Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
подмыве берега,  между зарослью колючих кустарников на берегу и стеной
зелени в воде.
     Баурджед выбрал маленький и легкий челнок.
     Зеленая стена  расступилась  под  напором изогнутого носа лодки и
открыла сверкающий простор широкой  реки.  Северный  ветер,  ровный  и
прохладный,  рябил поверхность воды.  Энергично гребя веслом, Баурджед
выбрался на середину реки.  Лодка повернулась носом на север и  быстро
понеслась вниз, к далекой столице Черной Земли.
     Позади остался  тайный  храм  в  скалах,  где   Баурджед   провел
несколько томительных месяцев.
     Баурджед осмотрелся кругом  с  чувством  выпущенного  из  мрачной
темницы,  грудь его расширилась,  вбирая живительный ветер, сощуренные
глаза впивались в далекий горизонт пустынной равнины левого берега.
     Путешественник положил   весло,   предоставив   лодке,   медленно
крутясь, идти по течению, и задумался.
     Хорошего не  ждал  он впереди,  грозная неопределенность будущего
отравляла ему радость возвращения в мир.
     Но что  бы ни было уготовано ему судьбой,  Баурджед знал,  что он
больше  не  может  скрываться  в  храме  Тота.  Его  угнетали  месяцы,
проведенные  в молчаливых и прохладных подземельях,  одинокие прогулки
по маленькой долине среди скалистых теснин, чуждое ему общество жрецов
с  их  постоянными  секретами,  таинственными  разговорами вполголоса,
отъездами неведомо куда...  Жрецов, старавшихся даже простые житейские
дела облекать тайной.
     Баурджед за свою трудную жизнь скитальца научился  верной  оценке
людских поступков и вещей, тому пониманию мира, которое дается жизнью.
И вся эта таинственность более не казалась  ему  насыщенной  святой  и
непогрешимой мудростью. Подчас она то смешила, то раздражала его.
     Баурджед питал глубокое уважение к умному,  старому Мен-Кау-Тоту,
но  все  яснее  понимал,  что  никогда  не  сможет приобщиться к жизни
жрецов.
     Ему, видевшему  необъятные  просторы  мира,  победившему  Великую
Дугу, окончить свои дни в тесных подземельях!
     Никогда он не сможет жить без своих верных спутников,  отважных и
способных на всякое  дело.  Теперь,  пробыв  почти  год  без  них,  он
чувствует,  как  сроднился  с  ними  за  семь  лет  великого  пути.  С
удивлением Баурджед понял,  что даже  рабы,  сопутствующие  в  походе,
ближе и дороже ему, чем важные жрецы Тота. И, поняв это, он решил идти
навстречу судьбе,  как много раз ходил прежде,  в реве моря и ветра, в
зное солнца и блеске молний.
     Несмотря на  все  уговоры  Мен-Кау-Тота,  путешественник  покинул
тайный храм, и вот - он на реке, на пути к людям и миру!
     У Баурджеда не было никаких ясных планов.  Он знал,  что не может
покинуть  свою страну,  хотя это и было легко ему,  знавшему и Зеленое
море,  и восточные страны,  и дали юга.  Нет, в путешествиях он понял,
как дорога ему родина.
     Он не покинет Черной Земли,  не расстанется с родными,  не бросит
товарищей-спутников.  Прежде  всего  ему  надо  разыскать их,  хотя бы
Уахенеба,  этого спокойного храбреца,  сумевшего возвратиться из таких
крайних пределов   земли,   которые  даже  самому  Баурджеду  казались
недостижимыми. Он разыщет Уахенеба,  вместе они  соберут  товарищей  и
попросятся  на  службу  в низовья Дельты,  в береговую стражу Зеленого
моря,  или будут водить суда на острова,  лежащие позади[Позади  -  то
есть на севере,  впереди - на юге. Так обозначали древние египтяне два
основных направления.],  и  на  восток,  за  лесом.  Фараон  не  будет
преследовать их, не занимающих высокого положения, удаленных от города
и селений на границу страны...
     Баурджед взял  весло,  выправил  лодку  и  уверенно погнал легкий
челнок вниз по течению.  Предстоит еще несколько дней пути, и придется
позаботиться  о  пропитании.  Но  разве  не  блестит  у него на пальце
тяжелый перстень с именем фараона Хафра?  А на  левой  руке  есть  два
кольца золота, предусмотрительно надетых, как браслеты.
     Туман белой пыли заполнял гигантскую выемку  каменоломни.  Грохот
молотков,  скрип  деревянных  салазок  для  перетаскивания глыб камня,
крики надсмотрщиков сливались в непрерывный глухой гул.  В каменоломне
не было ветра,  и палящий зной казался особенно нестерпимым.  Баурджед
отер со лба пот и пошел вдоль проложенной к реке дороги,  всматриваясь
во всех попадавшихся навстречу.
     Надсмотрщики застывали от удивления при виде Баурджеда - прогулка
этого,  по-видимому, знатного человека по каменоломне была неслыханным
явлением.  Навстречу путешественнику группа людей тащила тяжелую глыбу
известняка, обмотанную веревками и укрепленную на деревянных салазках.
Рабочие упирались то грудью,  то спинами  в  пеньковые  лямки,  другие
помогали им рычагами сзади.  Салазки не позволялось останавливать - их
было очень трудно сдвинуть с места.  Люди, мокрые от пота, надрывались
изо всех сил, вздох вырывался разом из нескольких грудей.
     Один из  передовых  тянульщиков,  шедший  спиной   к   Баурджеду,
внезапно  перевернулся  в лямке,  подставив ей грудь вместо наболевшей
спины. Путешественник не удержал восклицания - он узнал Уахенеба...
     Бывший кормчий взглянул на своего начальника,  угрюмо отвел глаза
и крепче навалился на  лямку.  Но  Баурджед  спешил  уже  навстречу  с
поднятой рукой. Каменная глыба остановилась, двое подбежавших с бранью
надсмотрщиков испуганно согнулись и отступили,  когда  Баурджед  ткнул
одному из них прямо в лицо перстень с именем фараона.
     Уахенеб, тяжело дыша,  приблизился к Баурджеду, грязный, потный и
недоумевающий.
     - Сколько здесь еще твоих товарищей, Уахенеб? - спросил Баурджед,
не теряя времени на объяснения.
     - Здесь Нехеб-ка и Антеф,  Ахавер и большой Нехси и другие,  тебе
известные, всего семнадцать человек, - торопливо прохрипел Уахенеб.
     Баурджед знаком  подозвал  перетрусившего  надсмотрщика,  на  лбу
которого остался красный отпечаток имени фараона.
     Спустя несколько минут вокруг  Баурджеда  столпились  его  бывшие
сподвижники   из   простых   неджесов.  Изможденные  лица  засветились
радостью, люди приветствовали своего начальника.
     - Идемте,  на  реке  ждет  большая  лодка!  - нетерпеливо крикнул
Баурджед и зашагал назад по широкой дороге к берегу.
     Люди поспешили за путешественником, повинуясь ему беспрекословно,
как в прежние дни.
     Уахенеб догнал Баурджеда:
     - Как тебе удалось освободить нас, господин? Разве Великий Дом...
     - Вовсе нет,  - перебил кормчего Баурджед,  оглянулся и продолжал
вполголоса: - Я тоже в немилости и хожу под угрозой кары!
     - Но как же тогда?..
     - Потому я и спешу. Здесь не знают меня, а перстень их величества
дает мне власть...  пока.  Я разыскал твой дом,  Уахенеб, и там узнал,
что тебя схватили за рассказы о стране Пунт, где не оказалось духов, и
послали сюда ломать камень для великой пирамиды. А вместе с тобой были
схвачены еще другие мои люди.  Я достал лодку и прибыл сюда...  Там на
веслах твоя друзья - вот, смотри!
     Гребцы махали им с реки.
     Освобожденные каменотесы хотели вымыться, но Баурджед не позволил
и велел усаживаться в  лодку.  Только  когда  они  отчалили,  Баурджед
облегченно вздохнул.
     - Что хочешь ты делать  дальше,  господин?  -  осторожно  спросил
Уахенеб. - До Белой Стены нам плыть вверх всего тридцать тысяч локтей,
но ведь там скоро узнают...
     - Мы не пойдем к городу,  а поплывем вниз,  в Дельту, на запад, к
горе Рогов Земли.  Там укроетесь вы все где-нибудь  до  времени,  а  я
вернусь в  город просить милости у Великого Дома - позволения нам быть
в береговой  страже  или  на  кораблях  Зеленого  моря:  Черной  Земле
требуется много дерева для построек!
     - Я опасаюсь за тебя и за всех нас,  господин, - угрюмо проворчал
Уахенеб. -  По  себе  я  узнал,  как твердо сердце Великого Дома и его
царедворцев.  Плохо надеяться на их милость, и особенно нам, беднякам,
на которых все большие люди смотрят как на врагов.
     - Напрасно так говоришь,  Уахенеб,  - нахмурился  Баурджед,  -  я
уверен...
     Путешественник оборвал разговор, вглядываясь в берег. Неясный шум
несся  из  каменоломен,  большая толпа людей бежала к реке,  а впереди
мчались,  путаясь в полах своих длинных рубах, несколько надсмотрщиков
и два чиновника, начальствовавшие над работами.
     - Погоня за нами! - взволнованно крикнул Баурджед.
     Уахенеб покачал  головой;  глаза его загорелись,  он вытянул шею,
будто стараясь приблизить голову к берегу.  Его  товарищи  возбужденно
вскочили, гребцы подняли весла.
     Шум разрастался,  гулко раскатываясь по реке.  В пыли  на  берегу
мелькали неясные  фигуры бегущих,  кое-где воины взмахивали копьями и,
окруженные со всех сторон, падали.
     Кучки дерущихся таяли,  и рассыпались, и опять возникали в другом
месте.
     - Это мятеж,  господин!  - воскликнул Уахенеб.  - Неугасимо горит
пламя гнева в согнутых тяжкой работой,  не знающих  вещей,  осужденных
свирепо  и безвинно...  Придавлены они силой,  палками и угрозами,  но
жажда  правды  и  свободы  не  умирает!  Видишь,   маленькой   причины
достаточно,  чтобы  всколыхнуть  толпу.  Сюда,  к  нам,  явился  ты  и
освободил нас, смутил надсмотрщиков и воинов, разъярил всех рабочих. И
вот, видишь, они тоже хотят освобождения. - Кормчий встал на колени на
дно лодки и поднял умоляющий взгляд на Баурджеда. - Господин, ты храбр
и  справедлив,  мы  знаем  тебя  много  лет...  Там наши товарищи,  мы
сроднились с ними.  Так же, как и они, мы не ждем свободы и счастья от
знатных правителей и беспощадных судей.  Ты узнал,  что в далеком пути
рабы оказались такими же людьми, как и мы, храбрыми и сильными, нашими
товарищами.  Так  было и тут для нас,  потерявших тебя,  беззащитных и
осужденных.  И мы все просим тебя,  господин:  поверни  лодку,  возьми
начальство  над  толпой.  Ближе  к  Белой Стене есть еще каменоломня и
рабочие дома.  Мы пойдем туда,  откроем их,  число наше  умножится,  и
придем в город, где мало сейчас войска...
     - И что же дальше? - встревоженно спросил Баурджед.
     - Весь бедный народ,  стонущий под пятой великой пирамиды, пойдет
с нами.  Мы  разгоним  воинов,  уничтожим  чиновников,  разобьем  дома
больших  людей...  Ты  тоже  был  большим,  ведомы  тебе пути и склады
оружия, и ты можешь управлять военной силой!  -  Уахенеб  замолк,  вне
себя от волнения.
     Другие освобожденные   спутники   Баурджеда   согласно   закивали
головами, все глаза устремились на путешественника.
     Баурджед беспомощно огляделся.
     Толпа на  берегу  все  увеличивалась,  воины и чиновники исчезли,
сотни рук делали призывные жесты лодке,  неясные крики становились все
громче, и путешественник разобрал имя Уахенеба.
     Никогда не думал бывший казначей фараона  о  возможности  мятежа.
Подняться    против    божественной   власти   казалось   ему   высшим
преступлением.  С детства воспринятые  им  поучения  повторяли  только
одно:  что  завистливые  и неумелые бедняки всегда враждебны богатым и
знатным,  олицетворяющим добро и  правду.  "Не  пристрастен  тот,  кто
богат, ибо  он  владыка  вещей,  не имеющий нужды"[Подлинный текст.] -
таково было любимое изречение его отца.
     В своих скитаниях Баурджед узнал нужду, увидел величие человека в
простых людях.  Все это пошатнуло  первоначальные  воззрения  знатного
царедворца  на  жизнь.  Но  мятеж!  Встать во главе грязных бедняков и
рабов,  вести их на столицу,  на дворцы,  приближенных фараона,  может
быть,  на самого владыку...  Нет, это невозможно! Баурджед отстраняюще
выставил вперед руку:
     - Нет,  Уахенеб,  я  этого  не могу сделать.  И без того всех нас
обвинят в том,  что мы дали разъяриться толпе. Надо плыть скорее вниз,
укрываться и дальше делать, как я сказал!
     Лицо кормчего замкнулось и сделалось непроглядно суровым.
     - Тогда,  господин,  верни  меня  на  берег.  Я не верю в милость
Великого Дома и не могу оставить тех, кто долгое время делил со мной и
труд, и голод,  и побои.  Я пойду с ними...  А вы? - властно обернулся
Уахенеб к остальным товарищам.
     - Мы  с  тобой!  -  без  раздумья  ответили четырнадцать человек;
только трое отделились и умоляюще взглянули на Баурджеда.
     - Ты  погибнешь,  Уахенеб!  -  вскричал  изумленный и возмущенный
Баурджед.
     - И ты,  господин,  тоже, - спокойно, с оттенком печали отозвался
кормчий. - Прощай! Ты был хорош для нас и мог бы сделаться хорошим для
всей Черной Земли... Прикажи править к берегу, господин!
     Плотная толпа сгрудилась вокруг выскочивших  на  пристань  бывших
спутников Баурджеда, приветствуя их восторженным воплем.
     Уахенеб пристально посмотрел прямо в лицо своего начальника,  и в
глазах  старого кормчего Баурджед прочитал последний вопрос,  мольбу и
тоскливую тревогу.
     - Они  пойдут  за мной,  - тихо сказал Уахенеб,  - и я знаю,  где
правда,  но не знаю путей...  Как прийти к другой, хорошей жизни, куда
нанести удары?
     - И я не знаю, - так же тихо ответил Баурджед, - и не верю, чтобы
это могло быть...
     - А я верю.  Мы  можем  погибнуть,  но  погибнем  все  вместе.  И
товарищи простят  мне мое незнание,  если до конца я буду с ними...  -
Кормчий замолк и вдруг встрепенулся,  словно вспомнив  что-то.  -  Где
хранится оружие для новых воинов в городе?  Скажи мне это, господин, и
мы всегда будем хорошо вспоминать тебя...
     - В  большой  кладовой  около  сокровищницы бога,  рядом с улицей
Кузнецов, - без колебания ответил Баурджед.  - Ты узнаешь этот дом  по
красной и белой полосе вверху стен, под крышей...
     Уахенеб поклонился начальнику.
     Баурджед вздохнул и знаком велел гребцам оттолкнуть лодку.
     Внезапно четыре гребца  -  все  товарищи  по  плаванию  в  Страну
Духов - выпрыгнули на пристань.
     Баурджед сделал вид,  что ничего не заметил.  Весла схватили трое
из оставшихся. Лодка отчалила.
     Мятежники, окружившие Уахенеба и внимательно  слушавшие  его,  не
обратили  внимания  на  отъезжавших.  Чувствуя себя усталым,  Баурджед
опустился на кормовое сиденье.  И опять,  как тогда,  давно-давно, при
разговоре  с  Уахенебом  о  повелении  фараона  идти  в  Страну Духов,
тоскливое недовольство собой и стыд овладели Баурджедом.  Словно опять
его кормчий  оказался  в  чем-то выше его,  более мужественным и более
правым.

     - Достойный Мен-Кау-Тот,  помнишь,  как ты мудро остерегал нашего
гостя?
     - Говори дальше! - воскликнул старый жрец. - Скажи все, что узнал
ты в Белой Стене.
     - Баурджед освободил сосланных  в  каменоломни,  разъярил  толпу.
Мятежники  дошли  до  города,  захватили  его  окраины.  Во главе были
спутники Баурджеда,  которым он повелел  начальствовать  бунтовщиками.
Они   захватили  оружие,  но  победа  их  длилась  недолго.  Мятежники
разбрелись, а    воины    фараона,    стража    храмов    и    молодые
джаму[Джаму -   добровольцы-воины  из  знатной  молодежи  и  богачей.]
соединили свою силу,  истребив всех порознь.  Сам Баурджед  скрылся  в
Дельте,  но  почему-то  вздумал  вернуться.  Мятежник из Дельты в руке
бога[Подлинный текст.], и теперь он исчез без следа и слова.
     - Проходит жизнь мятежника на земле,  не продлится она,  - мрачно
пробормотал старый жрец,  - бьет бог грехи его  кровью  его![Подлинный
текст.]  Не  ожидал  я,  что  Баурджед  окажется  зачинщиком мятежа...
Впрочем,  он отдал нам все, что имел, исполнил свое назначение и более
не  нужен.  В  великой  тайне  будем мы хранить все записанное.  Будет
открыто оно только тому властителю,  которого  найдем  и  направим  по
нашим путям.
     - Истинно так,  мудрый Мен-Кау-Тот.  Да не воспользуются  знанием
служители  Ра  и Пта,  не будет и простой народ пленяться рассказами о
свободной жизни! Все будет сокрыто в наших подземельях!
     Но мудрый верховный жрец ошибся.
     По-прежнему в  хижинах  бедных  земледельцев,  казармах   воинов,
храмовых  сторожках,  рабочих домах рассказывалась повесть о великом и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг