хоть капля. А затем, бросив опустошенную емкость обратно в холодильник и
переведя взгляд на девушку, произнес:
- А что дальше? Ты не сможешь вечно подкармливать меня своей кровью.
- Нас много, - радостно ответила Анастасия.
- Твои собратья по вере? А почему они должны согласиться?
- Они с радостью поделятся, если ты решишь жить одной с нами жизнью.
- Я не живу ничьей жизнью, даже своей, - ответил Наркиз, - уже очень
давно.
- Давай, - сказала Анастасия, - мы сделаем так: ты хотя бы послушаешь про
нашу веру и попробуешь помолиться.
- Ты не понимаешь, о чем просишь, - покачал головой вампир. - Для тех,
кого люди прозвали нежитью, молитва невозможна.
Ты просто попробуй, а там - будь что будет. От данного в прошлую ночь
обещания я не отказываюсь, - ответила Анастасия.
И стала рассказывать про то, как два года назад Господь Бармалей открылся
семи Избранным, передал им таинство истинной веры и велел повсюду ее
проповедовать. А после прочла текст молитвы об укреплении душевных сил и
наставлении на путь, которую должен повторять ежедневно каждый верный
Господу человек. И предложила Наркизу попробовать.
"Мой Господь Бармалей, снизойди..." - такими словами начиналась молитва.
Дальше было еще много слов, очень много. Молитвы Господу Бармалею
отличались исключительной длиной.
Объяснив Наркизу, что делать, Анастасия опустилась на колени, показав ему
знаком сделать то же самое, и, повернувшись лицом к висевшему на стене
изображению пожилого бородатого человека в сером капюшоне, зашептала еле
слышно положенные слова. И Наркиз стал повторять за ней. И с ним
приключилось видение.
Сначала он поднимался по отлогому склону, двигаясь в густом тумане и не
видя ничего в десяти сантиметрах. Так продолжалось довольно долго, и
временами казалось даже, что он не поднимается, а наоборот спускается
вниз. Потом туман вдруг закончились, и голова Наркиза поднялась над
плотным белым покровом. Выйдя из белой мглы на песчаную отмель (языки
тумана лениво накатывались на нее и отступали, словно прибой), он
обнаружил перед собой человеческую фигуру в сером плаще с капюшоном, со
строгим лицом и седоватым веником бороды. Наркиз посмотрел встречному в
глаза и услышал:
- Я - Бармалей. Признаешь ли меня своим Господом?
- А правду ли сказала мне девушка, - произнес Наркиз, - что ты принимаешь
любого, даже если он не человек?
- Правду, - сказал Бармалей. - Любого, сколь бы ни был он грешен. Даже
вампира.
- И что я должен для этого сделать? - спросил Наркиз.
- Ничего. Веруй. Очищай свое сердце молитвами. Не причиняй зла, как
только можешь. Неси истину другим. Открой свое сердце для духовной любви.
- Но как, - спросил Наркиз, - я могу, будучи вампиром, не причинять зла?
Как я могу любить? И кому мне нести истину?
- Верь, и зло тебя минует. Люби, как способно любить всякое существо на
Земле. А жаждущие истины найдутся. Поручи мне свою судьбу, и не заботься о
будущем. Ответь же, Наркиз, признаешь ли меня своим Господом?
- Да, - сказал Наркиз.
Тогда Господь Бармалей взял руку Наркиза в свою, и забытое ощущение из
тех далеких времен, когда он еще не был вампиром, вдруг пронзило все его
существо - ощущение свежести, чистоты, тихой радости и чего-то еще, без
названия. И видение кончилось.
Наркиз обнаружил, что стоит на коленях и смотрит на бумажный портрет. А
девушка, вслед за которой он, отведав ее крови, повторял слова молитвы,
спросила:
- Ведь тебе было видение, Наркиз? Скажи.
- Да, - ответил Наркиз. - Мне было видение.
- Значит отныне ты с нами? - уточнила Анастасия.
- Не могу точно сказать, что это было - проговорил Наркиз, - осторожно
подбирая слова. - У меня бывали галлюцинации вскоре после того, как я пил
кровь. Кода напряжение отступает... У меня это было. Не такое, но было.
- Все верно. Так и должно быть. Вера ничего бы не стоила, если бы ее
можно было просто так подтвердить. Но ведь тебе в видении явился Господь?
О чем вы с ним говорили?
- Обо мне, - ответил Наркиз. - Что же, если твое приглашение по-прежнему
в силе, я его принимаю.
Через день Анастасия привела Наркиза к своим единоверцам. Их было не
очень много, двадцать два человека. Почти все моложе тридцати. По очереди
они подходили к Наркизу, говорили "Здравствуй, брат", и обнимали. То, что
новоявленный брат много старше их и пьет кровь, их ничуть не смущало.
Они даже были готовы установить ежедневную очередность сдачи собственной
крови, но Наркиз пресек их энтузиазм, сказав, что каждый день - это много,
и в конце концов они сошлись на одной порции в неделю.
Бармалейцы возражали, что крови им не жалко, что скоро она совсем не
понадобится, ведь до конца - до Конца - осталось всего ничего. А Наркиз
отвечал, что тем более может продержаться на скромной диете. Хотя на самом
деле раз в неделю - это не так уж и скромно.
Время шло, десятое августа приближалось. Из столицы, где жили пятеро из
семи Избранных, и где располагался самый главный центр бармалейцев,
приходили грозные послания, предвещавшие в назначенный день человечеству
неисчислимые беды. Все больше времени бармалейцы проводили на улицах:
останавливали прохожих, демонстрировали сабли и рассказывали о скором
конце. Прохожие опасливо косились и ускоряли шаг, но проповедников это
ничуть не смущало.
Наркиз на улицы не ходил. Он не особенно и рвался, но все были уверены,
что он очень хочет, и старательно его утешали. Говорили, что Господь
Бармалей совсем не требует, чтобы мучились те его адепты, которые плохо
переносят солнечные лучи. А во всех книжках про вампиров про солнце
сказано ясно.
Руководствуясь книжками про вампиров, в спальню Анастасии доставили
настоящий гроб: обшитый красным сукном, с металлической инкрустацией, но
без крестов, и в добавок ко всему полный свежей рыхлой земли. Гроб
поставили под кроватью, чтобы ненароком не заметил кто-нибудь из
посторонних. И Наркиз, не желавший обижать собратьев по вере, в нем спал.
Хотя идея насыпать землю внутрь гроба казалась ему весьма странной. Не
иначе, расстарались господа литераторы...
Наркиз наблюдал, как его собратья по вере все больше и больше проникаются
духом близкого Будущего. Все меньше они вели себя как обычные люди, реже
обижались друг на друга, реже спорили из-за бытовых мелочей. Они вообще
стали не слишком разговорчивы - часто общение сводилось к обмену
взглядами. Много времени они проводили в молитвах, на их лицах все больше
проступало выражение отрешенности. Единственное, что их продолжало
по-человечески волновать, это процедура Конца Света: следует ли
бармалейцам оставаться при этом событии зрителями, или нужно что-нибудь
делать? За отсутствием конкретных указаний надеялись, что в последний
момент от Господа придет откровение. Но на всякий случай перечитывали
священные тексты и послания Избранных - а вдруг там найдется какое-нибудь
руководящее указание?
За три дня до назначенной даты к столице потянулись кучки молодых людей -
все в в серых накидках, перепоясанные саблями (иногда бутафорскими, а
иногда и не очень), с бородатыми портретами на груди. Великое событие было
решено встречать месте.
По причине намечающегося Конца Света, сабель и сомнительных перспектив
власти перехватывали прибывающих на подступах к городу и тихо изолировали
от общества.
Поэтому большая часть бармалейцев встретила десятое августа в камерах. В
том числе и Наркиз. Он конечно мог бы избежать ареста, но не хотел
разлучаться со своими.
А дальше... Органы очень заинтересовались Наркизом в связи со всплывшей
информацией о регулярных кровопусканиях. Наркиз на контакт со следователем
идти не собирался, но тот не терял надежды. И однажды произошел несчастный
случай, в ходе которого следователь и еще несколько человек были
загрызены, а Наркизу пришлось подумать о бегстве. Известный итог -
разбитое стекло и крылатая тень, легко проскользнувшая между железными
прутьями.
Оборачиваясь маленькой серой зверушкой, он время от времени наносил
визиты своим прежним собратьям. Присматривал, как у тех шли дела, но ни во
что не вмешивался. Даже в работу профессиональных психологов,
возвращавших бармалейцев к активной общественной жизни и высказывавших
весьма убедительные доводы против существования Наркиза, Бармалея и
некоторых других сверхъестественных сущностей. По-видимому, у психологов
имелся специальный реестр, в котором четко и недвусмысленно указывалось,
кто есть, а кто нет.
Те, кого нет, продолжали жить собственной жизнью. Наркиз вновь добывал
себе пропитание, а Бармалей... Бармалей стоял на берегу своего туманного
моря и ласково смотрел на Наркиза.
- И что? - спрашивал Наркиз. - Это и есть Конец?
- Да, - отвечал Бармалей. - Для них - это он.
- А что после?
- А что может быть после? Конец света у каждого свой, Наркиз.
- Но мир продолжает жить своей жизнью?
Бармалей согласно кивал.
iii
- А как же смерть грешников и воскресение праведников?
- Что ты хочешь услышать? - тихо спросил Бармалей.
- Хочу услышать, кому это нужно...
- Им, конечно. Они жаждали святости, ведь так? И получили. Ты же видел.
- Тогда почему все в конце концов... так вышло?
- Эта жажда сдвигает горы, но не терпит соседства, - сказал Бармалей. -
Нет ничего более возвышенного и более достойного, только... Можно стать
подобным божеству - но чтобы быть им, нужно совсем ничего не иметь. Но они
ведь и другие тоже, на самом-то деле.
- И конец света...
- Конец света реален. Даже для тебя, Наркиз, хотя твой - неизвестно где и
когда. Он есть у каждого. И посмотреть ему в лицо - это можно сделать даже
до срока.
- Как недавно? - спросил Наркиз.
- Как недавно, - кивнул Бармалей.
- А вся атрибутика, священное имя, вызывающее смех, и прочее?
- Лучший способ отбросить прошлую жизнь - во-всеуслышанье объявить себя
изгоем. Поэтому - и имя, и все остальное.
- Взять разгон? - спросил Наркиз.
Бармалей кивнул.
- А почему ты раньше говорил совсем другое?
- Если по-разному спрашивать, то и ответы получаются разные.
- А правда? Или сейчас я тоже спрашиваю как-то не так?
- Спроси еще раз лет через двадцать, Наркиз, - улыбнулся Бармалей.
- Через двадцать спрошу... А что мне делать теперь? - вздохнул Наркиз.
Но на этот раз ответом ему была тишина.
- А с Настей что делать? - продолжил он. - По-моему она сейчас даже в
вампиров не верит. А я ведь ей должен. Только никак не пойму, что именно.
То ли явиться и продемонстрировать, что в мире есть кое-что, о чем она
позабыла, то ли наоборот, оставить все как есть...
- А тебе чего больше хочется? - поинтересовался Бармалей.
В ответ Наркиз хмыкнул.
Двое в серых капюшонах сидели на берегу моря тумана. С тонкими
полупрозрачными удочками. У одного - седая борода-веник, у другого -
бледное лицо и холодные глаза, спрятавшиеся в тени глубоких глазниц.
Иногда кто-нибудь вздергивал удилище вверх и снимал с невидимой лески
маленькое сияющее создание, больше всего похожее на китайский фонарик с
рыбьим хвостом. Полежав на ладони, создание подпрыгивало вверх и бесшумной
яркой дугой уходило обратно в туман.
07.jpg
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.05.2003 13:30
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг