камнях таинственное масло и покрывало их черным глянцем - загаром пустыни.
Камни становились похожи на чугун.
Скалы Атакора! Это таинственная страна застывших причудливых теней. На
века замерли здесь воины и старцы, фантастические чудовища и скорбные
монахини - диковинные творения солнца и ветра. Откуда эта скальная страна
возникла среди песков? Какой могучий джинн создал этот фантастический мир
среди бескрайних песков?
Раскаленные камни млели в расплавленном воздухе. Воздушная дымка
искажала очертания, и казалось, что скалы тихо кланяются, безмолвным
танцем приветствуют пришельцев.
Нельзя смотреть без темных очков, иначе почудятся среди скал глубокие
синие озера, точно наполненные жидким дымящимся кислородом. Закачаются
скалы, поплывут, расплескивая синие брызги. В ушах зазвенит странная
заунывная музыка, тревожная и прекрасная.
Это музыка смерти. Она закружит голову, завертит скалы в бешеной
пляске. Небо опрокинется и сольется с синими озерами.
Многих погубила пустыня. Не раз Майкл замечал впереди машины выбеленные
солнцем верблюжьи кости, высохшие черные мумии людей. У одной такой темной
фигуры он остановил машину.
- В чем это он, сэр?
- Это одеяло из верблюжьей шерсти. Оно спасает человека и от
таинственной "слюны дракона", которой так боятся туареги, и от укуса
фаланги. Но этому бедняге и оно не помогло. Переверните его.
Майкл потянул за конец одеяла. Мумия завертелась, как катушка, когда ее
дернешь за нитку.
- Ну и длинное же...
Наконец, одеяло размоталось, и Фрэнк увидел коричневый скелет,
обтянутый сухой кожей.
Интересно, сколько ему лет, подумал он и наклонился. Что-то блеснуло -
это был золотой браслет с прекрасными швейцарскими часами.
- Европеец?!
- Да, Майкл, кажется.
Фрэнк осторожно взялся за высохшую кисть. Она была сжата в кулак, точно
хотела что-то унести с собой навечно. Фрэнк отпустил ее, она упала и
рассыпалась.
- Да, здорово поработало солнце, - сказал Фрэнк, направляясь к джипу.
- Постойте, сэр. Там что-то есть.
Фрэнк обернулся и увидел, что Майкл читает какую-то бумажку.
- Чернила совершенно выцвели.
- Не беда, мы прочтем ее в свете минералогической ультрафиолетовой
лампы, когда наступит ночь.
30 сентября 1903 года, экспедиция профессора Рейера.
Тому, кто найдет это письмо. Прошу переправить моей жене Адель Рейер.
Тюльпан Рюи, 48, Лион или в адрес французской Академии наук.
Нас было четверо. Мой помощник - Франц Крузель, двое рабочих-арабов и
я, профессор Давид Рейер. Мы искали развалины древнего города. 21 сентября
1903 года Франц обнаружил проложенную в скалах дорогу. Она была сделана из
огромных каменных плит. Каждая плита была отшлифована с величайшей
тщательностью и весила, наверное, не меньше тысячи тонн! Кто и когда
построил эту циклопическую дорогу, остается только гадать. Подобно
винтовой лестнице, дорога шла все выше и выше. Она вилась среди скал, на
каждом шагу открывая нам самые невероятные вещи. Мы встречали и огромные
водоемы, выбитые прямо в скале, и неизвестно куда ведущие отверстия;
удивительно круглые и широкие, они смотрели на нас с высоты.
Дорога кончилась совершенно неожиданно, так же как и началась, - между
двумя самыми высокими скалами. Она обрывалась прямо в пропасть. Нечего
было и думать спуститься в нее! Стена была совершенно отвесная. Лишь
узенькая лестница вела куда-то вниз. Вход на эту лестницу лежал через
пролом в скале. Но пролом этот был забран бронзовой решеткой, над которой
высечены египетские иероглифы: "Закрой глаза и уйди. Здесь тайна, за
которую ты поплатишься жизнью".
Моих рабочих обуял ужас. Они пали ниц и ни за что не хотели идти
дальше. Чтобы подбодрить их, Франц решил пойти вперед. Он подошел к самому
пролому. Но стоило ему прикоснуться к одному из бронзовых прутьев, как он
вскрикнул, лицо его исказилось, и он упал мертвым. Рабочие бросились
бежать куда глаза глядят. Яркое солнце и волнение страшно подействовали на
меня - я почти ослеп. Ощупью я все же нашел дорогу назад. Сколько я ни
звал, сколько ни кричал, - никто не отзывался. Рабочие или убежали с моими
верблюдами, или сорвались в пропасть. Минуты мои сочтены. Смерть моя будет
ужасна. Жаль, что нет револьвера.
Путник, кто бы ты ни был, умоляю, доставь это письмо по адресу.
Давид Рейер.
Р.S. Дорога начинается между скалой, похожей на рыцаря, и скалой,
напоминающей кошку. Будьте осторожны. Да хранит вас бог".
Вот и последняя исполинская плита. Дальше дороги нет. Скалы отвесной
стеной обрываются в пропасть. Лишь узенькая, высеченная в черном базальте
лестница уходит куда-то вниз.
- Будьте осторожны, Майкл, - Фрэнк обернулся к шоферу и жестом
пригласил его последовать за собой, - нас ждет немало сюрпризов: от
проваливающихся ступеней до отравленных решеток.
- Вы думаете, та решетка была отравлена?
- Наверно. На ней могли быть мельчайшие зазубрины, смазанные ядом.
Древние были мастера на всякие яды, даже на такие, которые не теряют с
веками своей дьявольской силы... Иначе чем можно объяснить?
- Мало ли чем, - уклончиво протянул Майкл.
Но таинственной решетки не было. Чего не смогли сделать тысячелетия,
сделали секунды. Кто знает, когда это было: назавтра после смерти Давида
Рейера или только вчера, но обвал уничтожил и бронзовую решетку, и скалу с
высеченной угрозой. Путь был свободен.
...Всему приходит конец. Кончилась и лестница. Кончилась перед идеально
круглым отверстием. Зияющая чернота звала и угрожала одновременно. Майкл
заглянул в отверстие. Ему показалось, что во мраке что-то светится нежным
розовато-лиловым светом.
- Разрешите, я пойду впереди, сэр, - и, не дожидаясь ответа, шофер
зажег фонарик и вошел в трубу.
Фрэнк последовал за ним.
В лицо пахнуло сыростью и каким-то специфическим затхлым запахом. Фрэнк
зажег фонарик. Желтый луч выхватил из тьмы коренастую фигуру шофера,
который, чуть пригнувшись вперед, уверенно пробирался по туннелю. На
стенках трубы мерцали маленькие звездочки - это загорались и гасли
кристаллики кварца. Под ногой сердито скрипел мелкий гравий, пробуждая
спящее эхо, которое, как ленивый сонный зверь, нехотя огрызалось и
затихало.
Внезапно Майкл остановился, погасил фонарик, присел на корточки и сопя
над чем-то склонился.
- Что там у тебя, Майкл?
- Потушите свой фонарик, сэр. Здесь какая-то чертовщина, что-то
светится. - Майкл выпрямился и, прижавшись к стене, пропустил Фрэнка. -
Только осторожнее, здесь обрыв.
Туннель, упершись в глухую скалу, вертикальным штреком уходил вниз.
Фрэнк и Майкл склонились над колодезем и до боли в глазах всматривались в
черный провал, где шофер увидел какое-то свечение. Может быть, там
действительно что-то светилось, а может быть, просто перед глазами плыли
голубые круги и метались красные шары.
- Да, что-то такое есть, - неуверенно промычал Фрэнк и зажег фонарик.
Колодезь оказался совсем неглубоким, в него можно было просто
спрыгнуть.
Фрэнк спрыгнул первым, и сейчас же увидел узкий проход, который
светился неверным лиловато-розовым светом. Повернувшись боком, он
осторожно протиснулся в щель. В этот момент тяжело и неловко спрыгнул
Майкл.
- Осторожнее, сэр! Здесь могут быть змеи или еще что-нибудь...
Но Фрэнк уже ничего не слышал, пораженный странным и великолепным
зрелищем. Новый туннель был довольно короткий и впереди уже брезжил
дневной свет - вероятно, в конце туннеля был поворот, который
заканчивался, выходом. Но поразило Фрэнка другое. Пробиваясь из щебня
высовываясь из малейшей трещины, извиваясь на потолке - всюду... росли
живые газосветные трубки. Они протягивались тоненькими лентами, изгибались
узкими спиралями, переплетались и свисали петлями, горевшими чистым
голубым огнем. Среди этого призрачного великолепия, подобно лучшим
неоновым лампам, горели малиновые, розовые, пурпурные, оранжевые и лиловые
шары. Казалось, что сам воздух светится, подобно широкой реке, сплетенной
из разноцветных огненных струй.
- Клянусь богом, это грибы! Невероятные неведомые грибы. - Майкл даже
присел.
- Грибы?!
- Да, сэр, грибы. Я читал где-то, что грибы светятся. У одних - только
ножки или шляпки, у других споры. Даже гнилушки светятся потому, что в них
прорастают грибы!
Фрэнк смотрел на своего шофера и не узнавал его. Этот грубоватый и
несколько неуклюжий парень преобразился. Может быть, это необычный свет
живых люминесцентных ламп, при котором можно даже читать, так изменил лицо
и особенно глаза Майкла, но в них горел такой чистый, такой ясный огонь
восхищения, что Фрэнку стало завидно.
Он вспомнил Париж, Лувр. Наверно, тогда он сам горел вот таким же
огнем, стоя перед Ренуаром или застыв в немом восхищении перед безрукой
фигурой, воплотившей в себе всю красоту и боль искусства.
- Может быть, вы и правы, Майкл.
Туннель кончался над узкой котловиной, со всех сторон стиснутой
скалами. Земля была близко - не более чем в тридцати футах. Забитый в
скалу костыль и веревка решили дело.
Фрэнк быстро заскользил вниз, и когда до земли оставалось всего два
фута, спрыгнул. Гравий зашуршал, и все стихло. Фрэнк обернулся и застыл.
Он даже не слышал, как вслед за ним спрыгнул Майкл. Прямо перед собой он
увидел гигантское изображение, высеченное на гладкой скале. Не отрываясь,
глядели на него - дерзкого пришельца - до жути живые глаза.
Изображение было древнее и в то же время странно похожее на современное
искусство. Дикую силу и убедительность придавало ему соединение самого
острого и мрачного гротеска и мощного реализма.
Все было удивительно в этой высеченной на скалах фигуре: и свободные,
резкие линии туловища, и странный колпак, окружающий голову. От этого
колпака тянулась какая-то изогнутая, подобно змее, стоящей на хвосте,
трубка. В одной руке человек держал что-то похожее на гранату-лимонку, а
другой указывал на идеально круглый диск, от которого к прямой
горизонтальной черте, изображавшей землю, тянулась нить, заканчивающаяся
странным веретенообразным предметом. Казалось, что это веретено тысячи лет
стремится к черте земли с растущими на ней стилизованными деревьями, но
никак не может долететь.
- Это космонавт!!! - крик Майкла разбудил духов котловины. Они
повторяли его своими тысячеголосыми глотками до тех пор, пока Фрэнк не
очнулся от оцепенения.
Когда эхо замолкло и Фрэнк несколько опомнился, он схватился за свои
фотоаппараты и, точно сумасшедший, начал метаться перед загадочным
изображением. Десятки раз он сфотографировал из обеих камер и самого
космонавта и отдельно его голову в круглом колпаке. Он запечатлел на
пленке и диск - таинственную планету, и веретено - космолет, неотвратимо
стремящийся к земле. Под разными ракурсами, через всевозможные
светофильтры!
Когда Фрэнк немного успокоился, он начал разыскивать хоть какую-нибудь
надпись. Но тщетно - ее не было.
Чьей рукой выбито изображение? Что это за таинственный диск? Какой
силой двигался звездолет? Куда исчезли космонавты?
Одним словом, голову Фрэнка беспорядочной толпой осаждали все те
вопросы, которые встали бы в подобных обстоятельствах перед каждым
человеком.
Но ни надписи, ни ответов Фрэнк не находил. Как в жестокой лихорадке,
его мучили навязчивые желания. Он хотел бы остаться здесь надолго, и в то
же время - скорее вернуться назад, скорее сообщить людям, поведать,
обдумать, объяснить, написать!
- Скорее назад, Майкл, - сказал он и, подпрыгнув, повис на канате, -
скорее к "джипу"! Мы сейчас же должны дать радиограмму.
Фрэнк в одних трусах сидел на песке, спрятавшись в куцую тень,
отбрасываемую "джипом". Он водил по щекам намыленной кисточкой, но в
жарком воздухе пустыни мыло мгновенно высыхало.
Майкл, тоже сидя на песке, настраивал рацию, облокотившись о белую
рубчатую покрышку запасного колеса, сделанную из жароустойчивого
кремнийорганического полимера. Время от времени он подносил ко рту
жестянку с теплым ананасным соком.
- Одно мне непонятно, - не отрываясь от рации, нарушил молчание Майкл,
- что же все-таки произошло с помощником профессора Рейера? Почему он так
внезапно погиб? Вы говорите, что в решетке могли быть смазанные ядом
зазубрины, но разве есть яды, убивающие мгновенно? Лично мне кажется, что
бедный Рейер просто помешался от солнца, все это ему пригрезилось...
- Не думаю. Есть страшные яды. Ученые называют их белками-дьяволами.
Всего несколько миллиграммов этих белков способны убить все живое на
Земле. Никакой фантастический дьявол, никакая атомная бомба не способны на
это. Конечно, предположение о зазубринах - это просто первая пришедшая в
голову разумная разгадка... Во всяком случае, таинственная гибель Крузеля
имеет простое и, конечно, рациональное объяснение. Я вспомнил одну
историю, чем-то похожую на наш случай. Если хотите, я расскажу.
- Конечно!
- Случилось это около сорока лет тому назад. Кстати, недалеко отсюда, в
знаменитой Долине царей, на краю Ливийской пустыни. Во время раскопок наш
соотечественник Говард Картер обнаружил вход в усыпальницу египетского
фараона Тутанхамона. Причем обнаружил совершенно неожиданно: под одной из
развалившихся хижин, в которых тысячи лет назад жили строители гробниц,
вдруг показалась высеченная в скале ступенька. Когда расчистили вокруг
землю, то увидели лестницу, ведущую в подземелье. С большим трудом
археологи откапывали ступень за ступенью, пока лестница не привела их к
замурованной двери склепа, опечатанной странными печатями, изображавшими
шакала и девять связанных пленников. Печати были целы, а, это означало,
что богатые саркофаги, в которых покоится мумия фараона, не тронуты
грабителями. Действительно, в гробнице нашли несметные богатства. Один
только гроб, сделанный из чистого золота, весил 300 фунтов!
- Ого!
- Да, Майкл, золота было много, но досталось оно дорогой ценой. Многие
археологи и рабочие, проникшие в мрачную гробницу, погибли. Их поразила
мучительная и таинственная болезнь.
Первым заболел наш известный ученый лорд Карнарвон. У него начался жар
и сильные боли в мускулах. Врачи только недоуменно разводили руками. Лорд
умер через двадцать дней в страшных муках. Затем стали умирать и другие
члены археологической экспедиции. Причем в основном умирали те, кто первым
вошел в гробницу. Тридцать лет наука не могла дать ответ на эту страшную
загадку. В 1955 году гробницу даже исследовали дозиметристы: нет ли в ней
радиоактивности.
- Ну, и что?
- Конечно, никаких результатов. Неужели фараоны могли знать о
радиоактивном распаде и защищать свои гробницы с помощью радиоактивного
кобальта или стронция? Нелепость. Бог покарал гробокопателей! Вот
единственное объяснение, которое дали рабочие-арабы, и которому поверили
даже некоторые ученые в Европе. Может быть, и по сей день нам оставалось
бы довольствоваться этой гипотезой, если бы в 1956 году не заболел
южноафриканский биолог Джон Уилз. Я как раз писал тогда об этом в нашей
газете. Уилз исследовал помет летучих мышей в пещерах Центральной Африки.
Вскоре после этого он заболел. Симптомы болезни были точно такие же, как и
у археологов. Ученые стали припоминать, не было ли еще подобных случаев.
Оказалось, что той же болезнью были "наказаны" и другие гробокопатели,
исследователи южноамериканских гробниц инков. В общем возбудитель
таинственной болезни был найден. Это белок-дьявол, вирус гистоплазмозис,
содержащийся в помете летучих мышей. Нашли этот вирус и в гробнице
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг