилась, и ему захотелось снова прилечь. Вдруг
чья-то теплая и твердая рука коснулась его жестких, коротко стриженных
волос. Ниваро повернул голову и встретился с внимательным взглядом
глубоких темных глаз. Откуда здесь эта женщина? Он не видел ее раньше
среди тех, кто прислуживал ему.
- Кто ты?
- Иана. Я излечу тебя. Новая кожа у тебя нарастет, и новая кровь
заструится по жилам, и новым станет сердце твое...
Звуки округлялись у нее во рту, звучали протяжно, распевно, и слова
превращались в удивительную мелодию. Чужеземка, подумал Ниваро, услыхав ее
странную речь, но не почувствовал привычной настороженности и неприязни к
жителям покоренных стран. Наоборот, ее присутствие почему-то было ему
приятно. Пусть подольше держит руку на его голове...
- Станешь ты быстроногим и неутомимым, как конь, будешь, как рыба,
плавать в воде, птицею в небо взлетишь. Все повидаешь ты, всюду пройдешь,
мир для себя откроешь большой. Сильным и добрым вырастешь ты.
"Чудно говорит, - подумал Ниваро. - Но ее хочется слушать и слушать...
Вот смешной Миркан! Что он так уставился на нее? Неужто никогда не видел
чужестранок?"
Один, без свиты, оставив телохранителей за дверью, неслышно вошел Лихар
Великий и остановился, пораженный. В покоях было уже достаточно светло.
Ниваро стоял отвернувшись, и хорошо было видно, как сквозь висевшие
лоскутьями клочья потемневшей сожженной кожи проглядывала новая, чистая и
розовая. Властитель приготовился проститься с сыном и вынести неизбежный
приговор. Но эта вастийка... Она и вправду творит чудеса!
Ниваро почувствовал обращенный на него взгляд и оглянулся.
- Отец!
Он подбежал к Лихару и спрятал лицо в складках алого плаща. Властитель
осторожно, все еще не веря своим глазам, касался его плечей, спины, рук.
Спасен, неужели спасен?! О если бы его воины так же быстро оправлялись от
полученных ран!
- Мое слово священно и нерушимо! Я дарую тебе свободу, женщина из
Вастии. Ты заслужила ее. И Миркану воздам я должное - за добрые его дела и
за худые.
Сумрачный взгляд Ианы, брошенный исподлобья, коснулся Властителя и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг