я был, в общем-то, спокоен. Самое главное - я перестал существовать для
своих врагов и... друзей. Бедный Джанк! Понял ли он меня? Не наломал ли он
дров в "кукольном домике"? Нет, ведь мой труп... тьфу, то есть я.., то
есть, Джанк не пошёл ва-банк, не стал спасать меня - и вот я здесь. Но,
может быть, его убили, когда он попытался вырвать у дёртиков мой труп?
Сомнительно. Должен же он был догадаться! А если нет? Но тогда бы мне не
пришлось выкапываться: меня бы пришили по-настоящему. Скорее он, как и я,
проявил выдержку; мы делаем общее дело, отрабатывая каждый свои
"квадраты", и должны добиться успеха.
То, что меня посчитали убитым, давало мне большие преимущества. Мой блеф
развязал мне руки, и из этого необходимо было извлечь максимальную пользу.
Первоочередная задача сейчас - обрести звездолёт. А для этого сначала
нужен скафандр. Однако обретение и того, и другого требовало от меня
пройти через, скажем так, довольно пикантные ситуации.
Я планомерно стал исследовать лес, чтобы найти небольшую и хорошо скрытую
в чаще, но доступную солнцу поляну. Через некоторое время мне это удалось.
На руку было и то, что совсем недалеко от поляны спряталось крошечное
лесное озерцо или болотце - вода всегда кстати.
Тут как раз подоспело время лёгкого физиологического недомогания, и я
уселся под кустик на берегу болотца. Поднявшись и оставив после себя то,
что положено, я совершил несколько челночных рейсов к болотцу и обратно к
кустику, каждый раз принося с собой полную пригоршню воды и выливая её на
кучку. Затем прутиком разворошил экскременты и осторожно отделил
"таблетку", проглоченную мною ещё в сортире тренировочного городка. Взяв
"таблетку" и прополоскав её в воде, я аккуратно положил её на пенёк, чтобы
не закатилась в траву и не затерялась в ней, не дай Бог. Потом снял с себя
всё "кукольное одеяние" и извлек из шва "кукольного платьица" миниатюрную
иголочку, которую сохранил и сумел пронести в камеру, ловко спальмировав в
ладони и обманув дёртиков.
Это была единственная вольность, какую я себе позволил тогда, желая
позабавиться. В моём нательном тайничке под фальшивым ногтем большого
пальца левой ноги, который никто не смог обнаружить и о котором я сам всё
время забывал, хранилась точно такая же. Жаль, что там никак не
размещались даже самые маленькие, но всё же довольно крупные "таблетки" -
есть над чем ещё ломать голову курировавшим нас институтам и нашему
Техническому Отделу.
Воткнув иголочку в тот же пень, я тщательно вытряс свою "кукольную" одежду
и обувь (других пока не было) и выполоскал штаны, носки, куртку и рубашку
и болоте, выжал их и отнёс вместе с ботинками на полянку, разложив всё на
солнце. После этого выкупался сам, вернулся к пеньку, мысленно повторил
код, ещё раз проконтролировал его правильность и - о сладкий миг! - взял
"таблетку", ввёл в определённое место на ней иголочку и, чередуя в нужной
последовательности короткие уколы и длинные нажатия, инициировал, запустил
процесс.
Согревая "зародыш" в руках, я вышел на поляну, выбрал солнечное место и
лег на спину, положив маленький кружок на свой тёплый живот, помогая ему
согреться. Следя за солнцем, я перемещался так, чтобы "таблетка" всё время
оставалась под его прямыми лучами.
Примерно через час она увеличилась до размеров баночки из-под сапожного
крема, и я снял её с живота и поместил на подошву перевёрнутого ботинка,
чтобы трава не затеняла ей солнце. Есть мне не очень хотелось: я мог
обходиться без пищи целыми днями и сейчас наслаждался жизнью, греясь в
лучах чужой звезды и время от времени переворачивая лежащую на солнце
одежду.
Часа через два "таблетка" выросла до размеров большой кастрюли, а ещё
через полтора я достал из лопнувшей оболочки новенький скафандр, одну из
самых простых и облегчённых моделей.
Расправив и осмотрев его, я просушил скаф на солнце, примерил, опробовал,
побегал в нём, залез на дерево и слез и, довольный, угомонился. Теперь
осталось дождаться позднего вечера, чтобы преодолеть ещё одно
трагикомическое испытание, возникшее передо мной как следствие неприятного
пустячка, состоявшего в том, что звездолётные "таблетки" слишком велики
для заглатывания вообще и впрок - в частности.
Наверное, я обошёлся бы пока и без звездолёта. Оружие можно было
сравнительно легко добыть, напав на кого-нибудь из дёртиков - и
действовать дальше. Для начала хотя бы сунуть нос к ним на базу, о которой
говорил Роки Рэкун. В этом случае звездолёт непосредственно и не нужен -
проникать к дёртикам в гнездо всё равно придется скрытно, без шума и пыли.
А звездолёт можно захватить потом у этих головорезов...
Ну, всё. Понесло... Погнали наши городских... Снова голова, набитая
мускулами, толкает меня на необдуманные, поспешные поступки.
Э, нет, братец кролик. Поспешать надо, не торопясь. Как говорила моя
бабушка: "Не спеши в Лэйпешоу - переночуешь в Сандерлэнде". Вот именно.
Я ж себя знаю, папуаса. Потому и собираюсь достать "таблетки", чтобы
приготовить звездолёт. Полноразмерная тачка "проварится" дня два-три - это
тебе не скафандр облегченного типа. Когда я запущу "таблетку", поневоле
придется ждать: её ведь не остановишь, да и нечем будет останавливать,
разве только выломать в лесу дубину. Кстати, дубина может пригодиться для
охраны полянки с созревающим звездолётом от непрошеных гостей. Вот за
эти-то два-три дня я и остыну, кое о чём подумаю, поразмыслю - при моей
порывистости это полезно.
А надеяться увести чужой корабль, когда можно заиметь отличную машину,
которую "таблетка" построит по доведённой до совершенства программе нашего
Технического Отдела, - это авантюра. Украсть звездолёт - не пистолет
стянуть. Для того ведь и "умирал", чтобы обеспечить себе свободу действий.
А пропажа машины: шум, гам - только насторожишь дёртиков. К тому же
ситуация с наличием у них звездолетов не очень определенная. У
тренировочного городка дёртики паркуют их ненадолго и на ночь не
оставляют: боятся кукол.
Надо полагать, тачки есть на базе. Но знаю я эти цивильные и вообще чужие
звездолёты. Тахионный движок не так уж часто встретишь - немногим он по
карману. Хотя, конечно, у дёртиков звездолеты неплохие. На "харвестере" и
на "Галакси-скайлайнере" стоят Т-двигатели. И демпфер на "Галакси" тоже
прилично настроен. И глаза у Риты... Но всё-таки чужой корабль - кот в
мешке.
Да что себя уговаривать, ясно же: свой звездолёт - это всё. Недаром во
всех галактиках переняли вашу эемную поговорку: "Мой звездолет - моя
крепость". Это ведь не просто тачка, машина, корабль - это настоящий дом,
это друг. Особенно для такого межгалактического... м-да... не будем. Есть
звездолёт - и есть крыша над головой, есть пища, одежда, оружие и...
бритвенные принадлежности, наконец!
Так что сортира мне не миновать, как пить дать. Да и то сказать, не всё
под кустиками сидеть...
С такими, с позволения сказать, мыслями я осторожно, стараясь не шуметь и
не наследить, бродил по лесу, пока ещё не наступили сумерки, хотя и ночью
я видел, как кот.
Лес был до боли похож на наш земной в средних широтах. Однако он выглядел
совершенно безжизненным. Только большие и крикливые птицы, похожие на
ворон, вероятно, и обитали здесь. А растительный мир... Ну, деревья, само
собой. Ягоды в это время уже, конечно, не попадались, а грибы - очень
редко, какие-то сморщенные и сухие, как и лесная подстилка. Я их и
пробовать ее стал: бережёного Бог бережёт.
И тишина в лесу висела муторная и неживая, я это было очень странно.
Я смутно начал ощущать почти физическое присутствие какой-то пока
непонятной мне злой и тёмной силы, выморочившей лес. Но потом списал это
на извечный, инстинктивный страх человека перед темнотой, уже начавшей
сгущаться. Страху этому, естественно, не чужд был и я сам. Насколько я
ошибался, не доверяя собственному шестому чувству, я понял позднее.
Закончив лесную прогулку, я возвратился на поляну, вытащил припрятанный
скаф и произвёл нехитрые приготовления, а именно: стащив с себя нижнюю
рубаху, перевязал ею аккуратно сложенный костюмчик и затем снял башмаки.
На территорию городка я проникну, не надевая скафандр - так будет удобней
и легче.
Выступать в поход время ещё не пришло: похороны кукол проходят вечером,
после ужина и сортира, как рассказывал несчастный Роки (сам-то я не
помнил, во сколько меня хоронили). Только после окончания похорон путь к
тренировочному городку через склон холма и пустырь станет свободен.
Но я медленно начал двигаться к опушке, рассчитывая подождать там.
Возможно, сегодня дёртики никого не убьют на плацу, и похороны не
состоятся. Да это знает только Бог. А я не Бог и буду лежать на опушке до
тех пор, пока не удостоверюсь, что путь свободен.
Когда лес поредел и чуть-чуть расступилась тьма, я стал максимально
осторожен, так как выходил на опушку.
Постройки тренировочного городка отсюда не просматривались, лишь небо над
тем местом слегка подсвечивалось его, видимо, немногочисленными,
огоньками. Но склон холма с кладбищем был обращен ко мне, и похороны
убитых кукол не остались бы не замеченными мною.
Время тянулось медленно... Но вот я с трудом разглядел темный, темнее
ночи, силуэт, появившийся над пустырям. Через несколько секунд
мертвенно-белый свет упал от звездолёта на землю и вместе с ним стал
перемещаться к склону холма.
На склоне происходило какое-то движение, раздавались приглушённые
расстоянием звуки. Вот так всего лишь сутки назад совершалось, вероятно, и
мой погребение.
Наверное, целый час прошёл, пока завершилась процедура. Затем неподвижно
висевший всё это время звездолёт переместился чуть правее, видимо, в
сторону парковочной платформы, на которую пару дней назад выводили меня из
"харвестера". Ещё через несколько минут звездолёт поднялся высоко над
горизонтом и поплыл на северо-запад, где находилась база дёртиков, вскоре
погасив прожекторы.
Где-то с полчаса после этого я выжидал и затем, постепенно вводя себя в
рабочий ритм, направился в сторону городка, забирая одновременно чуть
левее, чтобы, выйдя к колючей проволоке ограждения, оказаться напротив
туалета.
В городке не было собак, и это значительно облегчало мою задачу. Что-то
им, как и лесным зверушкам, которых не было в лесу и в помине, мешало
существовать. Собственно, и собаки не стали бы для меня непреодолимым
препятствием, только вся эта эскапада растянулась бы на много дней.
Недалеко от изгороди я ещё раз залёг, высмотрел охранника, рассчитал время
и бесшумной тенью, словно ниндзя, просочился за проволоку, волоча за
собой, как небритый, босой, голодный и оборванный бродяга - а именно так я
и выглядел - узел со скафандром.
Двери дощатого сортира были обращены к плацу, а на его задах, со стороны
ограды, теснились стоящие бочки, наполненные мелом, купоросом и
алебастром, и бочки, валявшиеся в беспорядке - из-под бензина, дизтоплива
и машинного масла. Здесь же обрезки досок, разбитые ящики, размокшие и
рваные картонные коробки, куски рубероида и другой хлам. Все это
сконцентрировалось в основном в очень большой, плоской и пологой воронке,
примыкавшей к туалету и начинавшейся почти сразу от тыльной его стены.
Воронку или ров сделали нарочно: туда должны были просачиваться и
перетекать нечистоты из выгребной ямы туалета - тем удлинялись периоды
между его чистками и облегчались последние. Через неё я буду уходить после
того, как выполню задуманное, это я уже продумал. А проникнуть в туалет
мне надо через одну из входных дверей, которых имелось две: так будет
легче сориентироваться перед началом поисков.
Забравшись в густую тень с торца сортира, я развязал рубаху, которой был
спеленут скаф и потихоньку облачился, не закрывая пока лицо маской. Рубаху
я оттащил в воронку и спрятал среди хлама. Затем вернулся в тень у торца,
осмотрелся и прислушался.
Городок спал. Редкие фонари, тусклые и тоскливые, безуспешно боролись с
темнотой. Небо, изменившееся с утра и затянувшееся тучами, нависло над
землёй низко-низко.
Охранник, которого я старался не упускать из вида, бездарно стоял или
сидел на одном месте, чавкал жвачкой, курил. Наплевать ему было на всё.
Какой дурак полез бы, да ещё ночью, в этот страшный городок, тем более в
этот гнусный сортирный барак? Да и кому тут лезть: местное население явно
отсутствовало, хотя какие-то домики я заметил ещё, так сказать, по приезде.
Выждав минуту, я в мгновение ока оказался внутри туалета.
Смрад вшивой латрины заполнил мои лёгкие, но маску я пока не закрывал, так
как хотел сначала осмотреться. Стараясь не шуметь и не топать, подошёл к
той дыре, над которой сидел более двух суток назад. Но через неё мне не
удалось протиснуться, и я перешёл в другой конец помещения, где ещё раньше
приметил большое отверстие с обломанной доской на краю его.
"Ну что же, вперёд - и выше!" - сказал я самому себе, надвинул маску и
соскользнул вниз.
Чавкающий, плотный шлепок - и я, Айвэн Фул, он же Ивэн Симпл, по прозвищу
"Фэгот" - "Лохматый растрёпа", он же "Гуттаперчевая душа" - оказался по
уши в дерьме.
Это было не простое дерьмо: здесь справлял нужду и я сам, и представители
нашей Галактики, и многих других - правильных и неправильных - галактик.
Большинство этих людей, человекоподобных и нелюдей уже отошли в мир иной,
оставив после себя на лике Вселенной лишь кучу экскрементов - впрочем, я
слишком сурово судил их. То же самое, не более, только и останется в конце
концов и от меня, в этом можно быть уверенным. На душе моей уже накопилось
достаточно дерьма, когда-то оно перехлестнёт через край - через край
Вселенной?
Вообще, почему умирает человек? Наверное, потому, что в нём накапливается
дерьмо, и в момент, когда его становится чуть больше какой-то определённой
для каждого человека величины, он и умирает. Это касается и
человекоподобных и, наверное, нелюдей.
Бог мой, как несовместимы, как чудовищно несочетаемы загадочная,
колдовская Вселенная, прекрасное в своей высокой красоте звёздное небо - и
эта грязная выгребная яма! Или я не прав, занимаясь такими
противопоставлениями? Во всяком случае, сейчас все эти "кротовые норы",
"лишний" электрон, гравитационный коллапс и Ужасное Великое Нечто казались
чем-то страшно далёким, ненужным, иррациональным - в грубой и осязаемой
реальности смрадной латрины не было места высоким материям.
Я ворочался в чавкающей массе; дерьмо шевелилось и внутри моей души и
обволакивало меня снаружи. Для полной гармонии и симметрии осталось ещё
обделаться прямо в скафандре.
Я искал пластиковый пакетик, перетирая между защищёнными перчатками скафа
ладонями экскременты. Он никуда не мог деться и, чтобы обнаружить его,
необходимо лишь терпение.
Методично и, насколько можно, спокойно, вёл я поиск, стараясь отвлечься от
необычности и в то же время пошлости (хорошо сочетаньице!) ситуации. Я
помнил и знал о подобном, такие случаи бывали. В нашем Департаменте
рассказывали старую-престарую историю о человеке, который вынужден был
прятаться в аналогичном сортире и делал это отнюдь не в скафандре.
Меня же защищал скаф, но психологически становилось трудно переносить
ковыряние в дерьме. И когда я ощутил между пальцами скользкое, жирное и
упругое тело гнусного головастика, подобного которому увидел на полу
сортира ещё в первый день своего пребывания в городке, - рвотный спазм,
глубокий и мучительный, передёрнул меня. Разыгралось ли воображение,
подогретое встречей с мерзкой дрянью, или миазмы действительно проникли
внутрь через поры защитной оболочки лёгкого скафа, - только мне стало
совсем плохо. Хорошо ещё, что я в течение двух суток ничего не ел: это
меня и спасло.
Но Господь смилостивился надо мной: неожиданно я ощутил меж перчаток
долгожданный плотный свёрточек. Даже не поднимая его над поверхностью,
понял, что это - пластиковый мешочек с моими "таблетками".
Я хотел было развернуться лицом к задней стенке выгребной ямы, собираясь
на выход, но тут локоть моей левой руки (правой я перехватил пакетик)
наткнулся на что-то большое и плотное. Я машинально ощупал предмет,
скользнув по нему рукой и, кажется, вскрикнул: это был человек! Вот и
подходящий повод для того, чтобы обделаться. В этот момент я мог погореть:
шум от моих суетливых, торопливых и хаотичных от испытываемого мной
омерзения движений, и мой, хотя и приглушённый маской, возглас в пустом
помещении туалета усиливались, как в резонаторе... Спокойно, спокойно,
бродяга! Конечно же, здесь просто труп.
В это время сверху послышались шаги. Хотя скаф и имел преобразующее
устройство, слышно было, конечно, хуже, чем на свободе. Однако я мигом
усёк, что кто-то вошёл в сортир, и затаился.
Труп поднесло мне под грудь, и в нелепой позе, когда я как бы держал его
на руках, как невесту, мы с ним встретили опасность.
Зашёл, конечно, охранник. Кукол ночью никуда не выводили, а в помещениях,
где жили дёртики, имелись туалеты. Охранник мог бы пописать и на свежем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг