Пришлось согласиться. Иванов был подан начальству, как
сотрудник университета (что соответствовало
действительности), специалист в области кластерного анализа
(что почти соответствовало действительности), без
консультации которого нефть уходит в подземные поры и не
желает оконтуриваться.
Итак, потомок рода Кореева явился в учреждение, где
работал Сидоров, наговорил девочкам кучу комплиментов,
покалякал с мужиками о политике, выказав недюжинное знание
всех перипетий перехода к рыночной экономике и показав себя
ярым сторонником прав человека (в особенности женщин), после
чего направил стопы свои в компьютерный зал, где немедленно
занял кресло Сидорова и начал задавать глупые вопросы,
бесцеремонно тыкая на кнопки, то есть действуя способом, не
вызывающим никаких подозрений.
- Ну, давай, запускай, - прошипел он, когда интерес к его
персоне у окружающих устремился к нулю.
Сидоров, воровато оглянувшись, запустил.
Некоторое время Иванов изучал хроники, время от времени
хмыкая и щуря глаза, а потом неожиданно резво набрал на
клавиатуре:
"Наместника ко мне!"
"Наместник слушает тебя, Господи", - отозвался компьютер.
- Ты что делаешь, болван! - зашипел Сидоров, пытаясь
незаметно спихнуть Иванова с кресла. Но не тут-то было.
- Вы видите, уважаемый Николай Борисович, - солидно
произнес Иванов,
- это типичный пример того, как выбором надлежащих
параметров распределения мы можем разделить всю выборку
данных сейсморазведки на два отчетливо выраженных класса. А
сейчас попробуем варьировать сами распределения...
При этом Иванов сохранял остойчивость, блокируя действия
Сидорова левой ногой. Сидоров понял, что вырвать Духа
Святого из-за дисплея сейчас может только нечистая сила,
которой он не располагал. И отступился.
"Где ты был?" - продолжал между тем Иванов, орудуя
клавишами.
Наместник помедлил, а потом ответил:
"Я ходил по земле и обошел ее всю".
"Как обстановка?".
"Увы, Господи, мятутся народы, но усилия их тщетны", -
уклончиво ответил Наместник.
"Много ли праведников среди людей?", - напирал Иванов.
"Один", - был ответ.
- Вот даже как? - удивился Иванов. - Всего один! Не
густо, не густо... Вероятно, критерии жестковаты, как вы,
Николай Борисович, полагаете? А впрочем...
"Испытай его", - отстукал он.
Ответ последовал молниеносно:
"Исполнена воля твоя, Господи".
"Что ты сделал?".
"Я обрушил на него все горести земные".
"Возроптал ли он на Бога своего?".
"Нет", - ответил Наместник.
- Ну, ты просто садист! - прорычал Сидоров. - Прекрати
немедленно!
- Что ты нервничаешь? Все идет по плану. Это он Иова
испытывал.
- Мне плевать, кого он испытывал. Слазь со стула!
Иванов даже усом не повел.
"Много ли тех, кто ищет истину?", - набрал он новый
вопрос.
"Один", - сообщил Наместник.
"Нашел ли этот ее?".
"Да".
"В чем его истина?".
"Все суета", - несколько даже обреченно ответил Наместник.
"Свободен", - приказал Иванов и откинулся в кресле.
- Вот и все, - заключил он. - Дальнейшее интереса не
представляет. Они, естественно, мятутся, грешат по мелочам,
но в Бога веруют и истин не домогаются. Они идут нашим путем
и придут туда же.
Сидоров поджал губы, и, со словами "кина больше не
будет", выключил компьютер. Он проводил Иванова до вахтера,
сухо распрощался и, вернувшись за свой стол, просидел,
уставясь в одну точку, до конца рабочего дня. Более того,
остаток недели он посвятил раздумьям и созерцанию экрана
монитора. А с понедельника начал писать какой-то программный
модуль.
-----
Иванов позвонил в конце второй недели.
- Нy, что? - поинтересовался он.
- Работаем, - сухо ответил Сидоров.
- Как жизнь?
- Идет ветер к югу - и переходит к северу. И возвращается
ветер на круги своя. Все реки текут в море, а море не
переполнится...
- Что нового?
- Что было, то и будет, и что делалось, то и делается, и
нет ничего нового под солнцем.
- Ибо что может сделать человек после Бога, сверх того,
что уже сделано?.. Ты и дальше намерен цитировать
Экклезиаста, или можешь сообщить нечто более содержательное?
- Все что может рука твоя делать, по силам делай; потому
что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни
размышления, ни знания, ни мудрости, - упрямо продолжал
Сидоров.
- Двоим лучше, чем одному; ибо, если упадет один, то
другой поднимет товарища своего... А? Что молчишь? Обиделся?
- На дураков не обижаются... Мудрого же будут помнить
вечно, как и глупого, и увы! мудрый умирает наравне о глупым.
- Ладно, ладно, вижу, что освоил мудрость... Зря
обижаешься. Я не виноват, что твой мир вырождается.
- Сам ты вырождаешься.
- Вечером приходи, обсудим, кто сильнее. Я пива взял, а?
- Я подумаю.
Вечером Сидоров таки явился и с порога заявил, протягивая
руку.
- Хоть ты мне и друг, но скотина порядочная.
- А кто без греха? - сказал Иванов. - Да, с Новом я
того... Каюсь, бес попутал. Но и ты хорош - две недели как
воды в рот набрал.
- Я думал, действовал и успевал.
Эта лаконичная фраза вызвала восхищение Иванова, ибо
именно так, судя по тексту Писания, и должен поступать любой
Всевышний.
- Ну и отлично! - заявил он, потирая руки. - Сейчас пивка
зальем - пуще прежнего думать будешь.
Иванов втайне от себя был страшно доволен, что Сидоров
наконец отошел. Вообще, их отношения строились на том, что
Иванов, обычно, давал толчок в нужную сторону, а уж Сидоров
пер до конца в любом начинании. Пока, разумеется, не
упирался в стенку, после чего нужен был новый толчок. И
теперь Иванов догадывался, что две недели назад дал приятелю
хорошего пинка, отчего у него временно выросли крылья.
Сейчас, видимо, наступает момент приземления, вот он и
явился. И очень кстати. С одной стороны, Иванов испытывал
некое подобие угрызений совести, а с другой - не любил пить
пиво один.
Следует отметить, что истинные ценители пива предпочитают
бочковое. Но если такового не имеется в наличии, проводят
дегустацию методом "из горла".
Иванов был тонким ценителем пива, а Сидоров - так себе.
Он потребовал стакан, налил и даже пену не сдул. И опрокинул
этот стакан без всякого смака, не крякнув в конце процедуры.
- В общем так, - сказал он рассеянно, - я тут Христа
сваял, и уже запустил к этим...
Иванов от неожиданности поперхнулся пивом и чуть не
уронил бутылку.
- Боже милостивый, - произнес он прокашлявшись, - сохрани
и помилуй! Настави стези наши и оборони от лукаваго...
- Нормальный Христос получился, почти как настоящий, -
Сидоров выдержал паузу, сохраняя невозмутимость.
- Продолжай, продолжай, - предложил Иванов не без
сарказма. - Идеи христианской морали в массы - не так ли? "А
ежели ударят тебя по правой щеке, подставь и левую"?
- Ну, - Сидоров покраснел. - А как ты догадался?
- Я не догадался, а предположил, зная твою
гуманистическую натуру.
- Ты был прав - они там совсем озверели. Начали
истреблять друг друга в неимоверных количествах. И,
представляешь, взяли моду просить у меня благословения.
Перед каждым побоищем обе стороны обращается с просьбой,
чтобы я, значит... Каково?
- И ты благословлял?
- Было дело.., - сказал Сидоров со вздохом. - Я,
понимаешь, сначала не понял, что им от меня нужно.
"Благослови, Господи, на дело правое, за жен наших и
дочерей, за землю нашу святую". Ну, думаю, раз правое - нет
вопросов. А дальше выдают хронику - сорок тысяч покойников!
Я просто ошалел... Потом-то понял: кто же за неправое дело
воевать пойдет? Вызвал Наместника, башку, говорю, оторву!..
- А он?
- Виноват, кается, вышла ошибка - не тех победили. Больше
не повторится. Я ему толкую, мол, дурак, сделай так, чтобы
помирились. Будет исполнено, отвечает. Услужливый, гад,
просто сил никаких нет!.. И тут же сообщает, что вчерашние
противники, объединившись, идут лупить еще когото.
- "Бр-роня крепка, и танки наши быстры:", - пропел
Иванов. - Библейский мотив, между прочим. А мы ведь только
недавно про Афганистан заткнулись... "Долг превыше всего!",
"Наше дело правое!", "Победа или смерть!", "Врагу никакой
пощады!". Чего же ты хочешь от несчастных предков?!
- Я понял, что они совершенно лишены какой-либо морали.
Ну, и вот решил... А ты знаешь, нормальный Христос
получился. Я с ним общался независимо. Сделал ветвление по
прерыванию:
- Детали меня не интересуют, - перебил Иванов, - Он что
же, у тебя был в качестве пророка. Чем души-то смущал?
Чудеса творил?
- Нет.., то есть, собственно, я этого не закладывал, но,
судя по всему... Он проповедовал. Насчет любви к ближнему,
смирения и прочего.
- Все люди - братья?
- А что, нет?
- Все это уже было, и не однажды.
- Ясно море - не с потолка брал. Но на то я и Всевышний,
чтобы учитывать предыдущий опыт...
- Босяк та, а не Всевышний. Мыслишь абсолютно линейно.
- Если ты такой нелинейный, то скажи, что надо было
делать?
- Ладно, не заводись. Я такой же примитив, как и ты, да и
вообще... Меня просто тоска берет от глупости человечества
во все исторические периоды!
- Того или этого?
- Всех подряд!.. А, кстати, Понтий Пилат был?
- Был.
- Руки умывал?
- Умывал, умывал... Как не умыть - случай-то какой!
- И что, спрашивал про истину?
Голос Иванова подозрительно дрогнул, но Сидоров пропустил
это мимо ушей.
- Спрашивал, - сказал он, наливая себе пива.
- Что же есть истина на этот раз? - внешне бесстрастно
поинтересовался Иванов.
Теперь Сидоров успел поймать быстрый взгляд, брошенный на
него приятелем.
"Так вот, что тебя интересует!", - подумал он. И
усмехнулся.
- Боишься, как бы я тебя не обскакал в, деле постижения?
Правильно. Вдруг, да я уже знаю, что есть истина, а тебе не
скажу.
Иванов мотнул годовой ,и осклабился:
- Врешь, - сказал он. - Если знаешь - не утерпишь.
Истина, брат, такое дело, что носить ее в себе невозможно.
Она выжигает душу... Мно-огие готовы были идти на костер,
лишь бы успеть всучить свою истину ближним... Так что там
ответил твой Христос прокуратору?
Сидоров помолчал, рассеянно постучал пальцами по стакану
и только после этого процитировал:
- "Истина в том, что нельзя варить козленка в молоке
матери его. Не это ли делаешь?"
- М-мда.., - только и произнес Иванов.
- Вот именно! - поддержал Сидоров. - Стало быть, зря ты
опасался за мою девственность.
- Стало быть, - согласился Иванов.
- Но это еще не все. Моего Христа, оказывается, предал
вовсе не Иуда.
- Кто же?
- Все двенадцать праведных апостолов находились в
заговоре против своего учителя, а Иуда - единственный, кто в
нем не участвовал! - Сидоров необычайно возбудился. - Все
двенадцать! И знаешь, почему? Потому, что им не нужен был
живой пророк и учитель. Живой пророк никого не интересует!
- "Ибо нет пророка в отечестве своем".
- Вот именно! Сейчас и здесь никто никого слушать не
желает. Им нужен был символ новой веры, и они его получили.
И ради этого пошли на то, чтобы совершить предательство.
Мерзавцы!
- Не так категорично, - сказал Иванов, поморщившись.
- У тебя имеются доводы в их пользу?
- Разумеется. В те поры цель всегда оправдывала средства.
А намерения были благие - ты этого не можешь отрицать.
- Не знаю... Кто-то сказал: "Цель оправдает средство, но
не тебя".
- Это выяснилось позднее.
- Самое интересное, что Наместник знал о заговоре, и
сообщил мне. А я предупредил Христа по нашему каналу. И
знаешь, что он мне ответил?
- "Отче, избави меня от часа сего! Но на сей час я и
пришел", - не так ли?
- Ничего подобного! Это звучало примерно так: "Ныне
искупаю грехи твои, Господи, пред родом человеческим, ибо
созданы люди по образу твоему и подобию - будь же к ним
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг