- Если хотите, то да, - он слабо улыбается. - Но вчера мы
побеседовали довольно мило: Лебедев все начисто отрицал.
Собственно.., он даже не отрицал, а молча выслушал, сделал
изумленную мину и эдаким фальшивым голосом заявил: " Коля,
да неужели же ты принял всерьез показания этого варвара от
программирования? Скажу тебе по секрету, он вчера уснул за
пультом. Часа так полтора спал - ты меня знаешь, врать не
буду. Ну, и, видимо, пригрезилось..."
М-мда. А ведь эта ситуация на моей совести. Правда,
Лебедев сам просил о переводе, но можно было их
как-нибудь... утрясти. Ведь толковые ребята и делить им
вроде нечего... Ой-ли! Так-таки и нечего? А полированные
столы и мягкие удобные кресла? А места в президиумах и на
трибунах? Дачи, импортные гарнитуры, персональные колеса?
Ведь все это нужно как-то делить. А если каждому дать по
креслу и трибуне, они уже никого не поманят, да и где их
взять на всех желающих?
Но ведь и без них как? Стимулы! Вот, скажем, если меня
сейчас перевести на ставку младшего научного сотрудника, то
уже и не потяну. Интересная вещь - потребности. В молодости
казалось, что директорская зарплата - нечто
сверхъестественное, прорва какаято. Сейчас же и дети вроде
бы сами по себе, а сальдо на конец месяца еле-еле
положительное. Парадокс, ей богу!
Ну, и все-таки, что же делать с Дорофеевым. Ведь
настырный - не отстанет. Что называется, вступило в голову!
- Вот что, братец, не уйти мне, чувствую, от тебя и не
деться никуда. Неизвестно, правда, как ты себе представляешь
свое выступление...
- Очень просто. Я встану и расскажу все, что знаю.
- А они пожмут плечами, и хрупкое здание твоего
авторитета развалится как карточный домик.
- Ну, так что же, риск, как известно, - дело благородное.
Но подумайте, Андрей Иванович, что поставлено на карту!
- Ты не шулер, Коля, ты - ученый.
- Ученый? - он вскинул брови. - А как вы определили? По
каким признакам? Статьи в журналах, монографии?
- Не люблю циников!
- И я не люблю. Дело в том, что я действительно ученый. Я
не испытываю никакого удовольствия от писания программ,
рисования блок-схем и вычисления интегралов. Но я довольно
образованный человек и у меня неплохая интуиция. И сейчас
она мне подсказывает, что налицо тот самый случай, который
сопутствует открытию. Я не все вам рассказал...
- Стоп. Пожалуй, мы сделаем вот что. Ты у меня не сидел,
и мы битый час не толкли воду в ступе. В план заседания
совета твой вопрос я не включаю...
Он тяжело вздыхает и порывается встать.
- Ты погоди дышать, и нервы свои побереги до вечера. А
вот вечером ты попросишь слово для внепланового сообщения, и
я тебе его дам. А там уж мы разберемся. В моей лояльности,
во всяком случае, ты можешь быть уверен. Устраивает?
Дорофеев встает, и я поразился его бледности.
- Андрей Иванович!... Я в бога поверю, и буду молить его
о продлении ваших дней!
- Ну-ну... Что-то ты запоешь, когда в план твоей
лаборатории вобъют подачу заявки на изобретение
искусственного интеллекта ко дню Полярника?
Он улыбается и выходит из кабинета, а я принимаюсь
размышлять, почему Лебедев занял такую странную позицию?
Потом нажимаю кнопку звонка. В кабинет заглядывает Наташа.
- Наталья Сергеевна, предупредите, пожалуйста, товарища
Лебедева, что его присутствие на сегодняшнем заседании
ученого совета крайне желательно, вплоть до того, что уж
совсем обязательно.
- Хорошо, Андрей Иванович. Чай принести?
- Да, да, несите...
Она выходит, а я перехожу к текущим вопросам. Рецензии.
Отзыв. Статья неизвестно о чем - я соавтор. План - график...
Мура!
Нет, определенно у меня сегодня интеллектуальный нуль.
Нужно конфиденциально переговорить с Наташей, чтобы она
попросила своих подружек сделать распечатку моих биоритмов.
В конце концов, имею я право хоть раз в жизни
воспользоваться благами компьютеризации. Стыдно, а что
делать? Таксистов в рейс не выпускают, если совпадают хотя
бы два нуля, а директор НИИ чем хуже?
Дома меня сегодня не кормят - жена в отъезде, а у
племянницы зачет. Стало быть на "Волге" в ресторан?... Нет.
В ресторанах прилично кормят только вечером и ходить по ним
желательно с дамами. Пусть старомодно - но на том стоим!
А почему бы не сделать инспекторский визит в наш
институтский буфет? Во-первых, экономия, а во-вторых,
нелишне продемонстрировать свой демократизм. Вот, кстати,
один из моих друзей - тоже директор - регулярно питается в
своем буфете и утверждает, что начал реорганизацию института
именно с него, что несказанно увеличило производительность
труда научных работников. К сожалению, я не воспользовался в
свое время ценным опытом и сегодня налагаю на себя
епитимию... Или эпиталаму. Решено. Обедаю в буфете.
Институтский буфет располагается не первом этаже напротив
бухгалтерии и кассы, что, видимо, способствует
оборачиваемости средств и доставляет массу удобств
финансовым работникам. Во всяком случае, нет проблем с
очередью, и я это замечаю сразу, поскольку ее хвост
высовывается из дверей, а между тем личный состав во главе с
главным бухгалтером - милейшей Ксенией Юрьевной - уже на
рабочих местах и обсуждает, предположительно, статью о
разводах из последней "Литературки". Увидев меня, женщины
делают круглые глаза и здороваются (почему-то шепотом).
Непринужденно кланяюсь в дверь и поворачиваюсь к очереди:
- Добрый день, товарищи, кто последний?
Очередь мнется. Ей, видимо, кажется, что пристроить
директора в хвост будет верхом неприличия, и она десятком
глаз подталкивает меня к раздаче.
Так-то, милейший! Интересно, как ты теперь будешь
выкручиваться? Пойдем к барьеру или будем проявлять
демократизм?
Но тут я замечаю в передних рядах Дорофеева -
спасительный ход найден. Бодрым шагом подхожу к нему.
- А, Николай Евгеньевич, извините, я задержался. Надеюсь,
вы предупредили товарищей, что заняли очередь и на меня. Он
хлопает глазами, но быстро приходит в себя.
- Я предупредил, но товарищ, стоявший за мной, куда-то
убежал, вероятно, забыл выключить осциллограф.
В дверях хихикают, и чей-то бойкий голос сообщает:
- Он яблоки покупает, на улице за углом.
Делаю солидное лицо.
- Надеюсь, это не яблоки, раздора. - И становлюсь в
очередь перед Дорофеевым.
Что тут у нас сегодня?... Ага, ромштекс - это не для
моего желудка... Так.., суп-харчо.., суп с лапшой домашней -
это хорошо.., ветчина.., компот. Не густо, но приемлемо.
Мне передают поднос, и зардевшаяся буфетчица наделяет
всем, что необходимо для удовлетворения желудочных
потребностей. Несу поднос к столику под фикусом, Дорофеев,
помедлив, идет следом. Садимся, интеллигентно хлебаем суп.
Явственно ощущаю, что Дорофеев сидит как на иголках, и
только потом понимаю причину: в противоположном углу сидит
угрюмый Лебедев. По-видимому, с утра между ними что-то еще
произошло. А вот что именно - этого они мне, конечно, не
расскажут. Попробовать вызвать Дорофеева на разговор еще
раз?.. Не стоит. А между тем, вечером заседание ученого
совета, где он взорвет свою бомбу... Неужели таки решится?
Доедаю ветчину и принимаюсь за компот.
- А Что, Николай Евгеньевич, ваши планы не изменились?
- Какие планы? - он не отрывает взора от тарелки.
- Относительно выступления на ученом совете?
Боковым зрением замечаю, что Лебедев смотрит в нашу
сторону. Дорофеев молчит.
И тут меня охватывает какое-то смутное беспокойство. А
что, если до обеда между ними произошел еще один разговор
или, скажем, ссора? И Дорофев решил не выступать. Хм...
Дорофеев не выступит, Лебедев вообще поведет себя так, будто
ничего не было, а кто же остается - Никешкин. Но кто такой
Никешкин?! Для наших китов это просто полный нуль, если не
сказать больше! А я? Как в этой ситуации должен вести себя
я? Нет, погодите, товарищи, так ведь нельзя! Пустил на
самотек вопрос с искусственным интеллектом - прохлопал,
можно сказать, в зародыше и сижу, пью компот!
Я - не романтик. Я - трезвый взрослый человек, а мне
подсовывают какую-то ерунду, утку в яблоках... И
пол-института умрет со смеху, если... Но кто-то ведь
изготовил те картинки и одурачил всех. Да сам же Лебедев их
изготовил - вон сидит, ухмыляется, подлец!
Дорофеев поднимает голову и смотрит на меня в упор.
- А ваши?
Мне становится стыдно.
- Наше соглашение остается в силе. Но может быть имеет
смысл еще раз обсудить все аспекты проблемы?
- Обсудить? - он начинает злиться. - Я второй день только
и занимаюсь тем, что пытаюсь уломать Лебедева... Никаких
аспектов нет - все предельно ясно! Факт налицо, а его
интерпретацию следует предоставить ученому совету - на то он
и ученый совет. Графическая информация у меня вот здесь - он
указывает на свою папку, лежащую на кадке под фикусом - и
вечером я представлю ее совету. Что же касается обсуждения,
то, воизбежание новых сюрпризов, лучше отложить его до
завтра.
Компот выпит и обеденный перерыв заканчивался. И раз уж я
взялся нынче налаживать контакт с массами, то следовало
подать добрый пример правильного отношения к распорядку.
Удручает, правда, что мне так и не удалось выяснить, о каких
сюрпризах шла речь, но, в конце концов, с этим можно будет
подождать и до вечера.
В принципе, конечно, я сторонник того мнения, что
совещания и заседания следует проводить в рабочее время.
Хотя, как утверждают авторитеты, человек науки должен
отдавать ей двадцать пять часов в сутки. Но, с другой
стороны, те же авторитеты утверждают: наука - это
производство знаний. Современная наука - тем паче. И, коль
скоро, это производство, производители обязаны на этом
производстве соблюдать распорядок. Как администратор я
полностью солидарен и готов под этим поставить свою подпись.
Но, как ученый (а я льщу себя надеждой, что не утратил права
считать себя таковым) внутренне протестую. Почему за
художником сохраняется право творить тогда, когда
вздумается, а ученый обязан делать это от 9 до 6 с перерывом
на обед?
Возможно, я кажусь довольно старомодным и немного
наивным, нося в себе подобные противоречивые взгляды.
Возможно... В молодости я был целеустремлен и уверен в себе
- это дало свои плоды, но чем ближе к финалу, тем больше
детских вопросов, на которые я не нахожу ответа. И хуже
всего то, что не с кем ими поделиться. Старые друзья куда-то
все поразбрелись - встречаемся раз в два года. У каждого
свои заботы, и ни у кого нет уверенности, что поделись он
своими детскими проблемами, его не поднимут на смех.
Солидарность, достоинство, серьезные проблемы,
многозначительность... Смысл жизни - куда там! Это внутри,
под семью печатями и девятою броневыми плитами. А ведь
думают все - я-то знаю... Старость на то и дана, чтобы на
смену поискам цели жизни пришли вопросы о ее смысле.
Впрочем, один старый друг у меня все же остался. И как ни
странно - это мой зам по науке. Костя Лиегис, друг и брат -
одно пальто и два галстука на двоих - это все в далеком и
прекрасном прошлом. А ныне Лиегис Константин Эдуардович -
доктор, профессор, член, член.., член: Как он сам однажды
пошутил, многочлен. Однажды.., впрочем сейчас это вряд ли
кому-либо что-нибудь скажет: Вот кстати и он, все в сборе,
можно и начинать.
Председательствую сегодня я лично. Что тут у нас вместо
ужина? Ничего особенно выдающегося: вопрос об очередном
наборе в аспирантуру, утверждение тем для диссертаций,
предварительное обсуждение диссертационной работы на звание
кандидата технических наук некоего Т.Е. Белкина (кстати, кто
он такой, наш или сое стороны?). Затем, утверждение плана
исследовательских работ лаборатории уважаемого товарища
Смирнова, отбывающего очередной отпуск на побережье (вместо
него зам - товарищ Курицын с тезисами - надо бы осадить...).
А это что еще такое?! Ах да, Нестеренко звонил...
- Ну что ж, товарищи, повестка у нас сегодня насыщенная,
пожалуй приступим.
Зачитываю повестку. Курицын потеет и лихорадочно
перелистывает свои тезисы. Господи, да чего же он так
волнуется, ведь все уже крест-накрест согласовано.
- Вопросы есть? Дополнения?
Вопросительно смотрю на Дорфеева. Он поднимает голову:
- Я бы хотел в конце сделать сообщение о работе своей..,
вернее о проблеме, возникшей на границе между двумя
лабораториями.
Лебедев, сидящий в углу, вскидывает голову и щурится.
- А что, Николай Евгеньевич, ваш вопрос не поддается
решению в рабочем порядке?
Это Костя. С Дорофеевым ладит, но почему-то считает своим
долгом при любом удобно случае его подковырнуть. Знали бы
присутствующие, какой язвой он был в юности!
Легкий поклон со строны Дорофеева.
- Вы знаете, Константин Эдуардович, не поддается.
- Товарищи, нельзя же так! Каждый раз обязательно у
кого-то внеплановый вопрос. Просто недисциплинированность!
Почему нельзя было заранее включить в повестку, отвести
время, чтобы не сидеть до одиннадцати?
- И не разваливать семью, не так ли, Шараф Алибекович, -
поддакивает Лиегис.
Развалился в кресле - барин барином. Вот погоди, получишь
искусственным интеллектом по лысине!
Всеобщее оживление. Призываю к порядку.
- Еще возражения имеются? Нет. В таком случае выделяем
пять минут на сообщение и пятнадцать минут на обсуждение.
Все. Эрнст Сидорович, прошу вас вести протокол. Приступаем.
Заседание идет своим порядком. Разобрались с аспирантами,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг