чтобы тебе не обрили твой волосатый череп, Фэгот несчастный? - Эдди
потешался. - Ты когда был здесь в первый раз?
- Года три назад, - ответил я, не понимая, куда он клонит.
Эдди самодовольно ухмыльнулся. - Обходимся теперь без парикмахера.
Аппаратура усовершенствована. Да я тебя и сам могу обрить, если что.
- Садист!
- Ну ладно. Клизму сделаешь сам или лаборантку звать?
- Сделаю сам. А вот спину мне потереть пришли лаборантку.
- Перебьёшься. Купи себе электроспинотёр. Я видел вчера в магазине. Цена
без мочалки - шестьсот монет.
Эдди ушел в "операционную", а я закрылся в большой ванной комнате, где
имелся также унитаз. Здесь были приготовлены нижнее бельё моего размера,
бритвенные принадлежности, куча полотенец и прочая туалетная дребедень.
Я сделал клизму, опорожнил мочевой пузырь и кишечник, потом принял душ и,
надев чистые плавки и чистые сандалии, прошёл в "операционную" к Лоренсу.
В большой комнате, разделённой надвое стеклянной перегородкой, за которой
хлопотали техники в белых халатах, было полутемно.
Эдди предложил мне лечь на огромное ковшеобразное ложе, стоявшее боком к
перегородке. Напротив меня, на стене, висели хитрые часы в белом корпусе с
фосфоресцирующим циферблатом, разделённым на 48 часов. Я устроился на
ложе, и действо началось.
Смазливая лаборантка подала тяжёлый, весь в дырочках и пупырышках, шлем.
Это и был "дуршлаг". Эдди занялся шлемом, подключая многочисленные провода
и кабели, затем напялил его мне на голову. Пока Лоренс возился с
"дуршлагом", девица обклеила все мои остальные, не закрытые шлемом части
тела, целой кучей датчиков с длинными вермишелинами проводов. К моему
облечению, к пенису ничего не приклеили.
Сам я уже умиротворился и, как и полагается, настроился заснуть и был
близок к этому, когда Эдди одобрительно сказал:
- Хорошо расслабляешься. Молодец.
Они с лаборанткой перешли ближе к перегородке, подключая разъёмы к
ответным частям на панелях, вдававшихся из аппаратной в комнату.
Эдди подошёл но мне.
- Спи, моя радость, усни, - серьёзно начал он, а потом повторил то же
самое ещё несколько раз.
И я отключился.
4
Я проснулся, как просыпаются утром, правда, чувствуя себя несколько
ошарашенным. Однако быстро взял себя в руки. Тело моё, несмотря на удобное
ложе, затекло и устало.
Приятная полутьма в "операционной" сменилась ровным, не раздражающим
светом. Хитрые часы показывали 46 часов 31 минуту. Таким образом, я провёл
на ложе почти двое суток. Примерно за такое, довольно приличное время, и
происходит процесс "откидывания мозгов на дуршлаг".
Подошёл Лоренс с лаборанткой, но уже с другой. Они вдвоём, привычно
проделывая необходимые манипуляции, освободили меня от липучек и присосок,
а в завершение Лоренс снял с моей головы шлем.
- А ну-ка, вставай, бродяга! - услышал я за спиной голос Лоренса. - Не
спеши и не убегай - сейчас лично сам тебя отмассирую. Скоро должен
брякнуть Шеф. Он уже звонил. Хочет сказать пару слов перед твоим отлётом.
Я выбрался из "корыта" и с наслаждением потянулся.
- Всё нормально, Эдди?
- С тобой-то всё нормально, - озабоченно сказал Лоренс.
- А с кем тогда не нормально, старик?
Ничего не отвечая, Лоренс провел меня в ту самую комнату с массажным
центром и предложил мне лечь на топчан.
- Снова ложиться, - изображая недовольство, пробурчал я.
Эдди принялся осторожно массировать меня, постепенно наращивая
интенсивность движений. Он в основном пыхтел и помалкивал - в общем,
работал.
Минут через пятнадцать я перевернулся на живот, и Эдди продолжил массаж
спины. В это время прозвучал сигнал спецтелефона. Эдди рукавом халата
вытер пот со лба, взял трубку и сунул мне. Звонил, конечно, Шеф.
- Шилды-шивалды, дружок! Ну, как ты?
- Процедура пройдена. Лоренс уже массирует меня. Сейчас закончим,
побреюсь, перекушу - и в Техотдел за тачкой. Часа в четыре уйду с Земли.
- "Платинум сити", конечно?
- Да, Шеф!
Он помолчал, как будто на что-то решаясь. Потом нехотя сказал:
- Ты знаешь, Айвэн, Хаббл неожиданно заболел.
- А эти недоноски из 9-го Управления научатся когда-нибудь ловить мышей? -
не сдержался я.
- Не горячись, мой мальчик.
- А что с ним?
- У него что-то с животом, с желудком. Ты что, думаешь, его заболели?
- Не сомневаюсь. Эти мешки из 9-го спят на ходу. Хаббл находится в нашем
Медотделе?
- Нет. Но я уже распорядился.
- Когда он почувствовал себя плохо?
- После разговора с тобой он пошёл перекусить в кафе, знаешь, за
пешеходным мостом, у звездолётной стоянки.
- Ну, я проходил по нему. Так что, подсунули что-нибудь в кафе?
- Да нет, всё уже проверено. А вот на мосту он столкнулся с каким-то
человеком со сложенным зонтиком в одной руке и с портфелем в другой. Был
как раз обеденный перерыв, много народа на улице. Он извинился перед
Хабблом раза два или три.
- Его надо было взять. А эти ублюдки из 9-го вели съёмку?
- Нет. Мы предпринимаем интенсивные розыскные мероприятия. - Шеф вздохнул.
- Слушай, ты, наверное, прав. Всё это в одном ряду событий. Но как бы то
ни было - ты на задании. Не отвлекайся. Кстати, тебе выдан Абсолютный
Сертификат. Ты понял? У меня всё.
- Привет Хабблу! - сказал я.
- Хорошо. Ни пуха тебе, ни пера.
- К чёрту!
Эдди, всё это время тихо сидевший в кресле, подошёл ко мне и отобрал
трубку.
- Ты знаешь? - спросил я его.
- Знаю, бродяга.
5
Закончив с Лоренсом и приведя себя в порядок, я выбрался на поверхность,
перекусил в столовой Медицинского Отдела и перешёл на платформу к
припаркованному "понтиаку".
Вновь, как и позавчера, собирался дождь. Вновь хмурилось небо, которое
через несколько минут мне предстояло пронизать насквозь и которое я теперь
очень долго, или, как знать, вообще никогда не увижу.
Рядом со звездолётом сшивался неприкаянный Скрю.
- Принимай свою "Жар-птицу". Тачка в полном порядке. Нам и возиться-то с
ней почти не пришлось. Царапина не в счет.
Я поблагодарил Скрю, который напоследок спросил с хитрой улыбкой:
- Куда летишь?
- Здесь, недалеко, - сделав неопределённый жест рукой, небрежно ответил я.
- Ну, пока, - понимающе подмигнул он.
- Увидимся, аллигатор!
Я влез в звездолет. Хотя предстоявший мне "хадж" не шёл ни в какое
сравнение с лунной прогулкой, скаф надевать не хотелось. Но я всё-таки его
натянул. Его всё равно пришлось бы надевать: я собирался полюбоваться
Галактикой со своей излюбленной точки. Отказаться от этого было выше моих
сил.
Заняв анатомическое пилотское кресло своего "понтиака", я включил экраны
и, произнеся заклинание "Вперёд - и выше", медленно, в городском режиме,
оторвался от земли и от Земли. Привычно захолодало под ложечкой, и чувство
лёгкой тревоги овладело мной. Старая-престарая песенка, незатейливая и
наивная, которую я тихонько напевал, заменяла прощальную симфонию.
Солнце- к закату,
Барометр - к дождю.
В сердце тревога:
Куда я иду?
Предстоящий прыжок в межгалактическое пространство выглядел до того
обыденным, что эта крайняя обыденность просто потрясала.
Выйдя за пределы атмосферы, погасив ненужные теперь экраны и .перейдя на
Т-газолин, всё прибавляя и прибавляя скорость, я покидал ненавистную
Систему. Я знал, что это было больше, чем просто улетать.
Где-то позади остался подлый старый город, в котором никто никому не был
нужен. Где-то позади остался абсурдный земной мир, веками создававшийся
человеком и, тем не менее, оказавшийся чуждым ему самому. Где-то позади
остался жёлтый карлик - догорающее свой последний миллиард лет наше Солнце.
Скорость всё возрастала. Вот произошёл и первый сброс отбираемой у
тахионов энергии. Сначала с большими интервалами, а потом всё чаще и чаще
потекли с режектора огромной мощности молнии. Со стороны звездолёт
наблюдался сейчас как гигантская трассирующая пуля.
Я выходил из плоскости Галактического диска, чтобы обеспечить звездолёту
оперативный простор, где он мог бы полнее реализовать свои возможности.
Там звёзды гало - Галактической короны, куда я стремился выскочить из
диска - не представят серьёзной помехи движению. Ведь плотность звёзд на
кубический килопарсек в короне довольно мала.
Выйдя из диска, я произвёл торможение. Мне предстоял первый маневр.
Безукоризненно работающий демпфер звездолёта, отлаженный и настроенный
большим любителем баночного пива Скрю Драйвером, сводил на нет инерционные
силы. Тахионный безвибрационный двигатель "Буря-420Е" имел сам по себе
беспредельные возможности (поскольку для тахионов не существует верхнего
предела скорости), которые ограничивались лишь способностью демпфера
нейтрализовать положительные и отрицательные ускорения.
После проведённого на нулевой скорости маневра я пошел курсом, который
должен был вывести звездолёт примерно в ту точку, в которой ось Галактики
пересекается с описанной вокруг нашей звёздной системы сферой. Этот
отрезок пути был уже значительно длиннее предыдущего и, доверившись
автомату, я позволил себе вздремнуть.
Сигнал, оповещающий о предстоявшем втором маневре, разбудил меня. Но до
начала его я должен был выполнить свой традиционный ритуал. Я
сориентировал корабль таким образом, чтобы он своим условным теперь в
состоянии свободного парения "днищем" был обращен перпендикулярно
плоскости Галактики. Передав заботы по стабилизации автомату, я опустил
забрало скафа и, миновав двойной тамбур, выбрался на боковой мостик. И
задохнулся.
Вселенная захлестнула меня. Не замечая скафандра, она сразу проникла в мои
глаза, в мой мозг, в каждую пору моего ничтожного бренного тела, в самые
тёмные уголки моей изрядно подзапылившейся души. Моё сердце замирало от
счастья единения с Мирозданием и в то же время тосковало от невозможности
проникнуть в его Великую Тайну.
Я наблюдал свою Галактику, повёрнутую ко мне плоскостью галактического
диска. Огромное колесо со спирально закрученными спицами четырёх рукавов и
ступицей ядерного утолщения - балджа - висело на чёрном ковре
Пространства, расшитом редкими звёздами. Поразительная картина спиральных
ветвей Галактики уже в который раз очаровывала меня. Где-то там, во
всегалактическом спиральном узоре, в одном из спиральных рукавов, в его
отрезке Орион - Лебедь располагалось частичкой этого узора и наше Солнце.
Когда-нибудь, возможно, очень скоро, душа моя покинет меня и будет
скитаться в безграничных холодных просторах Вселенной. Сможет ли
кто-нибудь согреть её в той второй, огромной жизни? И суждено ли душе
умереть когда-нибудь? Столкнётся ли она с лучшей долей, или же, так и не
обретя телесного пристанища, будет мучиться миллиарды лет сомнениями,
желаниями и надеждами в равнодушном окружении Вселенной? Безразличное ко
всему Время неизменно будет струить миг за мигом, и наступит день, когда
Вселенная снизойдёт в ад Коллапса, чтобы потом начать новый путь. Какой? И
какой путь будет отмерен нашим душам? Я не знал. Но был уверен лишь в
одном: кто был Ничем - не станет Всем никогда.
С растревоженным сердцем вернулся я в корабль и сбросил скаф. Надо было
переходить к обыденным, рутинным заботам. Звездолёт ложился на курс,
ведший к комплексу "Платинум сити". Теперь он шёл точно по прямой,
соединяющей центр нашей Галактики - Млечного Пути - с центром гигантской
спиральной системы M31, известной также как Туманность Андромеды. И
Галактика, и M31- самые массивные и яркие члены скромного скопления
галактик, относящегося к нашей, Местной группе. Если на прямую,
соединяющую центры этих двух звёздных миров, опустить перпендикуляр из
системы Вольфа-Лундмарка (WLM), то точка его пересечения с прямой покажет
местонахождение комплекса "Платинум сити". Система Вольфа-Лундмарка также
принадлежит Местной группе, и от неё до IC342 протягивается почти
прямолинейная цепочка галактик, одним из "звеньев" которой является M31 со
своими спутниками. Таким образом, комплекс висит в межгалактическом
пространстве и находится в полтора раза дальше от Галактики, чем от M31,
но содержится и управляется нашими галактическими, более того - земными
предпринимателями. Все эти данные выдал мне для справки навигационный блок
корабельного Мозга. Эти и другие общие сведения о Местной группе были мне
в основном известны, хотя на "Платинум сити", о котором говорил мне Хаббл,
я не бывал.
Конечно, подобных комплексов было предостаточно в окрестностях нашей
Галактики и далее везде. Однако, как правило, их старались располагать на
землеподобных планетах. Имеется достаточное количество звёзд классов более
поздних, чем F2 - от F2, включая целиком класс G (Солнце имеет класс
G2)-до K5, у которых есть планетные системы. Учитывая квантованность
планетных орбит, в планетных системах звёзд этих классов почти всегда
можно найти планету, обращающуюся вокруг местного солнца в так называемой
"зоне обитания", то есть практически землеподобную. Комплекс же "Платинум
сити" не являлся планетным сооружением, что в общем, было не очень удобно.
Точнее, совсем неудобно. Но тем, кто "подвесил" его в межгалактическом
пространстве, видимо и нужна была такая автономия, позволявшая им спокойно
вершить свои, возможно, тёмные, делишки. Какие - и предстояло в первую
очередь выяснить мне. А пока я прошёл в слиппер - анабиозно-спальный
отсек, снял скаф в забрался в "спальник", намереваясь скоротать неблизкий
путь в близком к анабиозу состоянии...
Поднявшись часа за полтора до прибытия, я не спеша и с удовольствием
побрился, размышляя о том, что дата следующей подобной процедуры пока
сокрыта мраком неизвестности. Затем рассовал по карманам своей цивильной и
ничем не примечательной одежды лэнгвидж, целую пачку фольгированных
облаток с таблетками, таковые же с настоящей медициной и массу прочих
мелочей, не считая, конечно, мелочью деньги. Я сказал "ничем не
примечательной одежды". Но всё это был специально разработанный,
сконструированный и пошитый прикид, из которого мне очень нравилась
довольно свободная в плечах и груди куртка, удачно скрывавшая
автоматический пистолет под левой мышкой и флэйминг - он же брэйкер, он же
дифитер - под правой.
Так повелось, что крутые разговоры с выяснением отношений между разумными
(о-хо-хо) существами велись в открытом Космосе в буквальном смысле слова
на языке пуль. Именно пуль. Это стало как бы неписанным законом,
традицией. Своего рода негласный кодекс привился совсем не из-за наличия у
лихих людишек высоких нравственных и морально-этических качеств, а в силу
большей безопасности огнестрельных "пукалок" в смысле сохранения
герметизации космических объектов при стрельбе. Стенки станций,
комплексов, звездолётов, маяков, буёв, жёсткие части скафандров держали
удары пуль, тогда как лучи флэймингов прошивали их насквозь. Поэтому между
субъектами (я не употребляю по вполне понятным причинам слово люди) всё
шло по-честному. Однако по безлюдным объектам - зданиям, сооружениям, тем
же звездолётам без людей, и так далее, пальба велась из всех возможных
подручных средств, включая и вышеназванные флэйминги.
Я поймал себя на том, что весь этот хлам - от отлаженного звездолёта до
хорошо смазанного пистолета под мышкой - имеет лишь чисто психологическое
значение. Всё это, знал я по опыту, годилось только до первой заварушки. А
дальше... Как не раз уже бывало, все эти звездолёты, пистоли и прочее мне
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг