действовать самостоятельно. Он несет в себе колоссальный
заряд зла, копившийся во мне с.., с тех самых пор.
- А что за зло такое? Чем оно характерно? И откуде ему
было взяться?
- Я не могу объяснить понятнее, - раздраженно сказал
свидетель. - Скептецизм, деструктивная направленность
мышления, цинизм, мстительность, вероломство... Что там
еще?.. Да все, что угодно! Вы понимаете, в каждом человеке
сидят, фактически, две личности. Иногда одна берет верх,
иногда другая. Но я - существо иного порядка. В нормальном
состоянии я подавляю свое разрушительное начало почти
полностью И не выпускаю его на волю, хотя иной раз очень
хочется, если посмотреть, что творится в мире... Я же не
деревяшка!
- Так-так, - инспектор пристукнул ладонью по столу. - С
трудом, конечно, верится в эти ваши разделения и
перевоплощения, но другой версии у меня пока нет.
- Я должен вас предупредить, - глухо сказал свидетель. -
Личность не сбалансированная диалектически, крайне
неустойчива. Я могу в любой момент выкинуть что-нибудь..,
истерику закатить или начать проповедовать какое-либо
учение... и прочее. Я вас умоляю, не предпринимайте
опрометчивых шагов! Самое лучшее в этом случае -
изолировать... Вы ведь человек уравновешенный и
благоразумный. Не надо огласки, и шум поднимать на надо...
- Что же надо?
- Ну, не знаю... Интуиция вам подскажет. Надо как-то
восстановить статус-кво.
- Что-что?
- То есть, меня в том состоянии, в каком я был до аварии.
- Хорошо бы, - согласился инспектор. - Только вот как?
Авария была? Была. Вы погибли? Погибли. Трагически? Еще
бы!.. Все - официально вы не существуете.
- Официально я в этой стране уже давно не существую, -
буркнул свидетель. - Но тогда кто же перед вами?
- Скажите, а какими свойствами обладает этот ваш
внутренний оппонент? То есть, теперь уже наружный... Нельзя
ли его как-нибудь изловить и обезопасить?
- Боже вас сохрани! - вырвалось у свидетеля.
Инспектор поймал на себе взгляд собеседника и почти
физически ощутил свою наивность. И смутился.
- Ну, я может быть неправильно выразился...
- Вероятно, вы не вполне отдаете себе отчет в том, что
произошло. Поймите, это теперь вполне самостоятельное
сознание. И оно эволюционирует. Но его эволюция носит очень
односторонний характер. В известном смысле, это сознание
похоже на сознание закоренелого преступника, отчаявшегося
найти свое место в обществе, исполненного презрения к
существующей этике и морали, и мстящего за свои неудачи всем
подряд.
- Какие неудачи?
- Он - разрушитель, а удачи сопутствуют только созиданию.
Отсутствие же признания - тяжкая ноша. И любой из нас
старается переложить эту ношу на окружающих, хотя должен
нести ее сам.
Произнеся эту загадочную фразу, свидетель умолк,
посчитав, видимо, что сказал достаточно, и продоставив
инспектору трактовать ее по своему усмотрению.
Инспектор уже приступил к размышлениям, но в это время в
дверь постучали.
- Войдите, - крикнул он.
Дверь открылась, и в кабинет вошел дежурный сержант.
- В чем дело, Николай? Я веду допрос, - стого сказал
инспектор.
Сержант помялся в растерянности.
- Владимир Борисович, тут позвонили из морга и сказали,
что труп нашелся.
- Как нашелся? - инспектор вскочил. - Как это нашелся?!
Они что там, совсем!.. Я тут, понимаешь... А они... Черт бы
их всех побрал! Где он был?
- Да я не знаю - они не сказали. Но они говорят, что он
живой.
- Кто живой? Труп?
- Нет, - сержант совсем растерялся. - Я понял так, что он
и не умирал... Или симулировал.
- Что симулировал? Смерть?
- Ну, в общем, не знаю... Позвоните сами и выясните.
- Так, - сказал инспектор. - Это номер! Какой у них
телефон?
- Не знаю. Там у меня на столе список есть - узнать?
- Не надо - у меня самого он есть.
- Так я могу идти?
- Да-да, иди, Я сам разберусь.
- А подследственный?
- Что - подследственный?
- Его забрать?
- Куда забрать?
- Ну, куда... В камеру. Или куда?
- В камеру? - инспектор наморщил лоб. - Нет, не надо.
Пусть пока посидит. Иди Коля, не морочь мне голову!
Сержант вышел, а инспектор начал вызванивать по телефону
районный морг. Удалось ему это не сразу, а когда удалось, из
морга сообщили, что у них сроду никто не оживал, никуда по
этому поводу они не звонили, а что касается трупа, то он как
исчез, так с тех пор и не объявлялся. Получив эту
информацию, инспектор машинально взглянул на часы,
чертыхнулся и уставился в одну точку, расположенную где-то
за горизонтом событий во вселенной.
Свидетель сидел тихо, понимая, что инспектору есть о чем
подумать.
- Ну, так.., - произнес тот после минутного молчания. -
Кто-то позвонил. Кто? Но самое главное, зачем?.. На шутку
это не тянет. А тогда что?
И тут на столе зазвонил телефон. Инспектор взял трубку:
- Алле... Вас слушают!
На другой стороне кто-то дышал в микрофон и молчал.
- Ну, долго вы там намерены еще играть в молчанку?
- Горобец сидит у вас? - произнес на другом конце
развязный голос.
- Вы куда звоните? - повысил голос инспектор.
- Я знаю куда звоню. Отвечайте на вопрос.
- С кем я говорю?
- Если вам это не известно, то не имеет значения. А если
известно, тогда незачем спрашивать. Я повторяю свой вопрос:
Горобец у вас?
- Вы ошиблись номером, - сказал инспектор и ухмыльнулся.
- Это квартира.
Подобные звонки раздавались в его кабинете не в первый
раз. В отличие от многих других инспекторов, наш инспектор
знал, как на них реагировать. А именно: следует вести
разговор таким образом, чтобы получить максимум информации о
собеседнике. Что он и делал теперь.
- Хорошо, - голос высказал признаки раздражения у его
владельца. - Передайте ему трубку.
- Повторяю: вы ошиблись номером. Перезвоните.
- Минуточку! Не кладите трубку, - тон голоса несколько
смягчился. - Мне нужна справка.
- Справок не даем, - строго сказал инспектор. - Я
полагаю, вы должны извиниться и сообщить кто вы такой.
- Хорошо, я извиняюсь. Я звоню участковому инспектору
райотдела милиции.
- Что ему передать, если вдруг появиться?
- Я хочу сообщить вашему подследственному, что я
существую.
- Рад за вас.
- Его, вероятно, это тоже обрадует.
- А он вас знает?
- Да, мы с ним когда-то были очень близки.
- Ну, так вы бы ему самому и звонили - зачем же милицию
зря беспокоить?
- Есть сведения, что в данный момент у него нет телефона,
- насмешливо произнес голос. Поэтому уж будьте так любезны,
передайте от меня привет и наилучшие пожелания. И обратите
внимание на бутылку. Вы меня слышите?
- Спасибо, но я не пью.
Телефон придушенно хрюкнул и залился монотонными гудками.
Инспектор положил трубку и вопросительно посмотрел на
свидетеля.
- Интересуются вами, Сергей Кузьмич. Приветы шлют.
Свидетель вымученно улыбнулся:
- Знаете, я совершенно измотан. Обстоятельства изменились
радикальным образом - мне нужно подумать. Отправьте меня в
камеру, или... куда-нибудь.
- А как же наш разговор?
- Этот разговор бесконечен. Он совершенно беспредметен, и
вы очень скоро в этом убедитесь. Вы придете к выводу, что
самое лучшее - отпустить меня на все четыре стороны, сочинив
какую-нибудь правдоподобную историю.
- Да, похоже на то, - согласился инспектор. - Но я,
собственно, и пытаюсь выудить из вас эту самую
правдоподобную историю. Пока, правда, без особого успеха.
Он задумчиво поводил пальцем по столу, повертел в руках
шариковую ручку, не нашедшую иного применения, и задумчиво
повторил:
- Да, похоже на то... Очень на то похоже... Ну, хорошо, я
готов вас отпустить на все четыре стороны. А что делать с
этим абонентом? Он ведь не с того света звонит, не из
преисподней?
- Преисподняя - в нашей душе, - сказал свидетель каким-то
обреченным голосом.
- Что он может предпринять? Он вообще может что-нибудь
предпринять? Как отразится его.., - инспектор поискал
подходящее слово, но отыскал только одно: - наличие на делах
мирских.
- Вообще говоря, ничего сверхъестественного без меня он
сотворить не может. Все же, Бог - я, а не он, при том, что и
я не... всесилен!.. Однако, в духовной сфере, то есть в
сфере политики, культуры... Я это могу охарактеризовать, как
массовый психоз, или нечто подобное.
- А разве у нас сейчас на психоз? Плюнь, и в суверенитет
попадешь! Страна разваливается на глазах...
- Пустяки. Совершенно естественный процесс развала
империи. В исторических масштабах это достаточно безобидное
явление.
- И это вы называете безобидным явлением?!
Государство,существовавшее тысячу лет, разваливается на
мельчайшие куски!
- Что касается России, то за тысячу лет ее пытались
развалить уже тысячу раз, и ни разу не смогли. А что
касается, скажем, Армении, то к России она имеет слабое
отношение. Там своя культура, и свой менталитет. Не надо
путать божий дар с яичницей! Одно дело - нация, а другое -
государство. Почему вы не сожалеете о развале Британской
Империи на Великобританию и далеко ей не сопредельную Индию?
Инспектор покрутил носом, соображая, а потом воскликнул:
- Но мы-то живем не в Индии и не в исторических
масштабах! И кушать хотим каждый день. А на почве всех этих
размежеваний скоро уже с голоду начнем пухнуть, потому что
никто толком не работает.
Свидетель мягко улыбнулся:
- Не волнуйтесь. То, что сейчас происходит, процесс, в
общем, позитивный. Сознание каждого человека освобождается
от религиозных догм, утрачиваются жизненные идеалы и
ориентиры, но это ненадолго. Постепенно каждый осознает,что
прежде всего нужно надеяться на себя, а сумма частных
интересов, в конечном итоге, даст положительный импульс
развитию всего общества. Самое главное, что общественное
сознание не захвачено сейчас какой-то одной идеей
религиозного толка. Вот когда это случается - действительно
страшно.
- Например?
- Например, начало нынешнего столетия.
- А какая там была религиозная идея?
- То есть? Коммунизм, естественно?
- Как коммунизм?! Да там же атеист на атеисте сидит!
- Коммунизм, Владимир Борисович, - это типичная
религиозная доктрина, причем, одна из самых ярких и
притягательных, ибо под нее была подведена якобы научная
база. Истоки - в раннем христианстве, и здесь я, каюсь
приложил руку. Намеренья были самые благие: всеобщее
равенство, братство и прочая общественная гармония.
Результат налицо. Фанатизм, порожденный этими намерениями,
только России обошелся примерно в семьдесят миллионов
жизней. Стремление к равенству обернулось нивелированием
личности, братство - круговой порукой. А во что обошлась
общественная гармония! Не гармонируешь - на Колыме
загармонируешь!.. Мифологизация общественного сознания
достигла своего предела. Даже когда до победы коммунизма
оставалось всего два года, в него верили. Рассказывали
анекдоты, но верили. Вот ведь какая штука!
- Зато уж теперь ни во что не верим, - мрачно сказал
инспектор. - Только в очереди, талоны и повышение цен.
- И правильно делаете. Потому, что рост цен - это
р е а л ь н о с т ь, природа которой в естественной
переоценке каждым результатов своего труда. И ничто, кроме
падения спроса на товар, не сможет остановить рост цены
предложения. Но прогнозы сбываются, значит они возможны, а
значит надо их делать и пытаться организовать свое поведение
в соответствии с ними. Действия людей становятся
рациональными - это главное.
- А в противоположном случае?
- Иррациональными. Например, во времена крестовых походов
люди шли в Палестину отвоевывать гроб господень.
Спрашивается, зачем им нужен был этот несчастный гроб?
- А он существовал в реальности?
- Это зависит от того, кого считать Господом. В принципе,
гробы есть везде.
Подследственный сделал многозначительную паузу, и
инспектор понял намек.
- А! - произнес он, - в том смысле, что... Труп в морге,
а вы-то здесь. Н-нда... И это лишний раз подтверждает... Ну,
вы меня убедили. Почти.
- Я, собственно, все это говорю к тому, что ваш абонент
усиливает иррациональную сферу бытия в некоторой своей
окрестности. И тут ему нет равных. Теперь главное: что вам
делать? Ничего! Нужно делать вид, что ничего не случилось.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг