скомандовал:
- Прыгай!
Я удивилась:
- Без маски?!
- Не бойся, Олененок, не захлебнешься!
Это я-то боюсь? Да я дяде Исмаилу больше, чем себе, верю! Набрала
полную грудь воздуха, зажмурилась, затаила дыхание и бух с пятиметровой
вышки! Иду ласточкой на глубину. Чувствую, волосы не намокают. Открываю
глаза... Вот фокус! Стоит вода кругом головы, будто я в стеклянном шлеме-
только стекла нет. Дышать легко. Все звуки доходят не-- искаженными. А
видимость-сказка!
Вдруг - бултых! - дядя Исмаил в воду врезался! Изогнулся, привстал и,
работая ластами, дугу вокру! меня пишет. На нем тигровые плавки в
светящихся пятнах. На плечах обруч блестит. А над обручем - струйка
пузырьков вскипает...
- Нравится?
- Ой, здесь даже говорить можно? Ну, дядя, вы удивительный человек!
Волшебник!
Отрегулировали мы ласты на прогулочную скорость. Вклю. - чили
гидрострую, как у кальмаров. Летим. Беседуем. Песенку спели: "Килька
кильке говорит: "Нагулять бы аппетит!".
- Что-то и мне есть захотелось... - сказала я. - Наверно, от свежего
воздуха...
- Не расстраивайся, Алена. Чего не сделаешь ради любимой племянницы? -
Дядя Исмаил перевернулся в воде и заглянул мне в глаза. - Хотел до
следующего раза еще один сюрприз приберечь, он еще не совсем готов. Да
ладно!
Поднял указательный палец, словно бы хотел поймать направление ветра.
Какой же, думаю, ветер под водой? А у него на пальце перстенек с камнем, и
в глубине камня рубиновая стрелка мигает. Маячок.
Приплыли мы к гроту. Только заглянули - под сводами свет вспыхнул. Я
прямо-таки ахнула: кино передо мной или волшебная пещера Али-Бабы? Со дна
декоративные водоросли поднимаются. Воздушные пузырьки бьют фонтанами из
углов.
Анемоны и кораллы яркими цветами цепляются за стены.
А золотые рыбки и рачки прогуливаются дружными стайками, как бабочки
над лугом. Сбежались со всех сторон, носами тычутся, любопытными глазами
играют. Дядя Исмаил отогнал их. Взялись мы за руки, вплыли в грот. Внутри
вытесаны каменные столы рядками. Такие же скамьи. И в огромных
вазахракушках- груды фруктов.
- Извини за скромное угощение! - Дядя Исмаил придвинул мне вазу. - Не
можем сообразить, какая пища в воде не размокает. Вот, кроме фруктов,
ничего не выдумали. Ешь на здоровье.
Я грушу потолще выбрала и растерялась: дальше-то что с ней делать?
- Смелее, смелее, - подбадривает дядя Исмаил. - Хоп!
Поднесла я грушу ко рту. Локоть в воде, а кисть вблизи
лица в воздухе Капельки воды, не задерживаясь, сбегают по руке. И
никакой преграды между мной и водяной толщей!
Мне на миг холодно стало: вдруг не выдержит невидимая стенка, которую
вода перед носом огибает? Но я себя пересилила.
Откусила от груши. Вкуснотища!
- Дядя Исмаил, неужели вам не скучно со мной?
- А тебе?
- Что вы! Я вам очень-очень рада... А вот вы? Что вам-то за интерес со
мной возиться?
Дядя Исмаил лег на спину на каменную скамью, закинул руки за голову.
Лежать в воде легко, удобно. И немножко знобит. Но не от холода. А от вида
простуженных в вечной сырости стен.
- Здесь обстановка ленивая, думать не располагает. Если объяснить
попроще, я все время мечтал о младшей сестренке...
- Здравствуйте! А мама?
- Ну, мама... Она всего лишь на год моложе. И слишком любит
командовать... Не замечала?
- Еще как! А вы не любите?
- Тоже люблю. Я ежедневно отдаю себе массу команд.
Некоторые даже с удовольствием.
- А я похожа на маму, когда она была маленькой?
- Скорее уж на меня, когда я стал большой... Наелась?
Не пора ли нам покинуть сие гостеприимное кафе?
- Пора, - согласилась я не без сожаления. - А то в другие места
опоздаем, где солеными орешками потчуют.
- Цыц, насмешница! - прикрикнул дядя Исмаил. - Смотри, лишу своего
доверия!
- Да-да-да, а с кем же вы тогда пооткровенничаете? Вон вы какой большой
и какой одинокий...
Я, может, чересчур самоуверенна. Только со мной дяде Исмаилу
притворяться незачем. Нет у него друзей. Он, помоему, и веселый и шумный
от застенчивости...
Выбрались мы на берег. Обсохли. Переоделись. Отправили по адресам
купальники в непромокаемых пакетах. И опять в "Стрекозу". Но не успели над
озером развернуться, как дядин видеобраслет зачирикал и синими вспышками
поторапливает - кому-то ужасно некогда. Дядя Исмаил перекинул изображение
с браслета на приборный экран. И к нам в кабину ворвался шустренький
такой, звонкий, белокурый... И без запятых и пауз выпалил:
- Слушай Исмаил здравствуй девочка Чикояни врачи на три дня с полетов
сняли не можешь послезавтра заменить?
- Привет, Тобол. На стартовой?
- Где согласишься. Могу в резерве.
- Нет уж. Ты же знаешь мою программу: если работать, то на максимум.
Что с Валерой?
- Нервы. Говорит, с Линой рассорился. Ей его домашние шашлыки надоели.
ж - Узнаю Валеру. Лишь это и может вывести его из себя.
- Так я побежал. На дежурстве встретимся. Договорились?
И, не дожидаясь ответа, исчез. Дядя Исмаил задумчиво поскреб подбородок:
- Эх, служба! Хотел, как все люди, старт по видео наблюдать. Так надо
ж, не вышло!
- А почему не отказались?
- Что ты! Я уверен, он и так ко мне не к первому заглянул.
- Почему?
- Накануне дежурства мы в дубль-резерв поступаем.
Резерв резерва. Значит, никого не нашел.
Я расстроилась, что у нас выходной поломается. А он утешает:
- Не волнуйся. Ночным рейсом подамся.
- Ваш Тобол еще больше любит командовать, чем даже мама, правда? -
заметила я, чтобы только не молчать.
- Правда. И у него к этому талант. Кто бы его иначе назначил командиром
разведчиков?
- Он же еще не очень старый? Года двадцать два ему?
Или больше?
- Угадала, двадцать три. Но разведчику голова нужна.
А не борода.
- Да, а вы на целых шесть лет старше!
- Тихо! - Дядя Исмаил зажал мне рот. - Хочешь, чтобы меня с работы
шуганули, как переростка?
Мне не понравилось, что он снова все в шутку обернул.
И я ехидно поинтересовалась:
- А у вас к чему талант? Дразнить электронных нянь?
- И к этому тоже. Если Тобол Сударов выставит меня из разведки, пойду в
испытатели воспитателей.
- Представляю, какая жизнь начнется у роботов! - Я фыркнула. -
Защекочете!
Тут опять зачирикал его браслет.
- Не дадут отдохнуть! - возмутился дядя Исмаил. - Что за мода -
проводить совещания в выходной день?
Включил экран, и я прямо остолбенела, увидев Виктора Горбачева. Мне на
ум сразу пришли слова, которые выдумали журналисты специально для своих
репортажей: "Взгляд далеких, пронзительных, припорошенных звездами
глаз..." Хотя глаза у него и впрямь необыкновенные. В один день такая
удача - сначала командир разведчиков, теперь сам капитан трансфокалыюго
корабля "Гало"...
Горбачев кивнул мне и больше не замечал.
- Май, я обещал до последней минуты держать для тебя место Эта минута
истекает. Сейчас списки уйдут на окончательное предполетное утверждение.
Такое сокращение от имени Исмаил мне очень понравилось: Май... Впрочем,
в Викторе Горбачеве мне все понравилось. Дядя Исмаил не торопился с
ответом. Он прошелся пальцами по приборному щитку, извлекая массу ненужных
сигналов. Пощелкал набором адресника, и я уловила, как напрягается
"Стрекоза" в ожидании приказов. Нагнал в кабину запах свежеразрезанного
арбуза. Лишь после этого посмотрел на экран:
- Мне нечего добавить к тому, что я сказал раньше, Витя.
Сегодня я еще раз все продумал...
- Немногим хватило бы мужества отказаться от участия в первом
ТФ-переходе.
- Но если бы все улетали к звездам, кто бы делал Землю Землей! У тебя
тысячи добровольцев. Уступи одному из них.
- Мне будет не хватать именно тебя, Май, твоего чутья опасности. Я
привык к твоей безмятежности: коли ты безмятежен, значит, на борту все
спокойно...
Дядя Исмаил повернулся в профиль к экрану и гордо задрал подбородок
сначала над одним плечом, потом над другим:
- С детства не слыхал комплиментов. С трудом вспоминаю, насколько это
приятно. Ты завидуешь, что я не такой бука, как вы, межзвездники?
Виктор Горбачев неожиданно рассмеялся:
- Посмотрим, кто кому будет завидовать через пяток лет.
После нашего возвращения.
- Слушай, Витище. У нас с тобой еще найдется для беседы полчаса перед
стартом. А вот в Дом Чудес мы с Аленой можем не поспеть.
- Ну ладно. Хороших вам приключений.
- К черту, к черту. Заскочи утречком в кубрик. Есть несколько свежих
мыслей о векторах информации...
- Хорошо. До утра.
Виктор чуть помедлил и отключился. Изображение таяло неравномерно.
Дольше всего не исчезал его необыкновенный взгляд.,.
Мне стало стыдно. Я по глупости ругала дядю Исмаила, что его не берут в
этот перелет, а он, оказывается, сам не хочет. Капитан за ним, понимаешь,
по Солнечной системе рыщет, обойтись без него не может. А он - вот он,
племянницу развлекает! Для Земли себя бережет. Да скажи мне кто - от всего
бы на свете отказалась, лишь бы среди первых на ТФ-корабль вступить.
Только кому я нужна? Кто меня когда-нибудь всерьез замечал?
Дядя Исмаил еле слышно вздохнул и перевел браслет в режим "Не
беспокоить":
- Надеюсь, не у каждого найдется причина для экстренного вызова?
Мы причалили на крыше Дома Чудес. Спустились на этаж мультфильмов.
- В какую серию пойдем? - спросил дядя Исмаил.
- В пятую. Там космики здорово Луну грызут.
Дядя Исмаил щелкнул пальцами, и к нам подлетел роботконтролер.
Расшаркался в воздухе, так и сияет вниманием:
- Желаете программу средней трудности?
- Самую страшную! На двоих! - закричали мы, не сговариваясь.
Робот вздернул хвостик вопросительным знаком, покачал им, определяя
нашу суммарную психологическую устойчивость.
И, приняв решение, повел нас в кабину 2-5у. То есть на двоих, пятая
серия, усиленная ужасами. Сели мы в кресла, пристегнулись. Свет померк.
Тряхнуло какой-то случайной перегрузкой...
Мы очутились за пультом разведочного корабля. Скафандры плотно облегали
тела. Пахло резиной. В лобовой экран ломился Сатурн. Сзади, непривычно
маленькое, нас провожало Солнце.
Внезапно из-за планеты высунулся могучий детина. Заржал, увидев нас.
Поманил пальчиком. Сказал "Цып-цыпцып!" Наш "Муравей" по сравнению с ним
величиной с голубя.
Или даже с воробья.
- Вляпались! - Дядя Исмаил нажал на тормоза.
Нас шарахнуло об экран. "Муравей" встрепенулся, попятился. А потом
задал такого стрекача, что звезды растеклись по небу серебряными
ниточками. Детина - это был гигантский космический вурдалак Гурий -
ринулся вдогонку по Сатурновому кольцу, легко перескакивая с обломка на
обломок.
Он несся так, что закрутил планету в обратную сторону, все быстрее и
быстрее, пока не сорвался с орбиты, как камень из пращи. И одним скачком
настиг бедного "Муравьишку".
Я дернула рычаг защиты. Обшивка корабля раскалилась докрасна. Гурий,
цапнувший его с налета, зашипел от боли и обиделся:
- А-а-а, так вы кусаться?!
Натянул на ладони рукава, подцепил кораблик и принялся перекатывать его
в руках, остужая и подкидывая, как горячую картофелину.
Мы с дядей не любим тряски. Поэтому надвинули шлемы и
катапультировались. "Муравей" распустился словно бутон.
И наша капсула вывинтилась между пальцами Гурия к Юпитеру, подальше от
космического хулигана. Гурий, забыв про нас, аккуратно разломил остывший
кораблик пополам. И принялся сдавливать половинки, как дольки лимона, из
которых выжимают сок. Потекли топливо и охладитель. Гурий, громко чавкая,
обсасывал обломки, слизывал бегущие по рукам струйки - в общем, вел себя
ужасно неряшливо. На самом-то деле он людям не опасен. И на большее, чем
красть энергию, не способен. Зато другой такой жадины во всей Вселенной не
сыщешь!
Капсула, точно плотик в космическом течении, жди, покуда она в
ближайший порт отдрейфует... Хотели мы передать спасателям свои
координаты, но эфир вымер, словно ею метлой подмели: ни одной радиоволны
не осталось. Такая наступила тишина - даже дыхание показалось слишком
шумным, не то что слова. Поэтому я вздрогнула, когда дядя Исмаил,
нахмурившись, буркнул:
- Везет нам сегодня, как устрице на камбузе. Бездонная Точка!
Меня мороз продрал по коже. Я всяких ужасов про эту самую Точку
наслышалась, но в ее существование не верила.
А тут - нате вам, подстерегла. Бездонная Точка - это блуждающая черная
дыра в Пространстве, все притягивает! Попадешь в ее зону - не воротишься.
А если и выберешься - родная мать не узнает: нагишом в космос выпустит.
Впрочем, так ли, не так ли - поди проверь. Еще ни один, кто с ней
столкнулся, об этом поведать не мог. Самые бывалые-разбывалые навек
сгинули.
Рвануло нас - и поволокло. И крутило, и швыряло, и мотало, и дергало, и
подкидывало, и наизнанку выворачивало - словно в жутком космовороте А
вместе с нами и мимо нас всякая всячина мчалась - от консервных банок до
целых планет. Прокувыркалась Луна - серпик примерно недельной фазы. Острым
рогом уцепила капсулу за бортовой фонарь, за собой потащила. Притянуло нас
во впадинке между паровозом, бетонной трубой и связкой чайных ложечек. На
капсулу насела солома, пыль, какие-то перья, лузга от семечек. А тут еще
приемник взревел дикими воплями - все радиоволны, пойманные Точкой,
метались вокруг нас как сумасшедшие.
- Приехали! - Дядя Исмаил тяжело вздохнул. - Вылезай, прогуляемся
Побрели мы, спотыкаясь и падая, под градом вновь притянутых вещей.
Миновали перевернутый вверх тормашками маяк.
У наших ног шмякнулся детский самокат. Древняя безмоторная модель, на
которой едут, отталкиваясь от земли ногой.
Дядя Исмаил поднял его, пинком проверил шины.
- Садись, Олененок. Обозрим окрестности.
Мы с трудом уместились на самокате. Дружно оттолкнулись. И, лавируя на
неровной поверхности, покатили к горизонту. Но тут же налетели на ржавого
робота, который валялся, уткнув антенны в грунт. Сначала я решила:
какойнибудь незадействованиый, выключившийся из ума, брошенный хозяином
автомат. Но робот выпрямился и по складам произнес:
- Тс-с! Ти-хо! О-ни и-дут!
Я приложилась ухом к почве. Далеко внизу что-то дребезжало и лязгало.
Доносилась лихая киберячья песня:
Мы - раз! -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг