влезть в батискаф из люка - и не мог.
Мы бросились ему помогать. Петро и Сидор втащили его под руки в
батискаф, положили на пол и стали стаскивать скафандр. Петро покачал
головой.
Ванятка лежал мертвенно-бледный с широко открытыми, будто невидящими
или видящими то, чего мы не видим, глазами. Он тяжело дышал.
Русалка прильнула к стеклу иллюминатора, жадно следила за тем, что
происходит в батискафе.
Ванятка изогнулся и вдруг захрипел, забился на полу, сползая к люку.
Поликарп крикнул:
- Костя, быстро в волновую, Джекки, скидывай куртку, Сидор - руки.
Петро - ноги.
Константин подпрыгнул, уцепился за край люка, подтянулся и влез в
волновую.
Я снял куртку и бросил Поликарпу. Сидор и Петро держали Ванятку за руки
и за ноги. Поликарп подсунул ему под голову куртку, старался перехватить
бьющегося, выгибающегося Ванятку.
- Ну же, ну же, успокойся, все, все... Костя, ну что ты там
телепаешься? Сади!
- Поликарп Францевич, - вежливо ответил Костя, - она жмется близенько,
- я могу так садануть, что и нас скрючит, а нам такое харакири... ни к чему.
Я стоял совершенно без дела, взглядывая то на русалку, с жестоким
удовольствием наблюдавшую за сценой в батискафе, то на хрипящего на полу
Ванятку. Поэтому в тот момент, когда Сидор не удержал Ваняткину ногу, я
кинулся вперед перехватить, помочь, и в ту же секунду получил удар в живот,
захлебнулся от боли, пролетел несколько шагов и рухнул в люк.
- Петро, - успел я услышать крик Поликарпа, - вытаскивай карантинного,
мы с Сидором удержим.
Я постарался восстановить дыхание, изо всех сил забил по воде руками;
краем глаза я увидел русалку, сквозь зыбящуюся воду русалка становилась еще
прекраснее. "Мэлори, - вспомнил я, - Мэлори, Мэлори..."
Склонившись над люком, Петро ухватил меня за шиворот и выхватил из воды
- легко, как опытный кутила выбивает пробку из бутылки.
В иллюминатор я видел, как, выгибаясь под ударами невидимых волн,
вздрагивая, дрожа всем телом, мчится прочь от батискафа русалка.
- Молоток, Костя, - крикнул вверх Поликарп, - дело свое знаешь!
- Стараюсь, - раздался сверху короткий смешок.
Ванятка лежал ничком, тяжело дыша.
- Извините, ребята, - сказал он наконец хрипло.
...Я переоделся во все сухое и пошел выжимать мокрую одежду над люком.
Я слышал, как Поликарп говорит: - Звонил Исаак. Они своих уже отловили.
- Сколько? - заинтересовался Константин.
- Пять.
- Ого.
- Ага. Так Исаак с компанией балду не гонят. Взялись - делают!
- Нам бы хоть одну поймать и в песок не шмякнуть, - сказал Петро.
- Повезло тебе, новенький, - обратился ко мне Сидор, - на ловлю попал!
- Русалки шли на нерест, на нерест шли русалки, - тихонько запел
Константин.
_______________________________________________________________
Грузовик привез нас на побережье в тихий предвечерний час. Я стоял и не
мог надышаться воздухом, просто воздухом.
- Эй, Джекки, - крикнул Сидор, - помоги мне сеть вытащить!
Шофер опустил борт грузовика, Сидор, Поликарп, Петро и Константин
стаскивали огромный рулон сети, обернутый полиэтиленом. Я бросился помогать.
В кузове стояла ванна, и в ванне плескалась вода.
- Ты... - пыхтя, говорил шоферу Петро, - как нас вез? Ты... нехороший
человек, нас всех обрызгал...
Шофер сплюнул и довольно беззаботно произнес:
- А чего? Дороги такие...
- Ничего, - Петро потянул сеть, и мы потопали вслед за ним к нежно
мерцавшему морю, - русалку вези осторожно...
- Я что, - шофер пожал плечами, - дороги... О, вон ваш топает.
По мелководью навстречу нам шел Ванятка.
- Ну, как? - крикнул ему Поликарп.
- Нормааально! - закричал Ванятка и замахал над головой руками. - Две
полусгнившие валяются, не вляпайтесь.
- Живые? - осведомился Константин.
Ванятка подошел поближе:
- Не очень. Ну, дышат, конечно, хрипят.
- Как полагается, - тихо сказал Поликарп.
- Именно. Но зато такая краля выплывает!
- Э, - махнул рукой Петро, - в зверинце все равно распухнет.
- Не наша забота, - сказал почти весело Константин. - Шоферюга, -
завопил он, - тащь, мать... - он остановился, осекся и продолжил, - честная,
ножик, будем сеть вскрывать.
Шофер полез в кабину, достал длинный, похожий на стилет, нож.
- Веселый вы народ, русалколовы, - хмыкнул он, - все с прибаутками.
- У нас работа веселая, - сказал Поликарп и спросил у Ванятки: - Что,
крупная особь?
- Особь! - хмыкнул Ванятка. - Да это царь-рыба, а не особь! Ты как
увидишь ее лица необщее выражение и женскую стать, так разом свою особь и
проглотишь...
Шофер аккуратно проколол в нескольких местах полиэтилен и надорвал его,
потом потянул его на себя, содрал с сети. Полиэтилен больно скользнул мне по
щеке.
- Так, - сказал Поликарп, обращаясь к шоферу, - свернешь как следует,
нечего берег засорять.
Мы вошли в воду, аккуратно неся сеть. Ванятка шел впереди нас и
рассказывал:
- Мы с ней уже и игрались - тут, неподалеку. Славная.
- Девушка со стажем, - непонятно сказал Константин.
- Да, - сходу понял намек Ванятка, - судя по поведению, не из простых.
Ну, до полсотни не дотянула, но двадцать мужичков на ее боевом счету
имеется.
- Снайпер, - гоготнул Петро.
- Осторожно, - предупредил Сидор.
Мы обогнули еще живущую, дышащую, догнивающую кучу мяса.
- Интересно. - спросил Константин, - кто эту девоньку так неудачно
шмякнул, кто не удержал сей груз любви, сей груз печали?
- Что, - Поликарп подобрал сеть, - хочешь рапортичку состряпать?
Я уже знал: выловленную русалку ни в коем случае нельзя было выпускать
обратно в воду, ронять. Выдернутая, спеленутая в сеть русалка должна была
быть доволочена до ванны - а там - в зверинец, в аквариум...
Мы увидели Ванятку и русалку. Они прыгали в воде, приближаясь к нам;
кажется, я слышал их смех.
- Петро, - приказал Поликарп, - занеси-ка сеточку справа... Вот так.
Сильно не загибай. Джекки, выше держи, вот так... Костя, на месте...
Тихонько расправляйте. Тихонько.
- Чего тихонько? - громко спросил Петро. - Счас хоть из пушек пали - им
не слышно, видали, как плещутся?
Тем временем Ванятка и русалка допрыгали, доскакали до самого нашего
полукруга.
Они резвились уже в самом центре полукружья, образованного сетью.
- Сидор, Петро, - тихо сказал Поликарп, - сдвигайте ряды. Хоп.
Ванятка на секунду остановился; русалка замерла тоже, и я успел ее
рассмотреть.
Вода ручьями стекала с Ванятки и взблескивала на солнце.
При слове "хоп" Ванятка, согнувшись в три погибели, разбрызгивая вокруг
себя воду, пробежал, прошмыгнул под сетью между мной и Константином - мы в
ту же секунду опустили сеть.
Русалка метнулась было за Ваняткой, но была накрыта прочными
капроновыми веревками и выдернута из воды. Спеленутая, она отчаянно билась,
вырывала из рук сеть.
- Порядок, - завопил Константин, - здесь хрен порвешь! Ниточки первый
сорт! Танк выдерживают.
- Не ори, - пыхтел Петро, - держи как следует.
Ванятка стоял в стороне, тяжело дышал.
- Волоките, - хрипло сказал он, - Джекки, только не гляди, что там в
сетке трепыхается. Несешь и неси.
Мы потащили русалку к грузовику.
- От дура, - орал Константин, - ну ты гляди, как выгибается, норовит
обратно в родную стихию... Ведь разъест ее всю в родной стихии-то. Мы же ее
теперь, можно сказать, спасаем.
Русалка выгнулась и поглядела на говорящего Константина. Она замерла,
вцепилась глазами в Костю, а пальцами в ячейки сети.
- О! - радостно-дурашливо заблажил Константин. - Ну ты гляди, как
уставилась, как воззрилась, ну прямо - фрр!
- Что, - пыхтя, спросил Петро, - глазами, кажется, хотел бы всех он
съесть?
- Не, - Константин помотал головой, - на волю птичку-рыбку выпускаю!
- Братцы, - взмолился Сидор, - кончай трепаться, лучше держите крепче.
Уроним ведь.
Он споткнулся и чуть не брякнулся в воду.
- Держать, - прикрикнул на него Петро, - держать Капабланка... е...
ехайды, Карпов с Корчным... понимаешь...
- А кто такие Карпов с Корчным? - поинтересовался Сидор.
- Эх, Сидор, - вздохнул Константин, - не знаешь ты истории далеких
галактик.
Русалка билась, кидалась от одного к другому. Нести сеть было
неимоверно трудно. Слезы выступили у меня из глаз.
- Я не могу, - прошептал я, - я выпущу сеть.
- Дам кулаком в лицо и выбью зубы, - пообещал Петро.
В это время за нашей спиной раздался шумный плеск. Ванятка хлопнулся в
воду седьмой раз.
- Как бы он не захлебнулся на мелководье-то? - заволновался Сидор.
- А что, - бодро доложился неунывающий Константин, - такие случаи
бывали. Поехали мы с Вальтером Первым. Все - спеленали, как положено, несем,
он сзади плетется, тоже так - бултых, бултых, бултых , хлюп - и все... Ну,
нам некогда оборачиваться, эта... белуга сетку рвет, колотится. Еле до ванны
доволокли. Хлопнули в родную хлорированную, тут мне Рыжик - Поликарп знает
Рыжика, помнишь, да? - и говорит: пойди сбегай, что там с Валькой стряслось.
Я почухал по мелководью, а Вальтер уже все - посинел и не дышит.
- Заткнись, - попросил Петро.
Русалка застыла на миг, вскинула вверх голову (я увидел четко
обозначившиеся, раздувшиеся полоски жабр; я увидел, как ячейки сети
вонзаются в ее лицо) - и взвыла.
Русалочий вой был тонок, как лезкие стилета.
- Ух ты, - поразился Поликарп, - какого соловья отловили.
- Плохой знак, - мрачно сказал Петро.
- Петя... - мы услышали задыхающийся голос Ванятки, - Петя, - Ванятка
сглотнул и продолжал, - четыре, четыре дня в мойке. Итого - шесть!
- За что? - изумился Петро.
- За мат... - Ванятка тяжело дышал, - и суеверия.
- Во Ванятка, - поразился Константин, - во дает. Я чего только ни
видал: и воющих русалок сколько угодно, и как мужик русалку схавал, а потом,
бедолагу, раздуло, и как шеф на мелководье захлебнулся , но чтобы шеф после
акции за порядком следил? Чтобы подпруг не ослобонял?
- Иди, - тихо сказал Ванятка, - не ослобонял.
И тогда я увидел глаза русалки.
Русалка смотрела на меня с мольбой. Нет, это нельзя назвать мольбой,
это был немой крик: "Выпусти, ну выпусти меня". Я был не в силах отвернуться
от этого взгляда. Я еле переставлял ноги, сильнее, крепче сжимал сеть, но в
какой-то момент русалочий взгляд заглушил все звуки мира, я уже не слышал ни
нашего шлепания по воде, не трепотни Константина, ни мрачного отругивания
Петро, ни успокаивающегося голоса Ванятки, - я слышал только взгляд русалки
"Выпусти, ну выпусти же меня! Я знаю все, что будет со мной после, - я
согласна! Молю тебя - выпусти!"
И я разжал руки.
Мы шли уже недалеко от берега - там, где вода едва досягала щиколоток.
Я успел увидеть счастье, озарившее лицо русалки.
- Ат! - выкрикнул Поликарп. - Петро! Перехватывай!
Русалка выскользнула из сетей и грянулась в песок, чуть прикрытый
морской соленой водой.
- Фиу, - присвистнул Константин, - ну, устроил ты русалочке аутодафе,
парень.
Я инстинктивно протянул руки, чтобы стереть с тела русалочки налипающий
песок.
Русалочка заскакала прочь, в своем движении выказывая всю неизбывную,
жгущую, жрущую ее изнутри боль. Ее словно подкидывало вверх, словно она
хотела сбросить со своего безногого хвостатого тела груз медленного огня
гниения. На моих глазах русалочка превращалась в огромный кусок гниющего
живого мяса. Я видел, как отстают и шелушатся чешуйки на рыбьем хвосте
русалки, как они отскакивают со странным пробочным звуком, как лопается
белая женская кожа русалки...
Петр развернулся и дал мне по уху. Моя голова мотнулась. Поликарп
добавил снизу - в подбородок. Рот наполнился солоноватой кровью. Я сплюнул.
Шагнул назад, согнулся, покорно подставляя под град ожидаемых ударов спину и
бока, пряча голову, закрывая ее руками.
- Да уж, - покачал головой Сидор, - ты погляди, что ты с ней учинил.
Я оглянулся и увидел за спиной Ванятки ком... еще дышащий, еще кое-как
плямкающий по воде.
- Ее же теперь ни убить, ни пристрелить, - скаазл Ванятка, - что же ты?
А?
Я опустил голову и разрыдался.
Я захлебывался от рыданий; сел в воду и заорал, завопил, заколотил по
воде, по песку руками.
- Убью, - орал я, всаживая кулак в твердый, выглаженный, вылизанный
водой песок, - убью! Все это... все! Я не хотел, не хотел. Мэлори. Мэлори!
- Петро, - попросил Поликарп, - вмажь ему ногой по рылу, это
подействует лучше нюхательной соли. Лучшее средство от истерики - ногой в
рыло. Рекомендую.
- Я не дерусь ногами, - сухо сообщил Петро.
Глава седьмая. Возвращение
...В карантин вошел сержант.
- Вольно, - махнул он рукой, - Куродо, почему не работаешь? Балду
гоняешь?
- Никак нет, - Куродо вытянулся, - встретился с товарищем, коллега
сержант, не мог не поделиться накопившимися за время его отсутствия
воспоминаниями и размышлениями.
Честно говоря, я не ожидал от Куродо такой прыти.
Сержант тоже пришел в некоторую оторопь, но вскоре овладел собой.
- Куродо, - сказал сержант, - я не знал, что ты такой... стилист. Это
хорошо. Сразу видно, что ты недаром провел время в карантине, но если ты и
дальше будешь оттачивать свои стилистические способности, то Джекки станет
для тебя не просто товарищем, а товарищем по несчастью: отправлю на рапорт -
потом к русалкам. Оттуда не все возвращаются. Понял? Не придется тебе тогда
делиться былым и думами. Понял?
- Так точно!
- Вопросы?
- Никак нет!
- Марш в места общего пользования - драить до умопомрачения... Жук,
понимаешь ли. Марш! Джекки, в канцелярию.
- Одеваться?
Сержант посмотрел на меня.
- Не надо, - он криво усмехнулся, - давай уж... по-семейному.
Я достал из рюкзака диплом, пошел вслед за сержантом.
Сержант остановился у огромной, окованной железными скобами двери,
достал ключ, отпер дверь и предложил:
- Заходи!
Я вступил в кромешный мрак.
Сержант зашел следом, запер дверь и включил свет.
Я стоял в небольшой уютной комнатке, на стенах были нарисованы окна, а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг