Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Зеленые?
   - Почему, нормальные, трезвые.
   - А по чему видно, что они пришельцы?
   - Ты слушай,  не перебивай!..  Заходят,  значит,    двое.
Обыкновенные мужики,  вроде нас с тобой.  Зырк по  сторонам,
как, мол, жизнь, как здоровье,  то да се.  Я,  значит,  мол,
слава богу,  не скучаем.  Слово за слово,  а один и говорит:
как расцениваете ситуацию? Расцениваю, говорю, как хреновую,
а что? Да вот,  толкует,  мы тут ходим,  выясняем мнения.  И
какие, спрашиваю, мнения? Разные,  говорит.  Вы на выборы-то
как, собираетесь? Вообще-то да, говорю,  надо сходить.  И за
кого будете голосовать,  интересуется.  Точно пока не скажу,
отвечаю, на месте разберемся.  Так,  говорит,  а какое крыло
политического спектра поддерживаете?  Ну,  говорю,  как  вам
сказать, то,что потолковей.  А какое вам кажется потолковей,
правое или левое, - не унимается он.  Мне,  говорю,  кажется
середина потолковей, вот я и думаю, как бы ее найти.
   - Ну а они что? - встрял заинтригованный Кузькин.
   - Они помялись немного, переглянулись, и тот, который все
время помалкивал,    говорит.    Мы,    говорит,    являемся
представителями  внеземной  цивилизации.    Я,      конечно,
удивляюсь, но виду не подаю.  "Рэкетиры,  думаю,  так что им
меня рэкетировать? Или гэбешники - так на хрен я им сдался?"
Ладно,  говорю,  внеземной,  и что?  Он: как вы отнесетесь к
тому,  чтобы на выборах поддержать нашу партию?  Так прямо и
шарахнул между глаз.
   - Ну и ну-у!  - Кузькин восхищенно помотал головой.  -  А
ты, Петрович, врешь складно!
   - Если вру,  тогда айда по домам,  -  решительно  вставая
произнес обиженный Петрович, - Только мне и делов тебе мозги
пудрить.
   - Погоди, погоди, Петрович!  Ты сядь.  Ну,  допустим,  не
врешь. Дальше то что?
   - Дальше, - Петрович сел на табурет и выдержал паузу. - Я
вот тоже,  как ты,  конечно,  не верю ни одному слову.    Но
помалкиваю. Ну, хорошо, говорю, я, скажем, готов поддержать.
А какая программа у вашей партии? Если вы от пришельцев, так
у них там, во своясях, уже давно коммунизм построили.  Стало
быть они и у нас строить будут?  Эти двое переглянулись и  ,
вроде как усмехнулись.  Нет,  говорят,  коммунизм строить не
будут.  А тогда что,  капитализм с человеческим лицом?   Они
опять переглянулись: нет, говорят и его не будут. Что же вы,
говорю, строить собираетесь?  Строить ничего,  отвечают,  не
будут, но план, конечно, имеется. Изложить его в деталях они
не берутся, но план такой, что все будут жить по-человечески.
   - По-человечески  -  это  как,    интересно?    -  ехидно
поинтересовался Кузькин.
   - Вот и я у них спросил то же самое,  -  Петрович  искоса
глянул  на  Константина  Юрьевича  и  с  сомнением   покачал
головой. - Давай-ка его, что ли, к верстаку прислоним,  а то
упадет.
   Совместными усилиями рабочий класс  переместил  прослойку
на новое  место.    Константин  Юрьевич  пробормотал  что-то
невнятное,  то ли про световые годы,  то ли про молодые,  но
тоже быстротечные, после чего уронил голову на руки и затих.
Кузькин же взбодрился и теперь  непременно  желал  выяснить,
как живут по-человечески.
   - Так вот,  - продолжил Петрович,  - а один из этих  двух
мне отвечает,  мол,  по-человечески,  значит нормально.  Это
сложно,  дескать,  объяснить,  но во главу угла надо ставить
личность,  чтобы она там..,  ну,  и так далее.  Потому  как,
коллектив - дело хорошее,    но  если  он  состряпан  не  из
личностей, дело - труба.
   - Это уж как водится!  - поддакнул Кузькин,  изображая на
лице полное понимание.
   - Да, а у вас, мол, всех гребут под одну гребенку, оттого
и общество так  себе.    Зашло  в  тупик  и  остановилось  в
развитии. Ну, а,  мол,  у пришельцев ученые,  всякие теории,
компьютеры,  так что они учтут баланс интересов всех подряд,
и мы дунем вперед. Но им, пришельцам то-есть,  важно,  чтобы
мы на это дело пошли добровольно, иначе, мол начнутся всякие
разговоры..,  и все такое.   И  другого  пути,    кроме  как
выставить свою кадидатуру на выборах, они не видят.  В конце
концов,  говорит,  эти наши партии тоже  предлагают  кота  в
мешке,  только помалкивают о том,  что там они  нарешали  на
своих пленумах. Вон большевики что в семнадцатом обещали,  а
что получилось?
   - Так те хоть наши были,- перебил Кузькин, - а эти вообще
неизвестно, кто такие.
   - "Наши","ваши".., - пробурчал Петрович,  - Наши алкаши -
чудо хороши,  а ваши алкаши - сплюнь и не дыши!  Это тебе не
хоккей - жизнь... В общем они много чего еще мне наговорили.
И про демократию и про партократию... Я просил: а что,  мол,
вы только нас на буксир берете, или американцев тоже? Ну,  и
других всех, в мировом масштабе? Про других, говорят,  - где
как  пожелают.    А  у  американцев  вмешательство  пока  не
требуется.
   - Так может это масоны? - вдруг осенило Кузькина.
   - Какие такие масоны?  - Петрович пожал плечами.  - Ты  о
чем?
   - Ну, эти... Про которых все долдонят.
   - Кто долдонит?
   - Ну-у... Все. Заговор, и все такое.
   - Не знаю,  у них на лбу не написано.  И насчет  заговора
разговору не было. Сказано - пришельцы.  А привязались они к
нам,  потому что боятся,  как бы мы под эти дела не устроили
хорошую драчку и не угробили цивилизацию. Понятно?
   - Да, - Кузькин сплюнул. - Это мы можем. Везде лезем.  То
Ангола,  то Хренландия...   В  Афгане  нам  рыло  начистили,
утерлись,  давай чеченов бомбить.  Бей своих,   пусть  чужие
боятся!.. Теперь вот, говорят,  сапоги надо мыть в Индийском
океане... И боеголовки, говорят, воруют,  а их напекли,  как
картошки...
   - Вот-вот, нам масонов не надо,  мы тут сами себе масоны,
- поддержал Петрович. - Да... Покалякакали мы, значит, они и
говорят, вы, мол, подумайте. Что ж, говорю,  я подумаю,  а в
случае чего,  какой номер в беллютене?  И тут они мне задали
задачку. Номер, говорят, мы пока не знаем, знаем только, что
в момент голосования вы и сами поймете, за какой голосовать.
Если, конечно, решите, что стоит. А на нет, мол,  и суда нет
- голосуйте, как хотите. И тихо, так, спокойно вышли.
   - А ты?
   - А я остался,  где сидел.  Думать начал и сейчас еще  не
кончил. С тобой вот решил посовещаться.
   Кузькин обнаружил, что клюет носом.  И почувствовал,  что
его  здорово  разобрало.    В  голове  все  перепуталось   и
нестерпимо хотелось спать.
   - Мне что у них понравилось,  - Петрович  тронул  его  за
плечо, - Слышишь?
   - Ну.
   - Вот эта мысль про дураков, демократию и власть. Хорошая
мысль.
   - Какая мысль? - Кузькин с трудом поднял голову.
   - Э-э, брат, да ты совсем окосел.  И Юрьевич тоже...  Что
мне с вами теперь делать?
   Наступала третья стадия. В этой стадии опъянения сознание
Кузькина отключалось,  но  не  насовсем.    Периодически  он
приходил в себя,  как бы выскакивая из небытия,    но  через
минуту-другую снова погружался в мутную жидкость, похожую на
клей,  и барахтался там до следующего раза.    Если  попойка
происходила с переменой места и обстоятельств,    то,    как
выяснялось позже, Кузькин предпринимал разного рода активные
действия, хотя и находился в бессознательном состоянии. Если
же пили стационарно и его не задевали,  он либо спал,   либо
таращился  по  сторонам,    вставляя  реплики  и  выкрикивая
лозунги, но не причиняя иных беспокойств окружающим.
   В нашем случае он успел только возразить,  что отнюдь  не
пьян и готов идти,  но  куда  именно,    вспомнить  не  мог,
запутался в междометиях и, уронив голову на грудь,  временно
покинул реальную действительность.

                             ----

   Очнулся Кузькин в  полной  темноте  и  сделал  логический
вывод,  что темнота как-то связана с его закрытыми  глазами,
поэтому их следует открыть. Но как он ни старался,  глаза не
открывались. Точнее говоря, они, быть может,  и открывались,
но темнота не исчезала. Кузькин попытался встать, но тут его
ударили сбоку чем-то твердым,  после чего и сесть не удалось
- пришлось падать.  Последнее удалось лучше,  но снизу лежал
кто-то твердый,  он,  вероятно,  обиделся и двинул  Кузькина
кулаком под дых.  Кузькин озверел и  начал  лупить  нижнего,
целясь в то место,  где,   по  его  рассчетам,    у  негодяя
располагался подбородок.  Должно быть,    он  таки  попал  -
противник улез куда-то в сторону. Кузькин решил передохнуть,
а потом найти мерзавца и установить  его  личность.    Но  в
процессе отдыха выяснилось, что у него исчезло тело. То есть
совсем, ибо Кузькин перестал его ощущать.
   "Новое дело!" - подумал он и погрузился во мглу.
   Спас его Петрович.  Что он сделал,  Кузькин не понял,  но
глаза вдруг открылись, и стало видно.
   - Да,  Генка,  - Петрович сокрушенно помотал головой,   -
такого я от тебя не ожидал. Вон Юрьевич,  даром что инженер,
а до дому дошел почти самостоятельно.  А  тебя  даже  боязно
тащить - вся морда разбита.  Ты что,   о  табуретку  головой
колотился?
   - А где мужик? - спросил Кузькин, таращась по сторонам.
   - Какой мужик?  Я тебя одного тут запер,   пока  Юрьевича
перемещал. И обесточил помещение на всякий случай.
   - Пойдем его найдем и набъем морду,  - предложил Кузькин.
- Сволочь! Под дых ударил, паскуда...
   - Угу,  - буркнул Петрович,  - мы его завтра найдем.    А
сейчас давай ложись вон на фуфайки и спи.
   - А мужик где?
   - Исчез. Удрал с поля боя... Ты меня уважаешь?
   - Об чем речь,  Петрович!  -  Кузькин  хитро,    как  ему
показалось,  ухмыльнулся и погрозил пальцем.  - Кореш,   да?
Спрятал, да? Он кто, пришелец?
   - Ну, - Петрович начал злиться. - Был пришелец,  а теперь
ушелец. Домой пойдешь? К жене?
   При слове "жена" сознание Кузькина несколько прояснилось.
Он огляделся по сторонам и озадаченно спросил:
   - Где это мы?
   - Да тут, неподалеку.
   - А щас какого?
   Этот тонкий вопрос доконал Петровича.    "Вот  козел!"  -
пробормотал он и рыкнул:
   - А ну ложись,  засранец,  на фуфайки!  В жизни  с  тобой
больше пить не буду!
   - Ты чего, Петрович, - обиженно произнес Кузькин.  - Я же
не хотел. Он сам полез.
   - Не ляжешь - жену позову!  Пусть  поглядит,    какой  ты
красавец. Вызову ментовку, скажу: избил пришельца, кандидата
в депутаты. Завтра выборы, а он срывает кампанию...  Совесть
у тебя есть!
   Разумеется,  совесть у Кузькина была.  Но  он  ничего  не
понял,  понял только,  что делает что-то нехорошее,  и самое
лучшее теперь - выполнить указания Петровича,  которого  он,
видимо, сильно обидел.  Петрович помог ему переместиться,  и
Кузькин послушно лег на  расстеленные  фуфайки.    Петрович,
дополнительно,    сунул  Кузькину  под  голову  еще  одну  и
заботливо прикрыл другой.
   - Давай, отключайся. И чтобы до утра ни с места, понял!
   - Яволь, герр обер лейтнант!  - рявкнул Кузькин,  пытаясь
имитировать голос капрала из позавчерашнего фильма.  -  Нихт
ферштейн! Русский свинья! Дранг на хвостен!
   И тут же попытался встать.
   Петрович воспрепятствовал.   Тогда  Кузькин,    оставаясь
лежать, впал в меланхолию.
   - Дерьмо у нас страна, Петрович,  - пожаловался он.  - Не
страна, а какое-то дерьмо!
   Петрович понял,  что надо ждать.  Взяв табуретку,  он сел
рядом и возразил:
   - Ничуть не хуже других. Вон завтра Думу выберем,  к лету
- президента. И заживем.
   - А давай завтра  на-пару  пойдем  и  ка-ак  голоснем  за
пришельцев! - неожиданно переменил тему Кузькин.
   - Так ведь тут надо крепко подумать,  - осторожно заметил
Петрович,  пытаясь,  очевидно,  сбить  Кузькина  с  толку  и
заставить уснуть. - Выбрать-то мы их выберем, а обратно как?
Сядут там в Думе и давай языки чесать.  Кто их знает,   этих
пришельцев, что у них на уме.  Разведут канитель,  думать не
захотят,  а захотят командовать и советы давать.  Или,  того
хуже, конституцию затеют править...
   Кузькин,  однако,  решительно отказался от услуг Морфея и
перешел к философскому осмыслению бытия:
   - Хуже не станет,  - отрезал он.  - Наши-то все -  дубье!
Сколько возятся,  а ни хрена сделать не могут.  Японцы  вон,
даром, что желтомазые,  а смотри что творят.  А наши: ля-ля,
ля-ля...
   - Так ведь и мы тоже хороши,  -  возразил  Петрович.    -
Что-нибудь урвать на халяву,  а как работать - в кусты.   То
раствор бар,  кирпич йок - сижу куру,  то наоборот  -  опять
куру.  Так и вертим всю жизнь правую резьбу на  левую.    И,
главное, пьем не переставая.
   - Точно! - поддержал Кузькин. - Чукчей, говорят, уже всех
споили. У них прямо с рождения алкоголики рождаются.  Да что
там чукчи!...
   Но Петрович не дал ему развить мысль про народы  Крайнего
Севера,  понимая,  что на этом пути Кузькин не  остановится,
пока не достигнет Северного Полюса.
   - Я вот читал,  - сказал он значительно,  - что теперь  у
многих  алкоголь  прямо  в  крови  вырабатывается.    Дурная
наследственность - прямо ходячие самогонные аппараты!   -  и
добавил шепотом: - Говорят,   мы  тут  в  России  все  косые
непрерывно.
   - Как это?! - опешил Кузькин и слегка протрезвел.
   - А так. Слыхал выражение: "пьян от восторга"? Или,  там:
"пьян от любви". Теперь,  говорят,  академики выяснили,  что
так оно и есть.  Некоторые даже от лозунгов дуреют.   Увидит
такой лозунг,  скажем: "Вперед к победе коммунизма" -  сразу
из подкорки команда: "откры-вай!",   через  спинной  мозг  в
нервные  клетки:  "нали-вай!".    И  пожалуйста,      вместо
желудочного  сока  -  чистый  спирт-ректификат.     Рефлекс,
понимаешь?
   - Да ты что?! - не поверил Кузькин. - У всех?

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг