корабль отнесен к берегам Та-Кем, по-вашему - Айгюптоса. Чтобы
умилостивить богов, тебя надо убить и бросить за борт - этого требуют
все мои люди, и я не могу защитить тебя.
Пандион, все еще не понимая, впился взглядом в финикийца.
- Ты не знаешь, что попасть на берег Та-Кем для нас всех смерть
или рабство, - проворчал тот угрюмо. В древние времена у Кемт была
война с морскими народами. С тех пор тот, кто пристанет к берегам этой
страны вне указанных для чужеземцев трех гаваней, подлежит плену или
казни, а его имущество идет в казну царя Та-Кем... Ну, понял
теперь? - оборвал он свою речь, отворачиваясь от Пандиона и
вглядываясь в приближавшуюся пенную полосу.
Пандион понял: ему снова угрожает смерть. Готовый до последней
минуты сражаться за жизнь, которую он так любил, он обвел беспомощным
и ненавидящим взглядом озлобленную толпу на палубе.
Безвыходность положения заставила его решиться.
- Начальник! - воскликнул юноша. - Прикажи своим людям отпустить
меня - я сам брошусь в море!
- Я так и думал, - сказал финикиец, обернувшись к нему. - Пусть
учатся у тебя эти трусы!
Повинуясь повелительному жесту начальника, воины отпустили
Пандиона. Ни на кого не глядя, юноша подошел к борту корабля. Все
молча расступились перед ним, как перед умирающим. Пандион
сосредоточенно глядел на пенную полосу, скрывавшую плоский берег,
инстинктивно соразмеряя свои силы с быстротой злобных волн. В голове
мелькали обрывки мыслей: "Страна за полосой пены[Афрос - пена
по-древнегречески.] - пенная страна... Африка".
Это и есть тот страшный Айгюптос!.. А он поклялся Тессе своей
любовью, всеми богами даже не думать о пути сюда!.. Боги, что делает с
ним судьба... Но он, наверное, погибнет, и это будет самое лучшее...
Пандион бросился вниз головой в шумящую пучину и сильными
взмахами рук отплыл от корабля. Волны подхватили юношу. Словно
наслаждаясь гибелью человека, они швыряли его вверх, опускали в
глубокие провалы, наваливались на него, давили и топили, заполняя рот
и нос водой, хлеща по глазам пеной и брызгами. Пандион больше ни о чем
не думал - он отчаянно боролся за жизнь, за каждый глоток воздуха,
неистово работая руками и ногами. Эллин, рожденный на море, был
прекрасным пловцом.
Время шло, а волны все несли и несли Пандиона к берегу. На
корабль он не оглядывался, забыв о его существовании перед
неизбежностью смерти. Скачки валов стали реже. Волны катились
медленнее, длинными грядами, поднимая и обваливая грохочущие навесы
вспененных гребней. Каждая волна переносила юношу на сто локтей
вперед. Иногда Пандион соскальзывал вниз, и тогда исполинская тяжесть
воды обрушивалась на него, погружая в темную глубину, и сердце пловца
готово было лопнуть от напряжения.
Несколько стадий проплыл Пандион, много времени шла борьба с
волнами, и наконец силы его иссякли в объятиях водяных великанов.
Угасла и воля к жизни, все тяжелее было напрягать ослабевшие мускулы,
не стало желания продолжать борьбу. Рывками почти безвольных рук юноша
поднялся на гребень волны и, повернув лицо к далекой родине, закричал:
- Тесса, Тесса!..
Имя любимой, дважды брошенное в лицо судьбе, в лицо чудовищной и
равнодушной мощи моря, было сейчас же заглушено ревом бурных волн. Вал
накрыл неподвижное тело Пандиона, с грохотом рассыпался над ним, и
юноша, погружаясь, вдруг ударился о дно в вихре взбаламученных
песчинок.
Два дозорных воина в коротких зеленых юбках - знак принадлежности
к береговой страже Великого Зеленого моря[Так называлось у египтян
Средиземное море.], - опираясь на длинные тонкие копья, осматривали
горизонт.
- Начальник Сенеб напрасно послал нас, - лениво проговорил один
из них, постарше.
- Но корабль финикийцев был у самого берега, - возразил другой. -
Если бы не прекратилась буря, получили бы легкую добычу - у самой
крепости.
- Посмотри туда, - перебил его старший, показывая вдоль берега. -
Пусть я останусь без погребения, если это не человек с корабля!
Оба воина долго всматривались в пятно на песке.
- Пойдем назад, - предложил наконец младший. - Мы и так много
бродили по песку. Кому нужен труп презренного чужеземца вместо богатой
добычи - товара и рабов, уплывших вместе с кораблем...
- Ты сказал, не подумав, - снова прервал его старший. - Иной раз
эти купцы бывают богато одеты и носят на себе драгоценности. Золотой
перстень не повредит тебе - зачем нам давать отчет Сенебу о каждом
утопленнике...
Воины зашагали по плотной, утрамбованной бурей полосе влажного
песка.
- Где ж твои драгоценности? - насмешливо спросил младший
старшего. - Он совсем гол!
Старший угрюмо пробормотал проклятие.
Действительно, лежавший перед ними человек был совершенно
обнажен, руки его были беспомощно подогнуты под туловище, короткие
вьющиеся волосы забиты морским песком.
- Посмотри, это не финикиец! - воскликнул старший. - Какое
могучее и красивое тело! Жаль, что он мертв - был бы хороший раб, и
Сенеб наградил бы нас.
- Какого он народа? - спросил младший.
- Я не знаю: может быть, это туруша[Туруша - этруск.], или
кефти[Кефти, или кефтиу - по-египетски значит "позади"; название Крита
и жившего на нем народа.], или еще кто-нибудь из северных морских
племен ханебу[Ханебу - северяне.]. Они редко попадают в нашу
благословенную страну и ценятся за выносливость, ум и силу. Три года
назад... Постой, он жив! О, хвала Амону!
Легкая судорога прошла по телу лежавшего.
Воины, бросив копья, перевернули бесчувственного, принялись
растирать ему живот, сгибать ноги. Их усилия увенчались успехом. Скоро
утопленник - это был Пандион - открыл глаза и мучительно закашлялся.
Сильный организм юноши справился с тяжким испытанием. Не прошло и
часа, как дозорные воины повели Пандиона, поддерживая под руки, в
крепость.
Воины часто отдыхали, но еще до самых знойных часов дня молодой
скульптор был доставлен в маленькое укрепление, стоявшее на одном из
бесчисленных рукавов дельты Нила, западнее большого озера.
Воины дали Пандиону воды, несколько кусков лепешки, размоченных в
пиве, и уложили на полу прохладного глинобитного сарая.
Страшное напряжение не прошло даром - острая боль резала грудь,
сердце ослабело. Перед закрытыми глазами мелькали бесчисленные волны.
В тяжелом забытьи Пандион слышал, как отворилась ветхая дверь, сбитая
из кусков корабельной обшивки. Над Пандионом наклонился начальник
укрепления - молодой человек с неприятным и болезненным лицом. Он
осторожно снял плащ, наброшенный на ноги юноши, и долго осматривал
своего пленника. Пандион не мог подозревать, что решение, созревшее в
уме начальника, приведет к новым неслыханным испытаниям.
Начальник накрыл Пандиона и, довольный, вышел.
- Каждому по два кольца меди и кувшину пива, - отрывисто сказал
он.
Воины береговой охраны приниженно склонились перед ним, а затем
вонзились в его спину озлобленными взглядами.
- Мощная Сохмет, что мы получили за такого раба... - прошептал
младший, едва начальник удалился от них. - Вот увидишь, он пошлет его
в город и получит не меньше десяти колец золота...
Начальник внезапно обернулся.
- Эй, Сенни! - крикнул он.
Старший воин угодливо подбежал.
- Смотри за ним хорошенько, я поручаю его тебе. Скажи моему
повару, чтобы он дал хорошую пищу, но будь осторожен - пленник
выглядит могучим бойцом. Завтра приготовишь легкую лодку - я пошлю
пленника в дар Великому Дому. Мы напоим его пивом со снотворным
снадобьем, чтобы избежать возни.
...Пандион медленно поднял отяжелевшие веки. Он спал так долго,
что потерял всякое представление о времени, о том, где он находится.
Смутно, обрывками он вспоминал, что после ожесточенной борьбы с
бушующим морем он был куда-то отведен, где-то лежал в тишине и
темноте. Юноша пошевелился и почувствовал скованность во всем теле. Он
с трудом повернул голову и увидел зеленую стену тростника со
звездчатыми метелками наверху. Над головой было прозрачное небо,
близко, у самого уха, слабо журчала и плескалась вода. Постепенно
Пандион сообразил, что лежит в узкой и длинной лодке, связанный по
рукам и ногам. Приподняв голову, юноша увидел голые ноги людей,
толкавших лодку шестами. Люди были хорошо сложены, с темной бронзовой
кожей, одетые в белые набедренные повязки.
- Кто вы такие? Куда вы везете меня? - закричал Пандион, стараясь
рассмотреть людей, стоявших на корме.
Один, с гладко выбритым лицом, склонился над Пандионом и быстро
заговорил. Странный язык с мелодичным прищелкиванием и четкими
ударениями гласных был совершенно незнаком юноше. Пандион напрягся,
пытаясь разорвать свои путы, и беспрестанно повторял тот же вопрос.
Скоро несчастному пленнику стало ясно, что его не понимают и не могут
понять. Пандиону удалось раскачать зыбкую лодку, но один из охраны
поднес острие бронзового кинжала к его глазу. С отвращением к людям, к
себе и всему миру Пандион оставил попытки к сопротивлению и более не
возобновлял их в течение всего долгого пути по лабиринту болотных
зарослей. Давно уже закатилось солнце, луна высоко поднялась на небе,
когда лодка подплыла к широкой каменной пристани.
Пандиону освободили ноги, умело и быстро растерли их, чтобы
восстановить кровообращение. Воины зажгли два факела и направились к
высокой глинобитной стене с тяжелой дверью, окованной медными
полосами.
После продолжительных пререканий со стражей люди, привезшие
Пандиона, отдали появившемуся откуда-то заспанному бородатому человеку
маленький сверток и получили в обмен кусочек черной кожи.
Завизжала в петлях тяжелая дверь. Пандиону развязали руки,
втолкнули внутрь тюрьмы. Вооруженные копьями и луками стражи задвинули
тяжелый брус. Пандион очутился в тесной квадратной комнате, набитой
человеческими телами, лежавшими вповалку. Люди тяжело дышали и стонали
в беспокойном сне. Задыхаясь от вони, казалось исходившей от самих
стен, Пандион отыскал себе свободное место на полу и осторожно присел.
Юноша не мог спать. Он раздумывал над событиями последних дней, и на
сердце у него было тяжело. Медленно шли бессонные часы одинокого
ночного раздумья.
Пандион думал только о свободе, но не находил путей к спасению из
плена. Он попал в глубь совершенно неизвестной страны. Одинокий,
безоружный пленник, не знающий языка окружающего враждебного ему
народа, он ничего не мог предпринять. Пандион понимал, что его не
собираются убивать, и решил ждать. Потом, когда он хоть немного узнает
страну... но что ждет его в этом "потом"? Пандион чувствовал, как
никогда, острую тоску по товарищу, который помог бы ему преодолеть
страшное одиночество. Он думал о том, что для человека нет худшего
состояния, чем быть одному среди чужих и враждебных людей, в
непонятной и неизвестной стране - рабом, отделенным от всего
непроницаемой стеной своего положения. Одиночество среди природы
переносить гораздо легче: оно закаляет душу, а не принижает ее.
Эллин покорился судьбе и впал в странное оцепенение. Он дождался
рассвета, равнодушно разглядывая своих товарищей по несчастью:
пленников, принадлежавших к разным и неведомым молодому скульптору
азиатским племенам. Они были счастливее его - могли переговариваться
друг с другом, делиться горем, вспоминать прошлое, обсуждать сообща
будущее. На молчавшего Пандиона были устремлены любопытные взгляды
заключенных. Все беззастенчиво рассматривали его, а он стоял в
стороне, нагой и страдающий.
Стражи бросили Пандиону кусок грубого холста для набедренной
повязки, потом четверо чернокожих людей внесли большой глиняный сосуд
с водой, ячменные лепешки и стебли какой-то зелени.
Пандион был поражен видом совершенно черных лиц, на которых ярко
выделялись зубы, белки глаз и коричнево-красные губы. Юноша догадался,
что это были рабы, и его удивили их веселые и добродушные лица.
Чернокожие смеялись, показывая белоснежные зубы, подшучивали над
пленниками и друг над другом. Неужели пройдет время, и он будет
способен чему-то радоваться, забыв о жалкой роли человека, потерявшего
свободу? Неужели пройдет эта грызущая его непрестанно тоска? А Тесса?
Боги, если бы знала Тесса, где находится он сейчас!.. Нет, пусть лучше
не знает: он вернется к ней или умрет - другого выхода нет...
Мысли Пандиона прервал протяжный окрик. Дверь раскрылась. Перед
Пандионом засверкала широкая река. Место заключения было совсем близко
от берега. Большой отряд воинов окружил пленников щетиной копий. Скоро
все были загнаны в трюм большого судна. Корабль поплыл вверх по реке,
и заключенные не успели осмотреться кругом. В трюме стояла жара. В
воздухе, наполненном тяжелыми испарениями, под накаленной палубой,
было трудно дышать.
Вечером стало прохладнее, и изнуренные пленники начали
оживать - вновь послышались разговоры. Судно продолжало свой путь всю
ночь, утром ненадолго остановилось - пленникам принесли еду, - и
утомительное путешествие продолжалось. Так прошло несколько дней - их
не считал отупевший, безучастный Пандион.
Наконец голоса гребцов и воинов зазвучали оживленнее, на палубе
началась суматоха - путь был окончен. Пленников оставили в трюме на
всю ночь, и рано утром Пандион услышал протяжные окрики команды.
На пыльной, выжженной солнцем площадке полукольцом выстроилась
охрана, выставив вперед копья. Пленники выходили по одному и мгновенно
попадали в руки двум громадного роста воинам, у ног которых лежала
груда веревок. Египтяне выкручивали пленникам руки так сильно, что
плечи у людей выгибались и локти за спиной сходились вместе. Стоны и
крики нисколько не трогали гигантов, наслаждавшихся своей силой и
беззащитностью жертв.
Наступила очередь Пандиона. Один из воинов схватил его за руку,
едва только юноша, ослепленный дневным светом, ступил на землю. От
боли оцепенение, овладевшее Пандионом, прошло. Обученный приемам
кулачного боя, юноша легко вывернулся из рук воина и нанес ему
оглушительный удар в ухо. Гигант упал лицом в пыль, к ногам Пандиона,
второй воин в растерянности отскочил в сторону.
Пандион оказался окруженным тринадцатью врагами с устремленными
на него копьями.
В неистовой ярости юноша прыгнул вперед, желая погибнуть в бою -
смерть казалась для него избавлением... Но он не знал египтян,
накопивших тысячелетний опыт усмирения рабов. Воины мгновенно
расступились и бросились сзади на Пандиона, выскочившего за круг.
Молодой храбрец был сбит с ног и задавлен телами врагов. Тупой конец
копья сильно ударил его между ребер в нижнюю часть груди.
Огненно-красный туман поплыл перед глазами юноши, дыхание его
прервалось. В это мгновение египтянин свел закинутые над головой руки
Пандиона вместе и соединил их в запястьях деревянным, похожим на
игрушечную лодку предметом.
Тотчас же воины оставили юношу в покое.
Пленников быстро связали и погнали по узкой дороге между берегом
реки и полями. Молодой скульптор испытывал страшную боль: руки,
поднятые вверх над головой, были защемлены в деревянную колодку с
двумя острыми углами, сдавливавшими кости запястий. Это приспособление
не давало возможности согнуть руки в локтях и опустить их на голову.
С боковой дорожки к группе Пандиона присоединилась вторая партия
пленных, затем третья, - число рабов возросло до двухсот человек.
Все они были связаны самым безжалостным способом; у некоторых
руки были в таких же колодках. Лица пленников были искажены от боли,
бледны и покрыты потом. Юноша шел как в тумане, едва замечая
окружающее.
А вокруг расстилалась богатая страна. Воздух был необыкновенно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг