расправил тусклые крылышки и улетел прочь. На волю.
Отчаявшись продвинуться вперед, смелая принцесса выдохнула весь
воздух из легких и попыталась отступить назад. Увы! Решетка не давала
ей сдвинуться и на волосок, и похолодевшей Юте представился истлевший
скелет, застрявший под железными прутьями... Картина эта была столь
ужасна, что, рванувшись из последних сил, ободрав бока и исцарапав спину,
она свалилась наконец на каменный пол своего узилища.
Отдышавшись немного, пленница уселась на соломенном тюфячке, горестно
подперла щеки кулаками и в который раз глубоко задумалась.
Попытка к бегству снова сорвалась, и заточению не видно было конца-рая.
Конечно, ей пока хватало и лепешек, и воды, а в окошко по утрам
заглядывал солнечный луч, но, в конце концов, разве это жизнь для
человека? В особенности если этот человек - молодая девица, тем более - принцесса!
К тому же - горгулья! - в любую минуту может появиться дракон,
и если он ни разу не показывался с самого дня похищения, то не
значит же это, что он забыл о жертве! Нет, бежать. Бежать немедленно!
Юта решительно поднялась - и снова села. Все пути бегства были уже
испробованы - и тщетно. Сквозь решетку не протиснешься, под решетку не
пролезешь, а дверь окована железом и заперта заклинанием.
Заклинанием...
Юта обнаружила, что повторяет бездумно последние слова своего
ужасного тюремщика: хорра-харр...
Очень грубое, некрасивое слово, и похоже на ругательство. Хорра-арр.
Сунув ноги в деревянные башмаки, Юта проковыляла к двери. Постояла,
вслушиваясь. Ни звука. Где-то по окраинам Ютиного сознания бродила
некая простая мысль.
С влажной стенки пялилась мокрица. Пробежал мохнатый паук, противно
перебирая длинными суставчатыми лапами. Простая мысль все бродила
вокруг да около, и Юта никак не могла ее ухватить.
Разозлившись, она собралась уже и отчаяться, как вдруг в памяти ее
всплыл толстый дворцовый лакей, обучающий премудростям юную горничную:
"Ключик направо - закрыли сундук... Ключик налево - открыли сундук..."
И прежде, чем Юта сообразила, причем тут "ключик налево", губы ее
сами собой произнесли:
- Рраха-ррох!
Длинный скрип огласил узилище. Кованая железом дверь помедлила и
качнулась, и между ржавым ее краем и стеной, на которой сидела мокрица,
возникла щелка. Из щелки потянуло сыростью, дверь приоткрылась еще, и
обомлевшая Юта увидела в проеме коридор и ступеньки.
Коридор и ступеньки! Выход! Свобода!
Драконово заклинание оказалось похожим на ключик старого лакея - произнесешь
задом наперед, и дверь откроется.
Ошеломленная своим счастьем, Юта нерешительно подтолкнула тяжелую
дверь и выглянула наружу. Коридоров оказалось сразу два - направо и налево,
и имелась еще винтовая лестница, ведущая вниз.
Юта призадумалась было, потом сбросила деревянные башмаки - в них
она грохотала бы, как порожняя телега по булыжной мостовой - и, босая,
деловито зашлепала по лестнице.
Замок врос в скалы и был, пожалуй, древнее скал. Арман не знал
толком, кто его строил - то ли предки его предков, то ли неведомые существа,
жившие на земле в ту пору, когда на ней не было еще ни людей,
ни драконов... Однако уже в бытность легендарного Сам-Ара замок
представлял собой порядочную развалину.
Арман фыркнул. Из ноздрей его вырвались снопы искр, потому что Арман,
мерно взмахивая кожистыми крыльями, кружил над морем.
К замку, угнездившемуся на скалистом полуострове, вела одна только
дорога - узкая, петляющая в камнях, довольно зловещая. Почти добравшись
до его подножия, дорога эта раздавалась, образуя круглую ровную площадку - традиционное
место поединков. Спустившись ниже, Арман разглядел бы
аккуратно сложенную в ее центре горку костей - памятник всем бывшим и
будущим освободителям.
Арман не стал спускаться. Он взмыл так высоко, что земля внизу подернулась
как бы туманом, и сквозь туман этот до боли в глазах всматривался
в дорогу, в дороги, во все пути и тропинки ближней и дальней округи...
Но они были безжизненны, пусты и покинуты, и нигде не поднималось
облачко пыли под копытами скакуна, и не взблескивало на солнце
оружие, и ни один рыцарь не спешил на выручку пленной принцессе...
И тогда он взревел, мощно, страшно, со столбом пламени из глотки и
дымом из ноздрей, и рев его прокатился над морем, и в далеких прибрежных
деревушках люди, бледнея, шептали заговоры и заклинания.
Драконий рев поверг Юту на четвереньки. В первую секунду она вообразила,
что ящер обнаружил ее бегство и разъярился сверх меры; в следующий
момент здравый смысл взял верх над страхом, и принцесса рассудила,
что зверь кричит над морем, а побег произошел в замке, и значит,
ужасный вопль не имеет к ней, Юте, прямого отношения. Уверившись в
этом, она решилась подняться и продолжила свой путь.
Она искала выход из замка - и то и дело возвращалась к порогу своего
опустевшего узилища. Впору было отчаяться, однако она мужественно
жевала сухую лепешку, хлебала воду из родника и снова отправлялась плутать
в темных коридорах.
Вдали снова взревел дракон - но тише, слабее, печальнее.
На другой день он потеряно бродил по замку с бутылкой в неверной
руке; темные коридоры чередовались с темными же лестницами, а комнаты
были либо заперты, либо пустынны.
Наконец, он споткнулся о какой-то порог и встал, тупо разглядывая
внезапно обнаружившееся перед ним помещение.
Комната эта с давних пор называлась Органной, хотя загромождавшее
ее сооружение не было похоже на орган. Скорее на огромные пчелиные соты,
или богатую посудную лавку, или мозаику - хрупкую игрушку великана.
Тем не менее, это был музыкальный инструмент - вернее то, что от
него осталось. Громадина отжила свое и была бесполезна - но Арман
все-таки любил бывать в Органной комнате, разглядывать серебряные завитушки,
украшавшие остов инструмента, щелкать пальцами по толстым трубам
из светлого металла и стирать пыль со множества хрустальных скляночек,
шариков, причудливой формы сосудов, располагающихся поодиночке и
гроздьями. Иногда он пытался извлечь из сооружения подобие музыки, но
попытки эти не приносили ничего, кроме раздражения.
Арман зевнул. Бесконечное кружение над дорогами совсем доконало
его; слезились воспаленные от ветра глаза. Тусклые серебряные трубы музыкального
чудища издевательски уродовали его отражение. Но зачем он,
собственно, явился сюда?
Пошатнувшись, он повернулся и побрел туда, где толпились бутылки
на черном от времени столе, где тлел камин, где пустовали два кресла.
Юта сидела на ступеньках винтовой лестницы, поджав под себя босые
ноги, и тщетно пыталась прогнать охватывающее ее отчаяние.
Выбраться из замка не представлялась возможным; свобода лишь
посмеялась над ней, приоткрыв дверь тюрьмы. Юта оставалась в заточении,
только узилище ее стало больше, обросло тупиками и лабиринтами, и теперь
обессиленной принцессе мерещился истлевший скелет, сиротливо притулившийся
на изъеденных временем ступеньках.
Юта в изнеможении закрыла глаза. Перед ее мысленным взором замелькали
лоскутки, обрывки видений и воспоминаний.
Она увидела почему-то старую добродушную гувернантку, научившую
читать сначала ее, Юту, а потом и младших сестер; гувернантка рассказывала
что-то, оживленно жестикулируя, взмахивая рукой с зажатым в ней
гусиным пером. Потом это видение стерлось, а на смену ему пришло другое - дворцовый
парк, раннее утро, тяжелые от росы листья, терпко пахнет
мокрая трава, а она стоит на поляне и ждет кого-то, кто должен прийти - но
все не идет... И когда ожидание становится нестерпимым - вздрагивают
ветки в глубине парка, дождем опадает на землю роса, и тот, долгожданный,
появляется.
Юта видит сначала только темный силуэт между стволами, потом стволы
расступаются - и, улыбаясь победно и беспечно, на полянку выходит
Остин.
Юта смотрит - и не может оторваться, завороженная. А Остин подходит
все ближе, голубые глаза его сияют, он протягивает руки, как бы собираясь
заключить Юту в объятия...
Сон оборвался.
Бессмысленно улыбаясь, Юта сидела на ступеньках винтовой лестницы,
ноги ее онемели, посиневшая от холода кожа сплошь покрылась пупырышками - но
все это было уже неважно.
Сон был вещим. Остин придет.
Прихрамывая, потирая то здесь, то там, Юта двинулась наугад, снова
и снова петляя коридорами замка.
Арман оторвал щеку от стола - он заснул сидя и теперь не понимал
спросонья, что его разбудило.
Он попытался подняться - и замер на середине движения.
Далекий звук, довольно приятный и тем более немыслимый в этих стенах,
пробился из неведомого источника и заставил Армана приоткрыть рот.
Наваждение?
Он припомнил с удивлением, что в его сне этот звук уже присутствовал,
но там он был понятен и уместен. Сон, однако, закончился. Звук
же...
Звук повторился. Арман выдернул из затылка волосок.
Долгие минуты тянулись в тишине, прежде чем звук возник опять.
Тогда Арман с неожиданной легкостью покинул кресло и углубился в
лабиринт переходов.
Он двигался уверенно и бесшумно, замирая, когда стихал звук, и
вновь пускаясь в путь, когда звук возобновлялся и указывал ему направление.
На подходе к Органной комнате его встретил мощный, дивной красоты
аккорд.
Последний прыжок - и запыхавшийся, несколько оглушенный Арман ворвался-аки
в обиталище музыкальной развалины.
Еще таяли в воздухе последние ноты. Перепугано раскачивались
хрустальные скляночки, ударяясь одна о другую, но звук их столкновения
совершенно не был похож на тот, удивительный, приведший Армана в Органную
комнату.
Он остановился, хищно оглядываясь. Громадина молчала, будто решив
сохранить свою тайну; в комнате же на первый взгляд никого и не было.
На первый взгляд.
Арман свирепо сдвинул брови. Процедил страшным голосом:
- Выходи.
Ему ответом была тишина, и даже робко позвякивающие скляночки понемногу
успокаивались.
- Выходи, - повторил Арман зловеще. - Лучше будет.
Никакого ответа. Арману показалось, что серебряные трубы музыкального
чудища сдвигаются плотнее, чтобы укрыть кого-то, за ними притаившегося.
Арман повернулся, будто собираясь уходить, но на пороге комнаты
снова резко обернулся:
- Ну?! Мне самому за тобой лезть, что ли?
Ему показалось, что в глубине сооружения что-то шевельнулось.
- Считаю до пяти, - заявил он голосом, не терпящим возражений. - После
этого вызываю крыс, и они съедают тебя прямо в твоем укромном
местечке. Раз.
Тишина.
- Два, - Арман скрестил руки на груди. - Три.
Да, там, за строем серебряных труб, кто-то прятался. Сейчас хитрец
снова шевельнулся, и тут же качнулась гроздь хрустальных шариков.
- Четыре, - продолжал Арман.
Понемногу, неохотно, то и дело за что-то цепляясь и что-то задевая,
на свет выбирался некто, измазанный пылью и паутиной с головы до
босых пяток.
- Пять, - неумолимо закончил Арман, и перед ним предстала Юта - принцесса
Верхней Конты.
Лохмотья, в которые превратилось бальное платье, могли бы принести
своей владелице немалое состояние, вздумай она просить милостыню на рыночной
площади. Волосы растрепались, а длинное лицо исхудало, отчего
длинный нос казался совсем уж непомерным.
Долго же я буду ждать освободителя, подумал Арман.
Принцесса смотрела на него исподлобья, и в темных глазах ее был
страх, но не было паники.
- И что же мы будем делать? - поинтересовался Арман с фальшивым
добродушием. - Как поступают обычно с пленниками, которые совершают побег?
Кажется, их бросают в колодец к змеям?
Юта нахохлилась еще больше. Сказала тихо и с достоинством:
- Я что, давала вам обещание - не убегать? Это мое законное право...
Любому узнику позволено убегать, если его плохо стерегут...
Арман нахмурился:
- Плохо стерегут? А как тебе удалось выбраться, принцесса?
Ответом ему было гордое молчание. Арман обошел пленницу кругом,
размышляя вслух:
- Дверь была заперта заклинанием. Что ты можешь понимать в заклинаниях,
принцесса? Может быть, ты пробралась через крысиную нору или
еще какую-нибудь дыру, а?
Юта фыркнула - возмущение на некоторое время подавило ее страх:
- Могли бы и получше заклинание подобрать, драгоценный господин
дракон! Я эту дверь открываю и закрываю, как у себя дома...
Конечно, она тут же пожалела о сказанном, потому что Арман неприятно
оскалился:
- Вот как?
И, взяв Юту за плечо, подтолкнул к распахнутой двери Органной ком-наты,
захлопнул эту дверь перед ее лицом и пробормотал сквозь зубы:
- Хорра-харр...
Юта наблюдала за ним исподлобья.
- Ну, - усмехнулся Арман, - теперь покажи, принцесса, как ты это
делаешь. Откроешь - пощажу.
Юта пожала плечами, насмешливо на него взглянула и сказала как бы
нехотя:
- Рраха-ррох...
Дверь скрипнула и приоткрылась. Юта шагнула в проем, будто собираясь
гордо удалиться.
- У людей не пользуются этим заклинанием, - глухо сказал за ее
спиной Арман. - Откуда ты знаешь?
Юта обернулась:
- Ключик налево - ключик направо... Ясно же, что надо все заклинание
произнести наоборот!
Некоторое время Арман и Юта смотрели друг на друга в упор.
- Хорошо, - протянул наконец Арман, и Юта невесть почему ощутила
вдруг некоторое облегчение. - Ладно. Обещал пощадить - и пощажу...
Только... - тут в голосе его снова зазвучали суровые нотки обвинителя, - как
ты посмела, принцесса, явиться сюда, и что ты здесь делала?
Юта втянула голову в плечи. Действительно, какая горгулья ее
укусила, зачем было трогать эти хрустальные горшочки? Проклятое любопытство...
Теперь она попалась, обидно и глупо, и в лучшем случае ее
снова запрут, как овцу в загоне...
- Что я делала? - пробормотала она, стараясь говорить как можно
наивнее. - Что я делала? Ничего... особенного. Я... играла.
- Играла?!
Арман развернул Юту за плечи - несколько грубо - и подвел вплотную
к выжидающему, притихшему музыкальному инструменту.
- Играй сейчас.
Принцесса перепугалась не на шутку. По-видимому, она совершила
нечто ужасное, по глупости в этом призналась, и теперь ее ожидают издевательства
и кара.
- Нет... - пролепетала она побледневшими губами. - Я не то хотела
сказать...
Арман воздел глаза к покрытому потеками потолку:
- Играй. Как ты играла? Так? - он постучал пальцем по ближайшей
хрустальной скляночке.
Юта молчала, сжавшись в комочек. Арман с шумом втянул в себя воздух.
Двести лет он не разговаривал с особами женского пола, да и вообще
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг