которые на карточке, назвал параметры орбиты. А после:
"Аленкин астероид. Принадлежит пожизненно или до иного волеизъявления
Алене Ковалевой". И мой солнечный позывной, полностью. Это ж любой
запросит Информцентр, а ему диктор этак вежливо и непреклонно: извините,
мол, дорогой товарищ, этот астероид занят. Принадлежит Алене Ковалевой.
Значит, мне!
Тут же не то важно, что у меня ни с того ни с сего собственность
появилась. Другой проживет - улицы его именем не назовут. А в мою честь
целая планета: Аленкин астероид. Хочешь не хочешь - гордиться будешь.
Постараешься всю жизнь себя не уронить!
Взяла я у Туни карточку, ткнулась дяде Исмаилу в колени, еле
выговорила: "Спасибо!" Дядя Исмаил прижал мне ладонью волосы на затылке,
пощекотал пальцем шею:
- Ну же, ну же, Аленушка! Чего ты разволновалась?
Другим монояхты дарят. Надувные города. Аэролеты. Даже маленькие
космопланы. А я уж чего смог...
- Да что вы, дядя! - пробормотала я. - Это же такой подарок! Такой...
Вы ничего не понимаете!
Ничего-то он не понимал! Да ведь астероидов же еще никому в жизни не
дарили! Я же самая первая! Ведь это целая планета. Хоть и крошечная, почти
с нашу комнату, а все же настоящая планета. С ума сойти!
Обвела я взглядом комнату - и все мне в ней другим показалось, всех на
свете я могу понять сейчас без труда. Вот Туня застыла в недоумении, не
может сообразить, улыбаться или ругаться. Ох, не одобряет няня моих слез.
И подарка, естественно, тоже не одобряет. Считает, это жадность моя
слезами выливается. Собственнические инстинкты проснулись.
А у меня и в мыслях ничего похожего. Я совсем из-за другого плачу, чего
ей, глупой, никогда не понять!
В уголке дивана мама с папой, обнявшись, о чем-то шепчутся. Слов не
слышно, но я и так догадалась: "В наше время детям планет не дарили. Как
теперь Алене жить с астероидов на шее?"
А дядя Исмаил на ушко мне шепотом:
- Я орбиту астероиду чуть-чуть подправил. Каждый год в твой день
рождения он будет над городом пролетать. На высоте девяносто шесть тысяч
двести километров.
Я вскочила, машу рукой, слова сказать не могу. Потом обняла дядю
Исмаила, улыбаюсь ему в плечо. Подумаешь, девяносто шесть тысяч! Да хоть
бы и целых сто! Ерунда.
Чепуха. Чепухишечки. Можно летать каждый день, если хочется. Тоже мне
расстояние - четыре часа туда, четыре обратно!
Я даже обрадовалась, когда Туня повела меня спать. Она помогла мне
раздеться, постелила постель, а я прижимала к груди карточку и глупо
улыбалась, потому что слезы давно кончились. Укрылась я с головой одеялом,
оставила маленькую щелочку и посмотрела на свет сквозь дырочки в карте.
Мелкие такие дырочки, будто иголкой проколоты. Еле заметные для
человеческого глаза. А поднесешь поближе - весь мир виден.
Так и заснула с карточкой в руках. И всю ночь снился мне розовый
пузатый астероид. Он кувыркался между звездами и играл со мной и с Туней в
чехарду.
2
- Завтракать я сегодня не буду! - заявила я, едва открыв глаза. - И
зубы чистить тоже!
Туня зависла напротив, сложила ручки под брюшком и посмотрела на меня с
такой неизбывной печалью, что я сдалась:
- Ладно. Зубы, так и быть, вычищу. А завтракать - ни-ни!
И не проси!
Няня моя никогда не хватается сразу за несколько дел - там, мол
разберемся! Оглядываясь, она поплыла в ванную.
Я следом. У раковины я достояла, посмотрелась в зеркало.
Растянула губы пошире. Слизнула из тюбика кусочек витаминной пасты,
которая сразу же разбухла, запузырилась и заиграла на зубах, приятно
холодя язык. Пополоскала рот. Подышала чем-то антивирусным. И начала
задумчиво крутить краники душа.
Мыться мне тоже не хотелось, и я все думала, как бы отвлечь нянино
внимание, отделаться от обязательных процедур.
Туня проверила температуру воды, недовольно поворчала, заметив мое
намерение ограничиться душем. А когда я разделась, она, изловчившись,
втолкнула меня в барабан. Тут все сразу заходило ходуном, на меня
посыпались хлопки и шлепки, покатились огромные мыльные пузыри, от которых
надо увернуться, а то они, касаясь кожи, громко лопаются и ужасно при этом
щекочутся...
- Ах ты, предательница! - закричала я, кидаясь за Туней.
Вообще-то я барабан люблю. Но зачем же впихивать да еще ножку
подставлять? Нечестно! Я бы, может, и сама пошла. А теперь получается -
против воли.
Бегу я за Туней - и ни с места: барабан под ногами крутится, словно
беличье колесо. Я на боковую стенку - и по реечкам, по реечкам вверх. А
ступени подо мной вниз... Тунька совсем рядом маячит - руку протянуть. Я
уж ее почти настигла, а она раз - и на другую сторону. Раскачалась я на
канате, перелетела барабан, чуть-чуть не достала: она, можно сказать,
между пальцами у меня прошмыгнула - ив бассейн. И уже кверху брюхом
плавает. Я ласточкой в воду! Дошла до дна, изогнулась, вынырнула. Ищу
роботеску, а она из-под воды дерг меня за пятку! Лягнула я ее в нос,
завизжала она и взмыла под потолок. Нащупала я пружинную доску, надавила
да ка-ак взлечу! Но Туня же метеор какой-то, а не робот: вжик, трах - и
снова под водой! Я ни за что зацепиться не успела, рухнула с высоты, меня
батуд встретил и давай подкидывать!
Накувыркалась я вдосталь - и с разгона и через голову. Соскочила. И
зигзагами между пузырями на выход. Маленькие пузыри перескакиваю, на бегу
под какими-то воротами пролезаю, на жердочке балансирую, по круглым кочкам
прыгаю - цирк! Барабан все новые фокусы подстраивает. Но Туню наконец
поймала. Намотала на руку ее веревочный хвостик:
- Что, попалась?
Понимаю, конечно, что она сама мне поддалась, но уже не сержусь.
Почесала ее между глаз - она прямо-таки растаяла от удовольствия. Барабан
распахнулся, выпустил нас. И мы пропели на два голоса: "Здоровье в порядке
- спасибо зарядке!" Вытерлась я насухо жестким полотенцем - ох, хорошо!
Чувствую, под ложечкой засосало. А Тупя, вредина, так понимающе, с
заботой:
- Проголодалась?
И захлопотала так, как одна она да мама умеют...
Съели мы две порции яичницы, взбили грушевый сок. Ела, разумеется, я, а
Туня за меня причмокивала да похваливала...
Сегодня обещали хорошую погоду, поэтому я нацепила легкие сапожки и
бегом на лестницу, стараясь захлопнуть дверь перед самым Туниным носом. На
пороге вспомнила про подарок. Вернулась. Вынула из-под подушки карточку. И
думаю: "Какой же смысл спускаться в лифте? Это с астероидомто в руках?!"
- - Туня! - Я умоляюще оглянулась. - Давай через окно, а?
- Что ты! Папа рассердится! - Туня испуганно замахала ручками.
Если бы няня вспомнила про маму, я бы поняла и не сопротивлялась. Но
папа? Да папа ни в жизнь на меня не рассердится! Уж я-то знаю! И продолжаю
уговаривать, сделав вид, что не разобралась в ее хитростях:
- Тунечка, лапушка, да ведь ему же никто не скажет!
Никто-никтошечки!
Туня не любит меня огорчать, и я часто этим пользуюсь.
Стоило мне подольститься, как она сразу же размякла:
- Ладно. Через окно так через окно. Только через кухонное, чтоб тетя
Маня не увидала.
Дворник тетя Маня женщина строгая. Насоришь, поковыряешь случайно
стенку гвоздиком, цветок где-нибудь не там вырастишь - все: ни "Проньку"
завести не даст, ни на косилке не покатает. А то, гляди, без улицы
оставит... Для меня хуже нет наказания: дышать домашним стерилизованным
воздухом, все равно, что дождевую воду пить. Ни вкуса, ни запаха! Лучше
тете Мане на глаза не попадаться!
Расстелилась моя Туня ковриком. Легла я животом, обхватила ее за шею.
Она в меня всеми четырьмя ручками вцепилась - и вывалилась из окна.
Мягко-мягко, без крена, без толчков поплыли мы к земле. На балконе сорок
шестого этажа Шурка Дарский глаза выпучил: "Все видел, все знаю, сейчас же
тете Мане пожалуюсь!" Показала я ему язык. Тоже мне, ябеда-корябеда!
Разреши ему, он бы и сам за мною следом сиганул!
Туня спускалась не торопясь. Ребятишки (кто был дома)
высовывались из окон, махали руками, кидали вдогонку надувные шары.
Такой поднялся переполох - уж какая там тайна!
Теперь бы только от дворника улизнуть! Мы между колонн, между колонн,
нырнули под портик и приземлились за клумбой.
Слышу - тюх-тюх-тюх! - подкатывает тетя Маня верхом на "Проньке". Мы
называем "Проньку" Красота-без-живота: он похож на корыто пустотой вниз и
этой пустотой всасывает мусор. Тяга ужасная - того гляди, человека втянет!
"Специально для непослушных детишек!" - пугает нас тетя Маня.
А мы, хоть и понимаем шутки, держимся подальше.
Ну, хватаюсь я за Туню, чтоб не сдуло. А Туня в сторонку - и уже
цветочек нюхает. До того безвинная - точь-в-точь с Примерной странички
букваря. "Мое, мол, дело стороннее.
Никто из окон не летал. А кто летал, тех давно уж и след простыл..."
Прикидываю, на какое наказание соглашаться. Дома мне сидеть никак
нельзя - кто тогда расскажет ребятам про астероид? А коли так, смело топаю
навстречу дворнику, зажмуриваю глаза и выпаливаю с ходу все как есть:
"Тетя Маня!
Виновата, Простите, через окно вылетела..."
Тунька перестала цветочки нюхать, даже антенны от страха посерели, а
тетя Маня покивала и спрашивает:
- Ну и как? Понравилось летать?
- Очень. Душа замирает. И сердце в пятки уходит.
Про пятки я ввернула нарочно: взрослые любят, когда мы чего-нибудь
боимся и можно на выручку прийти. Тетя Маня засияла добрыми морщинками и
пальцем мне грозит:
- В пятки, говоришь? Ишь озорница! Эх, придется, видно...
Тетя Маня сделала паузу, от которой у меня и в самом деле душа замерла.
"Без улицы оставит или без косилки? Неужели все-таки без улицы?"
Я состроила умоляющую мину:
- Тетя Маня, вы такая справедливая, жалостливая. Пожалуйста, не
оставляйте меня сегодня дома! Очень прошу...
- Да я и не собираюсь, - тетя Маня пожала плечами. - А вот грависпуск,
похоже, придется для вас, шельмецов, устанавливать. В других
домохозяйствах я уже видела такие...
Потерпите недельку!
Сказала - и дальше на "Проньке" потюхтюхала.
Стою - ничегошеньки не понимаю. Еле опомнилась, догнала ее:
- Выходит, и на косилку пустите?
- А чего ж? Приходи. Через час вон те липки причесывать будем. Вконец
разлохматились!
Я в ладоши захлопала и закричала изо всех сил:
- Слава работникам двора! А мне подарили астероид!
Он у меня ручной! Хотите посмотреть?
Туня послушно сглотнула карточку, высветила прямо на стене картинку.
Без стереоэкрана не тот эффект. Но все равно видно, как летит мой астероид
между звездами, притворяется простой каменной глыбой. Лежи эта глыба на
Земле, так бы оно и было. Считался бы обыкновенным валуном, ни на что не
пригодным. Но раз уж ты в космосе крутишься, собственную орбиту имеешь, то
никакая ты уже не глыба и не валун, а самое настоящее небесное тело.
Маленькая планета.
Тетя Маня с "Пронькой" давно укатили. Зато ребята собрались, все наши,
со двора. Тут и.Эммочка Силина с Таней Орбелян - обе мои подружки
закадычные. И новенький мальчик Алик. И Наиль Гохман. И много других. Даже
Шурик Дарский в первый ряд протолкался, когда только успел из дому
выскочить? Собрались, смотрят на стену. А когда диктор в точности как
вчера объявил про "пожизненно" и про "волеизъявление", Шурик закричал:
- Неправда это. Астероиды не дарят. Ты все выдумала!
Я ужасно рассердилась:
- Тебя не спросили!
- Это не ответ! Ты докажи! - зашумели ребята. Обидно, что все они
Шуркину сторону держат.
Но я вида не подаю:
- Никаких вам доказательств не будет. Завистники вы все! Ни у кого из
вас своего астероида нет, вот и завидуете!
Смотрю - и глазам не верю. Ребята переглянулись, покачали головами,
подались назад, вот-вот совсем уйдут. Подвел меня язык. Со всеми сразу
поссорил. Такую несусветицу несу- стыд! Неужели и правда мелкая
собственница во мне пробудилась, как Туня опасалась? Выходит, я хуже всех
в нашем дворе?! Самая отсталая, да? Опомнилась я, кинулась за ними, хватаю
за плечи, в глаза заглядываю:
- Ребята, бросьте, пошутила я! Астероид мне дядя Исмаил подарил. На
день рождения. Вы же вчера были у меня. Знаете.
А он позже пришел, ночью. И подарил.
Не знаю, почему - упираю на то, что он ночью пришел. Но ребята поверили
мне сразу и без оглядки. Я забрала у Туни карточку. И давала потрогать
всем, кто хотел. Шурка насупился. Эммочка Силина, наоборот, придвинулась
ко мне, взяла за руку:
- Я с тобой играю, Лялечка!
А Наиль покусал кулак, подумал и сказал:
- А зато когда я вырасту, мне родители обещали живого щенка!
- Таксу или сенбернара? - поинтересовалась еще одна моя подружка, Кето.
- Японскую, карликовой породы.
- Они же все искусственные! На электронике! - Кето презрительно
оттопырила нижнюю губу.
Наиль обиделся:
- А вот и неправда!
- А вот и правда!
Вскочили они, сжали кулаки. Не иначе, думаю, до драки дело дойдет... Но
роботески грудью встали между ними:
- Дети, дети, драться нехорошо! - предупредила Кетошина.
- Драка не аргумент! - подхватила Наилева.
- Надо уступать девочкам! - разъяснила Кетошина.
- А пусть девочки не задираются! - возразила Наилева.
- Не задевайте моего ребенка! - возмутилась Кетошина.
- А вы моего не трогайте, за своим смотрите! - возразила Наилева.
И давай они как ненормальные подпрыгивать - вверх-вниз, вверх-вниз.
Антенны дрожат, хвостики с помпонами воинственно вздернуты, уперлись друг
в дружку лбами - вот-вот искры посыплются. "Еще не легче! - переполошилась
я. - Не хватало, чтоб вместо детей роботески разодрались!"
- Туня, - прошептала я. - Наведи-ка порядок!
Туня с места не стронулась, но, вероятно, намекнула им на своем
электронном языке, что непедагогично выяснять отношения при детях. Няни
перестали шипеть и разошлись.
- Слушай, Ляля, а что же мы с астероидом делать будем? - напомнила Таня
Орбелян, протягивая мне перфокарту. Она все мои дела принимает близко к
сердцу.
- Ого, что! - Я подскочила на месте. - Да что угодно!
- Ну, например, например?
Я задумалась. Как назло, в голову ничего не приходило.
Мы ведь здесь, а он - вон где! Ну, слетаешь к нему пару раз - и все
удовольствие?!
- Сейчас, сейчас. Минуточку...
Я потерла виски - может, какую мыслишку выскребу. Но в голове пусто -
как на отключенном телеэкране.
Тьфу, наваждение! Это ж даже представить себе невозможно: иметь
астероид и не знать, что с ним делать! Да будь здесь дядя Исмаил, он бы
двести разных способов предложил. И еще бы один, самый главный, на закуску
оставил. Нашла чем мучиться, сказал бы он, посмеиваясь. До такого пустяка
не додуматься! Как же тогда наши предки не терялись, когда каждый,
говорят, дома имел, и землю, и леса, и животных всяких не счесть? Ну,
животные полбеды: они живые, с ними играть можно. А с лесом-то что делать,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг