- Это его слова? - спросил я.
- Это мои слова.- Наава слегка обиделась, но я сделал вид, что не
заметил искры в фасеточных глазах.-Он всегда принимал решение чуточку
раньше меня... Однажды, например, заложил вираж задолго до того, как я
выдала скорость торможения, радиус поворота, но каждый нерв корабля кричал
при маневре, что выбран самый безопасный и экономичный режим.
- Случайное попадание.- Я поддразнивал ее, чтобы вызвать на еще
большую откровенность, и она знала, что я ее поддразниваю,
- Инстинкт пространства, новый признак космической расы! - продолжала
философствовать Наава. - Вы вообще-то вдумайтесь: Мак был первым из таких,
Смешно, разумеется, слышать неколичественные характеристики от электронной
машины. Но мальчик всегда относился ко мне как к живой...
Наава хохотнула - напористо, но совсем не весело.
Естественно, не голосом, а одним колоратором - коротко и криво. Ох
сколько несносных "человеческих" привычек накопила она за полтора века!
- Тебя учили играть в шахматы? - спросил я.
- Да.- Наава насторожилась.- Вы тоже догадались? Мак во всем умел
перешагивать через расчеты.
Как в шахматах.
- Но не будешь же ты утверждать, что Эдель был плохим пилотом?
- Не буду. Просто они были разные. Разные - и все тут. Будь у нее
плечи, Наава наверняка пожала бы плечами...
...Они были разными пилотами. И разными людьми.
Мак сразу это понял, едва ступил на корабль. Эдель показался ему
каким-то таким... чересчур героическим, что ли? У него и внешность была под
стать биографии: небольшой рост, отличные плечи и соломенные усы.
А главное-синий татуированный орел с женщиной в когтях, декоративно
распластавший крылья на обе половины мускулистой, поросшей рыжеватым
волосом груди. Маку орел нравился, он не понимал, почему Эдель стыдливо
прикрывается в умывалке полотенцем.
Расспрашивать старого пилота о прошлом не хотелось.
С Эделем связывали самую невероятную из историй, почти легенд, которые
шепотом пересказывают друг другу стажеры на космодромах и которые, как
правило, приписываются всем знаменитым людям... Будто однажды во время
обслуживания ракета сошла с пускового стола. Всех, разумеется, в лепешку,
лишь Эдель ухитрился вцепиться в какой-то бортовой лючок. А когда, за
атмосферой, осмотрелся, то увидел, что пристегнут поясным ремнем к рулевой
тяге, и как миленькую усадил ракету обратно. Начальству, по слухам, это так
понравилось, что его пригласили в космонавты: в конце концов, править из
пилотского кресла, безусловно, не сложнее, чем в вакууме, верхом на обшивке
корабля.
То-то удивился бы Эдель, узнав, как за долгие годы преобразилась в
курсантском фольклоре история его подвига!
Сначала Мак порадовался назначению на "Тополь": дипломный полет лучше
проводить с асом,- аспиранты по молодости куда больше придираются! Но с
первого взгляда понял, что предстоит не лучший год жизни.
Особенно дурацким выдалось первое утро полета. Командир стремительно,
как все, что он делал, ворвался в салон и остолбенел: Мак сидел в углу в
позе кобры, выполняя капалахвати - не самую трудную из асан дыхательной
гимнастики йогов. Указательный палец в центре лба, средний прикрывает левую
ноздрю. Вдох - очень медленно, выдох - внезапно и быстро, с громким звуком.
- Та-ак! Новости спорта - по странам и континентам! А я-то думаю, куда
мой студент запропастился. Ты эти мамочкины упражненьица брось. Зарядкой по
утрам будешь со мной заниматься. Детский сад, понимаешь! Слышишь? Стажер
Радченко! Я к тебе обращаюсь, не к стенке! Прекрати же сопеть наконец!
- Это совет?
- Это приказ.
- Непонятно. Земля давно перешла на асаны.
- Стажер Радченко! Как полагается отвечать на замечания старшего по
званию?
- Есть, командир!
- Дисциплина прежде всего! Малейшее нарушение - ложусь на обратный
курс. Тогда, считай, Космос для тебя закрыт... Полет по программе
свободного поиска. Дважды в сутки - часовая невесомость. Остальное время -
полтора "же". Журналы исследований - в рубке и каютах. Сопроводительные
пояснения представлять ежемесячно. Вопросы есть?
- Есть, командир. Первый разнос уже можно считать зарядкой?
- Перестань острить, студент. Еще вопросы?
- Надеюсь, в вашей практике это первый и последний неразумный приказ?
- Что-о?!! Да ты... Трое суток без вахты!
- Есть, командир!
Эдель распушил усы и выскочил из салона. А Мак закончил серию
трехминутной стойкой на голове и неторопливо отправился в каюту,
"Чего разошелся? Прав не прав, а только можно и другим тоном. Сорок
лет старик в коробочке, ничего хорошего, кроме вакуума, не видел. В
промежутках - санаторий, обожание медперсонала, мечта! Может, и жениться
было некогда. А тут вдруг последний полет перед списанием, хочется
покуражиться. Ну его совсем! А то и вправду оставит без диплома..."
Мак уселся у столика. Включил иллюминаторный экран. Пустота
заворожила, бесследно смыла с души осадок от разговора. И сразу же в каюту
ворвались звезды - все вместе, выпукло, ясно, сцепившись лучами, но все
равно зябкие, сплюснутые пустотой...
Из дневника Эделя Синяева:
"Ну и студентик достался! Цветочное имя, растительный характер, один
вид тоску нагоняет. Пилот, может, будет неплохой, а руками ничего не умеет.
Сегодня смотрю-мнемотека распахнута, электронная память на полу, он ползает
на коленях по рубке, расслаивает ячейки, прозванивает точечным тестером. А
там миллион листочков тоньше папиросной бумаги. И на каждом-линии печатных
плат.
- В чем дело? - спрашиваю.
- Где-то кольцевой сигнал замкнуло.
- Этого не может быть в нормальных условиях. Выходы проверил?
- А кто говорит, что в нормальных? Я в нее сотню шахматных программ
вбухал.
- За каким чертом?
- Прикажешь целыми днями в пустые экраны пялиться?
- Как ты разговариваешь с командиром?
- Мы сейчас не на вахте. Да ладно. Отремонтирую до возвращения.
- А она что, врет в расчетах?
- Нет, но здесь блок прогнозов...
- А-а, ерунда. Ты им хоть раз пользовался? Готовь перемычку. Не
понимаешь? Ну, кусок провода потолще. Концы зачисть...
- Ты хочешь закоротить весь логический узел?
- Подумаешь, у нее еще два резервных. Не дрейфь!
- Да, но они без блока прогнозов. Лучше дубльпост распотрошить. Там
как раз все необходимое, я быстро перенастрою.
- Снять дублирование стажерского пульта? Ну, знаешь, придет же такое в
голову!
- Будем управлять попеременно... Разреши?
- Да ну тебя. Ты,.видать, с ума сошел.
- Смотри, командир, тебе решать, только не пожалеть бы потом.
- Не первый раз. И как видишь-живой!
Заноза какая! Все с подковыркой, с усмешечкой.
Да если б я всю жизнь дрожал над резервами моих кораблей, я б уже
давно свихнулся. Конструктору-ему что? Ему лишь бы перестраховаться.
Напихает защит, которым и сработать-то никогда не удастся. А я - я нет, я
сторонник предельных возможностей. И людей. И механизмов..."
На сто семьдесят третьи сутки полета Мак сидел в кресле у дубль-поста
и лениво забавлялся колоратором. Наава клокотала молча, наконец не
выдержала:
- Оставь клавиатуру в покое.
- Жалко тебе? Такую игрушку создали, а человеку скучно.
- Поиграй в шахматы.
- Мне до тридцатого хода все твои ответы известны. Ты бы хоть для
разнообразия отступала от оптимального варианта.
- Может, подиктуешь?
- Дневник? Какой смысл? Скоро третий том заполню, а читателей нет.
Сенсация - "Пустые заметки о пустоте"!
- Тебе не угодишь.
- Наоборот, ты беспрерывно угождаешь, ты прямотаки предвосхищаешь
желания, как щедрый, но, прости меня, назойливый джинн. Иногда я чувствую
себя не на корабле, а в заколдованном замке. Только привидений не хватает.
Ты умеешь создавать привидения?
- Посмотрел бы на Эделя. Человек всегда при деле.
- Еще бы! Бездельники скорее прочих создают иллюзию занятости. Он
перестелил пластик в помещениях, отхромировал трубопроводы. Теперь выжигает
узорчики на переборках.
- Остаются астрономические наблюдения...
- Милая! Здесь прошли сто кораблей и двести практикантов. Каждой
звездочке вымерен параллакс, поставлен спектрометр. Неужели что-нибудь
неоткрытое на мою долю оставили?
- Но мы идем новым маршрутом.
- Который на целый гигаметр отстоит от старого? Да такое расстояние во
Вселенной все равно что две соседние муравьиные стежки на Земле. Нет, лучше
сотвори нам ужасненькое древнюсенькое привиденьице. В цепях и в саване.
Сумеешь?
- Уже! - скучно заметила Наава.- Ты такое хотел?
Мак повернулся-и обмер. Левый экран неестественно и призрачно
засветился, на нем проступили темные линии скелета, сидящего нога на ногу и
этак небрежно покачивающего стопой. Ребра ритмично двигались - голый скелет
отчетливо дышал.
- Тонкая работа. Приодела бы его, а? Неудобно...
В ответ колоратор Наавы запылал цветом опасности.
- Экраны отключены... Острый фон лезет...
У скелета отвисла челюсть.
- Постой. Так это не ты нарисовала?
Ну и ну! Значит, врезались в поток, пробило защиту, излучение сквозит
через организм, и собственный ренчгеновский снимок Мака ударяется в слепой
экран. Повторяя движение стажера, скелет крутнулся, наклонился к обрезу
экрана:
- Уровень радиации, быстро!
- Не могу. Зашкалило приборы.
- Что за бортом?
- Жесткие гамма-кванты.
- Фронт, направление, скорость-черт возьми, ты разучилась обращаться с
цифрами?
- Токи в проводах щиплются... Помехи...
- Только этого не хватало! Сколько продержишься?
- Час. Или секунду... Помехи...
- Сними все сигналы. Законсервируй память. Оставь минимальное
наблюдение.
- Отключаюсь.
Ой-ой-ой, и вправду смерть-лучшее лекарство от скуки. Рентгеновская
звезда, как ее раньше не обнаружили! Радиация пронизывает корабль, грозит
лучевой болезнью, а защита "Тополя" на рентгеновский диапазон не
рассчитана. Что делать? Может, взять да и разогнать корабль? По
касательной, под острым углом навстречу потоку, а? Единственный
шанс-сложением скоростей поднять энергию соударения летящих от звезды
частиц с усиленной лобовой защитой корабля. Это породит встречный ливень
вторичного излучения, ослабит проникающую радиацию... Пожалуй, так. Но
лучше посчитать...
Мак тронул блок прогнозов и недобрым словом помянул перемычку.
Один-единственный шанс-и то не обсчитать. Придвинул губы к микрофону
трансляционной сети:
- Эдель! Внимание, Эдель! Рентгеновское излучение прорвало защиту.
Повторяю, излучение прорвало защиту. Пробую скачком преодолеть поток. Прими
меры безопасности. Через двадцать секунд поднимаю перегрузку до шести "же".
Эдель, прими меры...
- Подожди, Мак! Не смей этого делать!-раздался громовой голос из
динамика.-Я сейчас...
Ах, ты, оказывается, в каюте!
-Прими аварийные меры безопасности. Форсирую реактор.
- Стой, Мак! Немедленно уберись от пульта!
- Даю отсчет. Пять. Четыре. Три...
- Стой же, соп... Я кому говор-рр-рррр...
Перегрузка заткнула ему рот.
На левом экране скелет человечка сгорбился, между ребрами часто-часто
затрепыхалось сердце. Мак не знал, сколько прошло времени. Впадал в
какое-то забытье, приходя в себя, смотрел в кроваво светящийся колоратор.
Экранный двойник неуклюже повторял каждое движение, и Маку начинало
казаться, что за ним следит призрак Эделя. Один раз очнулся от удивительной
легкости. Подождал, пока рассеется перед глазами белая пелена. В пилотском
кресле сидел Эдель в незашнурованном противоперегрузочном костюме. Локти и
колени пилота были ободраны и в крови.
- Зачем... ты?!!-спросил он, не открывая глаз. Дыхание вырывалось со
свистом, и голос был не его.- Непроверенный режим... Без расчета...
- А ты считал, когда тянул рулевую тягу?
- Какую... тягу?..
- "Оседлавший ракету"! Забыл?
Это сорвалось случайно, но Мак не жалел. Хотелось уязвить командира,
напомнить легенду его жизни, намекнуть, что нельзя жить прожитыми
легендами, что и его, Мака, подвигу тоже пришло время. Эдель открыл глаза,
посмотрел на стажера.
- Дурак!-сказал он неожиданно окрепшим голосом.
Мак участливо прикоснулся к клавиатуре Наавы:
- Возрастает?
- На ноль три десятых в час.
Все правильно. Еще не пересекли ось потока.
- Эдель! Убежден, что поступил правильно. Спасение в скорости.
Скорость сама создает против излучения дополнительную броню...
- Мне вбивали в голову - надо бежать, а не идти навстречу.
- Но это особый случай, всего не предусмотришь, Эдель. У реактора есть
аварийный запас мощности. Давай, а? Еще примерно четверть часа...
- "Примерно"!-Эдель углом рта шумно втянул воздух, болезненно
скривился, вытер ладонью кровь с прокушенной губы.-Меня за одно такое слово
выгнали бы с корабля!
- Но, командир, мне не на чем посчитать. Поверь человеку просто так.
Без формул.
- Дикий и опасный эксперимент. Никто никогда такого не ставил.
Упрямец! Раз не встречалось ему, значит, не существует! Эх, блок
прогнозов, блок прогнозов! Сейчас бы график на экран-графику бы командир
поверил!
Кривая для него важнее слова, цифра понятнее человеческого чутья. И
ведь ничего не докажешь!
- Мы же ничем не рискуем, Эдель. Подумай о жизни, о корабле...
- Уж не знаю, не знаю, что было бы с кораблем, из перехвати я
управление. Еще советовал распотрошить цепь дубль-поста!
- Сиди теперь на цепи да набирайся рентген!
Фраза опять вырвалась помимо воли Мака. Не владеешь собой, стажер,
чувства меры не знаешь. Ох, быть буре! Но командир, как ни странно, не
взорвался. Наоборот, торжественно выпрямился в кресле, снова сморщился, но
сдержал стон.
- Вот что, стажер. За время полета ты показал глубокие знания,
практические навыки, хорошую психологическую подготовку.
"Издевается",- подумал Мак.
- Считаю, ты защитил диплом на "отлично", и присваиваю тебе звание
пилота. Поздравляю, пилот Радченко!
- Спасибо,-вяло отозвался Мак. Нашел старик время...
- Ввиду сложившейся ситуации пилоту Радченко предписывается занять
биостат. Там тебя лучевая болезнь не достанет.
Удар оказался неожиданным. Мак бессильно пошевелил плечами, зачем-то
пощупал пульс, расстегнул верхнюю пуговку комбинезона. На какое-то
мгновение левый экран совместил два скелета: костлявая рука одного хватала
за горло другого.
- Ты шутишь, Эдель? Ты не можешь так поступить... Я перестану себя
уважать. Уйти в такую минуту-больше, чем трусость. А имея спасительный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг