Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
еще едва двигалось.  В этом сонном мире вопросы жизни и смерти,    казалось,
перестали существовать.  Так любая война не выглядит реальной  до  тех  пор,
пока рядом не разорвется снаряд или бомба.
   Когда Овечкин отправлялся к себе из "гостиницы  у  Альбино",    было  уже
совсем темно. В окнах "гостиницы" и у Оноре во втором этаже зажжен был свет,
жадно пожираемый влажной темнотой.  Его словно отсекали у самой кромки окон.
Где-то в поселке горели уже костры рамазана,  но  угадывались  они  лишь  по
отдаленному зареву.
   Полицейский спал на табурете у двери банка Альбино,  опираясь  на  ружье,
под ярким фонарем.  Свет  стлался  по  земле  желтым,    быстро  истаивающим
полукружьем.  Все полицейские района,  три или четыре молодых африканца,   в
полной форме и с ружьем,  несли по очереди круглосуточный  караул  у  дверей
банка мсье Альбино, и другой работы для них, похоже, не существовало.
   Такова была экспозиция, когда Овечкин,  обогнув угол дома с полицейским у
входа и попрощавшись с провожавшим его Саней, направился к своей двери.  Дом
доктора стоял ближе к реке под углом к дому мсье Альбино,   и  те  несколько
десятков метров,  что разделяли дома,  были открыты реке,  по берегу которой
стояли заросли громадной слоновой травы.
   Овечкин упал почти одновременно с истошным Саниным криком "Ложись!".   Не
размышляя.  Сказался все же настрой последних часов.  Слегка  опалило  левое
надплечье,  словно  прошлись  по  нему  крупной  шкуркой.    Овечкин  лежал,
прижавшись щекой к пыльной тропинке,  и думал удивительно спокойно,   как-то
привычно,  что его светлая рубаха в темноте - хороший ориентир для  стрелка,
надо бы ее сбросить, но не решался это сделать.
   Кричал что-то Саня,  полицейский,  не отходя от  двери  банка  за  углом,
перепуганно бросал по-французски  в  темноту  бессмысленные  "Стой!    Стой!
Стой!.." Почти сразу же по зарослям слоновой травы через окно своей  комнаты
в первом этаже дал залп из обоих стволов мсье  Альбино.    В  общем,    шуму
получилось много.   За  ним  не  услышали  по  шелесту  и  треску  ломаемого
тростника,  куда скрылись покушавшиеся,  и не могли потом  определить  даже,
сколько их было. Саня говорил, что выстрел был один,  он увидел тусклый блик
от света в столовой на стволе ружья очень близко, метрах в тридцати от себя.
Мсье Альбино и кто-то из ребят уверяли,  что отчетливо слышали два выстрела,
прозвучавшие почти одновременно.  Одним словом,  все было  очень  похоже  на
убийство президента Кеннеди,  что сразу же с иронией отметил Овечкин,  когда
обитатели обоих домов собрались в гостиной и каждый изложил свои соображения.
   "Только на этот раз у них ничего не  получилось",    -  скромно  заключил
бледный, взмокший Овечкин, поглаживая плечо под рыжеватым пятном на рубахе.
   Обитатели "гостиницы у Альбино" покинули  дом  доктора  через  час  после
того, как Саня врезал дополнительный замок в дверь гостиной с лестницы.
   "Сегодня они здесь больше не появятся. Я их знаю", - сказал Оноре.
   Обсуждение вопросов - что означает вся эта чушь с обыском  и  покушением,
кто эти люди,  которых знает Оноре,  и чем им не угодил Овечкин - повисло  в
воздухе,  потому что француз молчал и пил,  не произнеся больше ни слова,  а
то, что знали Овечкин и его друзья,  не давало ответов.  Решили,  что завтра
Овечкин вообще передаст дела Сане,  а послезавтра с рассветом его отвезут  в
столицу. Причем пойдут две машины, поедут все ребята и Абдулла, захватив все
доступные им "стволы".  От таких решений,  полных  радикальности  и  оружия,
ребята взбодрились и повеселели.  Овечкин и Оноре проводили их  до  двери  и
смотрели, как они шли по тропинке,  исчезнув где-то посредине и вскоре вновь
появившись в бледном свете, падавшем из окон "гостиницы у Альбино".
   - Стой! Стой!.. - испуганно кричал полицейский за углом.
   - Как бы этот болван не надумал стрелять, - хмуро сказал Оноре.
   Когда они, заперев все двери,  молча сели на свои места у бара - ни тому,
ни другому и мысли не пришло отправиться по своим комнатам,  - Оноре  сказал
убежденно:
   - Вам, действительно, нужно немедленно уезжать отсюда, Жан. Не из поселка
- из страны. Ни в коем случае не задерживайтесь в посольстве.  Они теперь не
оставят вас в покое.
   - Кто "они"?
   - Это ЦРУ, Жан.  Сильные,  безжалостные псы вышли на след...  Овечкин был
несказанно изумлен.
   - Ну-у, дела, как сказал бы Саня... Все же, наверное,  вам нужно дать мне
кое-какие разъяснения, Оноре. Я отлично понимаю, что весь этот сыр-бор из-за
вас.  Значит,  вам угрожает еще большая опасность,  чем мне.   Всю  жизнь  я
старался быть порядочным,  а порядочный человек не может бросить  другого  в
беде. Ну разве не так, Оноре? Ей-богу, я не могу оставить вас и смыться!..
   - Я знаю, что это не слова, потому дам вам разъяснения, Жан. Мое открытие
принципиально важно в мире,  набитом атомным оружием.  В мире,  как  никогда
прежде,  напоминающем пороховую бочку.   Атомно-нейтронную  бочку.    Теперь
понимаете, какой рядом с вами запал?
   - Вы сделали это открытие здесь? Один?.. - Овечкин был поражен.
   - Только здесь это и было возможно. По крайней мере, для меня.  И в нашем
мире даже один человек иногда стоит многого,  Жан,  - усмехнулся Оноре.  - А
открытие - капля жидкости.  Всего лишь капля на человека,   Жан.    Вакцина,
надежно  защищающая  от  радиационной  болезни.    Вакцина  из   скорпионов,
перенесших когда-то радиационный удар. Вуаля.
   Овечкин ошалело смотрел на дока.   Все  что  угодно,    но  такого  он  и
предположить не мог!   И  сейчас  еще  переваривал  с  трудом.    Неожиданно
значимость всего происходящего в этой африканской глуши,   в  этом  бетонном
доме среди джунглей на берегу пустыни,   дошла  до  Овечкина.    Он  еще  не
представлял себе даже в приближенных к истине деталях эту  значимость,    но
чувствовал ее надвигающуюся на него  неумолимую  громадность.    В  какое-то
мгновение ему стало так страшно,  что захотелось вскочить и  убежать,    как
будто от этого можно было убежать. Но в следующее мгновение он понял,  какая
на него навалилась ответственность.
   Оноре рассказал, как в 1967 году, после испытания ядерной бомбы в Сахаре,
они обнаружили  в  непосредственной  близости  от  места  взрыва  совершенно
невредимых  и  бодреньких  скорпионов,    готовых  нападать  и  обороняться.
Скорпионов, которые, по скромным подсчетам, перенесли облучение в семь тысяч
единиц,  как легкий дождик в  пустыне!    Это  значило,    что  десятикратно
смертельная для человека доза - для них сущий пустяк. Оноре был потрясен.  С
этого все и началось. Потом много разного было в его жизни, и в Африке,  и в
Париже, но в конце концов он добрался сюда и засел за работу.
   - И вот теперь,  в завершение...  - Он невесело улыбнулся.  - Надо самому
становиться скорпионом.
   - Вакцина готова?
   - И проверена на себе.
   - На... себе?
   - Что вас удивляет,  Жан?  Разве я похож на болтуна?  Я ведь говорил вам,
что жизнь мне не дорога. Все или ничего! Я должен был убедиться, что сделал!
Но Луи не удержался,  сболтнул,  потом к нему пришел какой-то  представитель
ВОЗ, вроде по поводу моего заявления... Ни к кому я, конечно,  не обращался,
его примитивно разыграли.  Но они пошли так далеко,  Жан,  как сочли нужным.
Несчастный Луи Кленю! Очень дорогая цена за болтливость...  Но главное здесь
не это.
   Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с пачкой газет.
   - Они прислали мне все газеты,  где расписываются подробности  загадочных
убийств, центром которых является какая-то тайна несчастного Луи. Вы поняли,
Жан?
   - Честно говоря, нет.
   - Честно... Об этом тут нет и речи. Луи Кленю был единственным свидетелем
моего облучения, действия вакцины. Они пытаются изолировать и запугать меня.
Страх и деньги - вот их боги.  Им не понять,    что  на  самом  деле  значит
Оноре-Максимилиан!..  Послушайте,  Жан,   вы  должны  хорошенько  запомнить:
следующий кандидат на тот свет из связанных со мной - вы.  И кандидат  номер
один! Они уверены, что этот наш разговор состоялся.
   - Не это сейчас главное, Оноре.
   Француз удивленно вскинул рыжие брови.  Шьен тоже,  кажется,  в удивлении
поднял к ним голову.
   - Вот видите, мы с собакой удивлены.
   - Как вы не поймете: так же легко,  как  всех  этих  людей,    они  могут
уничтожить весь мир. Сейчас мне это стало совершенно ясно.  Они сумасшедшие!
Понимаете, Оноре,  ваша вакцина снизит порог опасности войны до минимума.  В
их бредовых мозгах эта  война  станет  просто  более  разрушительной,    чем
предыдущие...
   - Ах, Жан, вы совсем не политик, оставьте!.. Сейчас моя основная забота -
вы.
   - Нет, Оноре, поймите!.. Я уеду через сутки,  ничего со мной не случится.
А вот основной вопрос нужно будет решать вам одному.
   - Оставьте это, Жан. Я решу правильно.  Слово Максимилиана!  Помните,  вы
мне сказали тогда, в машине, что говорить и делать - разные вещи?
   - Ладно, Оноре, забудем. У нас тоже болтунов больше, чем можно вытерпеть.
Вот и заводишься...  Наверное,  уже не выдерживаю жару.  Иногда сам себя  не
узнаю...
   - Нет,  Жан,  ты прав.  Я не люблю эту страну.  Но что бы ни говорил,   я
старался помочь этим людям, чем мог. Не во вред, конечно, основному...
   - Да,  Оноре. К тебе,  может быть,  все,  что тогда говорил,    относится
меньше, чем к другим...
   - И все же мне нужно разобраться самому.  Слишком много  и  долго  я  был
занят своей идеей. Наверное,  это действительно одна из важнейших идей века.
Но передо мной вдруг встал вопрос: зачем я уложил в гроб десять  лучших  лет
своей жизни?  Ради чего и кого?  Это надо когда-нибудь выплеснуть  из  себя,
Жан!  Прости...  Понимаешь,  давно уже  моя  жизнь  никому  не  нужна  и  не
интересна. Как и большинство людей на земле,  я существую неким функционером
в жестком кругу обязанностей и догм. Должен был получить высшее образование,
заложить фундамент карьеры, жениться на девушке из хорошей семьи, с хорошими
деньгами...  Все должен,  должен!  И относиться к этому должен был,   как  к
должному, стремиться, любить... Зачем?! Никого не интересовало, что творится
в моей душе.  Каждый сострадательно и  с  радостью  готов  был  гнуть  ее  и
ломать...
   Шьен вдруг вскочил и бросился к открытому окну. Его большое красивое тело
замерло в напряженном внимании.
   - Тихо!  - неожиданно сухо произнес Оноре.  - Жан,  выключи свет.   Очень
странно.
   Овечкин повиновался и, когда в комнате стало темно, спросил шепотом:
   - Что странно?
   - Если они вернутся. Это не по-африкански.
   Глуховатый стук дизеля и отдаленные тревожные  многоголосые  шумы  ночных
джунглей затирали иные звуки. Но Шьен что-то слышал. Оноре метнулся к себе в
комнату. Где-то рядом, в той стороне, где притаился спящий дом мсье Альбино,
послышались голоса. Они приближались.
   - Там наши ребята, - шепотом сказал Овечкин, угадывая,  что Оноре снова в
гостиной.
   - Зажгите свет. - Оноре стоял у стены рядом с окном с пистолетом в руке.
   - Э! Шеф Овэ, у вас все в порядке? - донесся голос Коммандана.
   - Ваня,  это мы!  - крикнул Саня.  - Комендант всех разбудил.   В  желтом
свете, падавшем из окна, стоял Коммандан, "корреспондент",
   Саня и полицейский без ружья. Ружье, наверное, охранял у двери кто-то
   из ребят.
   - Нам сказали,  что тут стреляли.  - Коммандан был величествен при полном
параде. "Корреспондент" в неизменной белой рубахе играл часами-браслетом.
   Оноре зло рассмеялся:
   - Идите спать, негры!
   - Помолчите, медсен. Мы беспокоимся о шефе Овэ. Отвечаем за него.
   - Продажная образина, запри как следует своего гостя,  да последи за ним,
а то с ним может случиться беда.
   - Все шутите, Жиро, - оскалился "корреспондент".
   - Время шуток кончилось, как тебя там. Они ушли.
   - Спокойной ночи! - крикнул Саня.
   - Спокойной ночи.
   - Давайте и мы укладываться,  - буркнул Оноре  хмуро.    Овечкин  все  же
посидел под душем и лег, завернувшись в мокрую простыню, как всегда,  но так
и не смог крепко заснуть и на час, хотя остаток
   ночи прошел спокойно.

   После завтрака Овечкин и Саня занялись  делами  строительства.    Большой
сложности в передаче не было,  но,  как во всяком деле,   имелось  множество
мелочей,  которые нередко и определяют его успешное  и  спокойное  движение,
которые необходимо учесть и не упустить новому человеку.  Даже если он вроде
бы в курсе этих дел.  Ненадолго прервал их занятия "корреспондент".  Он  был
необычно учтив. Предложил Овечкину место в своей машине,  если он,  конечно,
собирается в столицу.
   - А оставаться вам здесь опасно, - предостерег.
   - Мы сами тут разберемся, - недружелюбно бросил Овечкин.
   - Было бы предложено...  - беспечно сказал "корреспондент",  в  очередной
раз окидывая взглядом столовую и другие  комнаты  через  распахнутые  двери:
беспорядок в "гостинице у Альбино" царил обычный, отнюдь не предотъездный. И
оба - Овечкин и  Саня  -  подумали,    что  именно  это  интересовало  здесь
"корреспондента".
   Они смотрели,  как он шел своей небрежной  и  вместе  с  тем  пружинистой
походкой по тропинке к амбулатории.
   - Ну и тип...
   Оноре стоял на невысоком бетонном крыльце,  уперев руки в бока  и  свесив
голову на грудь, а "корреспондент" - перед ним в конце тропы,  смотрел снизу
вверх и что-то говорил.  Лица его не  было  видно,    но  по  едва  уловимым
движениям крепкой спины и локтей сведенных на  животе  рук  Овечкин  и  Саня
почувствовали, насколько энергична была его речь.  Потом Оноре поднял голову
с криво ухмыляющимся ртом,  и они отчетливо увидели,  как  он  издевательски
подмигнул "корреспонденту",  неторопливо повернулся и ушел в дом,  закрыв за
собою дверь.
   Овечкин даже во сне не хотел бы увидеть такое лицо,  какое  они  увидели,
когда "корреспондент" обернулся.
   Через некоторое время впервые в "гостинице у Альбино" появился Оноре. Они
пришли со Шьеном усталые, какие-то поникшие. Поздоровавшись, француз спросил
с порога, когда они намерены уезжать.
   - Завтра с восходом,  - сказал удивленный и его визитом,  и его  вопросом
Овечкин: ведь решение было принято при нем еще ночью.
   - Лучше бы немедленно, Жан.
   - Это невозможно,  Оноре.  - Овечкин указал  на  заваленный  чертежами  и
бумагами стол.
   - Жаль. Вуаля... - И они ушли.

   Вечером, собрав чемодан, Овечкин вышел в гостиную. Там уже сидел Оноре
   - Прощальный вечер, Жан. Посидим... - грустно улыбнулся француз. - Честно
говоря, мне жаль расставаться с вами.
   - Мне  тоже,    -  искренне  сказал  Овечкин,    забыв  все  разделявшее,
отчуждавшее, раздражавшее их друг в друге длинные жаркие месяцы соседства.
   - Глупо, наверное,  но просто бросить здесь все и уехать с вами как-то не
могу, - признался Оноре. - Хотя это было бы, конечно, самым разумным.
   - Зачем он приходил? - спросил с тревогой Овечкин. Оноре вздохнул.
   - Вы остаетесь в этом доме совсем один...
   - А Шьен?  Я же говорил вам,  Жан,  они будут  сдувать  с  меня  комаров,
опасаясь,  как бы среди них не оказалась муха цеце.  Нет,  с их стороны  мне
ничего не угрожает, кроме... Ладно. Давайте прощаться как положено.  Давайте
выпьем за вас. Как бы там ни было дальше, я благодарен вам.
   - За что? - удивился Овечкин.
   - За все. Хотя бы за то,  что конец получился осмысленным.  Я,   конечно,
попробую, как и положено Оноре-Максимилиану, но вот что у меня получится без
вас? - И он рассмеялся легко и приветливо, как могут смеяться французы,  как
смеялся он здесь один лишь,  наверное,  раз - в вечер  их  первой  дружеской
беседы с Овечкиным.  Сейчас он тоже был пьян,  и Овечкину  стало  горько  от
мысли,    что  последним  впечатлением  об  этом  необычном  человеке  будет
воспоминание о пьяном Оноре. Хорошо, что был еще этот смех... - Он предложил
мне подписать контракт на десять миллионов за контрольную серию вакцины.  За
мой дипломат-кейс, а, как?  А все дальнейшие разговоры,  сказал,  - на самом
высоком уровне! Может, он намекал на какого-нибудь президента, Жан?  - Оноре
опять рассмеялся,  но теперь зло.  - Еще он сказал...  -  Оноре  придвинулся
через стол к Овечкину, - подписывайте бумагу, получайте чек - и все свободны
и целы: и вы, то есть я, и ваша собака,  и ваш русский.  Понятно?  Но насчет
вас он соврал.  Вас он не выпустит отсюда ни в коем случае,  возможно как  и
всех ваших друзей. По крайней мере, сделает для этого все возможное.
   - Ну что вы, Оноре, возможно ли это?
   - Вполне. Он сказал мне,  что здесь  у  него  хорошо  вооруженный  отряд,
который в состоянии уничтожить весь этот поселок.  Однако не исключено,  что
просто запугивал.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг