принцессы.
Поэт шел чуть поодаль.
- Бывает, - сказал он, - однажды я зашел в хижину к крестьянину. Я
прочел оду его жилищу...
Куродо ждал меня недалеко от драконовой пещеры.
Ракета, серая, замшелая, удачно вписалась в окружающий гористый,
режущий небо острыми краями пейзаж.
(Если бы я был поэтом, вроде того, что плелся сейчас рядом с нами, я бы
обязательно написал что-то вроде:
Горы - ракеты, вросшие в землю
корнями,
ракеты - горы, вырвавшие из земли
свои корни, и корни эти
превратились в струи огня...)
Поэт продолжал рассказывать:
- Я прочел оду его жилищу, а он почему-то обиделся. Я давно заметил:
что для одних - похвала, для других звучит оскорблением. Но тогда я
этого не понимал. Крестьянин вытащил меня во двор и принялся бить оглоблей.
Когда он начал меня бить, мне было страшно, и страх этот не исчез до того
самого момента, пока не сломалась оглобля, но, как вы справедливо заметили,
мне было так страшно, что уж и вовсе не было страшно...
- У этого крестьянина потом был пожар? - спросила Кэт.
- Да, - с важностию ответил Поэт, - дом, прославленный мною, - сгорел.
И я написал эпитафию:
Приемли хвалу Поэта,
даже если хвала кажется тебе
хулою... Иначе
тебя приемлет огонь.
Что тоже - неплохо.
Мне захотелось треснуть Поэта по голове. Но я сдержался, поскольку
увидел Куродо.
Куродо идиллически сидел у подножья ракеты, которое казалось подножьем
горы, и покусывал травку.
...Так Куродо не вытягивался даже в карантине перед сержантом.
- Джек! - он проглотил травинку. - Ты поймал дракона?
- Как видишь, - ответил я.
- Джек, - Куродо развел руками.
- Мы его в ангар засунем? - спросил я.
- Да... - Куродо сглотнул, - о чем речь? какие вопросы...
Поэт и принцесса не без любопытства слушали наши непонятные беседы.
- Теперь так, - сказал я, - эта баба хочет лететь со мной, с нами.
- Колдуны, - объяснил Кэт Поэту, - они притворялись рыцарями. Сейчас
они убьют нас и умрут сами.
Поэт с достоинством поклонился:
- Я это понял.
- Не положено, - сказал Куродо растерянно.
- Не положено? - разозлился я. - Мало ли что не положено? Тебе вон не
положено было из ракеты на вольный воздух выбираться. Конторским не положено
приемники выключать...
- А что, - встрял Куродо, - отключили?
- Отключили, - передразнивая его, ответил я, - поставили галочку против
моей фамилий и пошли праздновать юбилей Гризельды.
-Уу, грымза, - восторженно протянул Куродо, - сколько ей стукнуло -
триста?
- Неважно, - поморщился я.
- Вот из таких грымз образуются очень милые поджарые ящерки-прыгуны.
Все, понимаешь ли, наоборот...
- Я понимаю, - я был очень зол, - что ты мне зубы-то заговариваешь. Я
тебе ясно сказал: загоним дракона в холл и берем Кэт...
- Не положено, - Куродо страдальческим сморщился, - для ее же блага не
положено. Ты представь себе, в какой ад она бухнется?
Я поглядел на принцессу. Я чуть не вздрогнул. Господи, до чего же она
была похожа на Мэлори...
Принцесса спросила:
- Ты убьешь только меня или еще и Поэта?
Мне не хотелось долго объяснять, и я коротко брякнул:
- Только тебя...
- Что он сказал? - поинтересовался Поэт.
- Что на небо он возьмет только меня, - ответила Кэт.
- А мне и не надо, - заносчиво ответил Поэт, - я и сам там бываю...
- Чего они лопочут? - спросил Куродо.
Я промолчал, устроился на камне, принялся пробиваться к координатору.
Понятно, ничего не получилось.
Услышав шорохи и свисты, доносящиеся из железного нагрудника, Поэт
изрек:
Молчание - золото, но
тишина золотее молчания,
но немота ужаснее
тишины, и в немоте
нет ни золота, ни молчания,
ни тишины...
Я подумал, подумал и вызвал начальника школ.
Куродо тем временем распахнул чрево ракеты.
Поэт остался невозмутим.
Кэт чуть побледнела.
Зато дракон попятился. Хотя ему-то что было бояться? Перед ним была -
пещера, распахнутая настежь, чистая, светлая, гладкостенная.
Пещера, разинувшая зев, ставшая видной всем, кто смотрит...
Начальник школ удивился, услышав мой голос, но с готовностью спросил:
- Джек, чем обязан?
Я вкратце объяснил ситуацию с драконом.
- Да, - услышал я, - помещение-то найдется, но, как ты сам понимаешь,
это - даже не тренажер. Так, экземпляр. И надо следить, чтобы в другие
пещеры не забредал... Съедят за милую душу. Что еще?
Я рассказал о принцессе.
Куродо зазывал дракона в ангар ракеты.
Дракон мотал мордой из стороны в сторону и пятился, пятился назад.
Поэт, словно поняв, что от него требуется, сбежал с камня вниз, отважно
уперся обеими руками в хвост дракона и стал подпихивать дракона к ракете.
- Это, - ответил начальник школ, - другое дело. Хотя почему - другое?..
Ее тоже нельзя будет отпускать в другие пещеры. Оставь ее там.
Я глядел на принцессу.
- Она не хочет, - сказал я и добавил: - Она не хочет, и я не хочу.
Начальник школ некторое время молчал (я уже опасался, что прервана
связь), потом ответил:
- Это - твое дело. Своя рука - владыка. Даже если нарушишь инструкцию,
кто тебе слово скажет? Но я бы на твоем месте... - начальник школ не
договорил, вздохнул, - ладно... Дам знать координатору: в довесок к дракону
для рыцаря - для рыцаря - принцесса... Кстати, из Северного городка, третья
рота, в ветераны перешел твой знакомый...
- Бриганд, - обрадовался я, - Мишель?
- Точно.
Отбой.
Я поднялся.
Куродо звал дракона:
- Цыпа, цыып, цыып...
- Кэт, - сказал я, - встань туда и кликни чудище - по-своему. Вперед, а
то еще шажок-другой - и был Поэт, вот и не стало Поэта. Гляди, он уже почти
под брюхом...
Дракон, в самом деле. отползал, отодвигался от зовущего, приманивающего
его Куродо, так что Поэт, упиравшийся обеими руками в хвост дракона,
находился в весьма опасном положении.
Принцесса подхватила веревку, довольно грубо дернула (так тянет старуха
упрямую глупую корову) - и дракон шаг за шагом, нелепо и неуклюже пополз за
принцессой.
- Готово, - с восхищением выдохнул Куродо.
- Еще бы нет, - усмехнулся я.
Поэт отряхивался.
- Может, вы и меня возьмете? - кажется, больше из приличия
поинтересовался он.
- Нет, - я покачал головой, - ни в коем случае. У меня и с Кэт были
сложности. Вам, впрочем, и ни к чему. Вы и здесь как на другой планете.
Поэт зарделся.
Я посоветовал:
- Вам лучше бы удалиться - подальше и побыстрее. Сейчас будет сноп
огня, дрожание земли и прочие неприятности. Вы умеете скакать на лошади?
- Да, - горделиво сказал Поэт, - умею.
- Ну и прекрасно, - сказал я, - забирайтесь на принцессину лошадь, она
вроде бы посмирнее, и - рвите как можно дальше.
- Прощальную оду прочитать? - спросил Поэт.
- Уносясь вдаль, - заметил я, - вы можете читать все что угодно - хоть
прощальную, хоть величальную...
Глава восьмая. Семейные сложности
Первое время я старался научить Кэт нашему языку. Она не понимала,
пугалась. Она всего пугалась.
Я понимал, что зря приволок Кэт в подземелье.
Впрочем, Жанна Порфирьевна успокаивала:
- Там... девочке было бы много сложнее.
А потом Кэт освоилась. Она словно бы пришла в себя и даже научилась
бойко лопотать по-нашему.
А потом случилось превращение Жанны Порфирьевны - и мы общими усилиями
отволокли Жанну Порфирьевну в близлежащую санчасть.
Огромная жаба с выпуклыми прекрасными глазами все смотрела и смотрела
на меня, покуда мы волокли ее в санчасть - и часто вздрагивала своим
отвратительным горлом-мешком.
- Вот так, - засмеялся и хлопнул меня по плечу Мишель , - будешь плохо
себя вести - станешь такой же красивый...
Я рассердился и ударил Мишеля. Нас едва растащили.
Мишель орал мне:
- Дурачок, ты не хыщнык - у тебя рога! Забодать можешь, а загрызть -
ни-ни...
Я вырвался из рук Куродо, схватил бриганда за грудки, прижал к стене
туннеля:
- Ты про что? Про что ты?
- Сдурели, - спокойно сказал Георгий Алоисович, - что, не можете свои
ротные дела дорешить? Крепко тебя бриганд кантовал?
Я отпустил Мишеля.
- Не особенно, - сказал я и добавил: - Как положено...
Потом мы всей комнатой поминали Жанну Порфирьевну.
Глафира, которая стала квартуполномоченной вместо Жанны, пела песни, а
Мишель объяснял мне:
- Да все нормально, честно... ну, подумаешь, шлюха, ну, бывает...
- Конечно, бывает, - соглашался я, - это как я в какой-то книге читал:
"Вот ведь шлюха, не хочет спать со мной". В этом смысле - шлюха?
- В этом, в этом, - кивал Мишель , - со мной она и впрямь спать
не хочет... У нее есть магнит попритягательней.
Я смотрел в наглое ухмыляющееся лицо Мишеля и вспоминал слова капитана.
Вот оно как повернулось, вот оно как.
- Мишель, - сказал я, - тут дело пахнет дуэлью... Поединком - чуешь?
Мишель заулыбался еще шире, ликующе.
- Валяй, - с каким-то яросно-радостным надрывом выкрикнул он, -
валяй... давно ты дерьма не хавал, да?
- Виноват, - улыбнулся я, - но вы... ошибаетесь, это вы, кажется,
употребляли... дважды... Спросите у сослуживцев...
- Тссс, - поднялся Куродо, - тихо. Тихо, ребята.
- Чего тихо, - громыхнул по столу кулаком Мишель, - чего тихо-то?
Глафира набрала полные легкие воздуху и вывела звонко-звонко,
печально-печально...
- Это правда, курица - не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя,
если выпало в Империи родиться,
лучше жить в провинции, у моря...
Песня была хороша, но она не утихомирила Мишеля, нагнувшись ко мне, он
проговорил отчетливо, ясно:
- Джекки - Ббте - Пародист, знай свое место...
Я вздрогнул. Ад возвращался, а я должен был предотвратить это
возвращение.
Я молчал, я знал, что реакция у Мишеля лучше и руки сильнее. И вообще,
я чудом, случайно, оказался в ветеранах, а ему-то давным-давно должно
было здесь оказаться.
- Молчишь? - Мишель погладил себе горло. - Правильно молчишь. Знаешь
свое место. Помнишь... Не ты, блин, косточки твои помнят... Да?
Это было правдой. Я страшился того избиения. Мне было жутко вспомнить
тот ад.
А он надвигался. И горло ада было похоже на горло жабы, отвратительный
дряблый колеблющийся ме-шок...
- Твоя жена, - говорил Мишель, - блядь. Сходи к седьмому болоту -
убедись... У тебя, Ббте-Пародист, только такая...
Он слишком увлекся. А я слишком разозлился. Только этим я объясняю свой
удачный удар.
А может быть, он был слишком пьян?
Не знаю. Когда перестаешь держать душу за копыта, о теле тоже как-то
подзабываешь.
Загребая бутылки и тарелки со стола, Мишель опрокинулся навзничь.
И даже поднялся не сразу.
- Нокаут, - прокомментировал событие Георгий Алоисович, - из-за чего
шум, ребята?
Куродо объяснил:
- Бывший бриганд стал выстябываться. Он решил, что он в роте. Это -
нехорошо.
Георгий Алоисович сказал:
- Но Джеку тоже нельзя руки распускать, а то что же такое получается?
Чуть что не по мне - в харю? Райская жизнь получается, а не суровые будни...
Захмелевшая Глафира подперла щеку рукой и затянула:
- Ой да не вечер, да не вечер...
Кэт подошла ко мне, обняла за плечи и попросила, тихо вышептала в самое
ухо:
- Пойдем?
Она не была на вечеринке. Сидела в комнате, вязала или шила, или читала
- здесь она пристрастилась к чтению - да вот и появилась в самый подходящий
момент на кухне.
Мишель шумно поднялся, водрузил два огромных кулака на стол и
выругался.
- Какие слова, - удивилась Кэт, - я их не знаю.
- Это - нехорошие слова, голубка, - сказал я, - тебе совсем
необязательно их знать.
- Решено, - выдохнул Мишель, - дуэль? Сегодня... Здесь.
- Завтра, - примирительно сказал я, - завтра - и где-нибудь подальше
отсюда. Сегодня у тебя трясутся руки.
- Нееет, - замотал головой Мишель , - дуэль! Здесь, сейчас...
- Это просто хамство, - внезапно возмутилась Глафира, - он побил все
тарелки, сдернул скатерть... Мы сидели нормально, поминали Жанну, а этот...
Все! Ты у меня завтра будешь дежурным - все вымоешь. выскоблишь...
Куродо поглядел на Глафиру и спросил:
- А если он сегодня ляжет смертью храбрых?
-Тогда дежурным будет он! - Глафира ткнула пальцем в меня.
Георгий Алоисович рассмеялся:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг