Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
           Й_____________________________________________»
           є*      СОВЕТСКАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА     *є
           є               им. В.И. Ленина               є
           є           Наши адреса в Интернет:           є
           єhttp://www.geocities.com/Athens/Academy/9997/є
           є*       http://people.weekend.ru/epb/       *є
           И_____________________________________________ј

  Й________________________________________________________________»
  є   ТЕКСТ ПРОВЕРЕН С ПОМОЩЬЮ ПРОГРАММЫ ORFO, ПРОВЕДЕНА ПОЛНАЯ    є
  єВЫЧИТКА И СВЕРКА АБЗАЦЕВ! ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО ТЕКСТА ГАРАНТИРУЕТСЯ!є
  є             УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ В НАШИХ ТЕКСТАХ:              є
  є      *ПРИМЕР* - ЖИРНЫЙ ШРИФТ, _ПРИМЕР_ - НАКЛОННЫЙ ШРИФТ       є
  є             (с) СОВЕТСКАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА               є
  И________________________________________________________________ј

                             Иван ЕФРЕМОВ

                      АФАНЕОР, ДОЧЬ АХАРХЕЛЛЕНА

     Пламя убогого  костра  мерцало.  Огромная  равнина - рег Амадрор,
обдутая,  казалось,  до последней пылинки,  все  же  доставляла  ветру
достаточно  песку,  чтобы  подпортить скромный ужин.  Маленький лагерь
геологов прижался к склонам песчаных холмов на краю сухого русла уэда.
Топко   шелестели,  напевая  звонкую  и  унылую  песню,  пучки  сухого
дрина - жесткого злака Сахары.  По склонам дюн  с  заметным  шуршанием
скатывался  песок,  смешанный  с  кристалликами  гипса.  Шестеро людей
растянулись вокруг костра в одинаковых позах,  прикрыв лицо  от  ветра
кольцом  рук.  Только  один,  закутанный  в  просторные складки темной
одежды,  лежал на животе в свободной позе,  высоко подперев голову,  и
смотрел  не мигая в темную даль над костром.  Отблески слабого пламени
плясали в его больших темных глазах,  едва различимых под  покрывалом,
надвинутым  на  лоб и закрывавшим рот.  Узкая рука с длинными пальцами
лениво перебирала застежки седельной сумки,  подложенной  под  голову.
Другая небрежно держала сигарету высшего сорта.
     - Тирессуэн!   -  окликнул  его  низкорослый  плотный  человек  в
защитной рубахе и  шортах.  -  Будет  ветер  ночью?  Надо  ли  ставить
палатки?
     - Не надо,  капитан,  - ответил Тирессуэн,  - ветер утихнет через
час.
     Капитан удовлетворенно хмыкнул и щелкнул портсигаром.
     - Почему ты так уверен? - спросил юноша, лежавший рядом, поднимая
угловатые брови и щуря от пыли бледно-голубые глаза.
     - Дрин  прощается  с  ветром,  - отвечал,  не поворачивая головы,
Тирессуэн, - он поет гуще тоном. Послушай сам!
     Юноша приподнялся  и  громко  обратился  к  капитану,  перейдя  с
арабского языка на французский:
     - Не  могу  поверить,  что  этот  важный черт действительно прав!
Очень он уверен и быстро находит на все ответ...
     - Полегче, Мишель, туарег знает наш язык!
     - Как бы не так! Он говорит с нами только по-арабски или на своем
ужасающем тамашеке.
     - Туарег без крайней необходимости не будет  говорить  на  языке,
которым плохо владеет. Гордость и застенчивость этих детей пустыни еще
надо понять,  -  скороговоркой  ответил капитан,  искоса поглядывая на
неподвижного, как темно-синяя статуя, туарега. - Наш проводник окончил
начальную школу в Тидикельте и, без сомнения, знает французский. Новые
веяния коснулись его - видишь,  он курит сигареты  и  не  таскается  с
вечным копьем и щитом.  Но уж что касается Центральной Сахары, тут нам
очень повезло.  Для  поисковой  экспедиции  такой  проводник  -  клад!
Знающий  всю  страну  и много ходивший с экспедициями - следовательно,
понимающий, где могут идти автомобили...
     - Мне не верится,  чтобы такую проклятую  богом  местность  можно
было помнить во всех ее подробностях, убийственно однообразных...
     - Только на ваш взгляд,  Мишель, но не для сахарского кочевника и
даже не на мой. Здесь судьба каждого путника и каравана всегда зависит
от  точности  следования  по  маршруту.   Впрочем,   устройте   пробу,
убедитесь.
     - Каким образом?
     - Ткните пальцем в первое попавшееся место карты и спросите о нем
Тирессуэна.
     - А!  Интересно!  Я  сейчас!  -  Юноша  пошел  к  машине,  угрюмо
черневшей силуэтом в стороне, и вернулся с кожаной сумкой.
     Лежавшие у костра сели, поджав под себя скрещенные ноги.
     - Тирессуэн,  можно тебя спросить?  - вкрадчиво начал  по-арабски
Мишель,  прижимая указательный палец к смутному узору горизонталей,  в
то время как другой геолог подсвечивал карманным фонариком.
     - Спроси,  я отвечу,  - не меняя позы,  согласился туарег, - если
смогу.
     - Ты был в Анахаре?
     - Был.
     - Знаешь ли там гору Исседифен?
     - Горы  Исседифен  там нет,  - спокойно сказал Тирессуэн,  - есть
гора Исадифен против адрара Незубир,  в центре Анахара,  и  есть  гурд
Исседифен южнее, в Хоггаре, на юге адрара Тенджидж...
     Растерявшийся Мишель  увидел  широкие  улыбки  своих  товарищей и
вспыхнул от необъяснимой злобы.
     - А дальше? - пробормотал он.
     - Дальше на  юг?  -  переспросил  туарег.  -  Там  будет  широкое
тассили...
     - Какое тассили?
     - Тассили Тин-Эгголе.
     - Ты что, и там был?
     - Был,  шесть лет назад.  С профессором Ка-По-Рэ...  -  Тирессуэн
замолчал и замер, прислушиваясь.
     Французские путешественники последовали его примеру.
     - Мотор, - первым нарушил молчание Мишель.
     За черным обрезом низкого  плато  на  севере  разлилось  туманное
облачко  света,  стало  ярче  и превратилось в два пучка желтых лучей,
ударивших в звездное небо.  Машина поднималась  по  крутому  северному
склону   плато.   Еще  несколько  минут  -  и  глухое  урчание  мотора
превратилось  в  звонкий  гром.  Лучи  фар  пронеслись  над   головами
ожидавших,  метнулись вниз и слепящим пятном пробили темноту. Огромный
белый грузовик,  завывая передачами и тяжело переваливаясь,  всполз на
бугристые  пески,  окружавшие  лагерь.  Он  замер в полусотне шагов от
костра,  дыша жаром натруженного двигателя,  запахом горячего масла  и
резины.   В  широкой  кабине  зажегся  тусклый  свет.  Оттуда,  устало
потягиваясь,  вылезли трое.  Самый высокий и тучный  бодро  зашагал  к
костру, и к нему устремился капитан.
     - Кто это? - на ходу спросил его Мишель.
     - Археолог,  профессор Ванедж,  кто же еще!  - вполголоса буркнул
капитан.
     - Кого ждали?
     - Черт вас возьми,  конечно!  Скажите Жаку,  чтобы он развертывал
рацию. Сообщить о встрече наших отрядов... Рад встретить вас, господин
профессор!..
     - А я еще больше!  - громко и весело заявил археолог. - Крутясь в
лабиринте тассили,  я боялся вас не найти.  Но вы  оказались  точно  в
намеченном на карте пункте...
     - Мы с Тирессуэном.
     - Это очень важно. Вы говорили с ним... предварительно?
     - Нет,  ждал вашего прибытия.  Успеем.  Хотите ужинать?  Но  вода
плохая...
     - Благодарю,  мы ели три часа назад.  Могу вас угостить  холодной
содовой или лимонадом. Сегодня из отеля месье Блэза!
     - О, вы посланец небес!
     - Всего лишь Сахарского комитета исследований!
     Долговязый радист Жак возился у станции,  устроившись на  широкой
плите  песчаника,  наполовину  погруженной  в  дно уэда.  Разноязычный
говор,  треск,  мгновенно  обрывавшиеся  музыкальные  аккорды  -   вся
сумятица  эфира,  пронизанного  десятками  тысяч  передач,  в  суровом
молчании пустыни,  заглушенная рыхлыми обрывами сухого русла, казалась
жалкой. Костра достигал лишь неясный шум. Профессор и капитан негромко
разговаривали,  прибывшие  с  археологом  делились  новостями.  Туарег
вытянул свое длинное тело поодаль от французов и, глубоко задумавшись,
неторопливо курил,  освободившись от лицевого покрывала и  поднося  ко
рту  сигарету  плавными движениями обнаженной до плеча руки.  Каменный
браслет охватывал  руку  выше  локтя - дань старине,  прежде служившая
защитой от сабельных ударов.
     - Интересно,  о чем он может думать?  - спросил Мишель,  глядя на
противника, когда новости и сплетни были исчерпаны.
     - Что тебе за дело? - лениво ответил один из собеседников. - Мало
ли о чем может думать туарег!
     - Он молчит,  пока едем,  молчит на привалах.  Но не  спит  и  не
дремлет - очевидно, о чем-то думает. Я наблюдаю за ним!
     - Мишель,  у вас странный интерес к Тирессуэну,  - вмешался вдруг
капитан. - И,  мне кажется, с изрядной долей неприязни. Смотрите, чтоб
дело   не   кончилось   каким-либо  конфликтом.  Мне  не  хотелось  бы
лишиться... вас!
     - Ах,  вот  как!  -  вспыхнул  Мишель,  но сдержался и,  стараясь
казаться спокойным,  добавил:  - Честное слово,  мой капитан, я только
любопытствую. Я впервые в Сахаре, и этот народ интересует меня: прежде
знаменитые разбойники,  рабовладельцы,  говорящие на неведомом  никому
языке,  с тифинарской письменностью, которую хорошо знают у них только
женщины. Женщины у них главенствуют в роде, свободны и не закрыты, как
у окружающих мусульман.  Туареги живут в самом сердце Сахары и, вместо
того чтобы превратиться в дикарей,  усвоили  манеры  под  стать  нашей
аристократии -  смотрите,  сколько  важности в Тирессуэне!  А помните:
там,  на юге,  юлемиддены, так, кажется, зовут это племя. У них, как у
всех здесь, отняли рабов, так они - ха, ха! - пасут коз сами, подгоняя
их своими длинными мечами.  Смешно!  А мне хочется знать,  о  чем  все
думает наш проводник! Об оставленной где-то в пустыне жене или о былом
раздолье грабежей?
     - Вы не представляете, молодой человек, - внезапно сказал высоким
голосом археолог, - какой богатой фантазией обладают эти сыны пустыни,
В их шатрах - кстати,  у них не арабские шатры, а кожаные палатки - вы
услышите такой букет сказок,  легенд,  притч и пословиц,  какого  нет,
пожалуй,  у всех других кочевников мира,  тоже немалых фантазеров. Вот
хорошее дело,  если хотите  послужить  науке  и  сами  прославиться...
Изучите  язык туарегов-тамашек и займитесь собиранием этого фольклора.
Я писал в Академию наук,  что надо  немедля  браться  за  это  дело  -
туареги,  по-моему,  быстро  исчезнут,  отдельные  племена  уже сейчас
насчитывают по нескольку десятков человек;  например,  кель-ахнет - их
осталось  двадцать  три  человека.  И  на  каждого  примерно по тысяче
квадратных километров пустыни! Или вот Тирессуэн - он соседнего с ними
племени тай-ток,  их не более ста человек вместе с их имрадами - вроде
вассалов, что ли. Они ненадолго переживут двадцатый век!
     - Будь я проклят,  если когда-нибудь...  - начал Мишель и  осекся
под осуждающим взглядом ученого.
     Тирессуэн не прислушивался к болтовне  беспокойных  и  истеричных
европейцев.
     Он думал об Афанеор и о том,  как совершить для нее  невозможное.
Афанеор - луна, богиня со странной властью над бесконечными просторами
пустыни.  Знакомые  с  детства места становятся какими-то другими с ее
появлением на небе - она приближается  к  земле  и  сливается  с  ней.
Холодный  свет  луны  ложится покровом тайны на любую местность.  Даже
безрадостный Танезруфт кажется серебристым  морем,  а  черный  панцирь
тенере  становится  призрачной  сокровищницей  -  необозримой россыпью
кусочков серебра.  И Афанеор,  девушка,  его избранница, тоже обладает
непонятной властью над ним,  как луна над землей.  В ее присутствии он
изменяется,  открывая в себе  необузданные  мечты,  звучащие  песнями,
томящие жаждой прекрасного,  не менее острой,  чем жажда в пути сквозь
песчаную бурю.
     Не колдунья ли эта невысокая девушка?  Она происходит из  племени
тиббу, родом из южного Феццана, но воспитана туарегами - злой старухой
могущественного  племени кель-аджеров.  На юг от Феццана,  не в душных
оазисах,  а среди низких разрушенных скал и  в  горах  Тибести,  живут
"люди камней"  - тиббу,  потомки очень древнего народа гарамантов,  не
покорных  никому  волшебников  и   наездников,   которых   боялись   и
старательно  истребляли  древние  римляне  и  арабы.  Кель-аджеры тоже
считают себя потомками гарамантов, но у них он не видел ни разу такого
цвета кожи,    как   у   Афанеор   и   ее   соплеменниц,   -   светлой
красно-коричневой с характерным металлическим отблеском.
     Тирессуэн достал новую сигарету и покосился на своих  французских
спутников,  следивших за действиями радиста,  быстро стучавшего ключом
позывные.   Перед   мысленным   взором   кочевника   пустыни,    цепко
схватывающего   малейшую  подробность  местности,  пронеслась  картина
первой встречи с Афанеор.
     В стороне  от  торных  троп  и  дорог  пустыни,  в  малоизвестной
впадине,  стоят развалины древнего города.  На каменистой,  окруженной
изрытыми  ветром холмами равнине неожиданным лесом поднимаются остатки
колоннад и  обрушенные  стены.  На  окраине  поля  развалин  находится
большой,  выложенный  камнем  квадрат,  обрамленный белыми плитами.  С
северной стороны на плитах уцелели восемь колонн  из  белого  камня  -
высоких,  необыкновенно  стройных  и  красивых.  Некоторые колонны еще
поднимают в бледное  слепящее  небо  свои  резные  верхушки,  подобные
распускающимся вершинам молодых пальм.
     - Здесь,   где  съехались  на  ахаль  -  музыкальное  собрание  -
окрестные  туареги  кель-аджер,  случилось  быть  и   ему,   одинокому
тай-току.
     В ярком  лунном  свете  между  светившимися  белизной   колоннами
расположились темные  закутанные  фигуры  мужчин  - зрителей и гостей,
потому что собранием руководили  женщины  и  они  же  начинали  первые
выступления.  Мать Тирессуэна советовала ему при каждом удобном случае
посещать эти собрания.
     - Эти    песни,   музыка   и   танцы   объединяют   и   поднимают
женщин, - говорила она,  -  а  вас,  мужчин,  учат  любви.  Туарегская
женщина непроста, и, если ты хочешь долгого счастья, умей обращаться с
ней,  сделать совместную жизнь как сможешь легче  и...  интереснее.  У
нас,  кочевников,  много  свободы,  много  времени на мечты,  сказки и
песни.  И только подруга жизни должна быть товарищем в  мечтах,  а  не
только работницей или наложницей, как у других народов. Посещай же эти
школы любви, где бы ты ни был!
     Тирессуэн, как и всякий туарег, привык слушаться простой и доброй
мудрости матери.
     Женщины -  благородные  ихаггаренки,  бедно одетые имрадки и даже
темнокожие рабыни в своих белых одеждах - составляли  немногочисленный
оркестр,  играя на амзатах - однострунных скрипках,  флейтах и отбивая
ритм на  маленьких  барабанах.  На  середину  квадрата  вышла  высокая
девушка.  Ее  гибкая  фигура в синем плаще казалась черным силуэтом на
серебряно-белых камнях плит и колонн.
     "Песни дрина!"  -  подумал  Тирессуэн,  примащиваясь  поудобнее и
стараясь не шуршать своим жестким плащом о шероховатый ствол  колонны.
В  самом  деле,  как  в  зарослях дрина,  звенящих под ветром в уэдах,
музыка   казалась   хором   колокольчиков,   то   приближающихся,   то
удаляющихся. Звенел высокий и чистый голос девушки; как стебель дрина,
гнулась ее тонкая фигура в темных складках свободной одежды.  Медленно
тянули  флейта и скрипка грустную,  монотонную мелодию.  Изредка глухо
ударял барабан.  В ответ ему руки девушки вздымались плавными взмахами
крыльев  большой  птицы,  начинающей  свой полет и еще плененной тягой
земли.  С надменной важностью переступали ноги в  цветных,  украшенных
бусами сандалиях.
     Ласковая, грустная   песнь,   медленные    движения    убаюкивали
Тирессуэна. Он оперся затылком о колонну и впал в приятное оцепенение,
следя  за  певицей  из-под  опущенных  век.  Четыре  женщины   сменили

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг