себя! Пусти меня! Только сегодня... И я исчезну. Ты будешь мне благодарен.
Пусть у тебя все будет иначе! Не как у меня!
- Нет. Я не хочу знать, как было у тебя. - Ты же не знаешь, ничего не
знаешь! Сегодняшняя встреча непоправима... Хочешь, я расскажу тебе...
- Нет, не нужно!
- Ты не понял меня! Я не пойду вместо тебя, ладно. Но ты должен вести
себя по-другому, не так, как я тогда. Лучше не ходи совсем. Подожди, пока
она сама тебе позвонит. Она позвонит.
- Я не хочу тебя слушать! Понимаешь? Не хочу!
- Но почему? Я же хочу открыть тебе глаза. Не ради себя, ради тебя?
- Не нужно! - глухо сказал он.
Я заглянул в его глаза и понял: он знал все и все понимал озарением
любящего сердца, как и я когда-то. Знал, но не хотел верить, как и я
когда-то. И ничего не мог изменить, как и я когда-то. Он пойдет на свидание
и скажет ей все. Я понял это. Когда-то такой мысленный диалог был у меня с
самим собой. Он сейчас говорит об этом со мной. Какая разница?
С детской колыбели человек хочет делать все сам. Делать и испытывать,
ошибаться и вставать, потирая синяки. И это хорошо.
- Пожалуй, мне лучше будет вернуться? - Да, пожалуй... Мы еще
встретимся?
Я засмеялся.
- Ты всегда будешь во мне. А я... я всегда буду ускользать от тебя.
Твоя жизнь - это погоня за мной. Мы сдвинуты по фазе.
- Я исчезну, когда ты вернешься в свое время?
- Нет, мы просто сольемся в неуловимом миге, имя которому настоящее.
Оно скользящая точка на прямой из прошлого в будущее. Попрощаемся?
- Я провожу тебя. До университета.
- Хорошо.
***
Я не отпускаю его руки и долго смотрю ему в глаза. Наше прошлое
помогает нам узнать себя. Это очень важно.
- Ну, прощай? - говорю я.
- До свидания, - улыбается он, - ты всегда будешь возвращаться ко мне.
Мы обязательно встретимся, когда ты снова полюбишь. - До свидания, -
соглашаюсь я. Мне грустно. Я нагибаюсь, собираю руками нежный рассыпчатый
снег, крепко сжимаю его пальцами в плотный льдистый комок. Я собираюсь
запустить снежок в него. Но глаза мои почему-то туманятся, и я только машу
рукой.
Он тихо улыбается.
Я поворачиваюсь и отворяю массивную дверь.
***
Я открываю глаза и трогаю хрустальный обруч. Я оглядываю зал. Здесь
ничего не изменилось! Профессор Валентинов даже не успел закрыть рта. В
янтарных глазах девушки испуг и восхищение. Шеф бледен и страшен. Немая
сцена. Сейчас откроется дверь иI кто-то в шлеме пожарника скажет: "К вам
едет ревизор!"
- Ну? - наконец выдавливает Валентинов. Я, не понимая, смотрю на него.
- Мы ждем... Пожалуйста, - говорит он.
- Простите, я не совсем понимаю вас, - я еще не пришел в себя и
действительно не понимаю, что он от меня хочет. - Вы обещали нам
исчезнуть... Он улыбается. Морщины его разглаживаются. Он приходит в чувство
и снова становится кавалером ордена Подвязки.
- А разве я но... Разве я не отсутствовал здесь несколько часов?
- Да нет же! - Это, кажется, кричит девушка.
В ее крике столько душевной боли. Боли за меня и еще за что-то.
- Так я не исчезал?
- Нет! - улыбается Лорд. И лучики-морщинки вокруг его глаз говорят:
"Ну, пошутил и будет. Эх-хе-хе, молодо-зелено". - Не исчезал?..
Я снял обруч и выключил рубильник. Потом я подошел к Валентинову и
протянул ему желтую записную книжку с ацтекским орнаментом. В руках
профессора была точно такая же.
- Сравните эти две книжки, профессор. Они должны быть совершенно
одинаковыми. С одной лишь разницей: последняя запись в книжке, которую я
держу в руках, сделана одиннадцатого декабря прошлого года. А сейчас июль, -
и я указал на окно, где в густой синеве летал тополиный пух.
Все почему-то тоже посмотрели в окно точно вдруг засомневались, а
действительно ли сейчас июль, а не декабрь.
- Кроме того, вот! - Я достал из кармана крепкий, смерзшийся снежок и с
удовольствием запустил его в линолеумную доску, сверху донизу исписанную
формулами. Снежок попал точно в середину и прилип.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг