Ганешину Щитов, - могу им одолжить...
- Очень хорошо! Давайте подходить, может быть, еще чем-нибудь
полезны будем...
- Прожектор! - скомандовал Щитов.
По палубе затопали проворные ноги. Мощный прожектор "Аметиста"
пробил в темноте широкий светящийся канал. В конце его возникло черное
низкое судно с далеко отнесенной назад трубой. "Пусть стоит на месте,
подходить буду я, - подумал капитан. - Не знаю, как они ловки..."
Прожектор потух, сигнальщик быстро выполнил распоряжение, затем
"Аметист" снова зажег свет и начал сближаться с неуклюжим на вид
"американцем".
- Любопытно! Тоже океанографы, как и мы, - оживленно заговорил
Ганешин ("американец" передал световым сигналом, что на нем
океанографическая экспедиция). - Что у них стряслось?
"Аметист" подошел к кораблю, насколько позволяло волнение,
развернулся лагом, и хорошо говоривший по-английски Ганешин взялся за
рупор. Из отрывистых слов, заглушаемых плеском волн в борта и
подсвистом ветра, советские моряки быстро уяснили себе трагическую
суть происшедшего. Батисфера - стальной шар, недавно построенный для
изучения больших глубин, - с успехом сделала несколько спусков. При
последнем спуске оборвался подъемный канат вместе с электрическим
кабелем, и стальной шар остался на глубине около трех тысяч метров -
наибольшей, на какую он был рассчитан. Батисфера снабжена парафиновым
поплавком и должна всплыть самостоятельно при обрыве кабеля, как
только прекратится ток, питающий электромагниты. Магниты перестают
притягивать тяжелый железный груз, и батисфера всплывает. Но на этот
раз не всплыла. В ней два человека: инженер, построивший батисферу,
Джон Милльс, и ученый-зоолог Норман Нурс. Запас воздуха - на
шестьдесят часов. Уже сорок восемь часов идут безуспешные попытки
нащупать батисферу и зацепить гаками за специально сделанные на ней
скобы. Если шар цел и исследователи в нем живы, им осталось воздуха
только на двенадцать - пятнадцать часов...
Советские моряки молча стояли на мостике. Большая грузовая стрела
американского судна, вынесенная за борт, кивала своим носом, как будто
показывая на волны, поглотившие стальной шар.
- Похоже, их дело труба, Леонид Степанович, - тихо сказал Щитов.
- Разве нащупаешь на трех километрах в открытом море! Без берегов
пеленговать не на что... Да, не хотел бы я быть там...
Ганешин, не отвечая, хмурился, поглядывая на "Риковери".
- Федор Григорьевич, дайте мне шлюпку, - неожиданно сказал он.
Щитов увидел его тяжелый, настойчивый взгляд.
Американцы заметили танцующую на волнах шлюпку и быстро спустили
трап. На мостике Ганешина окружили. Его спокойные и решительные глаза,
смотревшие из-под козырька военной фуражки, прикрытой желтым
капюшоном, притягивали к себе измученных борьбой людей.
- Кто начальник? - негромко спросил Ганешин.
- Я помощник начальника, капитан судна Пенланд, - ответил
стоявший против Ганешина американец. - Начальник там. - Пенланд указал
на море.
- Разрешите задать несколько вопросов, - продолжал Ганешин. -
Извините за краткость, нужно спешить, если мы хотим...
- Вы хотите помочь нам? - звонким голосом спросил кто-то.
- Да. Но не перебивайте меня, - сухо добавил Ганешин, - я говорю
с командиром.
- Слушаю вас, - быстро ответил американский капитан.
- Сколько у вас тралящих тросов?
- Два.
- Какой длины трос остался на батисфере?
- В том-то и несчастье, сэр, что канат оборвался около самого
места своего прикрепления на шаре. Захватить за него нечего
рассчитывать, только за скобы.
- На батисфере есть радио?
- Есть, но не работает, питание было только от кабеля.
- По вашим расчетам, у них воздуха еще на двенадцать часов?
- На двенадцать - пятнадцать. Это все, сколько они могут
протянуть при самой жесткой экономии.
- Да, положение очень серьезное. А что вы думаете делать дальше?
- Продолжать теми же средствами - пока ничего не поделаешь. В
бухту Макдональд, на Агатту, прилетят два самолета. Утром они будут
здесь и привезут усовершенствованные захватные приспособления. В день
катастрофы по радио вызвано военное судно, оборудованное
тралом-индикатором для отыскания батисферы электромагнитным способом.
Оно идет со всей возможной скоростью и может быть здесь завтра. Это,
собственно, наша последняя надежда, - заключил капитан Пенланд,
зачем-то понижая голос и приближаясь к Ганешину. - Вместе с нами
тралили еще два военных судна, сейчас они ушли в бухту Макдональд.
- Благодарю вас, капитан. Надеюсь, нам удастся помочь вам. Будьте
любезны показать ваши лебедки и подъемные приспособления.
Ганешин с Пенландом спустились на обширную палубу, загроможденную
бухтами тросов, с огромной лебедкой в центре. Качающаяся вместе с
мачтой электрическая лампа освещала нагромождение самых разнообразных
предметов.
- Мне кажется, положение безнадежно, сэр, - быстро сказал капитан
Пенланд, едва они удалились от мостика. - Посудите сами: чудовищная
глубина, открытое море, никакой возможности ни пеленговать, ни бросить
буек... Я делаю что могу, двое суток не уходил с палубы. Там, на
мостике, жена Милльса, гидрохимик нашей экспедиции. Я не хотел при ней
высказывать свое мнение.
Ганешин вспомнил стремительный вопрос, почти вскрик на мостике.
- Это она спрашивала меня? - И получив утвердительный ответ,
пожалел о резкости, с которой оборвал говорившую. - Наметим с мостика
примерный район нахождения батисферы, и я буду благодарен вам за
полную информацию... Еще вопрос, капитан, - помолчав, сказал Ганешин,
в то время как они осторожно пробирались по заваленной палубе: - Зачем
вашим исследователям понадобилось опускаться здесь, в открытом море?
- Видите ли, здесь одно из редких мест, оно изобилует крутыми
скалами, и коренные породы совершенно обнажены от наносов. Одной из
задач наших исследований является изучение коренных пород в глубинах
океана. Только пока что-то не получается.
Ганешин ничего не ответил. Он легко взбежал по ступенькам на
мостик:
- Сейчас мы примемся искать, поставим буек...
- Как буек? - сразу послышалось несколько голосов.
- Увидите! - Ганешин скупо улыбнулся и поднял руку, но был
остановлен маленькой рукой, притронувшейся к его рукаву.
Моряк обернулся и увидел огромные, сильно блестевшие глаза,
смотревшие с мучительным напряжением.
- Сэр капитан, скажите мне прямо: есть надежда спасти их? Вы
сможете это сделать?
Ганешин серьезно ответил:
- Если батисфера цела, надежда есть.
- Боже мой!.. - воскликнула американка.
Но Ганешин мягко перебил:
- Простите меня, время не ждет, - и обратился ко всем стоявшим на
мостике: - Советское гидрографическое судно "Аметист" немедленно
примет меры для спасения. Это, разумеется, не исключает вашей работы,
но сейчас, если вы согласны довериться нам, я прошу на время отойти от
места погружения батисферы. Я располагаю приборами, крайне важными для
настоящего случая, однако основной прибор находится во Владивостоке. Я
вызову скоростной самолет. Раньше чем через пять-шесть часов он не
сможет прибыть - слишком велико расстояние. За это время попытаемся
найти батисферу и отметить ее место буйком, что сильно облегчит
спасательную работу по прибытии самолета, когда времени у нас будет
всего семь часов. Поднимать батисферу придется вам, у нас нет таких
мощных лебедок и тросов. Все. Дайте сигнал нашему судну, чтобы
погасили прожектор, и зажгите свой. Я возвращаюсь на "Аметист".
В прожекторе "Риковери" невидимый раньше за ослепительным сиянием
"Аметист" вдруг показался во всем своем белоснежном великолепии.
Острый очерк корпуса, легкость надстроек сочетались с мощью отогнутых
назад труб - признаком силы машины.
- Это гидрографическое судно? - вскричал капитан Пенланд. - Да
это лебедь!
Действительно, белый, блестевший огнями корабль походил на
громадного лебедя, распростершегося на воде перед взлетом.
- Это военное гидрографическое судно, - подчеркнул Ганешин,
поднес руку к козырьку и пошел с мостика.
Его шлюпка быстро понеслась по широкому световому коридору.
Американские моряки молча смотрели ей вслед, слегка озадаченные как
появлением Ганешина, так и его уверенными распоряжениями.
- Это, должно быть, важное лицо у русских, сэр, - проговорил
наконец помощник капитана. - И если он сумеет спасти батисферу...
- Не знаю, спасет ли, - ответил Пенланд. - Но вы посмотрите на их
корабль!
Прежнее молчание воцарилось на "Риковери", только настроение было
уже другим. Безотчетно верилось, что белый прекрасный корабль, так
неожиданно выплывший из океанской ночи, и этот человек с умными,
упрямыми глазами, дружески протянувший руку помощи, действительно
сумеет помочь.
Между тем Ганешин, не теряя времени, вместе с Щитовым направился
в радиорубку. Взвыл умформер, замелькали огоньки неоновых ламп, над
тысячами километров океана понеслись условные позывные. Долго-долго
стучал ключ, пока радист не повернул к офицерам вспотевшее лицо:
- Владивосток отвечает.
- Ну, сейчас решится судьба тех двух бедняг, - обернулся к Щитову
Ганешин. - Если удастся вызвать командующего... А вдруг он в отъезде?
Ключ стучал, умолкал, в ответ слышался характерный треск морзе,
снова радист работал ключом, и снова Ганешин напряженно прислушивался
к скачущему сухому языку аппарата. Ждали и покачивающийся рядом
корабль, и те двое, запертые в стальном гробу на дне океана, и уже
загоревшийся желанием спасти американцев экипаж "Аметиста"...
В штабе сообщили, что адмирал в море, на своем корабле. В
безмерную даль полетели позывные мощного нового линкора. Где-то в
пространстве они нашли антенны грозного корабля.
- Наконец-то! - облегченно вздохнул Ганешин.
Ключ коротко, точно и ясно простучал просьбу и замолк. Несколько
минут напряженного ожидания - и в треске тире и точек моряки услышали:
"Даю распоряжение, желаю успеха".
Теперь все было просто.
Щитов повел свой корабль на противоположный край района
предполагаемого нахождения батисферы.
- Приготовить глубоководный буй, две тысячи семьсот метров! -
скомандовал помощник.
Мгновенно зацепили гак и вывалили за борт тускло блестевший
снаряд, похожий на авиационную бомбу. Матрос дернул линь, гак
выложился, и снаряд почти без всплеска исчез в зеленоватой черноте
моря. Через четверть часа и пятьдесят секунд, по секундомеру
помощника, над волнами в свете прожектора "Аметиста" выскочил слегка
дымящийся предмет, раскрылся, подобно зонту, и маленький белый купол
лег на воду. Советский корабль просигналил "американцу" просьбу
держаться на плавучем якоре и застопорить машину.
- Я хочу избежать малейшего резонанса из винтов, - пояснил
Ганешин мичману, становясь сам у эхолота и неторопливо поворачивая
различные верньеры регулировки.
- Разрешите спросить... - робко начал мичман. - Неужели вы
думаете эхолотом нащупать батисферу?
- Конечно. Разве вы не знаете, что еще довоенные чувствительные
эхолоты обнаруживали потонувшие корабли? Например, хьюзовский эхолот
так прямо и вычертил эхографом контур "Лузитании", даже вышло
расположение надстроек. И это на глубине в пятьдесят фатомов...
Размеры батисферы, сообщенные мне американцами, конечно, несравнимы с
"Лузитанией": шар три метра, сверху грибовидный поплавок двухметровой
высоты. Но ведь наш эхолот гораздо чувствительнее и излучает
поляризованно...
- А... глубина? - осторожно возразил мичман.
- А точность регулировки? - в тон ему ответил шутливо Ганешин и
снова склонился над шкалой, заглядывая в таблицы океанографических
разрезов.
Американцы, непрерывно следившие за советским кораблем, видели,
как он то появлялся в полосе света, то снова исчезал, показывая
красный или зеленый огонь.
- Смотрите, они ставят буйки! - оживленно заговорил помощник,
когда на втором повороте "Аметиста" перед носом "Риковери" закачался
белый грибок.
- Очевидно, изобрели буй для глубин. Такие штуки давно
употреблялись в подводной войне, и тут все дело в прочности линя. Они
добились этой прочности, вот и все. Очень просто.
- Все вещи просты, когда знаешь, как их сделать! - буркнул
помощник в ответ своему капитану.
Час за часом белый корабль бороздил небольшую площадь моря между
четырьмя накрест поставленными буйками. Ветер стих, поверхность воды
стала маслянистой, гладкой. У запертых в батисфере осталось воздуха на
десять часов. Снова тяжелая безнадежность нависла над американским
кораблем. Но все собравшиеся на мостике и на палубе не отрывали глаз
от "Аметиста", как будто само их горячее желание могло помочь ему в
поисках. Вот "Аметист", показав зеленый огонь, опять повернулся к
"Риковери" и пошел у самого левого края обозначенной буйками площади.
Советский корабль все приближался, острый нос его вырастал, еще сотня
метров - и опять безнадежный поворот к северу. Вдруг едва внятный шум
машины на "Аметисте" прекратился. В безмолвии ночи было слышно даже,
как прозвенел телеграф, донесся громкий голос капитана, отдавшего
какую-то команду. В незнакомой плавности русской речи было понятно
одно слово: "буй".
- Нашли... они нашли! - вскрикнула, вся затрепетав, жена инженера
Милльса.
На американском судне заспорили, и это как нельзя лучше
показывало оживление смертельно уставших людей. Но тут, поднимая, как
на крыльях, и обещая так много, уже знакомый им голос с "Аметиста"
спокойно сообщил в мегафон:
- Батисфера найдена!
Полсотни человек на палубе "Риковери" ответили радостным криком.
В штурманской рубке Ганешин набивал трубку, полузакрыв
перенапряженные глаза. За четыре часа поисков лента эхографа покрылась
серией кривых, сменявших одна другую, но ни один выступ не нарушал
гладкой линии скального профиля. Корабль двигался очень медленно,
однообразие получаемых результатов усыпляло внимание, и нужно было все
время поддерживать бдительность волей. Недалеко от очередного поворота
перо эхографа, до сих пор шедшее плавно, подскочило, и крошечная дужка
едва приподнялась над ровной линией.
- Есть! - радостно вскрикнул Ганешин.
Помощник стрелой метнулся к мостику. Звякнул два раза телеграф -
"стоп" и "назад". Щитов прокричал:
- Буй, две тысячи восемьсот метров!
И тяжелая бомба рухнула с левого борта.
- Ура, повезло! - поздравил изобретателя Щитов, зайдя несколько
минут спустя в рубку.
- Ну, не очень, - устало отозвался Ганешин, - четыре часа
крутились... Времени осталось мало, но нужно ждать. Я тут на диване
поваляюсь, пока самолет...
В дверях появился помощник:
- Американцы спрашивают: может быть, им начать попытки зацепить
батисферу сейчас же?
Щитов посмотрел на Ганешина. Тот, не открывая глаз, ответил:
- Конечно. В таком положении нельзя пренебрегать ни одним шансом.
"Аметист" уступил свое место у буя американскому судну. Отойдя на
несколько кабельтовых, он плавно покачивался, будто отдыхая. И в самом
деле, уставшие моряки разошлись по каютам, оба командира устроились в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг