сохранить тело... Никаких особых санкций по отношению к тем, кто просто
попал, применено не будет, но и наград за просто попадание не
ждите. Попали и попали. Одним "летающим воробьем" меньше. Исполнили свой
профессиональный долг. Все. По местам.
...Я остался во второй линии.
Я глядел на солнце, на выжженную каменную остроугольную пустыню.
Все это было - дохлый номер.
Третья рота ставилась во время облав в самые замухрышистые места. Но
если бы каким-то чудом, каким-то драконьим соизволением сюда бы залетел
"летающий воробей", то прежде меня его бы застрелил стоящий в первой линии
Мишель.
А если бы он не заметил... Если бы?
Я пялил глаза в небо. Потом была вспышка.
"Попал, - с горечью подумал я, - а если бы промазал, то воон из-за того
уступа вывернулась, выстрелила бы черная точка и..."
Я вскинул огнемет и прицелился в то место, где я так хотел бы увидеть
черную точку.
И словно в ответ на мое желание, словно бы ее кто-то позвал, точка
выскользнула из-за утеса, и я, не волнуясь, не удивляясь, нажал на курок.
Жжах!
Удивление пришло позднее, когда "летающий воробей" жахнулся спиной вниз
на плоский, уходящий вдаль камень.
"Как же так, - подумал я, - неужели Мишель промазал?"
Я подошел поближе к "летающему воробью", чтобы рассмотреть его получше.
Луч огня прожег его небольшое тельце ровно посредине, и я видел теперь
скрюченное когтистое тельце черной каракатицы.
"Вот он какой - "летающий воробей", - подумал я и тронул его носком
ботинка.
Ножки каракатицы по всему пространству убитого тела были скрючены и
оцепенелы, от этого казалось, что перед тобой лежит отрубленная, отсеченная
лапа хищного зверя, привыкшая рвать и вонзаться в предназначенную ей
беззащитную плоть.
Первым к убитому "воробью" подкатил капитан. Он вылез из своего
вездехода и подбежал к нам.
- Ваш выстрел? - он кивнул на скрюченное тельце.
- Как видите, - равнодушно ответил я.
Капитан присел на корточки, пальцем потрогал оцепеневшие ножки
"воробья", вздохнул:
- Вообще-то положено отвечать: "Так точно, мой", но для
ветерана-"отпетого" можно сделать и исключение.
Я чуть не выронил огнемет:
- Ккак?
Капитан выпрямился, старательно вытер руку носовым платком:
- А вы как думали? После такого выстрела... На все лаборатории два -
три целых экземпляра, но чтобы все стрекалы остались не обломаны, не
обожжены...
К нам подбегали другие "отпетые" из третьей роты.
Первым был Мишель.
- Вы стреляли один раз? - спросил у меня капитан.
- Конечно, один, - удивился я этому вопросу.
- Разумеется, - кивнул капитан, - а вспышку видели?
Я поглядел на Мишеля и ответил:
- Нет, никакой вспышки не было...
- Любопытно, - капитан скомкал платок и швырнул его рядом с "летающим
воробьем", - я-то видел две вспышки, и приборы зафиксировали...
- И приборы, - важно заметил Пауль, подоспевший вовремя, - ошибаться
умеют.
- Ну, разве что умеют. - усмехнулся капитан, - вы, кажется,
санинструктор?
- Так точно! - вытянулся Пауль.
- Прекрасно, - кивнул капитан, - обработайте "воробья" и не вздумайте
обламывать стрекала...
- О чем речь, - развел руками Пауль.
- О том и речь, - рассердился капитан, - знаю вас, чертей, хлоп, хлоп,
закатать в банку и - вперед. Не компот на зиму маринуете, - со значением
произнес он.
- Так точно, - щелкнул каблуками Пауль, - не компот.
- Ну и отлично, - капитан взял меня за руку и сказал, - а с вами,
юноша, я хотел бы поговорить в сторонке...
Я пожал плечами:
- Мне все равно, что здесь, что в сторонке, я ничего нового вам не
скажу - выстрелил и попал.
- Так, - капитан чуть потянул меня за рукав, - конечно, понятно,
выстрелил и попал...
- Он - честный парень, - буркнул Мишель.
Капитан улыбнулся:
- Не сомневаюсь.
Мы отошли к вездеходу.
Капитан потрогал гусеничное колесо:
- Так, стало быть, бриганд промазал?
Я покачал головой:
- Не могу знать.
Капитан постучал по дверце вездехода кулаком:
- Между прочим, вам нечего бояться. После такого выстрела вы - уже
ветеран и уйдете из казармы.
- Повезло, - сказал я, а про себя подумал: "Повезло благодаря
Мишелю..."
- Вам нечего бояться, - повторил капитан, - я прекрасно помню вас на
занятиях. У вас был... - капитан подбирал слова, - измученный вид. Только
слепой бы не заметил, что с вами вытворяют в казарме.
Я промолчал.
Капитан оглянулся. "Отпетые" разбрелись кто куда. Остались только
Мишель и Пауль. Пауль возился с "летающим воробьем", а Мишель просто стоял и
глядел в нашу сторону.
- Вы что же, - спросил капитан, - действительно, не понимаете, что
бриганд не просто промазал?
Я прикидывал, думал, потом сказал:
- Я не видел второй вспышки.
Капитан кивнул:
- Бывает...Только спешу вас заверить - это ни к чему.
- Что - это? - не понял я.
- Расчет на благодарность, - капитан улыбнулся, - вы ведь что думаете:
благодаря ему я вырвался из ада казармы, пусть невольно, но все же я
должен быть ему благодарен. так вы думаете?
Я молчал, подозревая ловушку.
- Так, так, - с особенной успокоительной интонацией произнес капитан, -
именно так вы думаете, и никак иначе, а между тем, вам вовсе не обязательно
быть благодарным этому подонку. Вы ведь не благодарны земле, от которой вы
толкнулись ногами, чтобы прыгнуть? Напротив! Если вам так повезло -
толкайтесь сильнее, изо всех сил, ногами! - чтобы он не встал, а вы бы
выпрыгнули. Знаете, какая главная черта человека, чем он от всех прочих
млекопитающих отличается?
- Знаю, - улыбнулся я.
- Вот то-то - главная отличительная черта человека - неблагодарность,
злобная, завистливая или равнодушная, забывчивая, но... неблагодарность!
Я задумался:
- Вот как, а я полагал, что главная отличительная особенность человека
- речь, сознание.
Капитан улыбнулся:
- Это - бездны метафизики, юноша, но если посравнить да посмотреть, кто
его знает, может, и речь, и сознание - тоже варианты-вариантики все той же
неблагодарности?
Я не стал вызнавать у капитана, почему речь и сознание тоже
неблагодарность и, главное, по отношению к кому - неблагодарность?
Мне было довольно превращения сержанта, раздавленной Катеньки. Я не
совался в людские дела.
Пусть их... Сами разберутся.
Глава пятая. Квартира
- Вот это, - сказал капитан, - будет ваша комната.
Я огляделся.
- На камеру похожа? - спросил он.
Койка, застеленная серым суконным одеялом, тумбочка, телевизор,
телефон, стол, стул, полка, холодильник, лампочка. Серые стены. Три двери.
- Не знаю, - ответил я, - не бывал.
Капитан отворил одну дверь: "Ванна", другую: "Туалет", третью: "Прямо
по коридору - спортзал, направо - кухня, налево - туннель, магазины, даже, -
капитан усмехнулся, - библиотека... Холодильник, - капитан открыл дверцу, -
пока пустой...
- Как и книжная полка, - заметил я.
- Именно, - кивнул капитан.
Я уселся на кровать и предложил капитану:
- Садитесь.
Он поблагодарил, но остался стоять.
- Комната, - объяснил он мне, - вам перешла от Эдуарда... Сорок дней
минуло.
- Он стал "вонючим"? - спросил я.
- Нет, - капитан провел пальцем по серой стене, - нет... В "вонючие"
комнаты мы так скоро не селим... Суеверие, конечно, но...
- Вы считаете, что лучше быть мертвым, чем "вонючим"?
Капитан ответил не сразу:
- Наверное, пожалуй... да.Эдуард не просто погиб - его съели, так что
ваш вопрос верно сформулирован. Засомневаешься, что лучше: жить в вонючем
болоте, полусумасшедшим, утратившим человеческий облик, или быть сжеванным
заживо рептилией, тварью.
- Да уж, - согласился я, - быть или не быть...
- Хорошо, - капитан ладонью прихлопнул по стене, - отдыхайте,
занимайтесь, знакомьтесь с соседями и соседками...
Я удивленно уставился на капитана.
- Да, да, - улыбнулся он, - тут есть и семейные пары, покуда, до первых
вылетов, вас не будут вызывать на совет, ну а там... - капитан опять провел
пальцем по стене. - Если не нравится цвет, можете заказать обои.
Я равнодушно ответил:
- Мне все равно.
- Так, - капитан уселся на стул, - ну а кого из ваших прежних, -
капитан побарабанил пальцами по столу, иронически улыбнулся, -
"однокорытников" вы бы хотели взять с собой?..
- В качестве? - продолжил я недоговоренное.
- Ну, - капитан покрутил пальцами в воздухе, точно ощупывал круглую
хрупкую вазу, - в качестве помощника, так скажем...
- Валентина Аскерхановича, - ответил я и сразу добавил: - Если ему это,
конечно, не будет так обидно.
Капитан рассмеялся:
- Джек Никольс, вы что же, упали с Луны?
- Я упал с Земли, - тихо ответил я, - оттуда же, откуда упали и вы...
Капитан как-то сразу опечалился, сник. Но в его печали не было ничего
давящего, тоскливого. Такая печаль лучше, благороднее любой радости.
Впрочем, в радости, в веселье мне часто виделось нечто звериное,
жестокое, а в печали я, напротив, ни разу ничего звериного не наблюдал.
Тоскующая, поскуливающая собака напоминает обиженного человека.
Гогочущий человек - хрюкающую, взвизгивающую от радости свинью.
В гоготе, хохоте, радости труднее сохранить человеческие черты, чем в
печали.
Вот почему я спросил у капитана:
- Коллега капитан, вы ведь тоже за оскорбление дракона?
Капитан встрепенулся,точно ото сна:
- Да нет... Какое там оскорбление, - он провел ладонью по лбу, -
слямзил малость. Ладно... - капитан хлопнул себя по коленкам и поднялся: -
Счастливый билет вы сегодня вытянули, Джек Никольс, вот к счастью ли? Я
пойду... Завтра прибудет к вам Валентин Аскерханович.
- А вы, - спросил я, - не здесь живете?
- Нет. До свидания.
Капитан вышел. Я остался один. Было тихо. И я понял, какое это счастье
- тишина.
Я встал, прошелся по комнате. Мне захотелось заплясать, запеть. Все!
Это была моя нора, мое логовище, укрывище, убежище. Сколько я не жил один?
Совсем, совсем, чтобы без общей стукотни, суетни, чтобы когда я кого захочу,
того и увижу, а кого не захочу, того и видеть не буду...
В дверь постучали.
Я был так счастлив, что, не подумав, сказал:
- Войдите.
Дверь приотворилась, и в дверной проем всунулась голова полной красивой
женщины.
Женщина была, по всей видимости, после бани, в замотанном на манер
тюрбана полотенце на голове и в ворсистом халате, перехваченном пясом.
- Ой, - смутилась он, - извините.
- Да нет, - я тоже смутился, - это вы извините... Я здесь... ну,
живу...
- Как, - изумилась женщина, - а Эдька что, переехал?
Я был настолько смущен, что брякнул:
- Нет. Его съели, - и, заметив, как дрогнуло и изменилось лицо красивой
женщины, поспешил добавить: - Мне так сказал капитан.
Я хотел бы исправить неловкость и потому так сказал, мол, я-то не знаю,
передаю с чужих слов, может, капитан тоже ошибается?
Но женщина не обратила никакого внимания на мою деликатность, она
широко распахнула дверь, прислонилась к притолоке.
- Понятно, - сказала она, поправляя распахнувшийся снизу халат, - а вас
за какие такие заслуги сюда поселили?
Я покраснел. Во-первых, передо мной стояла презирающая меня женщина,
во-вторых, она была почти голая, и, в-третьих, мне было неловко от того, что
никаких особых заслуг я за собой не числил.
- Я прострелил насквозь "летающего воробья", - тихо сказал я.
Женщина поинтересовалась:
- Ну и?..
- И... Все...
Женщина вздохнула, оправила халат, запахнула его поплотнее.
- Понятно, - она отошла от порога и затворила за собой дверь.
После такой встречи мне стало не по себе, а тут еще в коридоре раздался
дикий истошный вопль, нечленораздельный, изредка прерываемый мужским жалким
бормотанием...
- Глашенька, Глашенька... да ты, ты... погоди... успокойся... ну, так
бывает, ну, случается...
- Да! - женский вопль стал артикулирвоаться, складываться в более или
менее понятные слова, - бывает! Только не с вами, суками, вы все
живы-здоровы, невредимы...
- Глашенька, ну что ты говоришь - невредимы, ну, как ты можешь так
говорить, - бормотал мужчина.
Я почесал в затылке. Мне пришло в голову высунуться в коридор и
поглядеть, что там делается, но я поостерегся, тем паче, что мужское
бормотание сменилось мужским же отчаянным, но басовитым криком.
- Паскуда! Но я тоже человек, понимаешь, да? Я - не тварь, не тряпка
половая, чтобы об меня ноги вытирать! Хватит! Ты окстись, дорогая, ты
вспомни, о ком слезы льешь. Оденься! Я тебе сказал - оденься! Сейчас же, что
ты тут устраиваешь, что ты тут...
Топот, возня, потом хлопнувшая дверь. Я выглянул в коридор.
В коридоре стоял совершенно лысый мужичок, кряжистый, в спортивном
тренировочном костюме.
Мужичок все старался закурить, но у него никак не получалось.
Он чиркал и ломал спичку.
- Извините, - сказал я, - я не знал, что так получится. Меня не
предупредили...
Мужичок закурил и махнул рукой:
- О чем тебя должны были предупредить, парень? Не бери в голову...
Он с наслаждением затянулся и выпустил дым к потолку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг