Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
поэт. В общем, придумай что-нибудь.
   - Но я же был в институте!
   - Это неважно. Если он про тебя ничего не знает - хорошо,
а если знает - еще лучше.  Я полагаю,  это  не  тот  человек
которому важно, кто ты есть на самою деле. Он не политик,  а
идейный отец.  Ты ему напой,  что вот,  мол,   ходят  слухи,
ах-ах..,  неужели это действительно возможно?  Да быть этого
не может! А потом сиди и слушай. А?
   - Прямо вот так?
   - Ну. Сиди  и  нагло  слушай.    Поддакивай,    возражай,
провоцируй разговор. Как считаешь?
   - По-моему, глупо.
   - А и надо, чтобы глупо! Они, эти голованы, любят,  чтобы
им в рот смотрели...  Да,  по сути говоря,  им и надо в  рот
смотреть.  А кому же еще тогда в рот смотреть - мне что  ли?
Или Шатилову?
   Спиридонов задумался на секунду, потом тряхнул головой.
   - Все понял?
   - Все. Почти.
   - Я тебе дам почти!..  Все.  Теперь сидим и аккуратненько
думаем.
   Это была  новинка.    Обычно  после  фразы  "Все  понял?"
следовало: "Иди, нечего тут сидеть." А тут - думаем.  Да  не
просто так, а аккуратненько. Интересно!..
   - О чем думать будем, Василий Васильевич?
   - О жизни. О ней, проклятой.
   - А что тут думать. Жить надо!
   Спиридонов посмотрел на меня очень  внимательно,    потер
взглядом во всех местах,  потеребил верхнее  ухо,    помотал
головой,  как бы соображая,  будет из меня толк или нет,   а
потом произнес:
   - Не скажи. Есть о чем думать.  Вот мы.  Для  чего  мы  с
тобой существуем? А?..  Ладно,  ладно.  Это я уже двести раз
слышал. Безопасность, тра-ля-ля... Дело не в безопасности.
   - В чем же?
   - А  в  том,    что  общество  должно  само  собой  уметь
управлять. Понимаешь?..  Не понимаешь...  Вернее,  просто не
знаешь. А я знаю. В одних местах принимаются одни решения, в
других - другие.  В Ассамблее  спорят  до  тошноты,    потом
ка-а-ак примут закон,  а потом его отменяют десятками лет  и
никак отменить не  могут.    Обычно  что-нибудь  запретят  и
пошло-поехало.    Запретить-то   просто    тут    достаточно
большинства.   А  отменить  запрет  -  шалишь!    Тут  нужно
единодушие...  Как это говорят,  консенсус.  Да дело и не  в
этом... Вот ты думаешь, что я начальник, и знаю больше тебя,
а там есть еще больший начальник, он знает еще больше, а над
ним...  И как-то исподволь складывается мнение,  что  где-то
там в высях есть самый большой начальник - например,  тот же
Совет или Господь Бог - и уж он-то знает все. Но его,  этого
самого верхнего начальника, нет.  Ну,  вот нет и все тут!  А
все думают,  что есть.  И все не хотят думать,  как им  всем
жить дальше. Куда стремиться?  Во имя чего?  На Марс бросить
ресурсы или, скажем, вбить их в освоение Сатурна? Или Солнце
погасить,  или второе зажечь?  А?  И живем мы по воле  волн,
носимые.., хе-хе, и гонимые... Как нас всех.., но не всех, а
ка-аждого персонально заставить думать  о  том,    как  жить
дальше? У каждого свои текущие дела, заботы, дети,  какая-то
там любовь... А? Скажешь, нет?  Так ведь были уже однажды на
краю,  и я до сих пор не могу понять,   как  устроилось  это
разоружение!..  Наша проблема в том,  что Бога-то нет.   Нет
его, этого вездесущего и всемогущего старикашки, и никто нам
не поможет, если мы сами себе не поможем. А ты говоришь...
   Я, собственно, помалкивал. Я, в данный момент,  не ожидал
от Спиридонова таких глобальных рассуждений.  Но  тот  факт,
что он их воспроизвел,  говорил о многом.  Видимо,   с  этим
делом все так запуталось,  что большинство умыло  руки,    а
Спиридонов оказался крайним.  Просто потому,  что Спиридонов
не умел и не хотел снимать с себя ответственность.  На  него
клали - он поднимал и нес.
   - Вот что я думаю,  - продолжал Спиридонов.  - Мы  многое
запрещаем  -  и  это  признак  бессилия,    мы  боимся  этих
голованов,  потому что они всегда придумывают разные  штуки,
от которых потом кости болят. Вроде, например,  термоядерной
бомбы или этих,  как их бишь...    ну,    этих...    вирусов
каких-нибудь,  я не знаю...  Но ведь так можно все на  свете
запретить! Волков бояться - в лес не ходить. Правильно?..  И
боимся. И не ходим. А вдруг уже пора, а мы сидим? Кто решит?
И вот смотри,  имеем второй параграф: "нельзя воздействовать
на отруктуру личности". А может, как раз надо воздействовать
и именно на структуру?.. Ну, хорошо, пусть нельзя. А почему?
А что из этого выйдет?  А как это определить,    не  нарушая
второй параграф?  Рано или поздно  найдутся  такие  деятели,
которые решат, что всем нельзя, а им можно. И сделают это. И
что с ними потом делать?  Сослать на Уран?  Так они и сами с
удовольствием туда отправятся, лишь бы узнать,  что из этого
выйдет! А?
   Вот только теперь я понял,    куда  он  клонит.    Ай  да
Спиридонов!
   - Что, зауважал? - поинтересовался он ехидно.
   - Шеф, вы же знаете мое к вам!..
   - Уж я-то знаю, будь покоен... Думать надо тупым концом -
он для этого нам приделан.  Вот теперь ты думай,  а  я  буду
слушать.
   - Все ясно. Они хотели устроить эксперимент втихушку.   А
вернулись - победителей не судят.
   - И это все?
   Я растерялся. Что же там еще могло быть?
   Спиридонов посмотрел на меня, посмотрел в окно, задумчиво
пожевал губами, покивал сам себе, а в довершение открыл ящик
стола, вытащил какую-то папку,  взвесил ее на ладони и сунул
обратно.
   - Ну, что? - поинтересовался он. - Не сварил?
   - Нет, шеф, - честно признался я.
   - Надо, Гиря, учиться мыслить масштабно.  Не мальчик уже.
Небось, сына скоро женишь? А?
   Я промолчал.
   - Что-то ты мне не нравишься,  - продолжал Спиридонов.  -
Особенно последнее время.  Хватка есть - идей маловато.    А
дельный подчиненный должен являться к начальнику  и  вносить
свои предложения, убеждая оное начальство в том,  что именно
оно, начальство, высказывало все это в расплывчатой форме, а
он, подчиненный, всего лишь систематизировал,  сформулировал
и тэ дэ... Всего этого я не вижу.  Приходится думать самому,
а какой мне резон?
   - Я стараюсь шеф, но...
   - А между тем,  этот Калуца -  он  на  что-то  намекал...
Какой-то интересный Калуца нам с тобой попался, а?
   - Не то слово,  шеф!  Это не Калуца,  а сплошная загадка.
Темная личность!
   - Слушай,  Гиря,  - Спиридонов поджал губы,    -  а  ведь
дело-то очень серьезное.  Я тут имел беседу с нашим шефом..,
- он поморщился,  - с Шатиловым.  Как ты помнишь,  его  виза
присутствует в решении Коллегии ГУК на полет "Вавилова".   И
вот...
   Спиридонов вскочил и стукнул кулаком по столу.
   - Вот ведь сукины дети!  Ты подумай!  Представляешь,  что
произошло?
   - Василий Васильевич,  ты бы рассказал внятно,  что тут у
вас было. А то ведь я не в курсе местных дел.
   - А разве эти гаврики тебе не рассказали? - удивился он.
   - Сказали,  что был разговор на повышенных тонах,  но при
закрытых дверях.
   - Врут - все подслушали,  знаю я их...    Ладно,    давай
серьезно.  Шатилов поведал мне вот  что.    Как  ты  знаешь,
решение Коллегии ГУК на полет подписано двенадцатью  лицами.
Все эти лица очень значительные.  То есть свои  подписи  они
где попало не ставят.  Шатилов уже теперь - задним числом  -
прозондировал почву и выяснил,  что из этой дюжины ни  один,
ты понимаешь!, ни один так до сих пор толком и не знает, для
чего "Вавилов" летал к Урану...
   Спиридонов  вскочил  и  забегал  по  кабинету  размахивая
руками,  отчего стал похож на старинную мельницу.  Потом  он
успокоился, сел на место и вопросительно посмотрел на меня.
   - Это невозможно,  - сказал я,  - они что,  спали,  когда
подписывали?
   - Вот! И я спрашиваю его, Шатилова: ты что,  спал,  когда
подписывал? Вас же там  двенадцать гавриков сидело...  А он
знаешь что мне толкует?   Он,    мол,    вообще  не  помнит,
обсуждался ли данный вопрос на Коллегии ГУКа,    но  решение
подписывал позже, в своем кабинете, и когда он обнаружил его
в папке "на подпись",  то две или три - сколько и чьи точно,
он не помнит - но две  или  три  подписи  там  уже  имелись.
Шатилов даже толком не мог понять,  что  это  за  бумажка  и
подписал полумеханически.   Как  он  говорит,    из  чувства
корпоративности. Так вот, он выяснил,  что примерно так было
со всеми.
   - А первая подпись чья?
   - Молодец!  Неизвестно.  Кто-то  из  двенадцати  подписал
первым. И этого первого кто-то обработал. Судя по всему, это
было одно из самых значительных лиц,  ибо магия его  подписи
подействовала в дальнейшем безотказно.
   - А в стенограмме протоколов заседаний Коллегии вопрос  о
"Вавилове" фигурирует?
   Спиридонов вздохнул и развел руками.
   - Надо работать,  проверять...  Не отвлекайся...  Это то,
что мне поведал Шатилов. Поверхностные выводы?
   - Тяжелый случай.  Боюсь,  чтобы копать в эту сторону,  у
нас не хватит полномочий. А по существу... Это не так просто
- протащить решение через Коллегию.  Скорее  всего,    люди,
сделавшие это, сидят в самой верхней структуре ГУКа.
   - Полномочия - не твоя забота,  - глаза  Спиридонова  зло
блеснули.  - Я такие полномочия добуду,  что...    Бюрократы
чертовы,  напридумывали отделов-подотделов!..    Начальники!
Кто-то манипулирует ими, а они сидят... Да и вообще, тебе не
кажется, что наш ГУК - это уж слишком бумажная организация?
   - Под себя копаем, шеф.
   - За державу обидно! Ну что же это такое, в самом деле!..
Л-ладно...  По первому вопросу  -  все.    Вопрос  второй  -
Свеаборг.
   - Да, кстати, а что с ним?
   - При смерти.
   - Но он жив?!
   - Состояние очень тяжелое,  почти безнадежное.    Деталей
пока не знаю. Фитцджеральд обещал брякнуть.
   - Вы Сюняева и Штокмана туда послали?
   - Да,  они сначала залетят на Марс,    а  потом  Штокман,
возможно,  двинет еще дальше.  Будем настаивать на  принятии
решения перехватить "Вавилов" и  отбуксировать  на  одну  из
опорных баз.  Я консультировался на эту  тему  -  технически
очень сложно. И тем не менее, мы это пробьем!  Штокман будет
работать в комиссии,  он же у нас специалист по космическому
фактору. Сюняев вернется... Свеаборг, Свеаборг... Свеаборг -
это наша общая головная боль. Отныне, чувствую,  мы только и
будем делать,  что сожалеть.  Надо было раньше войти с ним в
контакт.
   - Может быть, он еще жив.
   - Дай-то Бог...  И третье.  Калуца этот -  явный  фанатик
идеи.  Ты смотри,  что он делает:  он,    пусть  номинально,
начальник экспедиции,  толкает своего подчиненного  взрывать
двигательную установку. А сам в стороне! Понял? Что из этого
следует?
   - Уголовное дело, - пробормотал я неуверенно.
   - Ну, уголовное - не уголовное... Это следствие, огласка,
пресса,  широкая общественность и  этот  самый  общественный
резонанс, от которого кости болят. И во имя чего все это?
   - Будем выяснять?
   - Будем. Ищи Шеффилда.  Он у них идейный отец -  попробуй
его раскрутить.



                         Глава 5


   С Шеффилдом я встретился случайно,   но  эта  случайность
носила односторонний характер.  Она была случайностью только
с его  стороны,    а  с  моей  стороны  явилась  результатом
трехчасовой непрерывной беготни по этажам  института.    При
этом я старался избегать столкновений с теми лицами, которым
было знакомо мое лицо,  а  с  прочими  держал  себя  сухо  и
официально.  Я  интенсивно  разыскивал  некоего  мифического
Оливареса,  тыкался в каждую дверь и всякий раз  сокрушался,
что его тут нет, а сказали, что, вроде,  должен.  Чуть позже
обнаруживалось,  что я перепутал этаж или  номер  двери  или
название лаборатории.  В  одном  месте  мне  оказали,    что
Оливареса они не знают, но вполне может быть,  что его знает
Засецкий, а если не он, то,  вероятно,  Шеффилд.  Я наморщил
лоб бормоча: "Засецкий, Засецкий.., что-то знакомое...",  но
вспомнить так и не смог, после чего, выяснив,  где он сидит,
а,  заодно,  где сидит Шеффилд,  деловой  рысью  помчался  в
указанном направлений.
   Далее я проявил чудеса терпения,  пока дождался,    когда
Шеффилд останется один,   после  чего  ввалился  в  кабинет,
сделав вид,  что совершенно не имею  понятия  о  том,    где
нахожусь.  В промежутке мне  пришлось  вычислять,    кто  из
посетителей этого кабинета  является  собственно  Шеффилдом,
потому что до сих пор в глаза  его  не  видел,    а  справки
наводить не хотелось.  Это,  конечно,  было пижонством,  но,
вообще говоря, имело смысл. Встреча,  так встреча.  Можно ее
играть,  а  можно  действительно  встретиться  с  незнакомым
человеком, и хотя бы в этом не валять дурака.
   Итак,  я вошел в кабинет и начал озираться  по  сторонам.
Шеффилд же начал меня рассматривать,  а потом спросил,    не
ошибся ли я дверью.  Я сказал,  что вроде нет,  и мне  нужен
доктор Шеффилд.
   - А с кем имею честь? - поинтересовался он.
   - Вы доктор Шеффилд? Очень приятно. Видите ли, я прибыл в
ваш институт в  связи  с  поручением  редакции  ежемесячного
издания "Новости культуры".  Хочу написать несколько очерков
о  новейших  исследованиях  в  области  психологии  научного
творчества. Мне сказали, что вы специалист в этой области.
   - Кто сказал?
   - Оливарес.
   - А кто это?
   - Это... Хм, я, собственно, не в курсе, но меня вывели на
него из отдела науки, а он...

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг