Пир-Панджала, кое-где увитыми шарфом прозрачных облаков. Задержка -
пустяк, два часа и еще два часа полета... Он надолго расстанется с
чистым воздухом нагорья, со снежными гигантами, устремленными в
ярко-голубое небо. С этой последней высокой ступени в пять с половиной
тысяч футов он спустится на знойные равнины, нещадно палимые солнцем,
тонущие в пыли и мареве горячего ветра под свинцовым небом, так же
давящим на головы людей, как этот тяжелый и мягкий металл.
А потом влажная жара Бомбея. Бомбея, где томится Тиллоттама!
Аэропорт наполнялся пассажирами. Издалека художник заметил своего
нового русского друга, окруженного целой группой людей, единственным
знакомым среди которых был начальник ладакхского отряда геологов.
Даярам постеснялся подойти, приветствовал обоих издалека и поторопился
забраться в самолет, уже изрядно нагревшийся на солнце. Лишь после
взлета они с русским уселись рядом на свободное сиденье в хвосте и
говорили о том, как возможность быстро перебрасываться на далекие
расстояния изменила жизнь людей. Перемена в окружающем мире
совершалась буквально в считанные часы, и так же поворачивалась жизнь,
вынуждая к изменению действий, решений или привычек. Не удивительно,
что такие резкие повороты в жизни человека, разрушая весь привычный
его уклад, подвергали нервную систему большим напряжениям и требовали
прочной психики. А по условиям цивилизованной жизни организм
ослабевал, и получался разрыв между требованиями нового и состоянием
человека.
Самолет швыряло и качало в полосе, где холодный воздух Гималаев
сталкивался с горячим фронтом Индо-Гангской долины. Внизу расстелилась
однообразная желтая дымка. Еще немного времени, и самолет плавно
покатился по плитам огромного аэродрома Нью-Дели. Зной сразу охватил
вышедших из самолета. Даярам простился с русским и поспешил к махавшим
ему издалека Анарендре и толстому веселому инженеру Сешагирирао.
- Тебе на пользу Тибет! - воскликнул инженер. - Ты стал
неотразим. В самый раз отправляться на завоевание красавиц!
- Да, если не считать отсутствия волос. Еще не отросли, - ответил
Даярам.
- Под тюрбаном не видно! Теперь понимаю, отчего ты одет, как
магараджа.
Анарендра укоризненно посмотрел на приятелей - как можно шутить
серьезными вещами! - и сказал:
- Если ты не устал, то можно лететь сегодня же. Два места
забронированы.
- Разве ты, Сешагирирао, не с нами?
- Нет. Анарендра сказал мне, что людей достаточно и без меня. Это
и к лучшему, потому что сейчас мне нелегко освободиться. Однако можно,
если будет надобность.
- Решительно никакой, - твердо сказал Анарендра, - пойдемте
обедать. У нас еще полтора часа. Идите занимайте столик, а я выкуплю
билеты.
В углу ресторана было много свободных мест. Когда они сели,
инженер оглянулся, сдавил руку Даярама.
- Обещай мне, что дашь знать, если тебе понадобится моя помощь. А
сейчас не отказывайся, - и Сешагирирао вытащил бумажник. Даярам
остановил его.
- Поверь, что денег не надо! Смотри, я вожу с собой крупную
наличность, как спекулянт, - художник показал инженеру свой туго
набитый бумажник.
- О боги! Тут мои пятьсот рупий выглядят смешными. Но остается
еще одна вещь. Протяни руку под скатертью! - Даярам ощутил в руке
тяжелую металлическую вещь.
- Что такое? - воскликнул он и увидел большой автоматический
пистолет с кургузым стволом и странной большой гашеткой. Сталь
массивного оружия сурово поблескивала. - Зачем? - воскликнул Даярам,
возвращая оружие с инстинктивным отвращением индийца к убийству. - Мы
не можем становиться на одну доску с гангстерами.
Сешагирирао весело рассмеялся и беззаботно махнул рукой.
- Я не хуже тебя знаю нелепость законов, по которым порядочный
человек всегда останется без оружия, а любой бандит и вор, которому
плевать на закон, делает что угодно с безоружными людьми. Так вот,
чтобы избежать унижения от своей беззащитности перед каждым негодяем,
я создал это оружие. Никакой суд не признает его огнестрельным и
вообще чем-либо стреляющим. Смотри! - Инженер открыл защелку и вытащил
из ручки пистолета плоский флакон с опалесцирующей жидкостью. - Вот
что вместо обоймы и патронов. Вот поршень, давящий снизу, здесь
клапан, открывающий дуло с нажатием гашетки и еще один поршень с
разбрызгивателем. Нападающий получит в рожу порцию едкого, но
безвредного химического вещества - мой секрет. Никакого убийства, но
полное торжество над любым врагом! Флакон - на двадцать таких
"выстрелов", а вот тебе еще два запасных. Разве плохо? Возьми,
пригодится! Мусульмане говорят: "Последнее лекарство - огонь, и
последняя хитрость - меч!"
Даярам вспомнил слова гуру: "Ты сейчас вступаешь в нижний мир,
где одной душевной силы, как бы она ни была велика, тебе будет
недостаточно!" - и, благодарно улыбнувшись, опустил тяжелый пистолет в
карман.
Пришел Анарендра с билетами. Друзья просидели за обеденным столом
до вызова к самолету. И, только когда они были уже в воздухе, Даярам
решился задать Анарендре мучивший его вопрос: "Как надеются бомбейские
приятели найти Тиллоттаму?"
- Она уже найдена! - хладнокровно отвечал Анарендра.
Глава седьмая
ЗВЕЗДНЫЙ ОГОНЬ
Тиллоттама стояла, опираясь плечом на увитый растениями столб
крытой веранды, выходившей в сад. Склон холма, на котором находилась
вилла, был огорожен каменным забором. За ним ряд похожих домов, дальше
виднелись холмы с редкими деревьями, поблескивало гладкое шоссе до
Бомбея и океана. Сюда, на окраину курортного городка Лонавли, ее
привез после съемок фильма продюсер Трейзиш. Случай на стене
Говиндарха, когда она, повинуясь мгновенному импульсу, чуть не
прыгнула в лапы тигра, озаботил американца. Он решил дать отдых своей
звезде, развлечься сам и заодно провести кое-какие дела в Бомбее.
После Кхаджурахо он не мог не видеть, что Тиллоттама изменилась, стала
печальнее, тверже и с каждым днем отдалялась и от прежних привычек и
от него, не оказывая прямого сопротивления. Эта презрительная
пассивность приводила Трейзиша в бешенство.
И сейчас Трейзиш, тихо вошедший на веранду в мягких туфлях,
украдкой разглядывал свою звезду, глубоко задумавшуюся и ничего не
замечавшую вокруг.
Ее иссиня-черные волосы небыли заплетены в косы, а по-европейски
подняты вверх и скручены огромным пучком, казавшимся непосильно
тяжелым для ее высоко открытой шеи.
Трейзиш смотрел на Тиллоттаму, сравнивая ее с новой знакомой -
итальянкой Сандрой, и раздраженно спросил:
- Что с тобой? Ты больна? О чем ты думаешь все время?
Тиллоттама вздрогнула от неожиданности. Ей показалось, что в
вопросах Трейзиша прозвучало участие.
С мольбой сложив ладони и склонив голову, она опустилась на
колени.
- Отпусти меня, господин! Ты не раз говорил, что я принесла тебе
гораздо больше денег, чем ты заплатил старому Сохрабу. Я не могу
больше, я тоскую. Пока я на родной земле, я могу искать утраченную
родину и, может быть, моих близких. Зачем тебе черная танцовщица? Я
вижу, как ты засматриваешься на прекрасную итальянку, это женщина для
тебя. Дай мне пойти своим путем, и я всегда буду помнить о тебе с
благодарностью...
Трейзиш молчал.
Она подняла голову и увидела молчаливую усмешку в его глазах,
которая сказала ей больше слов. Тиллоттама встала, Трейзиш достал,
сигарету и щелкнул зажигалкой.
- Каким это своим путем? В публичный дом? Нет, ты слишком дорога
для этого, - он недобро рассмеялся.
За стеной сада послышался веселый свист.
- Ну вот твои итальянские друзья! Беги к ним, девочка, и
перестань думать о глупостях. Право, я не хочу тебе ничего дурного!
Извинись за меня, я уеду сейчас и ночую в Бомбее.
- Тама, Тама! - звал звонкий голос.
- Я тебе уже говорил, Леа, что не надо звать ее Тамой.
Оказывается, это слово означает "желание". Слишком интимно!
- Не ворчи, Чезаре, на тебя плохо действует жара! Девушка - само
желание, и ни один стоящий мужчина не может этого отрицать.
- Отрицать не может, но нельзя кричать об этом на всю улицу!
- Где нет никого и ничего, кроме пустых особняков.
- Довольно препирательств, дети, - важно сказала Сандра, - вот
идет Тиллоттама. Сейчас Чезаре начнет сгибаться, как фокусник, и
стрелять уголком левого глаза. Как комичны мужчины перед красивыми
женщинами!
- И главное, они сами этого не замечают, - добавила Леа.
- Довольно, женщины, мое терпение на исходе! - И Чезаре
приветствовал Тиллоттаму на ужасном английском языке. Сандра, как
всегда, пришла ему на помощь.
- Сегодня новая картина - венгерская, невесть как залетевшая
сюда. Нас привлекло то, что артистка похожа на Леа. Пойдемте смотреть
на Леа в кино?
Тиллоттама согласилась, и все четверо направились по заросшей
жесткой травой улице к центру городка. Здесь Трейзиш не боялся бегства
своей звезды и, доверяя итальянцам, иногда отпускал ее с ними.
Тиллоттама, впрочем, не была уверена, что за кустами и в тени домов за
ней не следует соглядатай, и не ошибалась.
- Если ты будешь в фильме целоваться с другими, то я этого не
потерплю! - объявил Чезаре.
- Интересно, что ты сможешь сделать?
- Стрелять в экран!
- Из тюбика с краской?
Итальянцы засмеялись. Сандра перевела. Тиллоттама печально
улыбнулась.
- Кстати, насчет тюбика с краской, - сказал Чезаре, - в следующую
поездку в Бомбей я куплю настоящий кольт. Какое-то у меня поганое
чувство после наших приключений в Южной Африке. Точно вокруг копошится
нечисть и только ждет случая, чтобы ты оступился. - Сандра обернулась
к художнику...
- Знаете, Чезаре, и мне кажется, будто за нами подсматривают.
Стало неприятно в этом тихом городке.
- Какие вы оба чувствительные, - рассмеялась Леа, - просто Чезаре
стал капиталистом и боится, что его ограбят. Право, куда лучше было
без денег. Никак я не ждала такой суммы от Каллегари, и представляете,
что это далеко еще не все!
- Хорошо, я трушу бандитов, а Сандра? - нахмурился Чезаре.
- Сандра боится этого Трейзиша, босса Тиллоттамы. У нее вообще
слабинка на демонических мужчин, вспомните турецкого профессора в
Кейптауне! А Трейзиш как взглянет, так Сандра сразу берет сигарету или
торопится присесть.
- У тебя невозможный язык, Леа, - рассмеялась Сандра, - но не
отвлекайте меня от разговора с Тиллоттамой. Она почему-то всегда
печальна. Вообще за ней видна тень, как была за нами в Африке, что-то
обреченное. Или мне это кажется потому, что она так невозможно
красива!
- По твоей теории о гибели красоты в столкновении с жизнью, -
вставила Леа, - но, право же, она уступает тебе, ты слишком скромна,
Сандра. Я убеждена, что она в европейском платье не имела бы вида. Как
ты думаешь, Чезаре?
- 40 - 24 - 46 при росте 162 по нашему европейскому счету, или
пять футов пять дюймов на американский лад, - уверенно заявил Чезаре.
- Вот видишь, мала!
- А вы понаторели, Чезаре, - неприязненно сказала Сандра, - на
службе в рекламном агентстве. Запахло прошедшими временами и духом
Флайяно!
- Ты слишком болезненно принимаешь все, что связано с модельным
фото, Сандра, - заметила Леа, - ничего, пройдет. Но не кажется ли вам,
друзья, что говорить про человека в его присутствии на неизвестном ему
языке нехорошо?
- Ты права, как всегда, Леа! - И Сандра весь вечер старалась
развлечь Тиллоттаму.
Фильм шел с индийскими титрами, и итальянцы ничего не поняли,
кроме сравнительно простого психологического сюжета и хорошей игры
приятных актеров. Сандра украдкой наблюдала за Тиллоттамой. Картина
вызвала в ней смятение. Тиллоттама видела не так много европейских
фильмов и то в большинстве приключения гангстеров и доблестных
полицейских или исторические сверхбоевики о малознакомом ей прошлом
Запада. Несколько раз она смотрела картины, в которых путешествующий
инкогнито миллионер или сын богача влюблялся в простую девушку,
вызволял ее из опасностей и бедности, делал из нее великосветскую
даму, великую актрису или просто холеную жену.
Везде героиням сопутствовало удивительное счастье. В лапах самых
отвратительных гангстеров, в гаремах Востока, в плену у врагов, во
власти мерзавцев они ухитрялись сохранить себя для героя, остаться
целомудренными и чистыми. Это был явный обман, Тиллоттама слишком
хорошо знала реальную жизнь.
Но венгерский фильм показывал обыкновенную судьбу обычной молодой
пары. Здесь люди рассчитывали только на себя, не видели никакой беды в
повседневном труде, умели радоваться простым удовольствиям и
пользовались любовью множества друзей. О такой жизни и мечтала всегда
Тиллоттама, а после встречи с художником Рамамурти ее неопределенные
грезы стали приобретать реальность. Но судьба сулила ей продолжение
жалкой роли красивой вещи, купленной для наслаждения и выставляемой
напоказ за деньги - пусть не непосредственно, как в ночном клубе, а в
призрачной жизни киноленты, - не все ли равно - этому, она служила.
В первый же день приезда в Кхаджурахо, бродя по храмам, она
увидела Даярама на карнизе, в таком рискованном положении, что ее
сердце невольно забилось в тревоге за незнакомца. Художник был в одной
набедренной повязке, и она любовалась его стройными ногами, широкими
плечами и прямой, гордой осанкой. Вечером в храме Вишванатха,
заблудившись в галереях, Тиллоттама увидела его перед статуей
сурасундари. Он молился ее красоте, как иначе можно было назвать
беззаветный порыв восхищения? Она убежала, смутившись, понимая, что
стала свидетельницей очень интимного. На следующий день, встретив
Рамамурти у льва, она увидела такое же восхищение в его взгляде. В
незабываемый час их первой встречи она впервые в жизни увидела себя
глазами художника, отразившими ее красоту. Она могла бы вдохновить
мужчину на высокий подвиг, так она поняла сама, и так ей говорил
Даярам, признаваясь в любви не словами, а стоявшим за ним чувством.
Она могла бы послужить моделью для статуй и картин, подобных тем
древним произведениям искусства, от которых исходила сила красоты и
любви, выражая могущество их создателей, утешающих людей на общем
трудном пути через жизнь.
С невыразимой грустью следила Тиллоттама за фильмом. Веселая
хохотушка-героиня приехала купаться со своим возлюбленным. В красном с
крупными белыми горошинами купальном костюме, очень шедшем к ее
светлым волосам и золотистому загару северянки, она дразнила своего
милого, пока не была схвачена его сильными руками и поднята на воздух.
Оба беззаботно смеялись, забыв обо всем на свете. "Насколько свободна
европейская женщина в сравнении с нами, - думала Тиллоттама, следя за
очаровательной задорной девчонкой, действительно похожей на маленькую
итальянку Леа, - она может всю жизнь оставаться детски беззаботной, и
не мудрено. Она надевает такой костюм, за который меня закидали бы
камнями, и с полным достоинством принимает восхищение мужчин. И это
восхищение другое, чем у нас, потому что они уже привыкли к открытому
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг