политэкономию и научный коммунизм. Он знал почти наверняка,
что капитализм загнивает и в перспективе окажется на свалке
истории. Будущее человечества виделось Петрову в розовам
тумане, из которого время от времени стартуют космические
корабли, устремляясъ к неведомым галактикам. Примерно раз в
две недели...
Но сейчас, именно в этот момент, отсутствие товаров
народного потребления в магазинах (то есть факт, данный
Петрову в ощущениях) удивительным образом связался в его
мозгу с тезисом о том, что русские не смогут договориться с
американцами. Какая могла быть связь между этим бесспорным
фактом и совершенно абстрактным тезисом? Может быть
невозможность договора каким-либо образом вытекает из
наличия упомянутых товаров в американских магазинах? Ведь
сытый голодного не разумеет...
Петров сидел неподвижно, мысли в его голове образовали
какую-то жидкую кашу, которую он никак не мог расхлебать и
уже начинал понемногу в ней тонуть.
Из этого сложного состояния Петрова вывел однофамилец.
Увидев, что на экране израильские солдаты палят в
палестинцев, а те, в свою очередь, швыряют в солдат камнями,
он толкнул Петрова в бок и завопил:
- Ты глянь, что творят! Нет, ты смотри... И ведь не
боятся, шельмы!.. Вот я не пойму, что они там все делят,
никак не поделят?
- Гроб Господень, - сказал Виктор.
Петров вздрогнул и очнулся.
- Какой гроб? - удивился однофамилец. - А зачем его
делить?
- Да я так. Шучу, - Виктор помолчал. - Землю они делят,
вот какая штука...
- А зачем ее делить?
- Так уж принято. Если что есть - надо поделить. Петров
отметил, что Виктор разговаривает с однофамильцем, как с
малым дитем. Неужели же он такая бестолочь, и не понимает,
что делят палестинцы и израильтяне? "Хотя, с другой стороны,
а сам-то я понимаю?" Выяснилось, что, оказывается, и он не
понимает. Разговор, между тем, продолжался.
- А зачем делить? - напирал Петров-два.
- Если не делить - будет общее. А общее - значит ничье. А
раз оно ничье - хватай, пока другие не схватили.
- У нас же не хватают - все общее.
- Это только кажется, что общее, и что не хватают. Если
оно общее, его невозможно использовать. Перед этим придется
делить, а уж тут без драки никак, особенно если не делится
нацело...
- Да, точно.., - согласился однофамилец, подумав. - Вот
автобус общий, а за билет плати...
- Так ты разве платишь?
- Плачу, когда деньги есть, а так - нет... Однофамилец
поерзал на диване и больше вопросов задавать не стал. Через
минуту-другую Петров заметил, что он кривит губы. Виктор
тоже это заметал и спросил:
- Что, опять печень?
- Да, прихватило. И вообще погано... Кисло мне что-то...
- Спать пойдешь?
- Нет, посижу еще - может, передача какая. Да и неудобно,
все же день нынче... Вот, Петрова нашел...
Однофамилец скривился еще сильнее, лицо побледнело.
У-у-у, ззараза, - просипел он, сгибаясь пополам, - опять
прихватило:
- Я тебе говорил: не пей, не пей, а ты все сосешь, -
сказал Виктор, поднимаясь.
- "Не пей"! А что делать?.. Помирать, что ли?.. Не пей:
- Ну-ка, вставай, я тебя на койку отведу. Давай,
вставай!.. Сидит тут... Ты ведь мне обещал, мол, в рот
больше не возьму... Ладно, ладно, черт с тобой. Давай,
потихоньку.., полего-оньку... Вот так. Полежишь - отойдешь.
- Я не хотел!.. - однофамилец поднялся и, скорчившись,
направился в свою комнату, поддерживаемый Виктором. - Не
хотел я!.. Вот, его нашел, ну и вот...
"Так, - сказал Петров сам себе. - Кажется, мне пора...
Пора, не пора - иду со двора. Кто не спрятался - я не
виноват..."
Но в силу не вполне ясных причин остался сидеть на
диване. Что-то его удерживало. Какое-то непонятное
взаимодействие с этим диваном, с этой квартирой, с
однофамильцем, бабкой и Виктором.
Петров знал, что в природе существует только четыре
взаимодействия: гравитационное, электромагнитное, сильное и
слабое. Но то взаимодействие, в радиусе которого он
оказался, было совсем иного рода. Это было какое-то пятое
взаимодействия.
Пока Петров разбирался в себе, Виктор возвратился.
- Хреновые его дела, - сказал он, не глядя на Петрова. -
Совсем дошел... Не знаю, что с ним делать. Ведь нельзя ему
пить. Он это знает, а все равно каждый день надирается.
- Так ты же сам с ним садишься за компанию!
- Я?.. Это ты про нее? - Виктор показал на бутылку. - Там
же вода.
- Какая вода? Не понял... Вода... А зачем? - изумился
Петров, какбудто это не он установил данный факт с
очевидностью полтора часа назад.
Виктор усмехнулся.
- Да вот так - вода. Из-под крана. Беру шприц, высасываю
чачу, а вместо нее пускаю воду. Строго по уровню.
- Но зачем?!
- Я же тебе говорю - нельзя ему. Знаешь, что такое цирроз
печени? А у бабки - диабет: Вот я и приспособился.
Понимаешь, они уже не могут без этого.
- Без чего? Без водки?
- Да нет, не то, чтобы без водки, а без этого застольного
ритуала. Не могут они вот так просто сесть, поговорить -
надо что-то внутрь заливать. Сядут, выпьют - люди. А так
- грызутся весь вечер. Бабка - это моя тетка двоюродная -
та еще ничего. А этот днем где-то шатается, в подвале со
слесарями из жэка сидит, или найдет каких нибудь забулдыг...
Работает грузчиком в магазине - там тоже...
- Но ведь они пьянеют - я же вижу! Не может же быть, что
от воды!
- Черт его знает. Сам не пойму. Хотя, в нашей стране даже
от лозунгов пьянеют, а тут все же нечто материальное...
Виктор разлил остатки из бутылки по стаканам и подмигнул
Петрову:
- Ваше здоровье! И выпил. Петров тоже выпил - вода! Самое
интересное, он даже почувствовал легкое опьянение. Немножко
кружилась голова, немножко подташнивало, и немножко
побаливал затылок. Зато мысли обрели некоторую ясность, а
ощущения - предметность. Теперь Петров был почти уверен, что
все события сегодняшнего дня не случайны, а являются
звеньями одной дьявольской цепи, сплетенной судьбой из
сатанинских козней! Ибо чем же еще можно было объяснить все
происходящее? Ну, хорошо, в бутылке была вода - это понятно
и объяснимо, но откуда взялись отрицательные зарплаты и
однофамилец со своим паспортом? А может быть сегодня День
сумасшествия? Миленький праздничек!.. Но, пожалуй, несколько
затянувшийся.
Петров встряхнулся и поднялся с дивана.
- Пожалуй, мне уже пора, - сказал он.
- Да, уже поздно, - согласился Виктор. Он как-то по
особенному произнес слово "поздно" - Петров даже вздрогнул.
"Что поздно? - подумал он. - Все поздно... Неужели все
поздно и ничего нельзя поправить?.. И этот мой двойник,
он... Да он сумасшедший! Я, видите ли, его половина. А
почему, собственно, я... Интересно, кто я такой? Он -
спившийся, конченый человек, а я?"
В этот момент Петров поднял глаза - прямо перед ним стоял
однофамилец. Лицо этого человека... Таких лиц Петрову еще
видеть не приходилось. Губы однофамильца кривились в
презрительной усмешке, глаза сощурились, он непрерывно
двигал руками и ногами, и, казалось, вот-вот бросится на
Петрова. Виктор удерживал его сзади за плечи, и чтото
бормотал, а однофамилец неожиданно выбросил руку вперед и с
ненавистью закричал:
- Ты!.. Ах ты сволочь! Падла!.. Я тебя давно-о ищу, гад
ползучий... Ты высосал меня до дна, все выпил, ничего не
оставил. Образование - тебе, квартира - тебе, работа - тебе!
Все тебе! Даже мозги, и те тебе! А мне что? Водка?
Петров отшатнулся. Его охватил какой-то мистический ужас.
- Ты кто такой?! - двойник дернулся навстречу Петрову, но
Виктор его удержал. - Нет, ну кто ты такой, что все тебе?..
Отпусти, я ему сейчас в морду дам, с-суке! У-у, гнида!
Виктору наконец удалось его оттащить, после чего
однофамилец горько зарыдал и покорно направился в свою
комнату, выкрикивая по дороге угрозы в адрес Петрова.
Петров выскочил в коридор, долго шарил в темноте,
разыскивая свои туфли, а потом никак не мог выбраться на
лестничную площадку - замок не поддавался.
- Дай-ка я сам, - сказал появившийся Виктор. Он тоже
обулся и открыл дверь. - Я тебя провожу до остановки, а то у
нас тут по вечерам шпана гуртуется.
Они вдвоем вышли на улицу, и только глотнув свежего
воздуха, Петров немного пришел в себя.
- Что это с ним? - спросил он у Виктора, молча шагавшего
рядом.
- Да кто его знает... Белая горячка, должно быть.
- От воды? Виктор усмехнулся:
- От совокупности факторов.
- Ну да, конечно.., - саркастически заметил Петров. - От
этих факторов просто отбою нет!
- Да ты сам посуди, ну, что у него за жизнь? Ни кола, ни
двора ни жены, ни детей. Куда на работу ни устроится -
отовсюду его гонят...
- А кто во всем этом виноват?
- А тебе обязательно нужно найти виноватого? - в тон
Петрову осведомился Виктор. - И ему он тоже необходим
позарез. Теперь вы друг друга нашли, и виноват будешь ты.
- Я? - Петров даже остановился* - Ты что, всерьез?
Неужели ты поверил в его бредни?
- А ты действительно Петров Вадим Сергеевич?
- Действительно, Петров... Все совпадает.
- Ну, вот, видишь. Тут хоть верь. хоть не верь... Он,
кстати уже давно с этой концепцией носится. И, между прочим,
не такой дурак, как с первого взгляда кажется. А уж выпьет -
туши свет! Вот, например, недавно тоже была посиделка, так
он мне следующую мысль обосновал. Наше общество, говорит,
организовано по принципу воровской шайки. Есть пахан, есть
шестерки. Законы такие принимаются, чтобы нельзя было жить и
не нарушать. А, стало быть, в нашем государстве все
преступники сверху донизу. Для чего это делается? Тоже
объяснил. Если все преступники, то в любой момент любого
можно прижать к ногтю. Значит, все послушны и никто не
выступает.
- Кому послушны?
- Нижние верхним, а верхние - самым верхним. На самом
верху сидит главный пахан - он слушает волю народа, но
никакой воли у народа нет, поэтому он ее формирует, а, стало
быть, самый главный преступник, поскольку свое мнение ставит
выше законов. Ну, как?
- Бред, - сказал Петров убежденно. - Почему это у народа
нет воли?
- А вот в этом пункте я с ним полностью согласен. Воли
нет потому, что никакого народа не существует. Существуют
люди. Один хочет то, другой се, а третий вообще хотеть не
научился. Понимаешь? Лю-ди. Они все, правда, хотят жить
хорошо, но что такое хорошо, а что такое плохо, каждый
понимает по-своему. Одному нравится строить БАМ, а другому -
греть бока в Сочи. И заметь, если даже всех сослать в Сочи,
все равно найдутся недовольные... А ты: веришь - не веришь.
Не в этом дело. Дело в том, что верить можно во что угодно,
но эта вера никак не влияет на реалии нашей жизни.
- Какие реалии?
- А такие. Наше общество поделено на две категории.
Первая категория сидит в конторах и ничего не делает. Только
время от времени пишет и подписывает бумажки. Другая -
пашет. Ей, в принципе, все равно, что делать, лишь бы деньги
платили. Можно работать, можно не работать - платить все
равно будут. Платят не за работу, а за что-то другое. Платят
за телодвижения, а результат никого не волнует!
Запланировали - делаем, зачем - вопрос десятый. Вчера делали
сто, сегодня сто один, завтра - сто два. Чего сто - какая
разница! Может быть это никому не нужно, что с того? У нас,
в общем-то, никому ничего не нужно. Вот ты что делаешь?
- Программы пишу.
- А зачем их писать?
- Да мало ли... Зарплату считать.
- А зачем ее считать?
- Зачем... - Петров растерялся. - Ну, деньги-то надо
платить:
- А может, как раз не надо? Может быть, вы ничего
полезного не делаете, за что же ее платить?
- Мы план выполняем, - буркнул Петров.
- Чей план? Кто его выдумал? Может быть людям то, что вы
делаете, не нужно. Кто их спросил, и как это можно сделать?
Петров пожал плечами и ничего не ответил.
- Вот у проклятых буржуев - там все понятно. Сделал,
продал - значит кому-то нужно то, что ты сделал. Не продал -
вылетел в трубу. Сам виноват - делай то, что покупают. Купил
то, что продать не сможешь - опять прогорел. Все, ты
понимаешь, делают то, что нужно. То, что можно продать, или
потребить с пользой. А польза-то у каждого своя! Понимаешь?
Значит, продавец должен соображать, для кого он готовит
товар... А у нас? Мне нужна квартира и ботинки, а мы
производим сталь, прокат и танки. А я танки не ем...
- Ты что, на экономическом, что ли?
- Да причем тут экономический! - Виктор даже сплюнул в
сердцах. - Я на электротехническом, но это даже ребенку
понятно. Ведь ты посмотри, как мы жили. Мы каждый год
наращивали выпуск всего на свете. А может быть, что-то пора
было снижать? Кто это определял? Дядя в Госплане? А он
откуда знает? Из бумажек. А бумажки кто пишет? Да вот те, из
первой категории. А откуда они сведения добывают? С потолка!
Они просто берут план за прошлый год и прибавляют к нему
надцатъ процентов. Между прочим, это называется
планированием от достигнутого - читал в газетах?
Петров, разумеется, читал, но он и понятия не имел, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг